Сладкое сердце

Душно - единственная мысль, которая вертелась в голове весь этот вечер. Не хватает воздуха настолько, что начинает мутнеть в глазах: не видишь ничего, кроме темных силуэтов в ярком свете стробоскопа. Тело тупо болит, пахнет дымом, потом и разлитой на пол водкой, которая, по всей видимости, впиталась в ковер. Да и не важно, и так слишком много алкоголя на такое количество присутствующих, одна бутылка роли не сыграет. Кстати говоря, сколько всего человек сегодня пришло? После десятого Руслан перестал считать, было не до этого. —Чë кислый такой сидишь, а? — ну конечно, кто другой мог подойти к Тушенцову, кроме неë. —Да всë нормально, голова правда немного гудит,— поднимает взгляд на девушку, приземлившуюся рядом на диван. —Это потому что не пил, — протягивает банку светлого нефильтрованного — бери, пока не разобрали. Я для тебя специально с кухни стащила, последняя. —Спасибо, — да, одна баночка точно не помешала бы, но сегодня настроения нажираться в хлам не было. Руслан прекрасно понимал, что одним пивом дело не закончится и последует что-нибудь покрепче, поэтому просто поставил напиток на стоявший перед ним стеклянный столик. —Лиз. —М? —Сигаретки не будет? — Рус похлопал по карманам джинс в доказательство того, что они у того и правда закончились. —На балконе есть, сам же знаешь. Ну, — Неред встала, опираясь на мягкий подлокотник, — если надумаешь - присоединяйся, я там на кухне с ребятами, если что. —Конечно, — он понятия не имел, что за "ребята", но смысла узнавать уже не было, Лиза скрылась за дверью. Подняться с дивана было тяжело, но пробираться через толпу пьяных тел было ещë тяжелее. Наверное, им сейчас хорошо. По крайней мере лучше, чем Руслану. Старясь ни к кому особо не прикасаться, парень добрался до стеклянной двери, что вела к открытому балкону квартиры. Руслана сразу окутал свежий воздух, моментально пробираясь под кофту и вызывая табун мурашек по телу. Закрыв за собой, Рус наконец-то остался в одиночестве, только голос Олега ЛСП из колонки пел про душевную боль и амнезию. Это даже придавало какой-то шарм, если честно, вкупе с вечерним Питером и прекрасной погодой, несвойственной городу. Да, прохладно так стоять без верхней одежды на балконе осенью, но парень не обращал внимания на такие мелочи, слишком был красив вид. Даже несмотря на городской свет, Руслан смог различить некоторые созвездия на небе. Тушенцову нравилось вот так стоять, разглядывать небесную высь и забываться, нравилось быть наедине с собой и рассуждать часами в своей голове. Ни с одним человеком ему ещё не было настолько комфортно, как с собой. Так, надо покурить. На тумбочке, сбоку от Руслана, лежала пачка Мальборо, на удивление, полная. Взяв ее и подцепив одну сигарету губами, кинул пачку на место, доставая из кармана зажигалку с рисунком сердечек, прикуривая. Мило, еë подарила Лиза, вроде, на день рождения. Затянувшись, Руслан облокотился локтями о перила, обратно впадая в бессвязный поток мыслей. Да, все таки осенний Петербург завораживал. Вот почему именно Питер? Почему не Москва? Хотя ответ для Руслана был вполне очевиден - почему-то видел он в этом городе себя. Такой же пасмурный, тоскливый и хмурый, с переменной облачностью, так сказать. Смахнув пепел с догорающей сигареты, парень снова сделал затяжку и прикрыл глаза. Спать хотелось неимоверно. Последний месяц он то и дело носился с закрытием долгов без варианта нормально отдохнуть. Зачем он только маму послушал и пошëл на журналистику? Мог же остаться в родном Ачинске и в хуй не дуть. Поступил