CHAPTER TWENTY ONE
| House of the Artist |
Author. Одиннадцать лет назад... Жителям этого города редко доводилось наслаждаться солнцем. Наверное, поэтому большая часть этих людей - вечно угрюмые. Наверное, поэтому многие из них с ранних лет научились сначала видеть недостатки других, а потом уже только свои. Наверное, поэтому многие несчастны. — Если молния попадёт в дерево, мы умрем? — малышка срывает тишину и крепче сжимает веревку качели. — Страшнее умереть от чьих-то рук. Подруга малышки спрыгивает с качели и собирает свой небрежный белобрысый хвост заново. Сильный дождь все усугубляет. Пальцы путаются в светлых волосах, с болью оттягивают виски и выводят девочку из себя. — Вот же... А-а-А! — та топает ногой и осматривается. Карие глаза останавливаются на старом, мертвом доме. — Пойдём со мной. — Ты хочешь пойти в тот дом? — А ты нет? Девочка не отвечает и опускает глаза, вспоминая слова тетушки: — Даже не смей гулять с этой Беверли! И почему ты говоришь, что ее родители не возьмут телефон, если я позвоню им? Темноволосая никогда не слушалась свою тетушку, на счёт своей подруги. «Эта» Беверли была важна ей как никто другой. Зависимость? Да, так и есть. — Ты видишь, чтобы там кто-нибудь жил? — пытается успокоить подругу кареглазка. — А тебя притягивают все места, где нет живых людей? — На кладбище я ещё не была, — та пожимает плечами. — Я слышала про этот дом. В нем жил один пианист. — Ходят слухи, что его дух до сих пор живет в этом доме, сторожит рояль изнутри. Правда, не многие знают, что он был ещё и художником. Как и не знают ещё одну легенду о нем. — Какую же? — Однажды ночью его посетило вдохновение и этой же ночью все краски, вдруг, закончились, — Беверли выдержала паузу и угрожающе подкралась ближе. Малышка оступилась в лужу и испугалась еще сильнее. — Он убил свою семью и, наконец, завершил картину их кровью. А затем и своей. Слишком жестоко. Так малы и хрупки, а уже словно бы попробовали на вкус кошмар. — Ну ты и трусиха, Рей! — засмеялась светловолосая. — Я Рейчел! Я же просила не называть меня так! Янтарные глаза сбросились на заброшенный особняк. Как же страшно... Темноволосая не считала ошибкой начать дружить с Беверли. Беда ее была в том, что она не хотела делать больно другим, а о себе думала в последнюю очередь. — Как думаешь, призрак сильно разозлится, если мы зайдем к нему в гости? Susan. Настоящее... Я пыталась прийти в себя, после его слов. Жаль, что выходило плешиво. Я и вправду что-то значу для него или эта "защита" входит в подпункт правил игры? — Куда мы едем? — спрашиваю я, когда понимаю, что дорога не заканчивается уже слишком долго, а поле вокруг становится все бездоннее и бездоннее. — Нужно забрать кое-что. Я не стала перечить его словам и просто продолжила смотреть в окно. Ветер размывает остатки дождя по стеклу, гром кричит вдалеке... Мне всегда была свойственна резкая смена настроения, а ещё и эта.. фраза. Наверняка он уверен, что не сказал ничего лишнего и точно знает, что прямо сейчас я продолжаю делать вид будто все в порядке. Русоволосый добавляет тихой музыке громкость практически до упора. Перевожу глаза на парня. Мужские пальцы крепче сжали руль, отчего костяшки на руках побелели, и несколько холодных вен проступило под тонкой кожей. Резкий газ, авто подрывается с места и разгоняется. Адреналин вспыхнул в моей груди, а каждая секунда только добавляла керосина в пламя. 220... Если утешение для меня, это карандаш и блокнот в руках, то для него - скорость. 260... Разве, он сейчас встревожен? Наверное, и не только... Он открывает свой мир, который создавал на протяжении всей своей жизни. Показывает, что всегда найдётся способ потушить пожар изнутри. Главное, этот способ найти. 300... Уши закладывает, улыбка расползается по моему лицу, а сердце стучит с бешеной скоростью, боясь упустить каждый удар и каждую волну адреналина. Если бы я только могла это сейчас зарисовать, лишь бы этот момент жил вечно. Вряд ли парень остановился бы, не будь непонятной мелкой точки спереди, прямо посреди полос. Шины взвизгнули, парень смог удержать управление. Ещё бы он не сумел. Если бы он кого-нибудь сбил, вряд ли стал винить себя за преступление. Скорее, больше винил бы себя за то, что так и не научился на своих ошибках. Грузовик затормозил, отъехав в сторону. — Вот же... мое сердце... — Надо было подстрелить ему шины, чтобы не мешался, — ругнулся Кэммерон себе под нос на огромную фуру