Миссия: вернуть Цзэу-цзюня

      — Лань Чжа-а-а-ань! — Вэй Усянь сонно потянулся к нависшему над ним мужу, не открывая глаз, ткнулся ему носом в грудь и обвил руками за шею, пытаясь привлечь ближе. — Мой Лань Чжань… Ну же… Иди ко мне!       Однако, как и во все предыдущие дни, Ванцзи лишь на мгновенье позволил сжать себя в объятиях и тут же отстранился:       — Вэй Ин. Мне пора. Вечером.       Вэй Усянь разочарованно застонал и от досады приоткрыл левый глаз.       — Ну, Лань Чжань! Еще совсем рано, и неужто ты не можешь выделить мне всего несколько минуточек? Мы все сделаем очень быстро, ну давай, Лань Чжань, я же знаю, ты хочешь!       Ванцзи и вправду хотел. Еще как хотел! Собрав всю волю в кулак, он противился невероятно соблазнительному зову своего возлюбленного. Вэй Ин был таким теплым и влекущим, что единственное, чего по-настоящему хотелось — это забыть обо всех делах, немедленно скинуть с себя одежду и ответить на призыв со всей силой души и тела. И он знал, что Вэй Ин это знает.       Именно поэтому он отошел на несколько безопасных шагов от кровати:       — Много дел. Меня уже ждут, Вэй Ин.       — Гэгэ меня совсем не любит, — капризно захныкал Вэй Ин и применил тяжелую артиллерию — распахнул одеяло, продемонстрировав всю силу своей любви к супругу, — неужели даже не поцелуешь?       К этому моменту он открыл уже второй глаз, поэтому без труда разглядел, как потемнели глаза на любимом лице и заходили желваки.       — Любит, — тихо возразил Ванцзи и с несчастным видом сделал еще один шаг назад. — Очень любит Вэй Ина. Спи.       Усянь перевернулся, укрылся одеялом с головой и обиженно хмыкнул в подушку:       — Ну и уходи!       — Вэй Ин.       — Отстань, спать хочу!       — Вэй Ин… — на этот раз голос Ванцзи прозвучал совсем рядом.       Влюблённое сердце не вытерпело, и Ванцзи вернулся. Присев на край кровати, он осторожно отогнул одеяло, открывая макушку и, убрав спутанные пряди волос, поцеловал долгим поцелуем в шею.       — Вэй Ин…       Усянь шумно вздохнул, решив сначала проигнорировать, но в конце концов не выдержал: от поцелуя по всему телу разбежались приятные мурашки — стало горячо. Он стремительно перевернулся и, оказавшись лицом к лицу с мужем, обнял его за шею:       — Чжань-гэ любит Вэй Ина.       — Чжань-гэ очень любит Вэй Ина, — подтвердил Ванцзи ему в губы и тут же поцеловал: глубоко и жадно — так, как и мечтал с самого пробуждения. Но вскоре все же отстранился и встал. Вэй Усянь на этот раз не стал его удерживать, послушно расцепив руки.       — Спи, Вэй Ин.       — Сплю. Лань Чжань…       Ванцзи был уже на пороге и обернулся.       — Вэй Ин очень-очень любит Чжань-гэ, — Усянь чуть приподнял голову, поймав мимолетную, но такую счастливую улыбку супруга, снова упал в подушку и тут же уснул.       Проснулся он несколькими часами позже, когда утренние сумерки давно развеялись, и лучи весеннего солнца весело заглядывали в небольшую уютную спальню цзинши.       Лань Чжаня, разумеется, не было. Вэй Усянь вздохнул, но решил не хандрить из-за этого досадного факта. Встав, оделся в свои черные одежды. Белые, клана Лань, он надевал только на торжественные приемы, в прочие же дни предпочитал привычные для себя. Тщательно расчесал волосы, повязал, как водится, красной лентой. Затем умылся, размышляя о том, какие это заботы вот уже целый Чуньфэнь каждое утро отрывают от него возлюбленного. Пора бы что-нибудь с этим сделать. Но Вэй Усянь совсем недавно стал супругом Ханьгуан-цзюня и обосновался в Облачных Глубинах, поэтому пока плохо был осведомлен о текущих делах клана Лань. Чем именно занимался сейчас Лань Чжань? Хорошо бы выяснить…       Он уже заканчивал приводить себя в порядок, когда услышал почтительный стук в двери цзинши.       