Агнец на закланье

В полумраке большого зала, казалось, нет выхода. У Кеннеди темнело в глазах, а лихорадочный пот выступил на лбу. Рука Саддлера вовремя схватила Леона, спасая от падения. Губы спецагента едва ощутимо подрагивали. Парень хотел кричать во всё горло. До хрипа, до сорванного голоса. Он был в ловушке. Но самым ужасным было новое ощущение. Плага внутри. И всё, чего хотел прокля́тый паразит — это быть ближе к своему Владыке, что мягко гладил затылок и попеременно игрался с чёлкой. Леон с опаской поднял глаза на лидера культа, перестав блуждать ими по сторонам в поисках возможности сбежать. Озмунд словно этого и ждал. В ответ светящиеся глаза окинули Кеннеди долгим и столь пристальным взглядом. — Тебе оказана честь, салага. — Прервал их двоих всё ещё сидящий со стояком Краузер. Ухмылка до ушей больше не кривила бледные уста майора. — Приглашение в паству всё ещё актуально. Так что… Добро пожаловать! Немного растерянный Леон хотел, как и всегда, колко ответить, но Саддлер поднял ладонь. Это стало негласным сигналом всё-таки не язвить. А пронизывающие очи Джека заставляли агента признать поражение. Во всяком случае, пока. Ногти Владыки рисовали замысловатые узоры на голове Леона. Касания разносили чуму под кожей, заставляли дрожать от ощущения беспомощности. А Плага въедалась и посылала импульсы по всему телу. Разливала удовольствие по венам. Будто путала мысли и вкладывала свои. — Выглядишь сбитым с толку. — Шепчущие губы Озмунда на долю секунды были в нескольких сантиметрах от Кеннеди. Старик хмыкнул. — Дитя, не противься воле отца своего. — Леон опять позволил себя увлечь. — Джек, освободи нам место и возьми мой посох. Тяжёлые, медленные шаги Саддлера, что сопровождались шелестом его одежд, заставили сердце Кеннеди отбивать бешеный стук. Ритм такой, что чечётку плясать можно. Относительно равнодушно улыбаясь Владыке, Краузер нехотя натянул штаны и поднялся с трона. Закатав рукава, Озмунд сел и усадил Леона себе на колени. Ноги агента опустились по обе стороны от его бёдер. Лорд притянул Кеннеди в объятия. Будто считал своим особенным гостем. Биение сердца Леона постепенно замедлялось. Горячий язык медленно прошёлся по подбородку парня, оставляя на коже влажный след. — П-прекрати! — Леон ему нужен, чтобы утолить самые низменные желания. От этих мыслей страх холодом пробежал по спине, оставляя влажные капли на пояснице. — Блять! Хватит! Кеннеди тут же услышал мягкий, словно уговаривающий тон, что действовал на его волю. — Ты же сделаешь всё, что я прикажу. Верно? — Да, — Леон не узнал себя, не узнал свой голос. Покорный. Тихий. Полный смирения. Он пытался отвернуться, спрятаться от ликования на лице Озмунда. Но паразит не дал, а вернее, не позволил Саддлер. Хитрый смех Владыки эхом отражался от стен замка, заставляя маленькую плагу трепетать внутри своей жертвы. — Пади ниц. — Этот порочный круг из ощущений сомкнулся. Саддлер лишил возможности выйти из него и спастись. — Склонись перед отцом своим, и он подарит тебе святую плоть. «Агнец» осел на пол, упираясь взглядом в свои ноги. Потёрся лицом о большую заскорузлую ладонь, умоляя о большем. Кеннеди напоминал сейчас послушную собаку на привязи. Совместный смешок Краузера и Саддлера разорвал тишину, заставляя Леона обиженно шипеть. Лорд, отодвинув ткань тёмно-фиолетовых балахонов, поднёс свой член к алым губам, неторопливо стягивая тонкую кожу, позволяя рассмотреть начавшую истекать смазкой головку. Бледное лицо парнишки краснело. Румянец вспыхнул на щеках двумя ярко-розовыми пятнами. Ещё пару