there you are

Элли стояла у выхода из паба "Три метлы", за дверью слышались оживленные разговоры и суетливая ходьба на улицах Хогсмида. Родители спешили поскорее попасть к проезжей части на окраине деревушки, чтобы усадить своих детей в кареты, которые уже в скором времени направятся в Хогвартс. Сегодня начинается учебный год. Студентов с ближайших к Хогвартсу деревень забирали те же кареты, которые увозили других студентов с перрона по прибытию Хогвартс-экспресса. Насколько было известно Элли, этим процессом занималась профессор Уизли, заместитель директора, она относилась к вопросу ответственно, с самого раннего утра отправлялись кареты к самым удалённым регионам вблизи Хогвартса, т. к. дорога предстояла весьма длительная, если сравнивать с тем же Хогсмидом. Элеонора Коулман, когда-то новоприбывшая студентка 5-ого курса, нервно пересекала небольшой холл перед выходом из паба. Перебирая в голове воспоминания годичной давности, отметила для себя, что волновалась куда меньше в прошлом году, не смотря на то, что знала, сколько внимание может привлечь студент, который поступает на 5-ый курс школы волшебства и чародейства. Сейчас же чувствует себя, как первокурсница, поправляя форму, постоянно вытирая вспотевшие от волнения ладони о мантию. - Элли, прекрати нервничать, из-за твоих хождений туда-сюда, начинаю нервничать я, - окликнула ее Сирона из-за барной стойки, взгляд у нее был томный, немного усталый, но можно было заметить, что она, действительно, начала изрядно нервничать. - Прости..., - слегка протянула Элеонора и опустила взгляд, - После прошлого учебного года, мне даже немного страшно возвращаться... - Я понимаю, но отбрось волнения, все будет в порядке, все насущные проблемы были решены, учись и наслаждайся школьной жизнью, - попытка ободрения кажется, на первый взгляд, сработала, но лишь на первый. Элли перестала лихорадочно ходить из угла в угол, но взгляд от своих ног так и не оторвала. - Я понимаю, что на твои плечи свалилось слишком много, сколько бы Вам ни было лет, пока вы учитесь в школе, в Хогвартсе, вы все еще дети, я искренне желаю, чтобы подобные приключения обошли тебя стороной в этом году, - голос Сироны звучал очень заботливо, подобного тона Элли не слышала уже давно, и теперь она все же в какой-то степени расслабилась. Элли получила разрешения от профессора Уизли отправиться в Хогсмид заранее, за пару дней перед началом учебного года. Только Мерлину известно, как ей удалось ее уговорить, но письма Коулман пишет убедительно. По какой-то причине ей не хотелось добираться экспрессом до Хогвартса со всеми остальными студентами, столько людей сейчас вызывают у нее легкий мандраж. Прошлый год был слишком "громкий" для нее, все кому не лень, спрашивали о ее "невероятных" приключениях, жертвах, схватках. С каждого уголка коридора школы слышались перешептывания. Столько внимания кружит голову, это неприятное чувство, со временем начинает казаться, что она не достойна таких восхищений. Она, просто, делала, к чему ее вели все это время. Все ее геройства - это либо стечение обстоятельств, либо направления от окружающих людей. По крайней мере, Элли так думала и за лето успела себя в этом убедить. Иногда, плутая в своих мыслях, Элеонора понимала, что профессор Фиг был к ней слишком требователен. Сложно сказать, что сподвигло уважаемого и доброго профессора Хогвартса втянуть в крайне опасную авантюру обычную студентку школы, пусть и со способностями, которыми другие не обладают. Если мыслить рационально, то он должен был огородить ее от подобных приключений. Ведь не счесть, сколько раз, Элли была на шаг от погибели, будь то схватки с последователями Ранрока или испытания Хранителей. Профессор был хорошим человеком, полным смелости, отваги, добра, но точно не самым ответственным взрослым. Коулман попрощалась с Сироной, обязуясь перед ней, что заглянет в паб, как будет возможность, и вышла из здания, неуверенно преодолевая