Ангел и праведница

Конечно же, она его не узнала. — Я испекла для вас пирог с яблоками. Надеюсь, вы любите пироги с яблоками? Конечно, Боэль любил, еще и поэтому в отпуске спускался на Землю, чтобы ощутить множество вкусов земной еды на своем языке. — Я Боэль. Он посторонился и впустил соседку. Первое, что ей бросилось в глаза это роза. Марта даже дар речи потеряла от восторга, а потом по её щеке побежала слеза. — Знаете, пока я могла нормально ходить, у меня был такой же чудесный сад. Сейчас ухаживать за ним — нет сил, и мне больно смотреть, как он зарастает. А у вас здесь так красиво. И эта роза… Она великолепна, в другое время я бы попросила у вас её саженец, а сейчас… просто позвольте мне на неё полюбоваться. Боэль планировал посидеть в одиночестве, у него никогда не было компании в отпуске: ему вполне хватало общения на небесах, но Марта его растрогала. — Да, конечно. Он жестом показал, что она может подъехать поближе. — Ой, а пирог-то возьмите, — спохватилась старушка и протянула ему форму с выпечкой. Боэль взял её и положил на свое кресло, затем принес столик, а на него поставил чайник и две фарфоровые чашки. Ароматный пирог с медово-яблочной начинкой был разрезан и разложен по тарелкам. Они пили чай и смотрели на розу, которая величественно кивала, словно королева, когда ветер врывался в сад. Сумерки довольно быстро опустились на сад, и Боэль включил фонари, а на старенький патефон положил пластинку. Из-под иглы, которая скрипела по неровным бороздкам, полился спокойный джаз. Заливался саксофон, ласково звучал рояль. — Когда-то я могла танцевать ночи напролет, — с грустью вспоминала Марта, растирая морщинистые руки, усыпанные старческими пятнышками. — А теперь всё в прошлом. Знаете, ведь здесь был клуб в конце улицы. Мы там собирались и танцевали. Теперь его нет. Это было голодное время, но люди находили отдушину в маленьких радостях. Боэль не увлекался танцами и так и сказал, прожевав кусочек пирога: — А я никогда не танцевал. Даже представление не имею, как это делается. — А я вам покажу, — с азартом воскликнула Марта, но потом вспомнила и грустно добавила. — Показала бы. Вечер был теплым и уютным. Стрекотали кузнечики, на небе висела полная луна, а в воздухе витали ароматы трав и цветов, и оказалось, что в компании с кем-то не так уж и плохо смотреть на розу, да и есть пирог тоже. Боэль даже решил, что, наверное, он многое упустил, раз ни разу не танцевал. — А вы может меня научить? — спросил он у Марты. Она даже растерялась, глядя на свои ноги, которые сейчас выглядели довольно беспомощно под оранжевой юбкой. Боэль задумался. Во флакончике еще оставалась пара капель. — У меня тут есть средство. Оно может изменить ситуацию, но ненадолго. На пару часов его точно хватит. Марта ему не поверила. — Мне ничто не поможет, я вам как врач говорю. От старости лекарства нет. Боэль не хотел раскрывать свой секрет, поэтому отнес чашку с чаем в дом и там капнул в него божьей благодати, со словами: «Здоровые ноги». — Пейте, — протянул он Марте чашку. — Это целебный чай. Она с сомнением взяла её, пару секунд поколебалась и со словами: — А, впрочем, терять мне нечего, — залпом осушила чашку. — Вставайте! — Боэль протянул ей руку. Она, всё еще не веря в то, что сможет подняться, вложила свою хрупкую ладонь в его руку. Ангел рывком поставил её на ноги, и она сначала пошатнулась, но потом всё же встала ровно. После секунды осознания того, что произошло, топнула ногой по земле для проверки и хрипловато засмеялась, глядя в небо. — Не знаю, как вы это сделали, но вы точно мой ангел-спаситель. Даже если это всего на пару часов, я счастлива. Час они отплясывали фокстрот в доме, потом перешли на вальс, потом на твист. Твист дался Боэлю хуже всего. Марта справлялась со своим телом, куда ловчее, чем он. Боэль, забыв обо всем выделывал, ногами разные па под заводную музыку. Марта была активной и веселой, словно сбросила прожитые годы и снова вернулась во времена своей молодости. А Боэль забыл о своем чопорном начальнике и унылых