бы в местную шарагу, ходил в нее иногда для галочки, не работал и пил с пацанами пиво после пар. Ладно, быть журналистом всë-таки не так уж и плохо. Из мыслей Руслана вытянули крики откуда-то снизу. Чуть наклоняясь, парень пытался разглядеть, что за потасовка там происходит и, естественно, из-за разбитых фонарей, это сделать не удалось. Зато акустика неплохая. —Ты мудак конченный совсем? Отойди от неë! — знакомый голос сразу же донëсся до Тушенцова, только вот он не мог понять, где его слышал. —А ты шибко смелый я смотрю? Иди куда шëл, — увы, видимо кто-то сегодня домой уйдет разукрашенный, судя по тону разговора. Спустя пару секунд послышался женский крик, а затем просьбы прекратить, классика. Сигарета уже дошла до фильтра и Руслан потушил бычок о стену дома, выкидывая в пепельницу. Пьяные возгласы и музыка ударили в голову с новой силой, а запах алкоголя только усиливал головокружение, но Руслан пытался держать себя в руках. Не видя смысла здесь оставаться, парень стал искать глазами Лизу в толпе, но увы. Ладно, компания Тушенцова сегодня для неë не так важна, так что даже не заметит его отсутствие. Дойдя до входной двери, он потянулся к своей зипке, надевая еë и накидывая по-привычке капюшон на голову. От неë почему-то пахло чужим парфюмом. Скорее всего, кто-то решил сходить за пивом и не стал разбираться, где чья верхняя одежда. Руслан уже захлопнул дверь и собирался достать наушники, но встретил напротив пару голубых глаз, в недоумении смотрящих в ответ. —Даня? —Руслан? Какими судьбами? — не теряя оптимизм спросил в ответ, хотя от чего-то было до жути неловко. Кровь из носа хлынула с новой силой, и рыжий начал стирать ее рукавом. Чуть присмотревшись, Тущенцов понял, что того нехило помотали: волосы в разные стороны, рассеченная бровь, пыль на лице. Уйти домой и не помочь Руслан просто не мог, поэтому он открыл дверь и жестом показал внутрь. —Давай, проходи, лечить тебя будем. Даня лишь молча глянул на парня и прошёл внутрь, тут же сталкиваясь с Лизой, которая была повернута спиной ко входу и вела с кем-то бурный диалог. —О, Кашин, помяни чëрта, — язык заплетался так, будто Неред не культурно потягивала свою балтику, а выпила ящик водки, — А мы как раз за тобой собрались, — кивнула в сторону небольшой группы людей, — Чë с тобой? —Вы знакомы? — Руслан не дал ему ответить и лишь уставился на пьяную подругу. —А вы, как я поняла, тоже? — она перевела взгляд с одного парня на другого, — Мы с ним одногруппники, я тебе не рассказывала? —Нет, но сейчас не лучший момент, — Рус подтолкнул Даню в сторону ванной, оставляя Лизу с еë компашкой позади. Замок щëлкнул, так что никакое пьяное тело не ввалится и не помешает. Кашин облокотился о стиральную машинку и стал наблюдать за тем, как Тушенцов искал всë нужное в аптечке. —Мне было бы удобнее, если бы ты куда-нибудь сел, — не поворачиваясь, спокойно произнёс Тушенцов. Даня молча опустил стульчак унитаза и поднял голову вверх, чтобы ему обработали раны. На какое то время воцарилась тишина, естественно, не без музыкального сопровождения Пошлой Молли из колонок за дверью, но тем не менее. Первым подал голос Руслан. —Что случилось? —Подрался. —Я заметил, — Рус потянулся к ватному диску и смочил его перекисью. Даня шикнул от боли и попытался отодвинуть голову скорее на рефлексе, чем от желания, но ему попросту не дали, придержав за подбородок. —Да ладно, не притворяйся, раны не такие глубокие. В свете тусклой лампы лица Тушенцова практически не было видно, но Даня предполагал, что тот был достаточно