***
Приготовления были почти завершены. Гости все еще стекались, казалось, не будет конца и края новоприбывшим, кто хотел взглянуть хотя бы одним глазом на сестру самого Аро Вольтури. Событие грозило стать слишком масштабным. Брат невесты с напускным любопытством наблюдал за женской половиной гостей, рассматривая бессмертных красавиц. Интересно, хоть одна из них не будет стараться уложить владыку в постель? Аро хоть и был холост, но понимал в отношениях между мужчиной и женщиной всю ядовитую суть брака. Пусть бессмертным и не нужно было ложиться в постель только для размножения, понять секс и страсть готова была не каждая. Забитые своими отцами и собственными предрассудками, они все еще думали, что единение тел носит платонический характер. Безумие! Почему женщины могут быть либо домашними скромницами, либо распутницами? Только ли из-за того, что мужчине польстит их учить или приятно проводить время? Только ли это? Девушка, несущая в себе среднее от вышенаписанного, будет ли считаться обыкновенной? Он не успел додумать, на плечо легла холодная рука. Аро обернулся слишком резко. — Кай? — Пошли за мной, я покажу тебе новую гостью, — тихо произнес светловолосый вампир и заговорщически подмигнул. Аро бросил еще один взгляд на толпу и пошел за братом. В нем взыграло любопытство. Кто она? Почему именно Кай вызвался их познакомить? Они быстро преодолели мраморные хоромы и оказались перед большой балконной дверью. Оба замерли, прислушиваясь к разговору двух женщин вне дома. — Афинодора привела сестру, — певуче произнес Кай, стоя прямо напротив выхода, — она хочет, чтобы ты на нее взглянул. Аро повел бровью. — У нее есть дар? Кай улыбнулся, но быстро перевел улыбку в усмешку, оттягивая уголок губ сильнее в сторону. — Нет, ничего особенного. — Я не знал, что у нее есть сестра. — Они кузины. — Это меняет дело, конечно, — буркнул Аро и посмотрел на брата. Тот тут же отвел взгляд и начал любоваться потолком. И Аро все понял. Это было еще одна попытка вверить ему в жены очередную женщину. Как же ему это надоело… Но она кузина его сестры. Он должен был на нее хотя бы взглянуть. Любопытство взяло вверх и мужчина на вампирской скорости распахнул дверь. Обоих обдало чистым средиземноморским воздухом. Пахло цветами. Две девушки, до этого негромко разговаривающие почти у самого края балкона, тут же замолчали. Прекрасная, как весна, Афинодора стояла лицом к ним, и тут же встрепенулась, когда увидела главу клана. — Сульпиция! Я прошу тебя, только не надо… — начала она тихо, но не договорила. Та, кого назвали по имени, обернулась, тряхнув густыми темными локонами. Аро показалась она безумно красивой, несмотря на то, что надменное выражение на чудесном лице ввело его в ступор. Он впервые за много веков почувствовал себя неловко, когда незнакомка глазами провела путь от его головы до ног, придирчиво осматривая, словно раба на рынке и самодовольно хмыкнула. Внутри мужчины поднялась волна негодования. Как она смеет? Незнакомка явилась к ним в дом в самый важный для его сестры день и непочтительно смотрит на хозяина? Негодная женщина! Сзади был слышен смешок. Аро не стал оборачиваться, но он знал, что это принадлежит Каю, и выражение лица черноволосого грека стало еще мрачнее. Жена Кая решила все взять в свои руки. Она взяла кузину за плечо, развернула, отчего легкие платья у обеих женщин взволновал ветер, и они предстали перед ликом Аро Вольтури во всей красе. — Я давно искала случай представить мою кузину. Это Сульпиция, мы с ней росли вместе, когда были детьми. Названная Сульпицией была стройна и высока. Истинная грация стояла перед ним с высокомерным взглядом и алыми глазами, смотря на него вызывающе. Красная длинная туника, доходившая до щиколоток, открывала простор для фантазий и Аро не применул ими воспользоваться. Тут же женский взгляд стал колким, как финикийское стекло, глубоким, как Эгейское море, но его это мало волновало. — Какой у вас дар, Сульпиция? — задал вопрос Аро, наблюдая за такой реакцией. Стало быть, ей неприятно… Зато приятно ему. — Не сравнится с вашим, — тут же последовал ответ, на который Афинодора сразу сжала плечо сестры сильнее и шикнула, — но отчасти он любопытен. Ее волосы, остро пахнущие ягодами, всколыхнулись, когда девушка дернулась и провела рукой по воздуху. Взгляды остальных опустились вниз, под балкон. Оттуда, на куст дикого мака легли чары девушки и цветок тут же оторвался от стебля, взлетая вверх, прямо в руки обладательницы телекинеза. Все