Миссия: Hurt/Comfort

      12 декабря Х781 года       — Я — одинокий бродяга любви Казанова. Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед. Но соблазнять не устану я снова и снова. Так и останусь, бродяга, один Казанова…       — Что делаешь?       Марк подпрыгнул и едва не уронил лакриму.       — Божечки, Лисанна, ты меня до пердечного сриступа доведешь!       Девочка лукаво улыбнулась.       — Я не нарочно. Мне просто любопытно.        — Если всё заработает — расскажу, — сказал Марк, возвращаясь к делу. — Если нет — потом узнаешь, когда разберусь, в чем ошибка.       — Ну, вот, — притворно надулась та и села рядом, подперев подбородок рукой. — Но я всё равно останусь здесь.       Марк пожал плечами, не говоря ни слова, и задумчиво нахмурился, глядя на лежащие на столе лакримы. Они были разными по форме, размеру и цвету. Одни ярко сияли, будто внутри них заключался звездный свет, другие едва заметно мерцали, как отражение луны в воде, а третьи больше напоминали обычные камни — они были мутными и тусклыми. В стороне от них находились заготовки — небольшие деревянные трубочки, полые внутри. По форме и размеру они напоминали волшебные ручки, и Марк потратил много сил, чтобы аккуратно вырезать каждую. Кучка опилок была тому подтверждением. Кроме этого, на столе лежали тетради, в которых он вел записи экспериментов, и чертежи будущих артефактов.       Марка каждый раз веселило, когда согильдийцы начинали разглядывать их, силясь понять, что там нарисовано. Худо-бедно они с его помощью разобрались в том, что такое фронтальный чертеж, однако профильный и горизонтальный всё ещё вводили их в состояние ступора. О том, чтобы мысленно совместить всё это и получить в голове трехмерную модель, пока не стоило и заикаться. Легче было собрать артефакт, не отвлекаясь на объяснения, а затем торжественно показать его и уже с готовым образцом пояснить, как на чертежах выглядел тот или иной элемент. Согильдийцы слушали его, раскрыв рты, и воспринимали создание нового — работающего! — артефакта, как чудо. Какое-то немыслимое достижение, достойное гения. Марк же считал это результатом кропотливой работы, опыта прошлого мира, экспериментов и долгих теоретических расчетов.       Бурная реакция хвостатых фей на подобное объяснялась катастрофически низким уровнем образования в этом мире, особенно в среде волшебников гильдий. Большинство из них умели писать, читать и считать, но не пытались развиваться дальше. О таких далеких и неведомых понятиях, как физика, химия и биология, здесь не слышали. Начальное образование дети обычно получали дома, от гувернанток и гувернеров, и родители сами решали, что именно должен знать ребенок. Сироток, живущих в приютах, обучали воспитатели, но часто поверхностно, не заботясь тем, поняли подопечные что-то или нет. В гильдиях дела обстояли и того хуже. Малолетних волшебников учили старшие товарищи, или же они пытались разобраться во всем сами. В итоге, знания получались разрозненными, где-то неверными, где-то обрывочными. Из всего Хвоста Феи только Леви пыталась научиться чему-то новому, правда, в основном в сфере других языков, а остальные удовлетворились тем, что усвоили базу.       Для Марка это было дико. Большую часть жизни он провел, учась, а потому осознать, что кому-то хватило знаний из первого класса, удавалось с трудом. Из-за этого согильдийцы в первое время казались ему недалекими и непоследовательными. Порой Марк не понимал, почему они вели себя так глупо, но потом вспоминал, что никто из них не учился размышлять, сопоставлять факты и думать на два шага вперед. В то время, как в его мире детям приходилось начинать нелегкий путь в науку лет с пяти на подготовительных курсах для дошкольников, здесь к этому возрасту неплохо было бы перестать есть козявки из носа. Местные ребятишки даже в страшном сне не могли представить выматывающие одиннадцать лет учебы по шесть дней в неделю, в течение которых им в голову вбивали бы тонны знаний, по мнению учителей, жизненно необходимых в будущем. И уж тем более они не задумывались о всяких колледжах и институтах, без которых невозможно было бы найти нормальную работу. Никому из них не нужно было переживать об экзаменах, которые доводили до нервного срыва каждого третьего подростка, не нужно было заботиться о хорошем резюме, чтобы попасть в престижную компанию, не нужно было следить за каждым своим шагом, чтобы потом не появиться где-нибудь на Ютубе в разделе неудачников.       