Широко улыбнувшись, он поспешил открыть: на пороге стоял, как обычно, Лань Сычжуй с корзиной специально приготовленных яств.       — Доброе утро, А-Юань!       Вэй Усянь нетерпеливо принял корзину и втащил упирающегося для вида Сычжуя в дом. Он знал, что юноша по подсказке Ванцзи добавлял острых специй в еду Вэй Усяня. Но, кроме того, хоть юный адепт Лань никогда и не признавался, сам очень любил пряности и потому часто составлял компанию своему учителю Вэю в его крайне позднем завтраке.       Усевшись за столиком и разделив на двоих горячую, восхитительно пахнущую пищу, Вэй Усянь немедленно принялся нарушать очередное правило — болтать во время трапезы.       А-Юань на это только улыбнулся, он уже привык к подобной манере своего Сянь-гэ и втайне про себя даже восхищался его свободолюбием.       — Как дела, А-Юань? Много забот сегодня?       — И сегодня, и завтра, и все последующие дни, Сянь-гэ, — вздохнул юноша, с присущей ему аккуратностью поднося палочки с рисом ко рту: он старался все же не нарушать приличий и говорить только тогда, когда рот был свободен. — Весь клан тщательно готовится к приезду новых учеников и началу нового сезона обучения. До Цинмина осталось совсем мало времени.       — Ах, да! Знаменитое обучение. Впервые совместно с девушками, верно?       Приступив к трапезе, Сычжуй не стал отвечать вслух и просто кивнул.       — Старейшины не передумали… Что ж, похвально. А я об этом позабыл, — беззаботно признался Вэй Усянь, не отказывая себе в удовольствии жевать и говорить одновременно. — Так вот почему Лань Чжань теперь так занят!       — Да, Ханьгуан-цзюню приходится заниматься всеми приготовлениями лично, — подтвердил Сычжуй.       — Ну, старейшины Лань могли бы и помочь, — недовольно проворчал Вэй Усянь в тарелку.       — На них сейчас управление кланом, а также внешние дела. Вы же знаете, состояние Цзэу-цзюня не позволяет ему пока вернуться к своим обязанностям…       — Да-да… И что же, все эти ваши ритуалы… «Очищение сердца» и прочее — ему совсем не помогают?       Сычжуй опустил глаза и огорченно вздохнул:       — Увы, нет.       — Ну ясно. А что Лань Цижэнь? Хотя бы он мог принять участие в подготовке к обучению? Это же как раз его стезя, разве нет?       Сычжуй вздохнул еще раз:       — К сожалению, состояние здоровья наставника не позволяет ему заниматься делами клана, как прежде…       Вэй Усянь цокнул языком и внимательнее взглянул на расстроенного Сычжуя.       — Вот как! Так ему не стало лучше? Я думал, речь шла о небольшом недомогании…       — Лекарь тоже так думал, и мы все тоже. Однако… прошло почти два месяца, но наставнику становится только хуже.       — Как так? Разве он не один из сильнейших заклинателей в Поднебесной? Его Золотое ядро должно легко справляться с любыми недугами!       — Вот это и странно, — развел руками Сычжуй. — К сожалению, его ци с каждым днем угасает, и лекари не могут найти причины…       — Даже так… — задумчиво протянул Вэй Усянь, не отрываясь, впрочем, от трапезы.       Зато Сычжуй, кажется, подрастерял аппетит. Он разглядывал свои палочки и о чем-то усиленно думал.       — Ну, — не выдержал старейшина Илина, — что за дурацкая манера — разговаривать молча! Только у Лань Чжаня это получается. А ты — не смей так со мной общаться! Хочешь что-то сказать — говори. Вслух!       Сычжуй совсем не обиделся на резкое замечание: Вэй Усяню казалось, что он вообще не умел обижаться. Вместо этого юноша с лукавинкой взглянул на него и послушно выдал:       — Я подумал, может, вы поможете разобраться с недугом Лань Цижэня?       Вэй Усянь на это досадливо махнул рукой.       — Да я-то что? Я, может, и разобрался бы. Но старый хры… то есть наставник, едва ли подпустит меня к себе ближе, чем на десяток чжаней…       — А разве вам для этого обязательно приближаться?       — Ах, ты хитрец! — Усянь несерьезно пригрозил ему пальцем. — Могу, конечно, и не приближаться, но Лань Цижэнь совсем не дурак…       — Его Золотое ядро почти угасло, — вновь вздохнул Сычжуй, и вот тут Вэй Усянь уже вполне серьезно нахмурился.       Погасшее Золотое Ядро для заклинателя столь почтенного возраста, как Лань Цижэнь, равносильно смерти. Если это произойдет — а Старейшина Илина трезво оценивал перспективы — тогда вопрос выбора главы клана больше невозможно будет откладывать.       Цзэу-цзюня постиг тот же недуг, что и его побратима Не Минцзюэ когда-то. И вроде бы искажение ци еще только начиналось, и у клана Лань в Запретной части библиотеки сохранилось достаточно ритуалов для избавления от него. Но прошло уже несколько месяцев, а Лань Сичэню становилось только хуже. Уединенная медитация, регулярное исполнение «Очищения сердца» и другие секретные практики не помогали.       Что это значило? Это значило, что Ханьгуан-цзюнь, который и так от рассвета до позднего вечера пропадал на своей должности Верховного Заклинателя, скорее всего будет избран новым главой!       А что это значило конкретно для него, Вэй Усяня? Понятно, что! В ближайшем будущем он останется просто безмужним мужем — и видеть своего восхитительного Лань Чжаня сможет разве что по ночам. Нет, ночи — это тоже прекрасно, но Старейшину Илина такой расклад категорически не устраивал.       Палочки в его руках опасно хрустнули. Сычжуй с тревогой посмотрел на него, но Вэй Усянь успокаивающе улыбнулся и продолжил делать про себя свои умозаключения.       Умозаключения получались не радужными. Совсем не так он представлял себе свою супружескую жизнь. Да что там жизнь! У них и медового месяца толком не было! Бедный Ванцзи ни на день не мог оставить свой ответственный пост.       И дальше будет только хуже. Поэтому надо срочно что-то придумать. Вот только что?       — Надо что-то придумать, — вслух повторил он и, забыв про завтрак, задумчиво уставился на приемного сына, словно надеясь прочесть решение на его лице.       Сычжуй и опасался и обожал такое его состояние. Это значило, что в ближайшее время грозный Старейшина Илина обязательно придумает нечто совершенно безумное, но эффективное, а самое главное — ужасно интересное.       — И что же мы можем придумать? — с надеждой спросил он.       — У нас не так много времени, — принялся рассуждать Вэй Усянь. — Раз наставник так серьезно болен, и Цзэу-цзюнь тоже не у дел… Эх! Ну почему же ваши ритуалы не действуют? Надо что-то придумать… Еще и Цинмин на носу…       В голове Вэй Усяня мелькнула неясная мысль — мелькнула и пропала, не успев оформиться во внятную идею.       — Понимаешь, А-Юань, я не хочу, чтобы Лань Чжань становился новым главой Лань.       — Понимаю, — не очень решительно ответил юноша.       — Но главное — он сам этого не хочет!       — Я тоже склоняюсь к этому мнению, — уже увереннее поддакнул Сычжуй.       Несмотря на юный возраст, он прекрасно видел, как изменился Лань Ванцзи с возвращением Вэй Усяня, с каким обожанием всегда смотрел на него и как неохотно покидал его каждый раз, чтобы заняться своими обязанностями Верховного Заклинателя. Горькая тоска в его глазах в такие моменты была настолько осязаема, что Сычжую приходилось отворачиваться и прикусывать себе язык, чтобы не надавать бессмысленных советов все бросить и остаться с мужем. Он знал, что Ханьгуан-цзюнь с радостью бы отдал все за это, но поступить так не мог из-за пресловутого долга. И советы ему в этом деле были без надобности.       — Значит, — продолжал тем временем рассуждать Вэй Усянь, — надо сделать так, чтобы и Лань Цижэнь и Цзэу-цзюнь поправились и вернулись к своим обязанностям. Особенно Лань Сичэнь! Потому что выздоровления одного хры… Я имею в виду наставника, будет недостаточно. Но это… это непросто, — он вернулся к трапезе и теперь задумчиво жевал. — Что посоветуешь, А-Юань?       