минут назад Краузер грубо и унизительно возил Леона по своей плоти, заставляя упираться носом в лобок. Сейчас же минет отличался. Саддлер был нежным. Его член был больше, чем у Джека, но старик не мучил Кеннеди, не заставлял заглатывать до нёба. Владыка с упоением скользил по рту, пока угодливые глаза Леона моргали. Ствол лёг на язык порозовевшим кончиком. Кеннеди уже сам покорно слизывал терпкую влагу. — М-да… Лижется, как псина… — С похабной ухмылкой прокомментировал Краузер. — Мне подтолкнуть ег… — Понадобятся твои услуги, и я позову. — Грубо произнёс Владыка, не одаривая майора взглядом. Краузер скривился и фыркнул. Длинные пальцы, любовно поглаживая, игрались в мягких растрёпанных волосах Леона. — А сейчас, будь так добр, закрой пасть. Саддлер позволял глотнуть воздух, пока нити вязкой слюны Леона соединяли их, а затем мягко тянул обратно. К себе. Иногда дразня, а порой и насаживая до упора, создавая хлюпающие звуки, но не перебарщивая. Агент охотно давал толкаться в его щеку. Кеннеди издавал приглушённые стоны вокруг головки. Погружал губами её глубже, а вибрации ласкали тёплую кожу. Когда член соскальзывал мимо рта, Леон слюнявым языком проезжался по внушительной длине. Смотря на них двоих, сердце Джека начало полниться завистью. — Novistador… — Не сводя глаз с миловидного лица, что покрылось чёрными паутинками вен, Озмунд пальцем подозвал своего послушника. — Твоё превращение вскоре завершится. Голодный от собственного возбуждения, Джек вмиг оказался позади. Рывком сорвал верхнюю одежду Леона, превращая её в тряпки. Тронул плечи, скользнул пальцами по голому прессу агента. Жадные, сильные руки массировали грудь, уделяя иногда внимание соскам. А паразит радовался подобному, извивался внутри Кеннеди. Ладонь Владыки на бедре медленно поглаживала дразнящими круговыми движениями. То вниз, то вверх, медленно пробираясь к паху, заставляя Леона тихо скулить. Парень неосознанно поддался руке, что некрепко сжимала уже вставший член через ткань. Краузер принялся расстёгивать, а точнее почти сдирать штаны с агента. Страх вкупе с возбуждением не давали Леону и рта раскрыть. А Озмунд довольно улыбнулся от этого зрелища. Молодая, с тёмными узорами по всему телу кожа под контролем Плаги. Джек водил руками по оголённым бёдрам и упругой заднице их заложника. Вновь поставил салагу на колени. Снял мешавшие ботинки агента. Большие, лишённые всякой нежности подушечки Краузера и длинные, похожие на когти орла, пальцы Саддлера исследовали рот Леона. Толкались сразу вдвоем. Иногда они расстягивали так широко, что по подбородку Кеннеди текли слюни, и он едва мог вздохнуть. — Кто, как не грешник, жаждет спасения прежде всего? — Почти шёпотом, едва сотрясая воздух, спросил Саддлер. — Подготовь его. — приказал Джеку Владыка. Внутри у Краузера клубился противный холод. Майор ревностно хлестнул взглядом мужчину. Хмыкнув себе под нос, плюнул на руку и поднёс её к сжатому кольцу мышц Леона. Вставил сначала один, а затем и второй палец, едва дав время приспособиться. Чувствительные стенки обхватили его. Словно острые лезвия вонзались в затуманенное сознание Кеннеди. Движения внутри были грубыми. Слышны негромкие рыдания агента. Владыка усмехнулся, по-видимому, довольный увиденным. Леон изо всех сил пытался сдержать отчаянный всхлип. Старик слизал горькую влагу с молодого лица. Очередная горячая слеза позывно чертила свежую дорожку на заплаканной мокрой щеке. — Прекрати! — Рычал Кеннеди. Леон всё-таки поднял на него мутный взгляд. Озмунд всё ещё заботливо и с наслаждением пил