Детишкам в этом мире жилось гораздо легче, без привычного для Марка психологического давления. Вот только здесь существовали другие, не менее важные проблемы, и они затрагивали не только сферу обучения.       Например, здесь существовало классовое разделение общества, которое перекрывало многие пути для развития детишек, а следовательно, становилось препятствием к безбедной жизни. Власть имели те, у кого было больше имущества и влияния, а потому выбиться «в люди» из простой семьи было практически невозможно. Также большую проблему составлял низкий уровень образования, социальной поддержки и медицины, которые являлись залогом спокойствия граждан и уверенности в завтрашнем дне. Кроме того, в этом мире был высокий уровень преступности, из-за чего образовывалось ненормально большое количество сирот, вдов и одиноких стариков. И это уже не говоря о постоянных вооруженных стычках на границах королевства и угрозе местной «ядерной» войны.       В отличие от родного мира Марка, давившего на людей психологически, этот мир имел гораздо больше шансов уничтожить его физически. Марк уяснил это ещё в первые месяцы после перемещения и закрепил урок, прибыв в Магнолию. Несмотря на то, что город считался достаточно тихим местом и защищался одной из сильнейших гильдий страны, даже днём нельзя было спокойно ходить по улицам. Внезапно в бок мог вонзиться кинжал или в голову могла прилететь стрела. Найти в переулке труп было такой же обыденностью, как съесть кусок хлеба на завтрак. А уж доказать, что твой дом обнесли воры, и найти их, было практически невозможно.       Местные привыкли жить по таким правилам, а потому почти все носили с собой оружие — кинжалы, мечи, реже — магические пистолеты и посохи. Мальчики с детства учились драться, а девчонки — готовить всякие отравы. Почти всё взрослое население так или иначе могло защититься от нападения грабителей и убийц, причем не полагаясь на помощь местных стражей порядка. Патрульных катастрофически не хватало, поэтому на окраине города вечно творилась чертовщина. Туда предпочитали не соваться даже некоторые маги, а простые люди всегда четко знали, в какие районы вход был закрыт. Разумеется, тем кто владел магией, приходилось значительно легче, однако и они могли в любой момент умереть: в драке, из-за нападения монстра или же от болезни, поражающей только волшебников.       Кроме того, существовал закон о всеобщей магической повинности, согласно которому в случае военного конфликта на службу призывались абсолютно все маги королевства. Как правило, их бросали в самые горячие точки, и неподготовленные волшебники, знающие только пару заклинаний, погибали в первых рядах. Из-за этого многие предпочитали скрывать свои навыки и заниматься более безопасной работой, трудясь в торговых или ремесленных гильдиях. Волшебников, вроде хвостатых фей, считали безбашенными чудаками, не заботящимися о своей безопасности. Впрочем, их услугами охотно пользовались и щедро платили за труды, руководствуясь простым правилом: лучше пусть они рискуют головой, чем я.       Марк, достаточно дальновидный для этого мира, хотел бы занять такую позицию, однако не смог. По воле богов, решивших всласть посмеяться, ему даровали Систему. К сожалению, та ничуть не напоминала прекрасную помощницу, превращающую несчастного раба в сильнейшего мага, как это часто описывалось в фэнтези-книгах, а, напротив, изо всех сил пыталась усложнить ему жизнь. Система давала квесты, в которых чаще всего не предусматривалась награда, и жестко наказывала за провал. Она даже не предоставляла выбора: принимать их или нет, а просто швыряла очередным полувыполнимым заданием и обещала все кары мира, если Марку не удастся сделать это.       