Сэндвич

— Кёниг. — Непрошеный стон вырывается из твоего горла, и его ответ последовал незамедлительно, рокочущий стон эхом отдается от его челюсти и языка прямо в твоё влагалище. Теперь его нос прижат к твоему клитору, и каждое тяжелое дыхание посылает новую волну напряжения по твоему телу.       Ты зарываешься пальцами в плюшевый ковер, вздрагивая от его простой мягкости, когда пальцы еще сильнее впиваются в твои бедра. Ты поднимаешь голову, тени мелькают перед твоим взором, пока ты изо всех сил пытаешься держать её прямо, достаточно устойчиво, чтобы любоваться видом внизу.       Кёниг, растянувшийся у тебя между ног, с мокрым лицом.       И Саймона позади него, широкая татуированная рука сжимается вокруг торса Кёнига по мере того, как он погружается все глубже.       Покрытые шрамами пальцы вцепились в волосы Кёнига, толкая его ещё ниже.       Ты хнычешь, голова запрокидывается назад, когда Кёниг бормочет и задыхается. Но не отпускает.       А потом он отстраняется, и твоя голова снова взлетает вверх, искры разлетаются по углам твоей комнаты, ладони ищут опору.       Ты наблюдаешь, как вздымается и сгибаются складки кожи на бедре Кёнига, когда пальцы впиваются в него, оттягивая назад. Ты вздрагиваешь, когда рука змеей пробирается вверх по груди Кёнига, черные чернила скользят по бледной коже, ладонь обхватывает его горло, прерывая восхитительный стон, когда Саймон проникает в него как можно глубже. — Хороший мальчик.       Кёниг хнычет и извивается, голова откидывается на плечо Саймона, его блестящие глаза пытаются сфокусироваться. Но голова Саймона уже наклоняется вперед, зубы погружаются в плоть над его ключицей. Все тело Кёнига дергается, пальцы вцепляются в волосы Саймона, обвиваются вокруг его предплечья. Костяшки побелели.       Саймон отстраняется, пальцы скользят вверх, лаская угол челюсти, изгиб подбородка, снова наклоняя голову вперед.       Все тело Кёнига дрожит, когда их губы соединяются. Поцелуй. Сотрясающий душу, исполненный мрачного желания. Голодный. Саймон целуется так, словно может вдохнуть саму суть Кёнига, втянуть его глубоко в свои легкие и удержать там, сигаретный дым, который окрашивает, обжигает и жаждет большего. Зависимость, которая поддерживает жизнь ровно настолько, чтобы убить.       И Кёниг соответствует ему. Отчаянные руки тянут Саймона за затылок, пальцы сжимают шрамы от ожогов и ножевые раны, бледные, как раздробленная кость внизу. Кёниг пьёт, пьёт и пьёт Саймона, вскрывая его грудную клетку и втягивая его глубоко внутрь, располагая прямо под ребрами. Забирает его. Удерживает его целиком.       Ты хнычешь при этой мысли, и их губы раздвигаются, струйка слюны всё ещё связывает их вместе. Тонкая, как паутинка, шелк, разрушающийся так же быстро, как и образующийся. Когда их головы поворачиваются к тебе, каждый становится идеальным зеркалом другого. — Иди сюда.       Ты отталкиваешься ладонями, когда руки Кёнига обхватывают твои икры и дергают, притягивая к себе быстрее, чем может осознать вялый мозг.       Горячая кожа на горящей коже.       Руки приподнимают бедра, в то время как твои ноги ищут опору. — Ты готова? — Да.       И ты наблюдаешь, как медленно вздувается твоя кожа, когда он притягивает тебя к себе, его водянистые глаза пристально смотрят, загипнотизированные.       Ты наблюдаешь, как медленно выпячиваются мышцы предплечья Саймона, когда он наклоняется, костяшки пальцев белеют на плече Кёнига. Рука все еще покоилась на его шее.       