молчали, не желая прерывать тишину. Свадьба осталась где-то позади, уже не был столь важен пир, вампиры стояли на балконе, их одежды обдувал легкий бриз и этот момент был по-своему неповторим. Но тут же Афинодора воскликнула: — Ох, простите меня, я должна помочь Ди с подготовкой! Прошу меня извинить, — девушка тут же развернула с себе кузину и посмотрела ей в глаза, — я скоро вернусь к тебе. Постарайся не быть грубой. — Я буду изо всех сил стараться, сестра, — прошептала ей вслед Сульпиция и насмешливо посмотрела на Аро. Тот вернул ей этот взгляд и почувствовал, что Кай исчез вслед за супругой, оставляя его наедине с крутой нравом женщиной. Вампиры недолго стояли друг против друга, очень скоро оба решили опереться на изящные балюстрады, смотря вдаль на бушующее черное море. Аро не стремился назад. Пусть в компании Сульпиции, но так ему было легче дышать, чем смотреть на тело сестры, облаченное в свадебный наряд. Она готовится стать не его женой — больнее уже не станет. Он смотрел на свои ладони и пальцы, стараясь не думать о реальности, глаза проходили по каждой линии и холму, когда шум внизу стал невыносимым для Аро. Наверняка, сейчас Афинодора надевает его сестре на голову фату, чтобы спустя несколько часов ее снял уже законный муж… Маркус. Маркус. Будь он проклят. Где-то вдалеке волны шумели, сражаясь в честном поединке между собой, накрывали песчаный берег, срывали и уносили в море слабые небольшие деревья. Все, как и в жизни. Как же он устал об этом думать! Единственный путь сейчас стал невыносим. Он посмотрел на стоявшую рядом. Она тут же выпрямилась и подняла голову, поджав губы. Красивая. Гордая. Когда она посмотрела на него, тут же отводя взгляд вниз, он ухмыльнулся. Она смутилась? — Я управляю предметами, а вы управляете миром. Все боятся Аро Вольтури. От одного имени поджилки трясутся, — внезапно произнесла она, удивив этим Аро. — И даже ваши? — Мои? — девушка коснулась перил пальцем и снова подняла на него глаза, — я смотрю на вас, но не вижу смерти. — Потому что я вам ее не показал, — сложив руки на груди, Аро не сводил с нее внимательного взгляда. Усмешка. Удивление. Интерес. Аро не торопился читать ее мысли, он решил услышать их через слова. Она в состоянии красочно описать собственные переживания и размышления. Она была не глупа. И чертовски храбра для женщины. Мужской интерес может быть губительным для таких женщин, но эта понимала грань. Непостижимо, но изящно, Сульпиция плела свои сети как паучиха оплетает паутиной жертву. — Я не хотела приходить сюда, но Афина, — она вздохнула, — настояла. Она давно твердит мне, чтобы я возвращалась к ней. Но я не хочу. Жить жизнью замужней матроны — не мое. — И вы всегда отпугивайте мужчин именно этим поведением? — его голос стал тихим настолько, что свадебный шум его почти заглушил. Казалось, она была удивлена. — Я спасаю себя. Иного пути не вижу, Аро. Кому нужна жена, которая станет часто пререкаться? Или которая будет рассуждать наравне с супругом? Идти с ним рядом, а не семенить позади с многочисленным выводком… — Дорог всегда много. И еще больше тропинок, их соединяющих. Разве не так? — вкрадчивый мужской голос вдруг стал до поразительного нежен, отчего Сульпиция снова вздохнула. Она изо всех сил взяла себя в руки и чуть дрожащим голосом продолжила свою мысль: — Я всегда была уверена, что буду отвратительной женой. Я не люблю заботиться о ком-то кроме себя. — И все же вы здесь. — Это ничего не меняет. Мечты сестры так и останутся мечтами. Не важно, что произойдет дальше. Я не желаю быть терпеливой наседкой в доме унижающего супруга. — Да вы охотница за мужскими сердцами, Сульпиция. Вы знаете это? — Потому что я бегу от вас? К моему сожалению вы наверняка считаете, что я хочу вас соблазнить игрой в догонялки, но я действительно не хочу ни ваше сердце, ни чье бы то ни было. Они одновременно повернулись друг к другу и посмотрели в глаза. Ночь не скрывала красоты бессмертных лиц. Этот момент был настолько интимным, что девушка невольно чувствовала себя слегка некомфортно. И тут его тихий голос заставил что-то внутри нее трепетать: — Сульпиция, я бы хотел, чтобы вы присутствовали на празднике. Моя сестра выходит замуж, это необычный праздник для всех нас. И, — он коснулся ее руки, читая мысли и одновременно вытаскивая цветок из тонких пальцев, — не уходите от нас так скоро. Кочевая жизнь — непростое занятие для свободной римлянки. Девушка тут же насупилась и потянулась за цветком, но мужчина отстранился. Ее лицо