солёные капельки. — К-клянусь, я… Сзади его резко схватили за волосы. Майор прикрикнул: — Хватит, Леон! — Агент шипел от боли, стиснув зубы. Слабо пытался вырваться из хватки Джека. Однако это было бессмысленно. — Расслабься! Лидер секты чуть нагнулся к ним, повернул голову Кеннеди, чтобы получше рассмотреть эмоции. Тугой ком застрял в горле паренька. Взгляд, что сиял во тьме яркой лазурью, переместился с очей Леона на приоткрытый рот. Подушечкой большого пальца Озмунд провёл по влажному рту будущего послушника. Столь внезапный поцелуй с горьковатым привкусом от собственных слёз, приставшим к губам Саддлера, не был требовательным. Но и нежным его не назвать. Леон, простонав, взмолился: — С-стойте… — Лорд с упоением рассматривал небесные очи, что окрашивались в цвет красного вина. Контролировал паразита внутри своего нового питомца. — П-пожалуйста… Больше не был слышен голос разума, что заставлял сражаться, отчаянно умоляя не сдаваться. Его отголоски стихли в голове Кеннеди, оставив после себя лишь звон в ушах. Семя Лас Плагас с каждой минутой росло внутри и всё сильнее склоняло на сторону греха. Кеннеди расслабился. Позволил своему учителю добавить третий палец. Майор проталкивался глубже. Начал активнее двигать внутри в разные стороны, медленно, но уверенно готовя Леона к чему-то большему. — Вот и всё, — победно бормотал Краузер. Словно его пища — слабость, что сломит чужой дух. Перечёркнутые двумя шрамами губы исказила насмешливая ухмылка. — Ты у нас послушный, да, салага? В глазах агента промелькнула вспышка гнева, прежде чем растаять окончательно. Леон совершенно не должен получать от происходящего удовольствие. Но собственное тело больше не согласно с ним. У него теперь другие хозяева. Предэякулят агента дразнящей каплей упал на каменный пол. — Милый ягнёнок, иди ко мне. — Простонав, Леон тянулся обратно. Тянулся к своему милосердному «отцу». Держащий обессиленного парня майор лишь недовольно хмыкнул от зависти. — Больше в тебе нет неискупимой ереси. Когда Кеннеди сел обратно на бёдра Саддлера, крупная головка несколько раз проехалась по мокрой дырке. Озмунд проталкивался сквозь тугую тесноту. С хриплым рыком входил внутрь. Жжение шло вверх по позвоночнику и растекалось по венам. Жжение, от которого Леон дрожал и чувствовал себя хорошо, теряясь в собственных ощущениях. Лорд резко двинул бёдрами вверх, заталкивая свой член глубже. Разум Леона на мгновение опустел, тело выгнулось навстречу, а голова запрокинулась назад. Он принялся сам медленно насаживаться. Краузер и Саддлер невольно засмотрелись. Длинные ресницы молодого человека дрожали, а дыхание переплеталось с собственными стонами. — Ох, американцы всегда такие шумные… — Шутя, упрекнул Озмунд, пару секунд внимательно вглядываясь в серебристые глаза Джека. — Что ты, что твой давний друг. Голос Саддлера в голове настойчиво твердил, что ему мало. Лорд желал и дальше слушать тихие вздохи. Он не останавливался, пока до его ушей не донеслись высокие ноты, что раздавались вновь и вновь. Мелодия, которую создавал Кеннеди, плыла по залу и плавно билась о стены. Наклонившись вперёд, старик принялся сцеловывать искренние стоны. Вдыхал чужую страсть с жадностью. С каждым новым толчком Озмунд убеждал Леона, что нет другого наслаждения, чем плоть нового хозяина внутри него. А чувствительный и трепетный Леон обвил широкую спину руками. Обнял человека, что пару минут назад был ему врагом. Словно ватные объятия должны служить лоскутным одеялом. Собственный член Кеннеди тёрся об одежду владыки. — Наш мир преисполнен