Одним из квестов было вступление в Хвост Феи.       Как бы Марку ни хотелось со стороны понаблюдать за любимыми героями — он не мог. Кнопки отказа не существовало, а затягивать со вступлением было опасно для жизни: Система выдала срок в две недели, чтобы он пересек страну и поставил метку гильдии. В противном случае она пообещала сделать из него кебаб, как следует насадив на бутылку. Делать было нечего, и Марк на всех порах помчался в Магнолию, едва успев к назначенной дате. Вот только вместо хоть какой-нибудь награды получил очередной плевок в лицо и серию квестов под общим названием: «Миссия: Hurt/Comfort», в ходе которых должен был за год «откомфортить» самых психически нестабильных волшебников гильдии. Как, зачем и почему нужно было это сделать, он не знал.       Прогресс отмечался в виде нескольких шкал: одной, обозначающей отношение гильдии к нему в целом, и других, показывающих расположение к нему каждого из магов, которым требовалась помощь. Шкала представляла собой интервал от минус сотни до сотни, где крайние значения обозначали: тотальную ненависть и полное доверие, а середина — нейтральное отношение. Вступая в гильдию, Марк надеялся, что шкала отобразит значение хотя бы в тридцать пунктов, однако боги снова решили довести его до седины. Тридцать пунктов она отобразила, вот только со знаком минус. Это было равносильно тому, что все хвостатые встретили его с опаской, как потенциального врага, хотя он не давал никаких поводов для такой реакции. Лишь Гилдартс выдал кредит доверия аж в пятьдесят пунктов, уверившись, что Марк — его сын.       Остальные согильдийцы глядели на него, как на обезьяну с гранатой, которая с виду казалась милой, а если бы выдернула чеку, то досталось бы всем. Хуже всего дела обстояли с Каной, шкала которой опустилась до минус шестидесяти пунктов. По всей видимости, она решила, что Марк украл её счастье — Гилдартса в роли отца, — а потому возненавидела его. Как только девочка увидела их вместе, когда сильнейший сам принялся объяснять правила гильдии, её обуяли зависть и ревность. Марк до сих пор помнил, как внутри всё рухнуло, когда шкала доверия внезапно окрасилась в оранжевый и достигла пугающе низкой отметки. Он прекрасно знал, что, если значение доверия достигнет семидесяти пяти пунктов в отрицательном диапазоне, Система назначит штраф. Уже знакомый с её сволочным характером, Марк не хотел даже думать, в какой Ад она швырнет его на этот раз.       Именно поэтому Марк затаился и свел контакты с Гилдартсом к минимуму, чтобы сперва изучить обстановку, а затем уже пытаться комфортить персонажей. К счастью, маг ушел на очередное задание, и напряжение немного угасло. Чтобы окончательно сбить его, Марк решил влиться в гильдию, подстроившись под её ненормальных магов, и предстать перед ними в амплуа немного сумасшедшего, но безобидного артефактора.       Для этого он перестал сдерживать интерес к магическим устройствам, фактически возведя его в абсолют, специально принялся болтать о своих изобретениях, щедро посыпая речь непонятными терминами, и гордо демонстрировал удачные разработки. На руку сыграло то, что он пришел из другого мира, а потому априори отличался от местных. Даже если бы Марк попытался казаться нормальным для них, то всё равно вызывал недоумение каждым вторым словом и каждой третьей привычкой. Выгоднее было не прятать странности, а выставить их напоказ, будто бы раскрыв душу нараспашку. Как показала практика, это действительно помогло. Не слишком сильно и не для всех, но помогло.       — Ну-ка, проверим… Теперь всё должно работать, как надо…       Марк оглядел со всех сторон собранный артефакт, проверяя, не допустил ли где ошибку. Прототип представлял собой систему тонких лакрим, заключенную в деревянный корпус, испещренный рунной вязью. На одном конце находилась заглушка, а на другом — конусообразный кристалл. Система работала от магической силы человека, которую тот непрерывно и осознанно подавал ровным потоком. При перепадах напряжения волшебного поля или перегрузках, специальные руны должны были сбрасывать излишки в воздух в виде легкого ветряного потока. В случае, если магия превышала критическое значение, линзы разрушались, и система переставала работать. Сколько бы сил ни вложили в артефакт, она просто распылилась бы в воздухе.       — Так, Лисанна, — Марк взглянул на девочку, и та чуть вздрогнула, не ожидая, что он вспомнит о её присутствии. — Выбери одного из согильдийцев.       — Зачем? — удивилась она.       — Просто назови имя. Тебе же было интересно узнать, как работает мой новый артефакт?       — Да, но… — Лисанна замялась. — Ты же не собираешься делать что-то опасное?       Марк положил руку на сердце.       — Никто не пострадает, — заверил он и шепотом добавил, — Слишком сильно.       Лисанна, не услышавшая окончание фразы, скользнула взглядом по главному залу и приложила пальчик к губам. В гильдии собрались почти все маги, поэтому выбрать кого-то одного она сходу не смогла. Во всяком случае потому, что чувствовала подвох. Марк с невинным выражением лица терпеливо ждал, когда она вынесет вердикт, и Лисанна всё-таки остановилась на самом очевидном варианте.       — Нацу, — сказала она. — Пусть будет Нацу.       — Договорились, — широко ухмыльнулся Марк и, схватив её за руку, потащил к центру зала.       Согильдийцы с любопытством проводили их взглядами, однако Нацу ничего не заметил. Он азартно спорил с Греем, кто сильнее: виверна или дракон, а потому пропустил бы и конец света, а не простое перемещение пары человек. Марк встал на некотором удалении от них и приложил палец к губам, призывая волшебников не раскрывать сюрприз. Многие заулыбались, предчувствуя потеху. Словно мим, Марк молча вскинул руку с артефактом и повел ею из стороны в сторону, показывая всем вокруг. Затем он картинно взял прототип двумя пальцами и свободной рукой указал на небольшое утончение на корпусе. Обхватив за него артефакт, Марк направил его на Нацу, и тот вдруг подскочил, вскрикнув, и схватился за пострадавшее место пониже спины.       Хэппи испуганно распушил хвост и взлетел, спрашивая, в чем дело. По гильдии разнесся хохот, и Марк снова направил артефакт на подростка. Нацу завертелся на месте, пытаясь понять, что происходит, и рефлекторно закрывал руками бока и бедра. Только через минуту он понял, кто был виновником безобразия, и вспыхнул от негодования:       — Какого черта, Марк? Давно по зубам не получал?       — Узрите! — только того и дожидаясь, громко объявил он. — Мое новое изобретение!       — Не игнорируй меня, козел!       — Чего ты там опять сделал? — перебили Нацу остальные, а Эльза так похлопала его по голове рукой, закованной в латы, что тот рухнул на лавку, закатив глаза.       — Дамы и господа, Хэппи, — Марк гордо выпятил грудь. — Представляю вашему вниманию Жало, — он вновь вскинул руку с артефактом. — Я создал его на основе лазерной указки. Вернее, вдохновляясь ей, но сейчас это не так важно. По глазам вижу, что вам не терпится узнать, как он работает, а потому внемлите! Пучок световых частиц собирается на кристалле, затем разгоняется при помощи ускоряющего потока магии и испускается в заданном направлении при помощи системы миниатюрных отражателей. Так как используется не обычный свет, а магический, он обладает забавным свойством, которое я уже продемонстрировал на Нацу, а именно — наносит легкий огненный урон.       — Эээ… — согильдийцы переглянулись.       — Проще говоря, обжигает, — милостиво объяснил Марк и быстро направил указку на Миру. Та взвизгнула и затрясла рукой, на которую пришелся укус Жала. — Чем больше магии вкладываешь, тем сильнее ожог. Однако существует критическое значение, больше которого нельзя вложить волшебства. Если попытаться сделать это, Жало просто сломается. Я сделал это в качестве меры защиты, настроив систему отвода магии и экстренного отключения… — Марк вскинул бровь. — В чем дело?       