Ты можешь назвать эту песню набором бессмысленных фраз...

— Послушай, тётя Лиля, ты можешь мне кое в чём помочь? — заговорщицким голосом сказала ей Саша. — Так, — протянула Лиля. — Я слушаю. — Знаешь, я, конечно, не знаю, что там произошло у моих родителей, но… — Мне кажется, им нужно поговорить по-нормальному… — смущаясь, скороговоркой проговорила Саша. — Знаешь, мне тоже так кажется, — задумчиво ответила она. — Только я уже давно в это не лезу. Не маленькие. — Ну а если я очень попрошу? Мы ведь можем это как-нибудь устроить? Лиля не отвечала, и Саша успела уже подумать, что зря она всё это предложила, как крёстная сказала: — Да, можем. — Ой, а ты ревновать не будешь? — испугалась Саша. Лиля устало рассмеялась: — Это прошлая история. И хорошо, что так. Пусть поговорят уже, выяснят, кто перед кем больше виноват, и успокоятся уже. — И что, даже не скажешь, что я дура и лезу не в своё дело? — Ты дура и лезешь не в своё дело, Сашка, — вздохнула Лиля. — Но я с тобой согласна. После она тут же достала телефон, набрала подругу и заговорила, улыбаясь Саше одними уголками губ: — Привет, слушай, а приходи к нам вечером, посидим, выпьем… Нет, Ильи дома не будет. Да, хорошо, тогда жду. До встречи. — Лиля нажала на кнопку завершения вызова и подмигнула ей. — Отлично. Сказала, что гитару с собой принесёт. Как думаешь, кто ею сегодня получит? — Мы с тобой? — мрачно предположила Саша. — Да ладно тебе, больше позитива. Взрослые же люди, захочет — уйдёт. И Илья тоже — кто ж его заставит? Лиля легко пожала плечами, и две заговорщицы принялись ждать вечера. Взяв с Лили обещание рассказать потом ей всё в деталях, Саша ушла к домой: не хотелось бы, чтобы родители знали, что она вообще при делах. Марго пришла в назначенное время, Лиля провела её на кухню и, очаровательно улыбаясь, сказала извиняющимся тоном: — А я не успела ничего купить. Я сбегаю в магазин? — Да ладно тебе, и так посидим, чего ты, — запротестовала Марго. — Я быстро, — заверила подругу Лиля, на ходу накидывая куртку и приглаживая волосы. Илья повернул ручку двери, разулся и прошёл на кухню и на секунду потерял дар речи. Там сидела Марго, и она, казалось, была удивлена его появлению не меньше его самого. Она же и нарушила первой немую сцену — тихо произнесла, не глядя ему в глаза: — Меня Лиля пригласила, она в магазин ушла. Сказала, тебя дома не будет. — Я же ей говорил, что пораньше приду. Забыла, наверное. Дождёшься её? Илья старался, чтобы его голос выражал дружелюбие, а не злость из-за дурацкой ситуации. Наверное, получалось неважно. Ему хотелось хотелось встать, развернуться и уйти в другую комнату, желательно погромче хлопнув дверью. Пусть глупо, по-детски, но… Он не мог заставить себя посмотреть в глаза Марго, встретиться с её задумчивым и холодноватым взглядом. Илья понимал, что у них есть возможность поговорить, поговорить о том, о чём молчали, чего не смели коснуться долгие годы. Он поднял взгляд на её нервно сцепленные в замок руки, вспомнил её — одинокую, потерянную и до невозможности упрямую. Все чувства остались в прошлом, как и все обиды, и в душе звучал лишь один вопрос, полный горького сожаления: «Зачем?» Об этом и начал — без всяких предисловий. Надеялся, что она поймёт. — Скажи, стоил он того? — резко спросил Илья, слова разрезали тишину, будто ножи. — Стоил чего? — спокойно переспросила Маргарита. — Твоих страданий. Понимал, что, скорее всего, пожалеет о своих словах, но не сказать — не мог. Марго тихо покачала головой, твёрдо сказала, глядя ему в глаза: — А жизнь, она, знаешь, не спрашивает. Любовь — особенно. И я думала, всё в прошлом, разве нет? У тебя жена есть, не забыл? — Марго… — Он