улочки Хогсмида по дороге к каретам. Подойдя ближе к проезжей части, она увидела кареты-повозки, а перед ними фестралов. Элли безумно захотелось поздороваться с животными, коснуться их необычной кожи, рассмотреть повнимательнее. Но привлекать внимание студентов, уже усевшихся в кареты, не хотелось. Только ленивый не знает, кто может видеть фестралов, кто-то обязательно поднимает эту тему и снова образуется любопытное шептание. Как минимум, ей так казалось. Элли казалось, что подобные перешептывания начнутся и без дополнительного привлечения внимания, но оказалась не права. Поднявшись и присев рядом с другими студентами, никто не взглянул ни на нее, ни между собой. Результат удовлетворяющий, как-то однажды Натти убеждала ее, что в школьной суматохе все забудут летом о ее приключениях. Если Натти все же оказалась права, то это отличные новости для Элли. Путь к главным воротам Хогвартса был недолгим, поездка не заняла много времени. Студенты с приближавших деревень прибывают к школе заранее, днем. В то время, как Хогвартс-экспресс прибывает к вечеру. Поэтому у Элли было время раньше ее соседок по комнате выбрать кровать и, в целом, место поуютнее для себя. Студентка Слизерина обосновалась в комнате, обустроилась в самой комфортной кровати, по ее мнению. У Элли было, примерно, пару часов до прибытия остальных студентов и ужина с распределением, поэтому, достав книгу, она расположилась на кровати и забылась на пару часов в рассказах кого-то неизвестного автора-волшебника. Когда наступило время, Коулман переоделась в парадную форму и мантию. Взглянула в зеркало. На нее смотрело её отражение, в которых она заметила изменения с прошлого года. Шрам у глаза, словно, немного, совсем чуть-чуть, стянулся, стал менее заметным. Зеленые глаза не изменились, разве что в них меньше блеска. Под глазами небольшие синяки, которых раньше не было, или она их не замечала. Кожа, до прошлой весны была бледна, как мрамор, сейчас же изменилась в цвете, не сильно заметный летний загар скрыл ее бледность, а на носу проявились веснушки. Элли помнит, смутно, но помнит, как выглядела семья отца, чистокровные волшебники, бледные, как моль, темные, почти черные глаза и безобразно гладкие, черные волосы. А мать была теплая во всех смыслах, каштановые волосы, зеленые глаза, кожа, словно карамель, немного веснушек. Именно такой Элли ее уже почти не помнит, перед тем, как родители испарились из ее жизни, мать все больше походила на отца, кожа светлела, волосы темнели. Говорят, что пары, действительно, становятся друг на друга похожи, когда так долго вместе. Во внешности Элеоноры прослеживаются черты и отца, и матери. Длинные каштановые волосы, как шоколад - это достоинства матери, также, как зеленые глаза. Удивительно, как легко проследить схожие черты от своих родителей, когда они уже давно не рядом. И, казалось бы, словно и не были родителями, словно не у кого было перенимать внешние и характерные черты. Иногда Элли задумывалась, а действительно ли они существовали? Чувство, что она одна за себя стало слишком привычным. Рефлексируя у зеркала, студентка Слизерина и не заметила, что пора бы уже подняться в большой зал. Когда он подошла к массивным дверям большого зала, за ними уже слышались веселые голоса, смешки, лязганье ложек и вилок по тарелкам. Войдя в зал, несколько десяток голов развернулись в ее сторону, провожая взглядами до стола ее факультета. Но далеко не все, все же Натти оказалась права, многие уже забыли о "звезде" прошлого года, у них свои заботы, переживания. Коулман облегченно вздохнула и присела за стол. Разглядывая студентов, за столом Хаффлпаффа увидела знакомое и милейшее лицо Поппи, помахав, перевела взгляд на стол Гриффиндора, улыбнулась Натти и Гаррету, они на вид очень довольные, помахали в ответ. Но у Элли не хватало отваги развернуться вдоль стола, увидеть его. От одной только мысли перехватывало дыхание, честно, казалось, что даже несколько