Мёртвый шут

— Вас здесь никто не держит! Дверь там! — ведущий уже не выдерживал. Второй год подряд видеть это наглое лицо просто сущий ад. С огненно-злым видом парень громко развернулся и с треском пошел к расписанной двери. Дрожащие кисти с выпирающими венами тут же открыли злосчастную деревяшку. Он сразу скрылся за ней, оставляя за собой пламенные следы черных берцов. — Влад у нас парень вспыльчивый, думаю, он вернется. «— Я знаю», — проглотил до боли уж противную мысль Шепс младший. — Он не вернется, — шепотом, для себя, одним движением губ, выдохнул парень. Как ком в горле застряли эти слова. «Он не вернётся»… — Оно и к лучшему, Олег, на одного соперника меньше, — близко рассыпался шепот рядом стоящей женщины. — Может, вы и правы, Виктория, — больно это признавать. Очень больно. Марат что-то говорил про лидеров. Про голосование телезрителей мистического проекта. Олег смотрел, вцепившись ему в глаза. В голове рисовалась картинка, как Башаров медленно и мучительно погибает под лезвием острозаточенного ножа. Как кричит от боли и умоляюще просит остановиться. А Олег с зловещей, такой родной ухмылкой, наблюдает за ядрено-красным пятном, что быстро впитывается в статную одежду. Потом Шепс медленно заносит руку с окрававленным ножом над головой. И так же медленно переводит взгляд на чернокнижника, что стоял прямо напротив. Тот закрывает глаза, нервно сглатывает и еле заметно кивает. Рука по повелению старшего опускается ниже, и в старое, дряхлое тело вонзается тесак. Прямо в сердце. Его голос уже не слышен. И стук его слабого сердца тоже. От блаженства закатываются глаза. — Стоп, снято! — грубый голос за кадром вырвал с корнем все мысли и заставил включиться в работу. После услышанного экстрасенсы все двинулись в сторону выхода. Быстрее бы выйти из душного здания. Быстрее бы избавиться от соблазна расправиться с ведущим…

***

Наконец-то парень вышел из готического зала. В узком коридоре Шепса остановил старший брат. — Олег, спасибо тебе, — глаза в глаза. Благодарные в безжизненные. Радость в слезы. — Порой Влад заслуживает этого. Не вини себя. Ты сделал всё правильно. Этот шут достоин такого отношения к себе, — взгляд расширился. Там появилась искра. А другому хотелось разрыдаться. Но как бы не стараться, от брата ничего не скроешь. Он внимательно начал смотреть в зрачки, будто забирает душу. Так оно и есть. — Я, пожалуй, прогуляюсь, ты иди домой, — фальшивая улыбка. Глаза Олега забегали. Александр ничего не ответил. — Прощай, — старший брат отпустил парня и быстрым шагом направился по длинному коридору. Он всё понял. Он всё считал… — Прощай, — всё, что смог выдавить из себя малдший.

***

Весенние, но холодные улицы давали о себе знать. Нужно было надевать тот шарф. Зря он не послушал Череватого. Он был прав… Олег двигался спокойно. Нужно подобрать слова для извинений. В голове полная каша. Даже кофе, что он взял по дороге не помогает во всем разобраться. Ветер воет. Солнце, что наполовину выглядывало из-за серых облаков, тоже грустило. Лучики тепла недоверчиво падают на бежевое пальто. Мысли путаются. Никто, кроме самого Олега, не поможет. Вскоре взгляд пал на серый, ничем не примечательный дом. Подойдя ближе, пришлось вынуть руку из теплого кармашка и взять ключи. Одно прикосновение к холодной дверце и путь открыт. Подниматься по лестнице тяжело. Морально тяжело. Медиуму всплывают картинки того, как ровно двадцать минут назад здесь шел склонивший вниз голову, чернокнижник. На его бледном лице проскальзывает слеза. Но тут же рука небрежно смахивает её. Мальчики не плачут. А вот и его квартиры… Дрожащие пальцы нажимают на белоснежную кнопку. Тишина. Еще и еще раз. Может он не дома? Дверь оказывается открытой. Не разуваясь, сразу в зал. Страх начал овладевать телом. Пусто. Спальня? И здесь его нет. Парень громко метался из комнаты в комнату. Пока на кухне он не увидел лист с лежащей рядом ручкой. «

Я знаю, ты здесь. Я знаю, что ты сейчас читаешь это письмо, и тебя мучает лишь один вопрос, где я. Но, это не так важно. Знай, я всегда с тобой. Я тебя люблю. Но ты делаешь мне больно в который раз. В который раз ты пришел извиняться. Я не держу зла и никогда не держал его. Просто знай, я тебя люблю.

Твой шут»

Раздался телефонный звонок. Не отпуская бумажку из рук, Шепс поднял трубку. — Саш, у тебя что-то срочное? — Тут такое дело… Я нашёл Влада. — Да, но зачем ты мне это говоришь? — Олег всё ещё пытался не показывать брату свои чувства к Череватому. Глупо. Совершенно глупо. — Он повесился у нас в прихожей… — вмиг по щекам потекли слезы. Стало трудно моргать. Стало трудно дышать… — На рукаве его кофты прицеплена записка… — Что т-там? — голос выдавал неудержимые слезы. До боли трудно выделывать из себя взрослого, когда так хочется зареветь, уткнувшись в подушку носом. — «Олег, я тебя люблю», — Шепс младший сбросил звонок. Он не выдержал. Нервно сглотнув, он резко взял со стола небольшой нож. Первое, что он увидел. — Влад, я без тебя не смогу… Хватило одного раза, чтобы нож попал прямо в сердце. Глаза монотонно сомкнулись. Они больше никогда не откроются.