***
Со сцепленными от негодования зубами, Йо всё-таки дошёл до магазинчика, в котором стоял автомат по продаже железнодорожных билетов. Путь на экспрессе из Мацуэ до Идзумо занимал всего сорок минут, да и цена билета — вполне допустимая. Взял билет парень на 14:14, чтобы к вечеру быть в Идзумо. Йо находил какую-то особенную магию в совпадении часов и минут, и всегда загадывал в таких случаях желание; поэтому парень не стал долго думать, когда услышал в перечне свободных билетов билет на это красивое время. Разобравшись ещё с одним делом, Асакура счёл, что, раз уж он такой молодец, не грех покурить. Покинув магазинчик, парень начал прищуренными для защиты от солнца, глазами, искать знак с дымящейся сигаретой в зелёном кругу и кандзи «место для курения». Нашёл его Йо достаточно быстро. Покурив, парень направился назад, к себе в квартиру.Часть 15. Я буду тебя ждать, аники. Йо
8 апреля 2023 г. в 18:17
Йо скучал. Скучал протяжно-скуляще, но не смертельно, не до мыслей о суициде или подобных радикальных вещах. Вернее всего было бы описать это состояние словом «тоска». Брат уехал всего два дня назад, но их поцелуй не покидал сознание Асакуры-младшего ни на миг. Каждая деталь: солоновато-сладкий вкус мягких губ, заставляющий тело расплавиться и ослабнуть с сопутствующей потерей способности хоть что-то соображать; думать — и раньше не было горячо или просто хоть сколько-нибудь, любимым, занятием Йо, а в такой момент мозг отключился нахер со словами: «бля, давай как-нибудь без меня… У тебя неплохо получается…»; и мягкие, но умело-уверенные, в какой-то степени, наглые, движения языка; и плавное покорное кроткое ласковое пламя, которое разлилось внутри, не обжигая, но приятно обливая таким нежным теплом,— Йо казалось, что столько всего невозможно чувствовать в какие-то несколько секунд, которые длился этот поцелуй. Как назло, вспоминать эти волшебные секунды хотелось снова и снова, и Йо вспоминал бы, если не грозила расплата в виде усиления тоски по брату.
К счастью, близился семейный праздник, — Тити-но Хи, и вся семья по заведённой традиции соберётся в Идзумо, чтобы чествовать Микихису, — отца близнецов, для чего, Хао, разумеется, приедет тоже. А приедет ли? Асакура-младший не мог уверенно сказать, что у брата нет в торжественный день дел, Йо вообще не представлял ни что Хао делает каждый день в Токио, ни с кем он там общается, ни когда сделает предложение своей девушке; соответственно, Асакура-младший не представлял даже приедет ли брат на праздник… И тут в голове всплыли слова близнеца, которые он сказал Йо перед отъездом: «Всегда рад твоим звонкам, так что не стесняйся, если нужна какая-то помощь, звони!»
Почему-то Йо боялся звонить. Это был тот иррациональный страх, который возникает в сознании, упрямо и нагло игнорируя требования объяснить причины своего беспардонного до нахальства, появления. Этот пренеприятный страх настойчиво убеждал Асакуру-младшего отказаться от звонка Хао, но Йо слишком скучал по тем мягким умелым губам, волосам, тёплому дыханию, сладкому пряному запаху, напоминавшему смесь корицы и мёда, который исходил почему-то от Хао. Йо твёрдо решил позвонить. Набрал номер, прокашлялся, проверяя голос. Слушая протяжные гудки, парень ощущал щекотку мандража, которая волновала всё внутри, заставляя нутро мелко дрожать. Наконец, минуты через полторы, за которые Асакура-младший раз десять успел подумать, что идея позвонить, — мягко говоря, не самая хорошая. Йо уже готов был скинуть вызов, как вдруг…
— Йо? Привет, прости, я был немного занят… Что-то случилось? — сбивчиво тяжело дыша, проговорил Хао из телефона.
— Нет, всё нормально. Я тебя отвлёк от пробежки? Ты очень тяжело дышишь… — ответил Йо, вслушиваясь в шумное дыхание брата, которое никак не могло выровняться.
— Нет… Не совсем… Не пробежка, но своего рода физнагрузка, — Йо услышал, как брат усмехнулся, — ты что-то хотел?
— Короче, ты приедешь в Идзумо на Тити-но Хи?
— Ну, не приехать, — непозволительная роскошь для старшего сына, поэтому у меня выбора-то особо нет. Короче, в общем и целом, — я приеду. Постараюсь приехать к обеду, но мне ещё со станции топать, так что, скорее всего, за стол я сяду только минут на тридцать позже всех.
— Ну, главное, что приедешь… И то хорошо, — улыбнулся Йо неизвестно для чего, ведь брат не увидит эту улыбку.
— Ладно, это всё, что ты хотел мне сказать, Йо?
— Наверное, да, на данный момент. Остальное при встрече. Я буду тебя ждать, аники.
— Хех… Заявка на победу… Ты меня заинтриговал, Йо, — ласково усмехнулся Хао.