тряслись руки от волнения. Отчасти, это было чуть ли не основной причиной не отправляться в школу в Хогвартс-экспрессе, ведь она знала, что Себастьян провел лето с Оминисом в Лондоне, и знала наверняка, что они отправятся в Хогвартс в поезде. Мысль, что нужно будет начать разговор, что нужно будет объясняться не давала ей покоя. Погрязнув в своих мыслях, Элеонора и не заметила, как уже с пару минут смотрит прямо на них. Себастьян и Оминис сидели рядом с противоположной стороны от стола, сильно дальше, ближе к выходу, когда как Элли сидела ближе к преподавательским столам. Она сверлила их взглядом, хотя минутами назад была не готова даже к мимолетной встречи глаз. Остаться незамеченной было невозможно, Себастьян смотрел в ответ, почти не моргая, во взгляде читалось все и ничего одновременно. Элли сглотнула комок в горле, улыбнулась, вложив все самые хорошие воспоминания, что было в прошлом году, в эту улыбку. Себастьян улыбнулся, лишь слегка, в ответ и отвел взгляд. И затем что-то сказал Оминису, наверняка сообщил, что она здесь. Оминис поднял палочку со стола, которая направила его в сторону студентки, и он улыбнулся, указав палочкой прямо на нее. Удивительно точная работа палочки. Затем Себастьян снова взглянул на нее, а Элли уже не могла скрыть улыбку, чувствовала, как щеки краснеют. Почему она так боялась встречи? И почему сейчас не может перестать улыбаться, при виде них? При виде него? Вопрос крутились в ее голове, но ответа на них не нашлось. Праздничный вечер прошел, как и должен был. Много еды, распределяющая шляпа, напутствующие речи от преподавателей. После празднества Элли поспешила к своим друзьям, ноги сами несли ее к Себастьяну и Оминису, она почти порхала до них. Действительно, окрыленная их приветствием за столом, Коулман не могла ждать и минуты, чтобы не отдаться их обществу. За столом Себастьян не сводил с нее взгляд, только представлялась секунда, минута, смотрел прямо в глаза. Словно, боялся, что она вот-вот сорвется из-за стола и убежит от него подальше. Поэтому он следил, видел, как она спешит к ним, как неуклюже "спотыкается" о первокурсников, как извиняется, что протоптала кому-то из младших ноги. Видит Мерлин, у него сводило челюсть от того, как он широко улыбался. Давно Сэллоу так не улыбался, улыбка шла откуда-то изнутри, из недр души, настоящая. Преодолев нелёгкий путь через большое количество других студентов, Элли чуть ли не влетела в Себастьяна. - Привет! - не успев отдышаться от этой беготни, на выдохе поздоровалась Элли. - Рад тебя слышать, Коулман, - из-за плеча Себастьяна поздоровался Оминис, улыбался, также искренне, как ей казалось. - Вот и она! - воскликнул Себастьян следом за Гонтом, - У меня, или у нас, к тебе миллион и один вопрос. - Да-да, я знаю, я хочу извиниться, было нелегкое время, - студентка виновато отвела взгляд, - Первый месяц я провела в больнице Святого Мунго, проходила своего рода терапию, а затем, можно сказать, рефлексировала. Мне так жаль, что я не отвечала на Ваши письма, я..., - девушка задумалась на секунду, стоит ли так громко заявлять с первых минут встречи, но не могла держать в себе все так долго, - Я соскучилась... - Терапию? - Оминис свел брови, обеспокоенный этим фактом. - Да, знаете, столько произошло..., я хотела.., - у девушки мысли бежали вперед, она не успевала их озвучивать, но хотелось объясниться здесь и сейчас, час назад она думала, что провалится под землю, но не сможет оправдать свое "исчезновение", ее холод в отношении друзей, но сейчас ей хотелось рассказать все, извиниться столько раз, сколько будет необходимо. - Подожди, успокойся, Элли, все нормально, у нас много вопросов, но мы их обсудим позже, когда ты захочешь на них ответить, и в более благоприятной обстановке, - Себастьян нежно положил кисти рук на плечи девушки, и взглянул ей в глаза, хотел ее успокоить. Не сказать, что Себастьян не был обижен. Он был обижен, ввиду его вспыльчивости и эмоциональности, когда