бесконечной скорби. Загляни в свое сердце, и ты осознаешь это. — Внезапно плоть Леона оплели щупальца. Один серый кончик дразнил головку щекоткой. Скользкими движениями, словно игрался с уретрой. Настойчиво вырывал из Кеннеди громкие стоны. — Мы будем связаны, мальчик мой. Да… я и ты. Мокрые отростки Саддлера водили по всему горячему стволу агента. Леон вдруг почувствовал тонкие губы Джека на своей шее. Краузер был, как и всегда, груб. Ставил засосы на нежной коже, обдавая своим жарким дыханием, покусывал её, оставляя розовые следы. Пытался отметить парня, как своего. Лорд рявкнул: — Джек, уймись! Краузер отошёл, обиженно свёл брови и топтался на одном месте. Озмунд с гадкой ухмылкой, сидя на кресле, вдалбливал свой толстый член. Растянутый сфинктер Кеннеди пошло издавал хлюпающие звуки. Казалось, стоны Леона были слышны всему замку. Всем тем заражённым тварям, которых он не перебил. Всем насекомым, торговцу, возможно даже Эшли и Аде. Но сейчас его это совсем не беспокоило. Серые щупальца владыки пульсировали, дрочили его член. Саддлер вдыхал сладкий запах Кеннеди, кутал своим. Подчинял парня себе полностью. Леон чувствовал своё приближение. Громкий стон эхом выбил из груди агента воздух. Парень залпом выстрелил на одежду, на щупальца, на самого Владыку. Озмунд поднёс испачканные склизкие щупальца к своему рту. Слизал вязкую жидкость, что грела рот. А затем притянул Кеннеди к себе. Утащил в терпкий поцелуй. Спецагент пробовал себя на вкус, а Саддлер размазывал семя круговыми движениями внутри рта Леона. Озмунд поймал язык своего «ягненка» губами. Обхватив, стал посасывать, а потом выпустил и тронул своим кончиком его кончик. Через несколько рваных толчков с рыком излился в Леона. Краузер грустно прикусил внутреннюю сторону щеки от такого зрелища. Яркие глаза покосились на своего послушника в берете. Затем Саддлер, посмеиваясь, спросил у Кеннеди: — Наверное, наскучило постоянно проигрывать. Я прав? — Озмунд проглотил остатки спермы, заботливо вылизывая шею Леона. Прямо поверх желтеющих засосов-синяков, что оставил Краузер. — Я могу это исправить, дитя. Как только Владыка поднял руку, красивое лицо Леона утратило мягкие черты. Безумная улыбка скривила губы. По чужому велению он изгнал в себе всё человеческое и оставил уродливую копоть с истерзанной душой. В жилах Кеннеди снова бродило опьяняющее вино, но уже с другими оттенками. Из него с тихим хлюпом вытекала белая сперма Озмунда, стекая по проступающим венам всё ещё твердой плоти. Оседала на красной обивке. Лорд сидя ждал, когда Леон слезет с него. Испачканный член Озмунда вышел из задницы Кеннеди с пошлым звуком. Джек не узнал своего салагу. Словно Леон больше не тот «зелёный» мальчик с мягким взглядом. Резкий, пронзительный взор покрасневших очей, обрамлённый русыми прядями. — Стой! — Но Кеннеди не слушал. Он сжал плечи Краузера до багряных вмятин, прежде чем повалить на холодный пол. — Саддлер, останови его! Грубый властный поцелуй. Джек чувствовал не только Леона, но и вкус владыки. Краузер очень хотел, но не мог оторваться от губ Леона. Хозяин не позволял. Когда он не по своей воле жадно втягивал воздух из легких Леона, вкус и запах владыки оседали на нёбе. Напоминание, что Кеннеди не принадлежал Краузеру. Леон больше не его мальчик. — Зачем? — спросил Озмунд, восседая на троне. — У меня теперь новая игрушка. — Сейчас Леон был ничем иным, как марионеткой. — Хочу, чтобы мальчишка развлёкся. К тому же я не терплю капризов. А твоё завистливое лицо сулит своенравие. Придётся тебя заново учить, Джек.