обязанностях. Он представлял, как они выглядят со стороны. Полненький старичок и сухенькая старушка азартно плясали под музыку с патефонных пластинок. Через пару часов непрерывного танца ноги уже не держали обоих от усталости, и они упали на кровать. — Не знаю, что было в чашке, но я счастлива. Даже не думала, что получу такой подарок на старости лет. Еще бы прочитать монолог Гамлета со сцены и все мои желания сбылись бы. Мы в том клубе читали его поэмы по вечерам. Но вряд ли получится: зрение уже не то, а очки я дома забыла. «Все желания сбылись бы, кроме одного, которое меня отправили осуществить», — подумал с тоской Боэль. Но эта женщина зажгла в нем что-то, а во флаконе еще осталась последняя капля. Он берег её для другого, но вечер был чудесным и портить его не хотелось. Кто знает, попадется ли ему еще через сто лет та, с которой он захочет провести вечер? Он поднялся и налил следующую чашку чая, капнув в неё остатки благодати со словами «Зрение». Боэль протянул её Марте, которая с трудом села на кровати. — Очередная чашка волшебного чая? — улыбнулась она, ожидая новое чудо. Боэль кивнул. Пока Марта пила чай, приправленный благодатью, он подошел к пустому шкафу и как фокусник вынул из него томик Шекспира. Марта уже ничему не удивлялась. — Давай вместе, — предложила она. Боэлю и это было в новинку. — Я не актер, и даже не знаю, получится ли у меня. — Давай же, — Марта весело подтолкнула его в бок локтем и начала первая. Она читала разными голосами с выражением, Боэль слушал её и думал, что, пожалуй, так не сможет. «Нет. Вы не тот, милорд, и я не та. Порядочность лишь там, где красота», — звучало в комнате. — Давай же, читай за Гамлета. Она протянула ему книгу. Боэль старался, но выходило хуже, чем у Марты, хотя занятие показалось ему забавным, и в конце они оба прониклись атмосферой книги, и стало выходить вполне неплохо. Прочитав последнюю строчку, Марта захлопнула книгу, вскочила на ноги и закружилась по комнате, прижимая томик к сердцу. Оранжевая юбка поднялась колоколом и словно солнце осветила комнату. Марта сияющими глазами посмотрела на ангела: — Это самый чудесный день в моей жизни, и, кажется, я в тебя влюби… Внезапно её ноги подкосились, и она рухнула в кресло, Боэль даже не успел подхватить её. Организм исчерпал последние силы, и глаза Марты медленно потухли, превращаясь в бездушные стекляшки. Боэлю показалось, что мир без Марты резко опустел. Он бросил взгляд на розу, но даже цветок, окрашенный в цвета заката, не приносил ему больше радости. Марта сейчас поднималась на небеса, и Боэлю захотелось проводить её туда, но тогда на этом его отпуск будет окончен: каждому ангелу выдают только один пропуск на выход и на вход. Если он сейчас пойдет за Мартой, то спуститься с небес на Землю, он сможет только через сто лет. Боэль взмахнул рукой и на месте сада снова появились сорняки, а дом превратился в развалину. Он расправил белоснежные крылья и устремился вверх. Боэль нашел Марту в белом коридоре: за ней еще не пришли. Теперь это была молодая стройная женщина в платье в мелкий цветочек с длинными черными волосами, собранными в пучок на макушке. Она растерянно озиралась в незнакомом месте. — Боэль, — воскликнула Марта, увидев нового знакомого и было бросилась к нему. Она его узнала даже в состоянии прозрачного эфира. Но тут же остановилась, заметив крылья. — Так ты действительно ангел. Значит, … я умерла, — в замешательстве остановилась она. Боэль кивнул. — Ты умерла, но не переживай. Тебе приготовлен кусочек рая, где есть розы, патефон и томик Шекспира, — улыбнулся Боэль и протянул ей руку. — Пошли. Я провожу тебя. Марта осторожно вложила свою руку в его и спросила: — А ты будешь меня навещать? — Конечно! Я уверен, что у тебя еще есть много чего, что ты можешь мне показать. Марта радостно кивнула, и они пошли к выходу. Туда, где в приоткрытую дверь был виден сад. Боэль при этом думал о том, что он уже знает, где проведет следующий отпуск. Ему нет смысла теперь спускаться на Землю, ведь всё, что он любит, теперь здесь.