спереди. Как никак, ему обломали веселье. — Эй! Ты можешь хотя бы пять секунд не думать о чьё-либо смерти? — Он ехал по центру. — Ну и что? — вместе с моими словами из фуры выбегает мужчина с густой бородой и начинает кричать на Уайта. Как хорошо, что окна закрыты. Как хорошо, что пистолет сразу не под рукой, а где-то в ели заметном отсеке авто. Зеленоглазый выходит наружу. Хоть и лицо выдает одно спокойствие, то пальцы напряжены, дабы не сомкнуться в кулак раньше времени. — Не надо! — с криками заталкиваю разъяренного парня обратно в машину. Мы снова едем. Надо же... Мне даже не влетело. Уайт больше не включил музыки. В салоне напряженная тишина. Вдали, среди чистого поля, виднеются заброшенные дома. Как бы я хотела, чтобы авто сейчас не свернуло направо. Мы сворачиваем направо. Черт... Я слышу сильный ветер, вижу умерший город. Здесь никого нет кроме самовнушения, поскольку я уже думаю, что прямо сейчас видела кого-то за углом того двухэтажного здания. Авто останавливается возле маленького дома. Кто-то жил здесь, однажды. Не уверена, что кто-то живет в нем до сих пор. Русоволосый выходит, иду за ним. Подойдя к двери, парень вставляет в замочную скважину что-то вроде отмычки, и та открывается. — Отлично, ты ещё и взломщик. Уайт бросает на меня гневный взгляд, и я затыкаюсь. Неужели он все ещё злится на того типа из грузовика? Или он так зол на меня, за то, что я его остановила? С другой стороны, поставив себя на его место, если бы кто-то выхватил у меня блокнот из рук и мешал рисовать - у меня была бы такая же реакция. Зеленоглазый проходит в дом. Ему даже не приходится заставлять меня пойти с ним. Эта умершая атмосфера настораживает. Город-призрак... Внутри дома никого не было. Я выдохнула. Уайт уходит в другую комнату, но меня не пускает, закрыв дверь прямо перед лицом. Снова оставил меня. Вот ушлепок... У меня было достаточно времени, чтобы обойти практически все комнаты, кроме одной - под лестницей. Она была заперта. В кухне и ванной ничего не было, кроме старой мебели. Гостиная с тонким слоем пыли и несколькими вещами на кресле. Мужскими вещами. На втором этаже спальня и ещё одна абсолютно пустая комната, без мебели, без обоев. Прохожу в спальню. Письменный стол, с чистым синим рюкзаком на нем. В углу разбита лампа, по полу разбросаны маленькие вещицы, а на кровати полный хаос и пряжка от ремня. Внутри появилось мерзкое ощущение, и я сразу же покинула комнату. Уже стемнело. Хотела бы я пошутить и включить свет, правда, боюсь, будет замыкание, и дом разорвёт на части. Тогда мне будет совсем не смешно, как и Уайту, который впервые за это время вышел из комнаты и ушёл на улицу. Проходит пять минут, десять. Кэммерона все нет, а я начинаю напрягаться. Бежать за ним смысла нет. Медленно поднимаюсь с дивана и захожу в комнату, которую он не закрыл. Слишком темно, я не вижу ничего кроме своих грязно-белых носков кед, свечения от экрана ноутбука и каких-то бумаг на столе. Подхожу ближе, прибавляю яркость устройства и тут же жмурюсь. На экране открытая папка, а внутри этой папки много фотографий и большая часть из них, это девушки. Моя фотография... Руки задрожали. Листаю выше, и следующая картинка наносит последний сшибающий удар. Девушка из сна... Темные волосы, бледная кожа. Только сейчас я рассмотрела ее лицо: четкие края губ, а верхняя уголками, слабый румянец и далеко посаженные друг от друга темные глаза. От волнения мой взгляд все никак не может остановиться. Вдруг он замирает, а именно, на документах на столе. Уайт Кэммерон. Заболевание. Но ведь.. От него не выживают... Парень смертельно болен? Что здесь делают фотографии всех этих девушек? Почему там я? Ноги подкосились. Шорох сзади, оборачиваюсь и вижу силуэт, голова которого наклонена набок. Я быстро опомнилась. Резко хватаю что-то острое и вытянутое со стола, замахиваюсь и загораживаю перед собой стулом. Уайт медленно идёт на меня. Рывок. Ноутбук отлетает в сторону и единственный свет в комнате гаснет. Следующий рывок, и вместе с ним отлетает уже стул. Я дрожу. Чувствую, как между нами не осталось и метра и слышу свое громкое дыхание. Если бы он хотел меня убить в тот момент, давно бы уже убил. Думаю, однозначно хотел, но сдержался. Молча вышел из комнаты и просто уехал. Наверное, чтобы не разгромить дом и не сжечь итак умерший город дотла. Я была одна в этой проклятой комнате до рассвета. Равно до того момента, пока Уиллоу Би не приехал за мной. И