натянуто рассмеялся, потом сжал виски руками, не зная, какие вообще подобрать слова. — Просто… мне жаль, что всё вышло так. — Илья, — голос на мгновение дрогнул, — тебе же нравилось, как я играю? — Нравилось. Глупо было спорить с очевидным. — Тогда позволишь? — робкая несмелая полуулыбка. Илья грустно усмехнулся, Марго взяла в руки гитару и запела, тихо касаясь струн: — Бывает так, что жизнь прекрасна и вся понятна и проста. И ничего не происходит, и красота… Илья смотрел на Марго, вслушивался в её высокий эмоциональный голос, пытался поймать её взгляд из-под полуприкрытых ресниц. Смотрел — и понимал, что этот мужчина, этот музыкант правда стоил бы для неё всей её жизни. — Бывает так, что в этой жизни не понимаешь ни черта. Ты ни черта не понимаешь, и красота… Взять бы, да отмотать назад часовые стрелки, только они никогда больше не будут теми молодыми и весёлыми, беззаботными студентами. Только они всё равно ничего не смогли бы изменить. Да, наверное, и не надо. — И красота во всём, что движет нами, и красота меж богом и людьми. И красота, во тьме сверкнув очами, спасёт наш мир… Спасёт наш мир… — А ты всё так же прекрасно поёшь, — только и смог проговорить Илья. Маргарита не ответила, на ресницах блеснули слёзы. — Злишься на меня… — не вопрос, утверждение и пристальный взгляд в глаза. — Не на тебя. Марго удивлённо вскинула брови, Илья поспешил продолжить: — Просто ты… заслуживаешь счастья. — Я счастлива. А ты разве нет? Тебе чего-то не хватает? — сказала, как отрезала Марго, подошла к окну покурить, избегая встречаться с ним взглядом. «Нервничает», — понял Илья, он ещё помнил все её привычки. Вспомнил, как тогда, в их бесконечные ссоры перед тем, как разбежаться окончательно, бесконечно выговаривал ей за запах сигарет.А потом шёл к Лиле — выговориться и за советом. Лиля цокала, закатывала глаза и слушала — долго и внимательно. «Гори огнём твой третий Рим… Потом не жди и не тоскуй…» — вспомнил он строчки из песни. Он слушал все новые альбомы — понять, что же такого в них находят Марго и Сашка. Что ж, он согласился когда-то на свой танец, на тягучие и сладкие поцелуи под луной. Да и Марго — тоже, когда согласилась принять от Васильева помощь и дружбу. Только вот платить придётся тоже сполна. А может, всё проще и банальнее? Не сошлись характерами, например? В любом случае, сейчас уже совершенно не важно. Илья вдруг понял, что жена должна уже была давно вернуться, только если она не решила обойти все магазины в округе. Илья достал из шкафчика бутылку вина и два бокала, рассмеялся: — Я думаю, нам нужно будет задать Лиле парочку вопросов. Марго рассмеялась легко и искренне, не отрывая взгляда от окна: — Похоже на то. А она не она там во дворе ходит, круги наматывает? Ну ладно, пусть ещё погуляет. Вдруг всё стало так просто, Илья поймал себя на мысли, что ему не нужно больше подбирать каждое слово. Марго вновь села за стол, он открыл бутылку вина, разлил по бокалам. — Ну значит, за счастье? — За счастье, — улыбнулась она. До Ильи вдруг дошла вся абсурдность ситуации: вот он сидит сейчас с бывшей женой, она поёт ему песню про красоту, и обсуждают они человека, которого она когда-то любила. Ах да, и встречу им устроила его нынешняя жена. — Всё у нас не как у людей, — усмехнулся Илья. Марго вновь рассмеялась: — А у нас и быть по-другому не могло. — А расскажи мне, как наша дочка, как дела у неё. А то она на меня, кажется, обижена всё ещё. — Неправда, никто на тебя не обижен. Ты вот знаешь, что они недавно альбом записали? А послушать хочешь? Когда у Лили кончилось терпение, и она всё же поднялась в квартиру, то услышала через приоткрытую дверь, как эти двое