— Отлично, я на это рассчитывал! Тогда увидимся в Идзумо? Прости, что отвлёк по такой ерунде… Я просто скучаю, особенно после…
— Я понял, — резко перебил Хао, — я сейчас немного не один, чтобы обсуждать то, что было. Прости… — быстро проронил Хао извиняющимся сдавленным тоном, оставляя Йо неприятный осадок от такого скомканного прощения. На этой неудобной мысли, которая никак не желала спокойно и тихо сидеть а голове, Асакура-младший решил особенно не зацикливаться, с завидным упорством и настойчивостью убеждая себя, что это вполне естественно, ведь Йо сам отвлёк брата, и что уж удивляться тому, что Хао решил вернуться к делам? Он имел на это полное право, а Йо должен поменьше о себе, и не только о себе, думать. Приняв решение покурить, Асакура двинул на балкон.
Йо помнил просьбу Хао бросить курить, но понимал, что пока не готов к такому серьёзному изменению в своей жизни. Парень начал курить, как это часто бывает, с поступлением в институт и переездом в эту квартиру, где никто его не видел: ни мама с папой, ни брат, который из-за учёбы в далёком Токио вообще редко мог видеть своего отото.
Воздух на балконе — по-июньски тёплый, но пока, к счастью, не жаркий, тяжёлыми комьями застыл на балконе, недвижимый ни единым порывом ветерка. Йо не любил ни удушающую густую плотную жару, ни ласковое солнечное тепло.
Солнце, — это вообще главный враг Асакуры-младшего, который[враг, то есть солнце] слишком часто по собственной инициативе будил по утрам юношу. И тем не менее, как и полагается врагу, оно, наплевав на хотелки, равно как и не-хотелки Йо, сейчас заливало балкон своим ярким радостным, словно насмешливым, светом, который шёл вразрез со слегка опечаленным, и тем более, никак не солнечным, настроением парня. Выйдя на балкон и ощутив на себе все прелести «этого ублюдского» света, Йо достал из кармана зажигалку, которую подарил Рен, и, брезгливо покрутив её в руках, прикидывая, выкинуть после того, что было, или из уважения к уничтоженной дружбе с Реном, не торопиться с такими резкими решениями, в итоге счёл, что выкинуть всегда успеет, а потому поджёг сигарету без кнопки, которая уже преспокойно ожидала поцелуй язычка пламени, расположившись во рту Йо. Парень не любил курить в тепле, и теперь метался по всему балкону в безнадёжных попытках скрыться от вездесущего солнечного света, который неприятно слепил карие глаза. Асакура задумчиво рассматривал серый пепел, который падал в виде рыжих огненных искорок, словно пылающий феникс, перерождаясь в спокойный ровный серый пепел. Одновременно Йо пытался понять, отчего же брат так скомкал разговор и правда ли он был не один, если посторонних голосов на фоне Йо не слышал?.. Хотя, может быть, Хао и не находился в компании, ведь о том, что поцеловал собственного брата не хочется говорить при любом постороннем человеке… Вполне может быть и так, что Хао в тот момент как раз разговаривал со своей Эйприл. Тут же сознание захватила ещё одна навязчивая мысль: «Почему у Хао было такое тяжёлое дыхание, что он делал?» Направление, которое приняли мысли Асакуры, не понравилось ему. Конечно, Йо не хотел думать о девушке, которая украла у него брата. Асакура быстро, с каким-то несвойственным для самого себя, ожесточением, потушил сигарету и вернулся в сравнительно прохладную квартиру, думая, стоит ли собрать вещи заранее или заняться этим позже, ведь до отъезда в Идзумо ещё целый день. Праздник только завтра, но, благо, прочие приготовления Йо уже сделал, — нашёл поблизости магазинчик с аксессуарами для музыкальных инструментов, где Йо купил чёрный плотный со множеством фиксирующих ремешков и дополнительных карманов, чехол для гитары с красивым серо-чёрным под цвет инструмента, каподастром. Йо надеялся, что этот подарок понравится отцу, который давно планировал приобрести аксессуары для гитары; в догонку Асакура купил ещё и гольпеадор с красивым, матовым чёрным медиатором. Упаковал эти гольпеадор с медиатором парень в красивую чёрную матовую коробочку, которую перевязал серебристым, цвета стали, бантом. Тогда парень решил, что, раз уж всё равно нечего делать, можно хотя бы собрать вещи в предстоящую поездку в другой город. Следует отметить, что сбор вещей был для Йо отдельным, индивидуальным, сортом пыток, сравнимым разве с поиском каких-нибудь ерундовых мелочей по типу второго парного носка, или расстиланием футона, но, как бы Йо ни не хотел к этому переходить, собрать вещи всё же нужно. Парень уже выучил разработанный им же примерный список вещей. Перечень этот был вполне логичным, и потому достаточно просто запоминался. Все вещи делились на категории:
Одежда — в Идзумо всегда на пару градусов прохладнее и дожди чаще, нежели в Мацуэ, что вынуждает брать с собой зонт или дождевик и что-то с длинным рукавом.
Вторая категория — личные вещи, к которым относились сигареты, наушники с телефоном и плеером.
К третьей (добавочной) группе относилось то, что необходимо брать с собой, исходя из обстоятельств. В данном случае, — подарки, которые купил Йо на Тити-но Хи для отца.
Когда вещи, кроме подарков, которые парень уложил особенно аккуратно, были пошвыряны в сумку, Йо рассудил, что самое время покурить и отправиться за билетами. На улице, правда, то самое яркое и от этого неприятное слепящее солнце июня. Да, пусть оно не жаркое, но слишком яркое, настолько, что неприятно режет глаза. И всё же доставки междугородних билетов на дом пока нет в Мацуэ, и придётся идти пешком сквозь солнце, стоически сопротивляясь этому садистскому светилу.