не важно, что ему наверняка кто-то сказал это сделать. Важно то, что теперь я дома, а моя очередная ошибка будет стоить мне немалых последствий. Если Уайт не тронул меня тогда, не значит, что он забудет про это. Равносильно предательству, когда портачит только один, а другой вынужден нести последствия до конца своей жизни. Я со злостью ударяю кулаком стену и кричу. Дома все равно никого нет, а это значит, что и признать меня психопаткой тоже некому. — Снова все испортила! Идиотка! Вдруг слышу тихий удар, будто что-то упало под кровать. Заглядываю. Отодвинутая плашка в стене... Я с трудом убираю ее, свечу фонариком телефона и замечаю что-то внутри стены. Это блокнот. Пыльный и не слишком грязный. Видимо, эта вещь пролежала здесь не более года, не больше. Кто-то намеренно затолкал его туда. И даже если этот «кто-то» не хотел показывать другим своё имущество - он паршиво играл в детстве в прятки. Я пролистываю страницы, а вместе с ними рисунки. Вот рыжеволосая девушка отбирает маленький мяч у белой пушистой собаки. А здесь парень с кудрявыми волосами, кажется, украл косметику и теперь делает себе "профессиональный" макияж. Следующий рисунок солнце, после дождь. А затем тёмный силуэт в ночи. Горящая буква Г на стене... Тыквы на Хэллоуин... Кровь. Поваленный поезд... Темноволосая девушка без лица. *** Глупо, наверное, надеяться, что все проблемы решаемы. С одной стороны, ты вселяешь веру в себя другим людям, с другой, сам начинаешь верить в свои силы. Я не знаю, чей это блокнот. Единственная деталь, которая меня иссушает, это штрих в углу листа на каждой странице. Именно так я всегда помечала свои рисунки, когда хотела оставить частичку себя. В некоторые дни, я представляла, что я знаменитая художница, а этот штрих - моя фирменная подпись. Так и зародилась эта тонкая линия. Значит, все эти рисунки нарисованы мной... Который час я пытаюсь заснуть с этим блокнотом в руках. Он пыльный. От него жутко пахнет землей, а я все пытаюсь вспомнить откуда он. Вряд ли это поможет. Вряд ли я смогу уснуть. Ветер со всей силы бросает капли на стекло. Блеснула молния. Вдалеке послышался еле слышимый гром, и в помутнении я перевернулась на спину. Кап... Кап... Нужно найти Тейлора и Рейчел... Кап... Кап... — Ты не можешь так поступать, она ни в чем не виновата! Кап... Кап... — Хватит! — умоляю я, захлебываясь в собственных слезах. Кап... — Это игра... Кап. — Сью... зан... Распахиваю глаза и в панике вскакиваю с кровати. Дрожь. Осознание. Слезы... *** Ноги все дальше и дальше уводят меня от черты города. Боль. Кажется, что сердце больше не бьется, а голос в голове навсегда растворился в густом тумане и шелесте листвы. Уязвимость. Ещё минута, и я точно сойду с ума. Опустошение. Я сворачиваю в лес и останавливаюсь на небольшой пустой части. Взгляд замер в мертвой точке на траве. — Подставил Томаса Пауло и избежал решетки, — тихо говорю в пустоту, словно не самой себе. — Заставил всех поверить, что ты не преступник. Заставил меня поверить в то, что никакой игры не существовало. Шорох листвы и шаги спереди. Медленно поднимаю глаза, сдерживая слёзы, когда русоволосый сокращает расстояние до минимума. — Специально заставил меня забыть тебя, — уже почти шепчу я. — А ты говорила, твои кошмарики бесполезные. — Ты убил ее... Рейчел... Ты убил мою сестру. — А как оказалось, это нечто большее... Целые.. Воспоминания. Вырываю из его кармана пистолет и целюсь в грудь. Чувствую, как ярость прилипает к моим вискам. Уайт даже не шевельнулся. — Воспоминания, в которых опять был ты. В которых ты, опять все испортил и в которых угробил мою жизнь! Всех, кто мне дорог! Это все ты! — Да нет же, это сделал не я, — парень упирается в дуло пистолета грудью, в очередной раз доказывая, что мои действия для него - пустой звук. — Хватит лжи! — Тогда почему ты сомневаешься в своих же словах? Пистолет в руках задрожал. Нет... Я не верю ему, этого не может быть. Он все врет. Он врет! Пытается свести меня с ума, как и тогда. Пытается внушить, что я сумасшедшая. — Твоя сестрёнка пыталась, и ты не сможешь. Я ведь знаю тебя, Аддамсон. Кишка у тебя тонка, чтобы прикончить меня. Все замерло. Крик в голове пронзил перепонки. Я чувствую холод, однако не всего тела, а только колен. Снова крик. Темные волосы рассыпались по полу... Янтарные глаза застыли в пустоте, а губы начали сливаться с бледной ледяной кожей. Сестра... Рейчел. — Значит, ты плохо меня знаешь. Выстрел.