она в очередной раз не ответила на его письмо, он был готов сорваться с места на ее поиски, чтобы получить ответ. Но Оминис его отрезвил. Гонт более спокойный человек, иногда кажется, что в связи с его недугом, он не только лучше слышит, но и намного лучше чувствует людей, их настроение и намерения. Как когда-то Элли находила подходящие слова для Оминиса, так и он нашел нужные слова для Себастьяна. Как он уговорил его не рваться на поиски Анны, а дать ей время, также он уговорил его не рваться искать Элеонору. Всем нужно время, это был тяжелый год, слишком много потрясений для неокрепших умов. На самом деле, Оминис проделал большую работу над Себастьяном. Это лето пошло на пользу им обоим, и именно это Себастьян осознал, когда увидел ее улыбку, сидя за столом их факультета. - Хорошо, - облегченно выдохнула студентка и снова смущенно улыбнулась. - Мы тоже скучали! - ответил ей Себастьян, спуская руки от плеч ниже и рискнув, не зная, как она отреагирует, обнял ее, вежливо, стараясь не смутить ее и не смутится самому. - Скучали, это верно, а как Себастьян скучал, страшно рассказывать, - вырвалось у Гонта, и он не смог удержать усмешки. Элли аналогично не смогла удержать смешок и уткнулась лицом прямо в грудь Сэллоу, чтобы хоть как-то его скрыть. И вот теперь Себастьян смутился, можно было увидеть, как веснушчатое лицо покрывается пунцовым румянцем, пока девушка слегка посмеиваясь, продолжала прижиматься лицом к груди Слизеринца. В нос студентки ударил столь знакомый запах, никому больше не принадлежавший, только его, этот запах она вспоминала летом, вглядываясь в окно из палаты больницы, хотелось снова его почувствовать и она даже не подозревала, какое сильное это было желание. - Извини, - продолжая бездумно улыбаться, извинилась девушка, разглядывая румянец на щеках Себастьяна. - Ничего, мне понравилось, - он вздернул бровью. Несмотря на то, как он был смущен, это все еще Себастьян, говорил, что думал, прямо в лоб, и будто никогда не переставал флиртовать. - Ну, все, нам нужно удалиться с зала, профессора уже подгоняют, - прервал их Оминис и потянул за рукава на выход. - Оминис, не прошло и часа, а ты меня уже выставляешь идиотом, - не став игнорировать комментарий Гонта в свой адрес буркнул Себастьян. - И мне даже не нужно прикладывать для этого хоть какие-то усилия, ты прекрасно справляешься и сам, - подметил друг. - Приятно знать, что у Вас все по-прежнему, - опередила их Элли и снова одарила теплой улыбкой. Втроем студенты Слизерина вышли из большого зала и вместе с другими студентами своего факультета отправились в гостиную. Элли показалось, что студентов больше, чем в прошлом году, или это из-за подсознательного страха толпы, ей было тяжелее находится среди такого количества людей, с чем в прошлом году, ранее таких проблем у нее не было. Она слегка отделилась от общего потока, друзья последовали ее примеру, чтобы идти рядом. - Все в порядке? - уточнил Оминис, так как опять же, чувствовал на каком-то неведомом для Элли уровне любое изменение в настроении окружающих. - Не знаю, немного душно стало, - отмахнулась девушка, все равно была не готова к какому-то серьезному разговору. - Предлагаю скрыться в крипте, пока эта толкучка будет разбредаться по своим спальням, - предложил Себастьян, бросив обеспокоенный взгляд на подругу. Без слов, друзья не привлекая внимания, свернули и удалились от других студентов. Оказавшись в крипте, Элли трансфигурировала пару коробок в кресла и диванчик, потому что безумно хотела присесть. - Практиковала трансфигурацию летом? - уточнил Оминис. - Да, у меня было много свободного времени, - честно ответила девушка и жестом пригласила друзей присесть. Они уселись на весьма недурную трансфигурированную мебель, болтая о предстоящем обучении на шестом курсе. Об открытии сезона по Квиддичу для этого года. Мадам Когава победила директора в этой битве и матчи по Квиддичу решили возобновить. Себастьян