что-то увлечённо обсуждают. Она хотела технично ретироваться вновь, но на неё уже смотрели два возмущённых взгляда. — Ребят, слушайте, я… Простите, а? — оправдывалась Лиля, но не могла спрятать смеющийся взгляд. — Ни за что, — усмехнулась Марго и крепко обняла подругу. Она вскоре засобиралась и ушла. — Спасибо, родная… — прошептал Илья. — Мне это было надо. Ну, закрыть гештальт или как там говорят. — А знаешь, кого за это надо благодарить? Сашу. Девочка переживает, а вы, блин… — Ох, ну это… Здорово, правда, — растерянно проговорил он. — Всё-таки жаль, что у нас всё так сложилось. Что с Сашей у нас такие отношения, что Марго… так всё это воспринимает. Но главное, что мы друг друга любим. Илья обнял Лилю за талию, наклонился, побуждая сесть на столешницу и принялся жадно целовать, зарывшись руками в светлые волосы, едва уловимо пахнущие её персиковым шампунем. — Ох, ты… С ума меня сводишь… — вполголоса выдохнула она. Илья взял её руку в свою, аккуратно погладил её ногти, покрытые лаком, мягкие подушечки пальцев, ладонь… Другой рукой он всё ещё крепко придерживал её спину. А Лиля таяла от этой ненавязчивой ласки. — И ты тоже… — хрипло прошептал он. А Саша сидела в концертном зале, то и дело тёрла глаза, с трудом подавляла желание зевнуть. На сцене испуганные дети выходили на сцену, садились за пианино, ища глазами родителей. Она вяло хлопала, думая: «Побыстрее бы выступление сестры. А ещё побыстрее бы отсюда свалить». На конкурс к Лизе её попросил сходить папа, поддержать сестру, потому что ни у него, ни у Лили не получилось и «ну что, Саша, она одна там, что ли, будет». В другое время она бы отказалась, не раздумывая, но сейчас они вроде как помирились и приходилось, скрепя сердце, соответствовать. Саша и сама не понимала, почему всегда так прохладно относилась к сестре. Да, конечно, любимая «удачная» папина дочка, умница-отличница, и она, Саша — хмурая замкнутая девочка с пятёрками только по одной литературе… В детстве было обидно, конечно, да, но это ведь не причина… «Да просто бесит возиться с мелкой, — сказала себе она. — Имею, между прочим, право». Саша в очередной раз широко зевнула — вчера всю ночь писала песни. Усмехнулась про себя, как там Васильев ей говорил — группой надо бредить? Сегодня с утра, умирая от последствий ночного вдохновения, она чувствовала это как никогда. Не особо спасли даже сдвоенные уроки ОБЖ, которые созданы для того, чтоб на них спать — ОБЖшник считал точно так же. Из полусонного состояния её вывел голос ведущего, объявлявший её сестру. Саша тут же встрепенулась и приняла самый что ни на есть заинтересованный вид. Лиза вышла на сцену в чёрном строгом платье по колено с рукавами-фонариками, которое делало её кожу ещё бледней и заставляло выглядеть её, и без того миниатюрную и хрупкую, куда младше своих неполных четырнадцати лет. «Интересно, а она — волнуется?» — подумала Саша и послала сестре ободряющий взгляд. Она взяла телефон и приготовилась снимать — не дай бог забыть или не сохранить нечаянно. Тётя Лиля-то ещё только пожмёт плечами, мол, невелика беда, как и сама Лиза, а вот папа устроит настоящий скандал. Играла она красиво, лучше многих — Саша не могла этого не признать. В музыке чувствовались эмоции, надрыв — что-то такое неповторимое и особенное, отличавшее её от всех тех, кто играл механически заученное произведение, мечтая поскорее сбежать обратно за кулисы. Саша поаплодировала громе всех — искренне и от души. — Молодец, сестрёнка, — улыбнулась Саша, щёлкнула пару раз сияющую Лизу с её грамотой. На выходе Саша задумалась: её просили сопроводить сестру на конкурс — и всё. Вообще-то её ждали на репетиции, но вот