На мгновение гильдию накрыла тишина.        — Я вроде слова понимаю, а смысл доходит туго, — сказала Леви, потерев лоб. — Ты точно на нашем языке говоришь?       — Конечно, — засмеялся Марк, почесав в затылке. — На каком же ещё?       — Погоди, — Грей вскинул руки и посмотрел на «лабораторию безумца», заваленную дешевыми лакримами. — Ты хочешь сказать, что собрал это из говна и палок? Серьезно?       — Всё было не так плохо. У меня было несколько нормальных лакрим вчера, но я не рассчитал подачу магии и… — он развел руками. — Бум.       — Точно, — Мира подошла к нему и отвесила смачный щелбан. — Бум, яйцеголовый.       Марк ойкнул и закрыл голову руками.       — Ладно-ладно, заслужил, — признал он. Нацу тут же попытался вскочить и тоже прописать ему по темечку, но бдительная Эльза усадила его обратно. — Но почему вы всё ещё такие шокированные?       — Потому что ты снова собрал реально работающий артефакт из ничего, — пояснила Леви.       — Да ещё и такой бесполезно-полезный, — присвистнул Макао и по-особенному переглянулся с Вакабой. У обоих на лице появилось похабное выражение, и Марк склонил голову к плечу, недоуменно хмурясь.       — Что ты имеешь в виду?        — Дай, покажу.       Мужчина подошел к Марку и выхватил Жало. Сперва он направил его в пол, чтобы понять, как им управлять, а затем отошел немного в сторону. Согильдийцы с любопытством принялись наблюдать за ним, а Вакаба запыхтел трубкой, тщетно пытаясь скрыть маслянистый блеск в глазах. Макао направил Жало на красавицу Милли, протирающую стол и не обращающую внимания на очередной бедлам, и прицелился в упругую ягодицу. Марк первым понял, что тот задумал, а потому мгновенно переместился к Вакабе, схватив его за плечо и тут же телепортировался вместе с ним наперерез лучу. От неожиданности у Макао дрогнула рука, но он не успел остановить удар. Жало прицельно, точно и безжалостно выстрелило, попав тому между ног.       — Ауч! — скривилась мужская часть гильдии.       — Макао!!! — рассвирепели девчонки, когда Милли вскрикнула от испуга.       — Хэй, остыньте, красавицы, — тут же пошел на попятную мужчина, вскидывая руки. — Я просто пошутил. Милли бы не пострадала, зуб даю.       Мира потерла кулак о ладонь, усмехнувшись по-демонически страшно, и елейным голосом произнесла:       — Зря ты это сказал, Макао. Очень зря. Готовь зубы, — остальные девчонки закивали, причем даже Эльза, и окружили их с Марком. — Мочи их!       — Я слишком умен, чтобы умирать, — воскликнул Марк и телепортировался из-под удара. Вот только из-за спешки он неверно рассчитал точку выхода, поэтому появился не на потолочной балке, а чуть в стороне. — Ёшкин тузик! — пискнул он, но успел схватиться и не рухнуть обратно на землю. — Божечки, пронесло. Думал, помру.       Марк стер пот со лба, забравшись на балку, и снизу донеслось предсмертное от Макао:       — Предатель ты, Мааарк…       — Не предатель, — шепотом ответил он. — Просто человек с адекватным инстинктом самосохранения.       Он прикрыл глаза, мысленно помолившись за упокой, когда на Макао обрушилась мощь праведного девичьего гнева, и удобно расположился на пыльной деревянной перекладине. Вскоре внизу развернулась масштабная, но привычная для гильдии драка. Правда, на сей раз под раздачу попали не только зачинщики, но и многие безвинные мужчины-маги. Для профилактики, так сказать. К счастью, Жало не пострадало, ведь Эльза успела спрятать его в пространственный карман. Как бы девчата ни злились из-за выходки Макао, все знали, сколько времени и сил Марк вложил в прототип, а потому растоптать его в пылу драки было бы ужасно. Заметив, что артефакт под надежной защитой, Марк с облегчением выдохнул и улыбнулся.       Шкала доверия гильдии сместилась вправо, отразив значение в минус десять пунктов. За два месяца, что он провел в Хвосте Феи, это было воодушевляющим результатом.       