Часть 1
1 апреля 2023 г. в 18:20
— Я пригласил вас, господа, чтоб сообщить пренеприятное известие. — Вэй Усянь был серьёзен как никогда.
Брат и сестра Вэнь переглянулись и одинаково опустили головы.
— Они всё-таки пришли, — хмуро произнесла Вэнь Цинь. — Сколько их?
— Их? — Усянь пожал плечами. — Двое. Но дело не в том, что всего двое…
— А в том, кто они такие, — понимающе кивнула дева Вэнь. — Но разве мы не сможем отбиться от двоих, пусть даже великих-развеликих?
— Насчёт величия не знаю, — покачал головой Усянь, — но отбиваться от них не принято. Можно, конечно, пуститься в бега, но…
Оба беглых Вэня кивнули. Куда можно убежать в этом мире дальше, чем на Луаньцзан!
— Тогда лучше нам с братом сдаться, — решительно сказала Вэнь Цин и вытащила иглы из рукава. — Если ты не отпустишь нас, я тебя…
Вэй Усянь попятился.
— Не отпущу? Куда не отпущу? Сами же говорите, что бежать некуда! И как вы хотите сбежать вдвоём, а мы все как же?!
Вэнь Цин со вздохом подняла глаза к небу, то есть к потолку пещеры.
— Не сбежать, а сдаться в плен. Может, тогда от вас отстанут.
— Не отстанут. И пленных они не берут.
— Да кто они такие наконец, эти «они»?!
— Переписчики из управы. Чиновник и его помощник.
— КТО?!
Вэй Усянь горестно вздохнул и пустился в объяснения.
Где-то с середины его сбивчивого рассказа Вэнь Цин начала понимать возникший казус — всё-таки она была из правящего клана и проходила обучение всяким житейским и хозяйственным премудростям. После Войны Низвержения Солнца как-то само собой получилось так, что на земли Илина — и на Луаньцзан в том числе — не заявил притязаний ни один из заклинательских Орденов. Тем самым, земли эти (и Луаньцзан в том числе) отошли в ведение гражданской администрации и, следовательно, подчинялись теперь местной уездной управе. Со всеми вытекающими последствиями.
— Они хотят только налог за этот год или недоимки за последние десять лет? — наконец спросила она, дослушав.
Вэй Усянь развёл руками. Такие понятия были вне его компетенции.
— Они пока хотят только произвести перепись населения нашей деревни. Но ясно же, что это только начало.
— И в-взятку нам им д-дать нечем, — вздохнул Вэнь Нин, показывая, что тоже немного разбирается в административных делах.
Трое «глав поселения» вздохнули и задумались.
— Ладно, — наконец сказала Вэнь Цин, решительно отряхивая залатанное платье. — Но говорить с ними буду я!
Уездный чиновник был похож на всех уездных чиновников: кругленький, в чёрной шапке-ушамао и с поджатыми губами. Его писец был похож на всех писцов: тощий, длиннорукий, взирающий свысока. На вежливый поклон Вэнь Цин оба ответили одинаково, только чиновник наклонил голову к левому плечу, а писец к правому.
По всем тропинкам и дорожкам они шагали мерным шагом, как солдаты. Заглядывали в дома, осматривали огороды, сунулись даже к берегу ручья, проверяя, нет ли следов скота на водопое.
— Сколько лет вы прожили здесь, госпожа? — на ходу начал допрос чиновник.
Вэнь Цин честно постаралась вспомнить. Вроде бы…
— Идёт седьмой месяц.
— Значит, с вас полагается налог на переселение.
Дева Цин усмехнулась полузабытой усмешкой племянницы Вэнь Жоханя.
— Мы уже уплатили этот налог — по предыдущему месту жительства.
— Там вы платили налог отбытия, — не понял её иронии чиновник. — А здесь вам надлежит уплатить пошлину прибытия. Есть в поселении дети?
— Один ребёнок.
— За него полагается внести школьный налог.
— Но мы всему учим его сами.
— Не советую, госпожа, — вежливо предостерёг писец. — Если будете утверждать это, то заплатите налог как содержатель учебного заведения, а он выше вдвое.
Вэнь Цин махнула рукой: школьный так школьный.
— Сколько урожаев в год вы здесь собираете? — продолжился допрос после осмотра огородов.
— Один! — отрезала Вэнь Цин. — И хорошо ещё, когда можно назвать это урожаем.
— Значит, урожайную десятину тоже будете платить один раз в год. — Чиновник кивнул писцу, тот на ходу ловко сделал пометку в длинном списке. — Я вижу здесь деревья, значит, будете платить ещё налог за фруктовый сад. Ручей вполне можно считать оросительной системой, на неё тоже полагается налог. И я видел винный жбан в одном из домов — значит, налог на виноделие. Мельницы у вас нет?
— Нам молоть нечего, — злобно отозвалась Вэнь Цин.
— А те корни, что сушатся во-он там, вы вручную размалываете? значит, налог на аптечное дело. Ну и само собой, налог на содержание дорог! — он пнул носком сапога крупный камешек, отбрасывая его с тропинки.
Вэнь Цин упёрла руки в бока и встала поперёк этой самой «дороги».