Юноша тоже пожевал — все-таки еда, приготовленная специально для супруга Ханьгуан-цзюня, была намного вкуснее того, что обычно готовили в Облачных Глубинах — подумал и осторожно произнес:       — Я думаю, стоит посоветоваться с кем-то, у кого есть опыт решения подобных проблем.       Он едва закончил говорить, как Вэй Усянь замер и восторженно ударил себя по коленке: посетившая его до этого мысль вдруг вернулась снова, превратившись во вполне конкретное решение.       — А-Юань, какой же ты молодчина! Конечно, я так и сделаю! А кто у нас спец по искажению ци? Разумеется, Не-сюн!       — Вы имеете ввиду главу клана Не? — зачем-то уточнил Сычжуй и слегка покраснел. — Да, наверное, вот только…       — Начало нового обучения как никогда кстати! — воодушевился Вэй Усянь. — Как раз и поговорю с ним.       — Боюсь, не получится, — возразил Сычжуй, потушив его преждевременный оптимизм.       — Почему нет?       — Видите ли, в связи с трагическими событиями в храме Гуаньинь Лань Сичэнь заявил о прекращении любых связей с кланом Не. Конечно, — поспешно добавил юноша, увидев, как брови Сянь-гэ удивленно взметнулись вверх, — орден Гусу Лань вовсе не собирается разрывать добрососедские отношения с Цинхэ. Но обе стороны пришли к соглашению, что глава Цинхэ Не Хуайсан не будет присутствовать на церемонии празднования Цинмина. Во избежание личного конфликта, вы понимаете…       — Что за чушь! — Старейшина Илина вовремя удержал более крепкие выражения и ограничился лексикой мужа. — Убожество! Они с ума сошли?! В клане творится такое, а они не пускают сюда единственного, кто может помочь!       — Почему вы думаете, что Глава Не может помочь? — с любопытством спросил Сычжуй, снова неловко покраснев.       Вэй Усянь бросил на него еще один внимательный взгляд.       — Сам посуди: кому разбираться в вопросе искажения ци, как не клану, в котором оно является семейным недугом? Хуайсан совсем не дурак, и если хочет быть при твердом уме и здоровой ци — а я уверен, что он хочет — то уже изучил этот вопрос вдоль и поперек. Я бы на его месте поступил именно так.       — Говорят, Глава Не действительно много лет покровительствует лекарям. Они приезжают к нему со всех сторон Поднебесной, — задумчиво заметил А-Юань.       — Ну вот и ответ! Значит, надо его первого приглашать в Гусу на начало Цинмина!       — Вот только Цзэу-цзюнь…       — А что он? Им как раз не мешает поговорить и уладить конфликт, раз уж наш доблестный глава вообразил, что он есть. А как этого добиться без самого Не-сюна? Он нужен здесь тем более!       — Но решение уже принято, к сожалению, — Сычжуй огорченно вздохнул уже в сотый раз, но сейчас особенно грустно.       Вэй Усянь чуть нахмурился.       — Значит, надо его изменить. Думаю, слова Верховного Заклинателя для старейшин и Лань Сичэня будет достаточно?       — Вероятно, это так, но кто сможет переубедить самого Не Хуайсана?       — Мы и переубедим!       — Мы?!       — Чего ты так разволновался, А-Юань? Лань Чжань не отпустит меня в Нечистую Юдоль одного, хотя я уже вроде как недурно летаю. Поэтому я возьму тебя с собой, твои манеры безупречны — Хуайсан наверняка оценит, а ты заодно побываешь в резиденции Цинхэ. Ты, кстати, уже там был?       — Я-я-я? — Сычжуй вдруг начал заикаться, — н-ни разу!       — Ну вот и побываешь заодно!       — Я с радостью, Сянь-гэ! — щеки А-Юаня стали напоминать ярко-розовые лепестки цветущей мэйхуа. — Но разрешит ли Ханьгуан-цзюнь?       — Конечно, разрешит, — легкомысленно отмахнулся Вэй Усянь. — Прямо сейчас и договоримся с ним. И сразу в путь!       — Что, прямо сегодня? — еще больше переполошился Сычжуй.       — Чем раньше, тем лучше. Ты же сам сказал, что до Цинмина осталось несколько дней! Вот и поспешим. Ты доел? Ну пошли тогда. Где, ты говоришь, мы сейчас можем застать Лань Чжаня?