К вечеру, когда конфликт оказался исчерпан, а мужчины, не успевшие сбежать, — избиты, все начали собираться домой. Эльза тихонько передала Марку Жало, на всякий случай предупредив не делать глупостей. Тот клятвенно заверил, что будет использовать его только во благо, правда, в какое именно, пока не придумал. Девушка смерила его подозрительным взглядом, но отпустила с миром, Марк бодро сгреб тетради и чертежи в рюкзак, надел теплую куртку и отсалютовал на прощание. Волшебники пожелали ему безопасной дороги домой.       На середине пути, шагая по укрытой снегом дороге, Марк почувствовал магический всплеск, а затем браслет, усеянный лакримами, завибрировал. Он коснулся одного из маленьких кристаллов. Тот засиял, и на правом ухе парня появилась полупрозрачная конструкция, напоминающая моногарнитуру. Марк улыбнулся и, ничуть не стесняясь припозднившихся прохожих, любующихся замерзшими каналами Магнолии, сказал:       — Уже соскучился? Так и знал, что нельзя было уезжать, а то совсем зачахнешь от одиночества.       Он не увидел, но почувствовал, что собеседник закатил глаза.       — И тебе привет, Марк. Рад, что у тебя такое бодрое настроение. Случилось что-то хорошее?       — О, да! — парень подпрыгнул от переполняющих эмоций и едва не поскользнулся на льду. — Помнишь, я рассказывал о Жале? Той лазерной указке, которая будет обжигать при попадании. Так вот, у меня получилось! Я даже протестировал её, и пока всё работает стабильно.       — Молодец, — голос наставника наполнился теплом. — Много прототипов взорвалось?       Марк махнул рукой.       — Всего восемь штук. Правда, один солидно рванул, до сих пор шишка на голове не прошла.       — Убьешься когда-нибудь, — посетовал тот. — Барьер хоть ставишь, чтобы глаза не выбило?       — Обижаешь, — рассмеялся Марк, и двое влюбленных, сидевших на скамейке, поспешили уйти, одарив его неприязненными взглядами. — Безопасность превыше всего. Я помню твой урок, да.       — Ещё бы не запомнил, — проворчал наставник. — После того взрыва мы месяц крышу чинили.       — Только потому что ты пытался сделать её раздвижной, как в планетарии.       — Ты был «за»!       — А я и не отрицаю.       Наставник громко вздохнул, очевидно, снова закатив глаза.       — Ладно, это полемика, — сказал он. — Тебе еще нужны лакримы или материалы для экспериментов? У меня как раз осталось после последнего опыта. Могу выслать несколько хороших концентраторов и новые формулы рунных цепочек.       У Марка загорелись глаза.       — Да, да, конечно, давай, — едва не захлопал он в ладоши. — У меня столько идей для новых артефактов! Тебе точно понравится. Когда приеду к тебе, всё покажу.       Наставник рассмеялся.       — Хорошо, буду ждать.       — Насчет материалов, — вернулся Марк к волнующей теме. — Сделаем, как обычно?       — Ага, заберешь в тайнике. Что-нибудь ещё тебе нужно?       — Всё остальное у меня есть. Кстати, я хочу в обратную сторону кое-что передать, организуешь?       — О, неужели мой дорогой ученик решил выслать мне гостинцы, — притворно удивился он.       — Будешь ёрничать, сам всё съем.       — Всё-всё, сдаюсь. Оставь в тайнике, мне доставят твой подарок в ценности и сохранности.       — Не сомневаюсь, — улыбнулся Марк.       Они ещё немного поговорили о погоде, последних новостях и планах на ближайшее время, а затем пожелали друг другу спокойной ночи. Марк снова коснулся одной из крохотных лакрим на браслете, отключая связь, и достал из кармана ключи. Съемная квартирка встретила его тишиной и темнотой. Марк перевел тумблер бытовой системы освещения в рабочее положение, и маленькие потолочные лакримы зажглись. В этом мире электричество еще не изобрели, зато придумали аналог лампочек. Освещали они тускловато, но этого вполне хватало даже чтобы читать книги и делать кое-какую мелкую работу.       Марк скинул вещи у порога, принял душ, выпил вечерний чай и отправился спать. Это был весьма неплохой день.