приняло мрачное выражение к радости Аро. Он усмехнулся. — Отдайте! — Зачем он вам? Сульпиция вместо ответа молча смотрела на его лицо. Было неясно, что именно она желала разглядеть, но в конечном счете это не получилось. Она вздохнула и сделала шаг назад. Аро, держа в пальцах злосчастный цветок, смотрел в ее глаза и с удовольствием смаковал эмоции. В конечном итоге, он оказался рядом, коснулся длинных темных волос. Тугой локон не давался распрямиться и мужчина отвел волосы в сторону, помещая бутон цветка за ухо прелестной девы. Она стояла без движения, не дыша. Ее закрытые глаза наводили странный умиротворяющий покой и, несмотря на то, что должно было произойти этой ночью, Аро чувствовал отстраненность. Возможно, его отсутствие никто и не заметит… Где-то далеко шумело море, отдаваясь эхом в его ушах. За исключением праздника, ночь была странно тихой. Ни шороха, ни движения, словно вся природа внезапно замерла. Деревья не трепетали листвой, кусты многочисленных растений были неподвижны, ни одного животного звука. Странная ночь. Его рука сползла с густых волос и оказалась на шее, но задержалась на ней недолго. Далее она устремилась вниз по ключицам и ложбинке между грудями, там, где раньше билось сердце. Рука вампира остановилась, слегка сжав нежное полушарие женской груди. Сульпиция распахнула глаза, чувствуя, что внутри что-то кольнуло, когда Аро впился жадным взглядом в ее рот. Она приоткрыла губы, сжав свободной рукой балюстраду, по которой начали расползаться витиеватые трещины. Они все еще были вдвоем. Никто их не тревожил. Аро держался изо всех сил. К ней тянуло словно магнитом, отчего уже в его груди что-то странно потянуло вниз. Он посмотрел в ее глаза, отмечая изменение цвета. Сейчас они были почти черными. И он не смог выдержать эту муку. — Я отдам вам его, — он тут же выдернул цветок из ее волос, — если вы останетесь после праздника, — он сам не верил в то, что совершает. Что это с ним? Какой цветок? Что за глупости, Аро? В ответ на это, Сульпиция почти не мигая смотрела на его лицо, ее взгляд прыгал от глаз до губ, от лба до щек, но в итоге она опустила голову и покачала головой. — Меня ждут, я не смею надолго уходить. Повисла долгая тишина. В голове Аро мысли спешно искали выход. — Кто же он? Сульпиция подняла голову и слегка улыбнулась. — Она. — Она? — надтреснутый голос был едва слышен. — Я должна быть с новообращенной, чтобы девушка не натворила дел. Она слишком… — Неважно. Пригласи ее сюда. За ней присмотрят, — резко оборвал ее Аро и снова впился взглядом в губы. Его трясло. Он хотел ее. Не как он хотел и хочет сестру. Это было что-то другое. Нечто древнее и глубокое, отчего у мужчины закружилась голова и пришлось опереться рукой о перила. Он с позором понимал, что было это нечто похожее на то, что испытывает его сестра с Маркусом, что являлось для него фактически смертью. Это злее ада и хуже яда. Позор! Он не мог принять такую судьбу. Кто угодно, только не он! Он делает шаг вперед, она — назад. Так повторяется несколько раз, прежде чем ее спина касается угла, а он нависает над ней подобно коршуну. Лицо, бывшее до этого за маской радостного хозяина, исчезает, являя зловещую личину бессмертного существа. Кто она такая? Почему заставляет его испытывать это? Рука сама собой сжалась, раздавив внутри цветок. Запах разнесся, быстро достигая носа, заставляя слегка поморщиться от резкости. Аро Вольтури чувствовал себя подавленным и разбитым, а оттого и злым, что эта женщина смогла опутать его позорными чувствами. Он хотел ее не только физически, это было платоническое проклятие. Единение душ, но не тел. Она красива, безумно красива… он мог бы прямо сейчас… Сульпиция была прямо над обрывом. Над ней навис Аро, который смотрел на нее как на обед. Злой донельзя, уже не такой приветливый как раньше, а настоящий, он являл собой смерть во плоти. Теперь она поверила в рассказы других вампиров и слова самого Аро, что он говорил ей несколько минут назад. Его рука все еще покоилась на ее груди, но это не вызывало дискомфорта. Повинуясь безотчетному порыву, она приложила свою руку к его щеке, заводя за шею. Вампир тут же прижался к ее губам, в злом и страстном поцелуе, руками заставляя ее прислониться к нему бедрами. Она задрожала. Она так и не поняла как отступилась от своих принципов. Аро не являлся кем-то особенным. Его вторая рука оказалась на талии и несильно, но прочно сжала нежное тело, большим пальцем вырисовывая узоры. Языки сплелись точно в драке, они