так уйти и даже не проводить — нехорошо как-то. Саша уже хотела написать ребятам, чтоб начинали без неё, как Лиза спросила: — Ты же ведь на репетицию, да? — попросила робко. — А возьми меня с собой. Она опешила от такой просьбы, не сдержалась: — А ты у отца своего разрешения спроси, — резко и ядовито ответила Саша. — Зачем? — непонимающе нахмурилась Лиза. — Ну как же, плохое влияние, плохая компания… — протянула она. — Пить, курить научим и материться. Лиза лишь тоненько засмеялась на это, склонив голову набок, попросила: — Ну пожалуйста, Саш… — И зачем тебе это? — сердито спросила она. — Ну, интересно и, к тому же — с тобой… Мда, и как отреагируют ребята, если на репетицию она припрётся с мелкой, причём о существовании которой никто из них до сегодняшнего дня даже не подозревал? — Ну пойдём. — Спасибо, ты лучшая старшая сестра, — радостно воскликнула Лиза. — Кто, я? — вырвалось у Саши, она грубовато добавила. — Ну пошли уже. В метро она сидела молча, отвечала Лизе односложно и механически, почти не задумываясь, а ту, казалось, это и не смущало. — Ну в общем, знакомьтесь, это моя сестра Лиза, — представила её ребятам Саша. — В смысле, родная, что ли? Ты ведь в нашей школе учишься, а я никогда бы не подумал… — бодро начал Андрей, но, получив тычок в бок от Ксю, не договорил и объявил смущённой Лизе. — Добро пожаловать в цирк. — Ага, а это главный клоун, — фыркнула Ксю, оглядела её и спросила. — Ты откуда такая красивая? Действительно, Лиза в платье с причёской, да ещё и в чёрных «лодочках» на невысоком каблуке смотрелась почти что комично на фоне их разношёрстной компании. — С конкурса от музыкальной школы, — робко улыбнувшись, ответила Лиза. — Народ, мы даже не представились, если что, — посмеиваясь, сказал Дэн, до того как обычно молчавший. — Меня Денис зовут, лучше Дэн. А вот их — Андрей и Ксю. Добро пожаловать в дурдом. А, это говорили уже. — Начинаем, — сердито оборвала их Саша. — Слушай, Сань, а мне чё теперь, даже материться нельзя? — Андрей, я тебе рот с мылом вымою, — убедительно пообещала Саша. Посмотрев на парня испепеляющим взглядом, она взяла в руки гитару и принялась настраивать. Ребята поспешили последовать её примеру, Андрей правда перед этим бросил Лизе: — Мы тебе щас покажем настоящую музыку. Ладно-ладно, Саш, репаем, я понял, да. Саша пела и не могла справиться с тем, что то и дело поглядывала на Лизу, пыталась угадать, понять по её лицу — как ей, нравится ли вообще или нет. Глупо, конечно, но хотелось, чтоб понравилось. — Приходи ещё, — сказал ей после репетиции Андрей, послал воздушный поцелуй. — Я буду скучать. — Придурок, — прошипела Саша, вздохнула и покачала головой. — Дурость никаких границ не знает. Когда девочки ушли с репетиции, она спросила сестру: — Ну как тебе? — Ну… это было весело, — призналась Лиза. — И друзья у тебе хорошие. — Ага, замечательные, золотые прямо, — усмехнулась Саша и, прежде чем, разойтись, обняла её и сказала. — Мне тоже понравилось. Задумалась и поняла, что, в общем, даже не покривила душой. — Ксю, может, сходим погуляем? Можем сейчас пройтись, я тут кафешку хорошую знаю. Если ты не занята, конечно, — неуверенно предложил девушке Дэн, когда все разошлись: сначала Саша с сестрой, а потом и Андрей. — Нет, не занята, — робко улыбнувшись, ответила она. Они вышли на улицу, слегка накрапывал осенний дождь, уже начинало темнеть. — Да, не очень погода для прогулок, — заметил Дэн. — Да пофиг, — равнодушно пожала плечами Ксю. Парень раскрыл над её головой зонт, ей не оставалось ничего, кроме как ответить вежливым кивком. Ксю по привычке кусала губы, в голове бились разрозненные мысли: «Это что, типа свидание? Но