Другая рука тянется к тебе, и твоя рука летит вперед, пальцы переплетаются с его пальцами, когда давление внутри тебя нарастает.       Саймон сжимает твою руку, пока Кёниг неподвижен, от его дрожащего выдоха волосы падают тебе на лицо.       Ты сжимаешь его в ответ изнутри.       И Саймон покачивает бедрами.       Сквозь вас с Кёнигом проносится вой, и он продолжает двигаться вперед, хлопая ладонью по полу рядом с тобой. — Эй, все в порядке, у тебя все хорошо. — Другой рукой ты перебираешь его волосы, когда его глаза находят твои, его рот приоткрывается, розовый язычок пробегает по губам.       Ты тянешь его вниз, слишком сильно и нетерпеливо, и ваши зубы ударяются друг о друга.       Он отскакивает, но прежде, чем краска заливает твоё лицо, его голова поворачивается, и он снова на тебе, ковер скрипит рядом с тобой, когда пальцы сжимают его сильнее, язык проникает все глубже и глубже в твой рот, высекая своё имя в глубине твоего горла.       Как будто он недоволен тем, насколько глубоко он уже погрузился.       Ты ухмыляешься, когда он втягивает воздух, намек на смех покидает его тяжело вздымающиеся легкие.       Саймон воспринимает это как сигнал и снова начинает двигаться, направляя бедра Кёнига так глубоко в тебя, как только может, вытаскивая грубо и медленно.       Кёниг ругается, и губы Саймона прижимаются к его уху, нежные и восхваляющие, вырывая стоны и всхлипывания у вас обоих. — Саймон, я... — слова срываются с губ как раз в тот момент, когда более сильная дрожь сотрясает твоё тело. — Я собираюсь... — Саймон?       Твои глаза распахиваются, громкий вздох едва слышен из-за бешеного стука крови в ушах, когда ты смотришь в лицо Кёнигу. Тебе знаком этот взгляд. — Саймон? — Он смеется, тихий звук. Вода по гладкой гальке. Но все, что ты видишь из-за его ухмылки, — это красный цвет. Он растекается по твоим венам, когда Кёниг наклоняется, бархатисто-мягкие губы касаются твоей яремной вены. — Ты будешь выкрикивать его имя? Когда я трахаю тебя? — Кёниг... — Ш-ш-ш, все в порядке. — Он прижимается поцелуем к твоему бешено бьющемуся сердцу. — Я могу заставить тебя кричать моё имя.       Слова превращаются в пыль у тебя во рту, улетучиваясь со вздохом, когда он отстраняется, вытаскивая свой член, пока ты сжимаешься от пустоты.       Саймон усмехается, когда Кёниг двинулся назад; его глаза сузились, когда Кёниг повернулся, их носы почти соприкоснулись.       Саймон ослабляет хватку на бедрах Кёнига.       Кёниг смотрит на тебя.       Ты киваешь.       Кёниг входит в тебя полностью.       Саймон рычит, приглушенное ругательство вырывается из его горла, когда Кёниг сжимается вокруг него, его руки цепляются за опору, когда более высокий мужчина легко отталкивает его назад, когда он снова вырывается, на этот раз притягивая тебя к себе.       Твои ноги бьются в разреженном воздухе, а мышцы сводит судорога.       И ты выкрикиваешь его имя.       Он не останавливается, двигая бедрами быстро, наказывая, пока ты хнычешь.       Но раскатистое рычание вырывается из горла Саймона, когда он снова обретает равновесие, прижимая Кёнига к груди и хватаясь одной рукой за его челюсть.       Щеки Кёнига выпячиваются сквозь пальцы Саймона, когда его шея выгибается назад.       Ты сжимаешься при виде этого, и Кёниг скулит.       Теперь уже Саймон хихикает, низко и сочно, когда наклоняется, чтобы вонзить зубы в горло Кёнига. — Моя очередь.