потеряли счет времени. Еще ни с кем он не был столь откровенен в этом поцелуе, еще никогда она не отдавалась так страстно. Что же случилось? Откуда все это? Почему все вокруг словно сжалось до размера монеты, а потом постепенно приходило на свои места, но все это было совершенно другим. Он смотрел на мир новыми глазами, чувствовал все по-другому. Никогда не желавший иметь любимую, сейчас наслаждался тем, с каким желанием она льнет к нему в эту секунду. Это позор! Аро отстранился, вытирая губы рукой. От этого жеста Сульпицию перекосило, и она, тотчас оттолкнув его, пронеслась в дом на огромной скорости, словно за ней летели проклятия. Он смотрел вперед, на пресловутое море, прекрасно понимая, что именно произошло на этом балконе. Узы вечной любви их связали навеки, доставляя ему истинную боль. Он не желал им проигрывать. Он вообще не играл в их игру. А разве его бессмертие — не есть сама игра? Он посмотрел вниз, на трещины, что оставила она напоследок. Это взаимно. Внутри нее та же буря, что гложет его самого. Эта женщина дарована ему не в награду, а в погибель. Какая любовь? Он уже любит… Или это не любовь? Нет, именно она! Он не слепец, он прекрасно понимает природу чувств к собственной сестре, но она для него такая родная, чистая и солнечная, а эта… Сульпиция — чужеродный объект для его сущности. Наверняка она уже покинула этот дом, умчалась вдаль со своей новообращенной и так же будет кочевать, как и раньше… она — не его. Признать обратное — познать горькое поражение, но пить эту чашу до дна владыка не собирался. Надо взять себя в руки и пойти к сестре, поздравить… с событием.***
Внутри ее покоев было пусто. Она уже ушла. Аро нахмурил брови и щелкнул пальцами. Его ждут в большом зале для церемонии. Для фальшивого доказательства благочестия греческой распутницы, которую решил защитить Маркус. Еще бы, он всегда был добр к тем, кто этого совершенно не заслуживает. Цена… вот цена за стабильность в клане, и Аро ее заплатит без сожаления. Никто, кроме него не знает правды, и очень скоро он воспользуется ею сполна. Шум сзади отвлек его от размышлений. — Аро, — почти плачуще прошептала его сестра. Он обернулся. Она была почти расстроена, почти убита, но ему было плевать. Вампир не дал ей произнести ни слова. Он был разбит, как и цветок в его ладони пару минут назад. — Ты думаешь, от меня так просто уйти? Сестра, ты ступила на очень тонкий лед. Знай, кем бы ни был твой муж и сколько бы их не было в твоей жизни, я всегда буду тем, кому ты принадлежишь на самом деле. Помни… — шепот быстро перерос в нежный поцелуй на ухо, от которого Дидима дернулась и отстранилась, смотря во все глаза на Аро. И покачала головой. Усмешка накрыла его уста. Пусть будет так. Ее белое платье, расшитое драгоценными камнями и фата — символ непрочности, скоро будут распяты на брачном ложе, но после… он возьмет свое. Снова. А сейчас они оба должны быть в зале. Он — в роли опекуна, вверяющего новоиспеченному мужу своего сокровище, а она — невестой, которая совсем скоро станет женой. Аро прекрасно понимал, что она не справится. Она — капризное создание, не привыкшее брать ответственность и делать серьезные шаги. Все сделал за нее Маркус, но это не будет продолжаться вечность. Когда-нибудь она придет к брату и теперь уже он потребует свою высокую цену за стабильность в клане.***
Дидима была разбита, подавлена, напугана. Она не знала, делает ли все правильно или снова идет на поводу у чувств. А разве нужно делать как-то иначе? Она любит Маркуса, он любит ее, но все же… Откуда этот страх и желание все бросить? Уйти с концами, не видя более никогда будущего мужа, просто раствориться и больше не быть частью этого мира. Это невыносимо… Она надеялась, что брат ей поможет. Конечно, он зол на нее как никогда, но он всегда ее прощал, за любую провинность взыскал плату, никогда не превышая цену. Аро всегда встречал ее с распростертыми объятиями и любил, так отчаянно и сильно любил, что она порой забывала свое имя. А было ли оно? Была ли Дидима на самом деле? Лютый неистовый страх. И никто не поможет, никто не поймет. Хотелось содрать с себя платье, разорвать фату и броситься Аро в ноги, чтобы он простил. Снова. Но он даже не желал слушать… Как же так, Аро? Почему? Почему же ты бросил свою сестру? Оставил ее умирать, пока ты шел, чеканя шаг в мраморный зал, где вскоре после церемонии на брачном ложе в новых покоях ее возьмет другой чужой мужчина. Ты больше не любишь свою сестру? Или случилось что-то другое?