— Вы хотите сказать, что сюда придут дорожные рабочие и замостят нам колеи до самого Илина в счёт наших дорожных налогов?
— Управа выдаст разрешение, — отмахнулся чиновник, — а замостить вы можете и сами, вон тут сколько материала! Ещё и сэкономите на кормлении дорожных рабочих. Знаете, сколько они едят?!
Огромным усилием воли Вэнь Цин справилась с собой. Нужно было хотя бы дослушать, прежде чем убивать.
— Ещё что-то? — сквозь зубы спросила она.
Чиновник махнул пухлой ладошкой:
— Только сущая мелочь: подушная подать. Сколько человек проживает в поселении?
— А это как посмотреть! — вдруг весело ответили у Вэнь Цин из-за спины.
Вэй Усянь, в сопровождении Вэнь Нина, стоял там и размахивал какими-то листами бумаги.
— Вот, почтеннейший, я приготовил для вас наши списки! К чему вам утруждаться самому!
— Похвально, похвально, — проурчал чиновник, вытирая пот со лба. — Тогда позвольте присесть и принесите нам чаю, и мы посмотрим… А почему списков два?
— Всё очень просто! — Вэй Усянь подхватил его под локоток и подвёл к невысокому камню; Вэнь Нин поспешно подложил туда латанную подушку. Чиновник поморщился, но уселся. — Видите ли, уважаемый, наше население делится на две группы: души живые и души мёртвые. Живые души вот в этом списке, — он указал на меньший лист, — а мёртвые вот в этом. Как видите, он подлиннее, и каюсь: он не полон. Не у всех душ удалось узнать имя, увы, некоторые и сами уже не помнят, как их звали…
— Погодите-погодите! — замахал на него чиновник сразу обеими пухлыми ладошками. У писца вытянулось и без того лошадиное лицо. — Зачем нам перепись населения вашего кладбища??
— Так ведь это как посмотреть, — бесхитростно улыбнулся Усянь, поднял с земли листы и снова подал с поклоном. — Вот вы сказали: мы можем сами вымостить дорогу. Так мостить-то её как раз будут эти самые жители кладбища! Вы видели, сколько у нас домов? а какие отличные грядки? Без этих мёртвых душ мы бы и за десять лет такого не построили!
— Вы хотите сказать… — начал чиновник, наливаясь багровым гневом. Писец поспешно замахал на него своим длинным свитком, как веером. — Ладно, ваши байки расскажете кому-нибудь другому! Сколько в поселении ЖИВЫХ душ?
— Опять же как считать, — вздохнул Усянь и уселся на камень напротив. — Если душа может работать — она живая, так?
— Ещё как живая, — зловеще усмехаясь, заверил чиновник.
— Ну вот и я говорю, — согласился Усянь. — Вот к примеру! — Он сделал жест рукой, и Вэнь Нин выступил вперёд из-за плеча Вэнь Цин. — Этот молодой человек может без остановок и перерывов вскопать весь наш огород за день. Или таскать воду всю ночь и даже не устать. А видели бы вы, как он поднимает и дробит камни!
— Значит, он должен быть в списке живых! — возвысил голос чиновник.
— Брат Цюнлинь, — попросил Усянь и откинулся назад как в кресле, наслаждаясь зрелищем.
Вэнь Нин послушно распахнул куртку на груди. Незваные гости ахнули в голос, увидев дыру в сером теле и чёрные вены.
— Ну вот и как его такого в список живых? — вздохнул Усянь и жестом же разрешил Вэнь Нину запахнуться. — А ведь он у нас ещё самый целенький! есть те, кто без половины туловища или без головы…
Лица гостей понемногу начали зеленеть.
— Вот я и записал их всех в отдельный список, — закончил Усянь и в третий раз подал лист.
Чиновник отшвырнул бумагу как горящую ветку.
— Тогда их всех надо записать в… в кладбищенский реестр! — завопил он, окончательно теряя лицо. — И не приставать ко мне с этими... этими!
— А вы много видели жителей кладбища, которые могут так работать? — опять возразил Усянь. — Или вообще работать хоть как-то?
— Тогда в список живых! — потерял всякую голову чиновник.
— Но они же не дышат. Не едят, не спят, сердце у них не бьётся…
— В список мёртвых!
— Но они же…
Вэнь Цин крепко взяла Вэнь Нина за руку и повела за собой вверх к пещере. Вслед им продолжали доноситься выкрики: «…возит телегу!» — «…живой!» — «…не положено!»
Вэй Усянь вернулся, проводив гостей за барьер, когда уже смеркалось и на небе проступили первые звёзды.
— Уф-ф! — выдохнул он и уселся на пороге пещеры. — Ну я им и нагнал туману! сам от себя не ожидал… Вэнь Нин, дружище, прости, что так использовал тебя! времени не было придумать ход получше.
— Они вернутся? — осторожно спросила Вэнь Цин. — Ты уверен, что они не сообщат властям о здешних бесчинствах?
— Уверен, — усмехнулся Вэй Ин. — Этот толстячок напоследок спросил меня шёпотом, не продам ли я ему десяток-другой таких замечательных рабочих, которых не надо ни кормить, ни лечить, ни налог за них платить… а какой же чиновник сдаст другим такое хлебное место!