я же… Я же никогда… Но он мне нравится? Нравится же? Боже, определённо да. А я… нравлюсь ему? Поверить не могу». — А ты чем занимаешься обычно? — спросил Дэн. Ксю со вздохом ответила обычное: — Да так, ничем. Ну, кроме группы, конечно. Рисую иногда. В последний раз её иногда было пару месяцев назад, да и вообще не вспомнила бы, если б не он, но Дэну-то зачем об этом знать? — Ого, как здорово, а мне покажешь? — тут же оживился он. — Может, как-нибудь покажу, — неопределённо протянула Ксю. С надеждой, что будет ещё это «когда-нибудь», конечно же. Ребята зашли в кафе, Ксю взяла себе пирожное и кофе. — Ой, а у тебя на на губе кровь, — заметил Дэн. — Да пофиг, — отмахнулась Ксю и стёрла капельку. — Всё-таки кусать губы — дурацкая привычка. И хотела продолжить пить кофе, только кровь всё никак не хотела останавливаться. Ксю потянулась за салфеткой — их, разумеется, по закону подлости не оказалось. Она слизнула кровь, собралась бежать в туалет умываться. — Посиди, я салфетки принесу, — предложил Дэн и легко коснулся её плеча, видимо, она выглядела слишком уж растерянной. Он вскоре вернулся с ворохом салфеток, сам приложил одну к кровоточащей губе, а потом вдруг смутился и отдёрнул руку, даже, кажется, покраснел. Ксю не смогла сдержать улыбки. Быстрое мимолётное касание тёплых пальцев, казалось, всё ещё ощущалось на губах. — Не улыбайся, а то кровь снова потечёт, — невозмутимо произнёс Дэн. — Давай, домой пойдём, что ли, — вздохнула Ксю, грустно взглянула на почти нетронутое пирожное. — Попросим с собой упаковать, — с абсолютно серьёзным выражением лица утешил её Дэн. «Да, могла бы сказать, что это самое нелепое свидание в моей жизни, но… ведь это первое моё свидание», — думала Ксю, одну за другой прижимая к губам новые салфетки. — Ну ничего, погуляем ещё как-нибудь поудачнее, — беззаботно произнёс Дэн, будто прочитав её мысли. И взглянул на девушку вопросительно и немного несмело, словно спрашивая: «Погуляем ведь?». — Конечно, — улыбнулась ему в ответ Ксю. Дэн осторожно поддерживал её за талию, Ксю не обращала на это внимания — ну как будто бы не замечала. Она шла, пиная осеннюю, уже покрытую инеем листву, и на душе было так легко, так захотелось рассмеяться от души на всей этой ситуации. Боль в губе напомнила, что лучше ей так не делать, вот только Ксю это не останавливало — и уж точно нисколько не омрачало её радости. Когда они пришли, Дэн задержал какой-то очень нежный взгляд на её лице, Ксю подумала, что если б не треснутая губа, он бы непременно её поцеловал. Дэн протянул руку, будто бы хотел коснуться, но остановил её на полпути. Девушке очень захотелось чмокнуть его в щёку, но пришлось ограничиться объятиями. — Пока. Спасибо за вечер, — прошептала она, уткнувшись ему в плечо, а потом рассмеялась и убежала. Уже после её настигло смущение за всё, что было сегодня. — Интересно, это всегда так… неловко? — пробормотала Ксю, только убрать с лица глуповато-счастливую улыбку не получалось всё равно. Дома мама первым делом недовольно поинтересовалась: — И где ты была? — На репетиции, — сквозь зубы прошипела она. — Так долго? — А что, у меня не может быть личной жизни вне школы? — огрызнулась Ксю. — Ах, личная жизнь. А потом что, пьяной домой придёшь? Она посчитала вопрос риторическим и ушла к себе в комнату, воткнула в уши наушники — привычный ритаул. Можно даже без музыки, только бы отгородиться от всего остального мира хоть немного. Ксю улыбнулась, прокручивая в голове кадры этого вечера. Нет, сегодня мать не испортит ей настроения, как бы ни старалась. Удивительно, как меняется жизнь, когда появляется человек, которому ты… нужна. Именно ты и ничего больше.