сосредоточен. —Нарик один к девушке приставал, а я рядом как раз курил стоял. Ну и, собственно... —Ясно, — Руслан кинул ватку в раковину, продолжая держать подбородок парня, и взял новую. —Слушай, хотел спросить, — всë же отпустил руку и смочил диск, — Это, конечно, не моë дело, но почему ты тогда убежал? — продолжил обрабатывать рану на щеке. Даню пробрало дрожью и он уставился в смятении на парня. Нетнетнет. Только же забыл весь этот ужас, только... —Я что-то не то спросил? Всë в порядке? Ком встал в горле, вокруг зарябило и Даня не слышал ничего, кроме гулко стучащего сердца и странного писка в ушах. Чувство незащищённости окутало с ног до головы так сильно, что тот боялся пошевелиться. Что это? Инфаркт? Инсульт? Смерть всë-таки настигла? —Эй, ты слышишь меня? Даня! — Весь этот кошмар прекратился так же быстро, как и начался. Кашин непонимающе поднял взгляд на Руслана, который уже протягивал стакан с водой. Даня лишь помотал головой в знак отказа, не в силах что-либо сказать, и опустил глаза в пол. —Прости, я не хотел тебя задеть, — шатен немного нагнулся и положил руку на плечо парня, слегка покачивая. —У меня отец тогда умер, — Даня упëрся локтями о ноги и прикрыл глаза руками, — Мама вся в слезах позвонила, сказала срочно брать билеты и выезжать первым рейсом в Казань домой. Руслан даже не знал, какие слова здесь можно подобрать, кроме заезженных "соболезную" и "мне жаль, что так вышло", поэтому просто молча притянул того к себе и обнял, поглаживая спину. Тушенцов никогда не сталкивался со смертью близких и попросту не знал, что сейчас испытывает его знакомый, так что ему оставалось просто побыть рядом. Спустя небольшое время Руслан первый прервал объятия и кивнул на пол, присаживаясь на серый коврик у ванны. Даня сделал так же, сел рядом и обнял свои ноги, уткнувшись в них лбом. Не хотелось ничего говорить, да и не нужно было - с Русланом было комфортно просто сидеть и молчать. Наверное, он хороший друг, раз даже незнакомцу он готов оказать и физическую, и моральную помощь. —Я могу чем то помочь? — Даня повернул голову на голос и понял, что на него всë это время неотрывно смотрели. Слишком обеспокоенно и по-родному, словно они были знакомы с рождения и были неотъемлемой частью жизни друг друга. Даня слегка наклонился и обнял Руслана, кладя голову тому на плечо и тяжело вздохнул. Да, наверное единственное, что может сделать Тушенцов сейчас - обнять. Собственно, это он и сделал. —Мне пиздец как тяжело. Он был единственным, кто меня понимал. Я не нужен больше никому, даже матери собственной, представляешь? — последние слова были сказаны шёпотом, но Руслан всë равно их услышал, и от них ему стало так больно, что он лишь прижал Даню ближе, позволил выплакать всю боль и обиду, которая копилась в нëм весь этот месяц. Позволил показать себя слабым хоть кому-то и не проживать всë самому. —Я каждый день думаю о смерти, мне так страшно, — шëпот переходил в истерику, и Даня изо всех сил пытался сдерживать себя, не грузить незнакомого человека своими проблемами ещë больше, но не мог. Это был единственный шанс выговориться хоть кому-то и, может быть, почувствовать себя хоть капельку легче. Руслан запустил руку в рыжие пряди, прижимал к себе, пытался успокоить и забрать в себя часть той боли, что сейчас есть у Дани. Постепенно дыхание становилось ровным, а руки не так крепко охватывали чужое тело. Но Руслан прекрасно понимал, что даже после того, как Кашин успокоится, не сможет оставить его одного. Совесть не позволит. —Дань? —М? —Давай ко мне сегодня?