Лоза

      Что нужно любой уважающей себя виноградной лозе помимо гальки, гравия, солнечного света, тепла и благоприятных условий для воистину царской жизни в горшке, а затем — и в открытом грунте?       Забота, понимание и любимый мужик рядом.       Дочь кусачей акации и виноградного куста, она имела пугливый, но довольно своенравный характер.       Мать — буйная, ветреная. Местами агрессивная... за что и поплатилась. Теперь растет в пустыне в окружении песчаных барханов; под ее сенью нежатся львы, пробегают ящерицы и останавливаются бедуины. Правда, ненадолго, ибо акация не щадит никого.       Отец — покладистый, немного занудный, но любящий свою работу. Как говорится, ничего особенного, но вино из его плодов получалось отменное.       Лозе много чего не нравилось. Заболоченный и засоленный грунт, отсутствие света и регулярной поливки... в чем ее Создателя упрекнуть было нельзя. Юноша, а спустя годы — и мужчина, с завидным упорством ухаживал за виноградной лозой, обеспечивая ей истинно царские условия для существования.       Лоза обожала его руки. В меру холеные руки будущего правителя, не гнушающиеся возиться с его многочисленными подопечными и копаться в земле. Безусловно, экспериментальная виноградная лоза № 225 знала о том, что она не единственное его творение, и по-своему злилась, не желая мириться с ситуацией. Но всё же она была его любимицей. Растение нежно подставляло тонкие стебли и млело от теплых прикосновений Создателя; растущий рядом латук только посмеивался, но лозе было плевать. Темно-зеленые листья лениво шелестели на ветру, будто что-то шептали, а усики тянулись вверх, к солнечному свету и к Создателю, желая насладиться этими счастливыми мгновениями сполна. Темно-фиолетовые гроздья, наполненные живительным соком, тяжело кренились к земле, а лианы цепко обвивали запястья юноши и ластились к нему, будто кошка. А потом, когда Создатель уходил, грустно скручивались в спирали, на мгновение поникая, но спустя время снова воспрянув духом.       Лоза знала, что он придет. И она готова была ждать. Снова и снова...       Иногда приходила девушка. Рыжая, как само солнце, бойкая, как тяпка, и хитрая, как заправский сорняк. Лоза сравнивала ее с растущим по соседству на грядке латуком — что тот любил поржать, что эта. А еще салат был столь же горделив, сколь весел — и, устремляя длинные тонкие стебли вверх, мог выдать что-нибудь на заносчивом. На латучьем.       В этом они тоже были похожи. Лоза знала, что прежде рыжая вздорила с ее Создателем, но в последнее время всё было нормально, и растение благосклонно позволяло ей брать свои плоды — не много, но и не мало. Девушка на удивление мило вела себя с лозой, хоть та и не слишком ей доверяла — очень уж голодным взглядом рыжая смотрела на аппетитные, налитые соком плоды... А после, с тяжелым вздохом уменьшив поголовье латука на грядке, уходила в соседнюю теплицу, где росли помидоры, огурцы и редис.       Об их дальнейшей судьбе виноградная лоза не тревожилась. Пойдут на салат — и ладно. Ей было всё равно. Латук же ворчал, но хорохорился. А потом снова устремлял оставшиеся после нежданного набега стебли вверх и начинал травить байки о том, какой он прекрасный и как его любят во дворце.       Экспериментальная лоза № 225 слушала мало. Дочь кусачей акации не слишком интересовали выдумки соседа по грядке.       Всё, что занимало примитивный, но такой искренний в проявлении своих эмоций разум растения, — это ее Создатель.       Другую девушку — темноволосую, с короткой стрижкой, — лоза не любила. От нее постоянно пахло какими-то зельями — ну точно суну* на выезде! А ещё страхом. Лоза не любила страх, и хотя сама была из пугливых, в обиду себя не давала.       Ни себя, ни своего Создателя.       А эта девушка висла на нем так, как будто имела полное на это право!..       Всеми силами виноградная лоза стремилась оградить своего мужчину, своего отца от ее пагубного влияния. Но тот лишь посмеивался и убирал от себя тонкие лианы, хищно нацеленные в лицо его благоверной и стремящиеся гневно обвиться вокруг ее запястий.       Лоза обижалась, злилась. Но ничего не могла с этим поделать. В конце концов, желания ее Создателя оставались для нее законом.       Третью девушку — улыбчивую, зеленоглазую — лоза любила. Ведь та, похоже, являлась единственной представительницей женского пола, кто был искренен с растением. Девушка приходила к ней и, поливая виноград водой, которую создавала буквально из воздуха, делилась новостями или наболевшим. А затем, добавив в почву насыщенные минеральными веществами удобрения, уходила столь же быстро, сколь и появлялась...       Лоза не запоминала имен, но если бы могла говорить, то с уверенностью сказала бы, что эта девушка — лучшее, что было в ее жизни. Разумеется, после Создателя.       Когда Создатель не пришел, лоза поникла. Росший на грядке по соседству латук нашептал ей, что ее хозяин больше не придет, а ворвавшаяся в теплицу темноволосая женщина долго рвала и метала сквозь катящиеся градом по щекам слезы. Маленький мальчик, вбежавший вслед за матерью подобно урагану, злобно сжимал кулаки в бессилии и клялся отомстить.       Лоза мало что поняла. Кроме того, что смысл её жизни утерян...       И всё же она была слишком сильной для того, чтобы сдаться.       ...Шло время, экспериментальная лоза упрямо тянулась вверх, разросшись до размеров солидного виноградного куста. Пуская корни всё глубже, она становилась сильнее, ее лианы — прочнее, а получаемое из ее плодов вино — качественнее. Латук давно уже не рос с ней рядом — агрессивно настроенная соседка вытеснила из своего ближайшего окружения всех, до кого могла дотянуться, так что остальные растения либо благополучно употребили в пищу, либо пересадили в другие теплицы, подальше от разъяренных лиан. Дочь кусачей акации по-прежнему не желала подпускать к себе никого, лишь изредка позволяя это либо случайно забежавшему в теплицу взрослому уже парню, либо той самой женщине, которая была искренна с ней, когда лоза была ребенком.       Лоза знала, что ее Создатель придет. И она готова была ждать. Ждать до последнего. 23.03.2023