занимал позицию охотника и планирует учувствовать в матчах в этом году. - Не хочешь попробовать себя в КвиДдиче? Я уже наверняка знаю, что летаешь на метле ты весьма неплохо и, самое главное, охотно, - прозвучал вопрос от Себастьяна. Элли хотела верить, что этот вопрос был задан, потому что он хотел проводить больше времени с ней. Ей всем сердцем хотелось в это верить. Возвращение парней в ее жизнь кружит Коулман голову, она давно не испытывала это чувство, которое сложно объяснить. Девушка не знает, что в них есть такого, чего нет ни у Поппи, ни у Натти, ни у кого либо другого, но ей комфортно, словно она знает их давно. - У меня нет проблем с летной практикой, ты прав, но если мне нужно что-то ловить, куда-то бросать, то у меня с этим беда, - смущается студентка, и сама же посмеивается, вспоминая все неуклюжие попытки игр с мячом, в любом виде. - Я в это верю, - поддерживает ее Гонт. - Мы можем попробовать потренироваться. Навязывать я тебе не буду, но не попробуешь - не узнаешь, - с небольшой надеждой в голосе предлагает Сэллоу. - Хорошо. Перспектива полетов в свободное время меня вполне вдохновляет. Но если мяч скинет меня с метлы, Вы лишитесь девушки в своей компании. - Не упадешь, можешь мне довериться, - Себастьян улыбается и радует Элли этой улыбкой. Они еще какое-то время общаются на различные темы. Во время разговора, Элли не раз пересеклась взглядом с Себастьяном, намеренно или нет, но каждый раз, когда их взгляды встречаются, она отводит глаза, не может слишком долго смотреть, иначе бабочки в ее животе съедят ее изнутри. Мерлин, с каким же трудом она держится. В ее голове столько всего, она хочет засесть тут на всю ночь, рассказать про свое лето, причину своей отрешенности, объяснить ситуацию, узнать, как прошло их лето, и, наконец, вывалить на Себастьяна все свои чувства, но ей кажется, что сейчас не время. - Я думаю, нам пора, иначе наше отсутствие скоро обнаружат, - и вновь Оминис прерывает их разговор. - Такой ты правильный, Гонт, - разочарованно вздыхает Себастьян. - Он все же прав, будет совсем глупо попасться в первый же день, - поддерживает Элли. - Хорошо. Оминис иди вперед, мы догоним, - он придерживает за локоть, почти невесомо, Элеонору, которая уже хотела направиться к выходу. - Будь по-твоему, но без глупостей, - весьма грозно предупреждает слизеринец и удаляется из крипты. У Элли слегка закружилась голова, остаться наедине с Себастьяном так быстро она не ожидала, не планировала. Девушка рассчитывала, что у нее будет время. Но слизеринец всегда спешит, нетерпелив и любопытен. - Элли, я не могу жить, не узнав ответ на один вопрос, поэтому, прошу, скажи, - он отводит взгляд, волнуется, перебирает ткань мантии в руках, - Ты отдалилась из-за меня? Мерлинова борода, как же он на нее посмотрел. Взгляд полны сожалений, по одному его взгляду можно понять, что его гложет. Можно увидеть, что он одновременно хочет услышать ответ и не хочет. Все лето, если Себастьян оставался наедине с собой, его съедали собственные чувства: сожаление и стыд. Он навредил своим самым близким, потому что он такой, какой он есть. Он клялся себе каждый раз, закрывая глаза перед сном, что никогда больше так не поступит, что готов отдать все, лишь бы Анна, Оминис и Элли его простили, хотя не верил в то, что заслуживает прощения. - Себастьян, я буду честной с тобой, - Элли сглотнула комок в горле, - Ты, действительно, на это повлиял, но, поверь, это не причина. Я была напугана, растеряна, разбита и слишком уставшей. Мне хотелось покоя, поэтому я закрылась и пропала, если можно так сказать. А когда я была слишком долго одна, мне было страшно возвращаться..., - почти каждое слово давалось с трудом, но Себастьян внимательно слушал, - Знаешь, спустя время мне казалось, что я одна навсегда и, вероятно, слишком в это поверила, но это не так. - Мне тебя не хватало, - Себастьян повернулся к девушке всем корпусом, слегка придвинувшись, - Прости меня. Я совершил много ошибок, которые преследуют меня. Я не могу нормально спать, есть, жить... Я буду стараться изо всех сил для тебя, Анны и Оминиса. И только бы он знал, что Элли была готова простить ему все, лишь бы он оставался рядом. Да, он наделал много ошибок, но людям это свойственно. С первых дней, когда она сдружилась с ним, она знала, какой он человек. Пусть вспыльчивый, пусть поступает иногда необдуманно, но еще тогда она вполне себе приняла его таким. Ведь девушка и сама не просто так была распределена в Слизерин. - Мне кажется, что мне не хватало тебя даже больше, чем тебе, - Элли по-доброму улыбнулась, поддерживая с ним зрительный контакт, - Я думаю, мы способны преодолеть эти трудности и двигаться вперед, вместе..., - рука девушки сама потянулась к лицу Себастьяна. Элеонора легко коснулась ладонью лица слизеринца, взгляд сам скользнул вниз к губам. Испугавшись своих действий, девушка резко отвела взгляд и только начала убирать руку, как Себастьян перехватив ладонь подруги, потянул ее к себе. Отпустив ее ладонь, сам обхватил ладонями ее лицо. Немного небрежно, нервно, боялся упустить момент. Прильнул к губам Элли и на несколько секунд застыл, дал ей время решить, ждал сигнала. Сердце девушки заколотилось, Мерлин, она на долю секунды растворилась, исчезла из своих же мыслей, своего сознания, а когда вернулась, губы уже ответили на его поцелуй. Себастьян спустил ладони к плечам, затем ниже, положив их на талию, усилив хватку, притягивал девушку к себе, пока поцелуй только углублялся. Они разорвали поцелуй, чтобы вздохнуть, но между их лицами расстояние не увеличилось, они жадно дышали друг другу в губы, опираясь лбами друг о друга. Слегка отпрянув, Себастьян взглянул в ее глаза. Боялся увидеть другое, не то, что чувствует сам. Его же распирало от чувств, он хотел продолжить, не хотел ее отпускать. Взгляд Элли был томный, немного даже пустой, но ужасно вызывающий. Сэллоу подтянул ее еще ближе к себе, а затем приподняв, усадил на колени лицом к себе. - Если это слишком, скажи, я остановлюсь, - продолжая тяжело дышать, сказал Себастьян. - Я не могу тебе этого сказать, - почти прошептала Элеонора, зарываясь руками в его волосы на затылке, - Тогда я совру. - О, Великий Мерлин, это лучшее, что я слышал за последнее время. Тогда, как сорвавшись с цепи, он впился в ее губы, сразу же углубив поцелуй. Языки сплетались, было жарко. Никакого стыда, учитывая, что они пережили в прошлом году, это самое нормальное, что они могли бы делать, как подростки, школьники. Себастьян запустил руки под юбку, оглаживая ноги Элли, слегка сдавливая нежную кожу в ладони. - Себастьян..., - полу-стон, полу-вздох прямо в губы парню. - Продолжишь так шептать мое имя, и мне уже будет невозможно остановиться, - прервав поцелуй, предупредил ее слизеринец и нежно, насколько это было возможно, провел дорожку из поцелуев по её шее, пока руки под юбкой поднялись выше и начали поглаживать бедра. - Вы еще здесь? - вдруг послышался скрип калитки в крипту, а затем возмущенный голос Оминиса. Двое отлетели друг от друга, как от "Депульсо" и нервно переглянулись. Плохо будет сказать, но они тогда оба подумали, хорошо, что Оминис не видит эту картину, а может лишь догадываться. Есть места догадкам, тогда как, увидь он подобную картину, понял бы все без лишних слов. Элли раскрасневшаяся, волосы растрепаны, юбка задернута, а ноги ватные, держат с трудом. Себастьян же прикрыл рот рукой, чтобы как-то скрыть сбившееся дыхание. - Ладно, это глупый вопрос. Я слышу, что Вы тут. Собираетесь двигаться в гостиную или как? Староста уже спрашивал, куда Вы запропастились, - видимо, друг был, ну, очень недоволен, что ему приходилось их прикрывать. - Уже выходим, да, извини, - девушка судорожно поправляла форму, направляясь к выходу из крипты. - Мы, просто, разговаривали, - Себастьян натянуто улыбнулся, и также направился к выходу. - Да-да, я так и понял, - процедил Гонт, закатив глаза.