Тишина опускается.
Боже, мне холодно.
Наши танцующие души
Теперь лишь неловкие призраки.
Всё вокруг отравляет нашу любовь.
Отравляет слезы.
Наше счастье
Уступает страху.
Они все между нами,
Но теперь похоть и безумие
Они проскальзывают
В мою любовь.
Я не чувствую себя.
Что мне делать,
Когда внезапно
Ты стал так далеко?
Моя душа изранена.
Я теряюсь без тебя.
Мои мечты рушатся,
А боль уничтожает.
Моя душа изранена,
Но свяжи меня плотнее
Твоими розами и губами.
Теперь это время наше.
Я не позволю этой любви увянуть.
И, чёрт, трахни меня...
(My Soul Is Slashed Single Mix - Mylène Farmer)
My Soul Is Slashed Single Mix - Mylène Farmer
По концертному расписанию у ребят шло участие на фестивале Лоллапалуза в Париже в качестве хедлайнеров. И вот, двадцатого июля они отправились в прекрасное место, что не просто так прозвано городом влюблённых. По крайней мере, для одних молодых людей он стал именно таковым. Феликс и Хёнджин уже ездили в столицу Франции вдвоем и успели чудесно провести время. За несколько отведённых им дней они хорошенько насладились атмосферой спокойствия, изысканного городского колорита и лёгкого романтического флёра, так и витающего в воздухе. Тогда они действительно качественно провели своё время наедине, которого, в связи с плотным графиком айдолов, существует крайне и крайне мало. Никто не знает, но они даже смогли опорочить несколько культурных мест, пока оторвались от вездесущего стаффа и в ночи выбирались на прогулки. И теперь у обоих этот город надёжно закрепился как территория любви и страсти. Но, вот незадача, за последние пару месяцев ребята настолько сильно загрузили себя работой, что любовь как-то плавно отошла на весьма дальнюю позицию. Единственное, на что хватало сил Ли и Хвана - это быстрые поцелуи в перерывах между бесконечными концертами, шоу, фотосессиями, тренировками, съёмками клипов и написанием текста для песен. Но если Хёнджин ещё как-то справлялся с минимумом тактильности, то Ликсу, как любителю пообниматься, а с любимым человеком и не только, было безумно тяжело всё это время. Он буквально изнывал по рукам хёна на своём теле, по жарким поцелуям, распаляющим до дрожи и неминуемо приводящим к чему-то большему. Он желал Хвана. До ужаса желал. Но жизнь звезды - довольно сложная штука и он знал, на что шёл. Потому, приходилось заталкивать все свои чувства куда подальше и работать-работать-работать как не в себя ради общего блага группы. И вот, как назло, в самый разгар их графика пришёлся концерт в Париже, чёртовом городе, где Феликс провёл одни из самых чудесных дней своей жизни. Это ещё сильнее давило на истосковавшуюся по ласке душу младшего. Один взгляд на Эйфелеву башню - воспоминание о чувственном поцелуе; на катера - и вот он уже стоит прижатым к поручням с нежными губами, исследующими его шею; на высотку, где проходил закрытый вечер-банкет Saint Laurent - и Ли, возбуждённого до предела долгими прелюдиями, страстно берут на шёлковых простынях сразу после мероприятия. Ну как тут можно думать о концерте, своей хореографии и строчках песен? Мысли постоянно уводили парня не в то русло. Он просто не мог сосредоточиться на том, что ему предстоит выступать на большой сцене. Душой, сердцем, а что самое главное - телом, что уже ну ни в какую не хотело слушаться своего владельца, хотелось совершенно иного. Это его и сгубило. Или же наоборот... Выходя на концертную площадку, перед тысячами жаждущих шоу и зрелищ зевак, Ли внезапно осознал, что готов дать людям то, чего они так яростно желают. Он не знал как к этому отнесётся сам Хван и насколько плохими будут последствия для их карьеры, но точно чувствовал, что эффект будет незабываемый. Терпеть уже не было никаких моральных и физических сил. Феликс в прямом смысле слова был на пределе. И, пожалуй, именно в моменты нестерпимого отчаяния приходит тот самый безрассудный риск, что может как разрушить что бы то ни было, так и построить на обломках былого хаоса новый величественный храм жизни. Большая часть программы парней уже была позади и Ли сам удивлялся, как получается не сбиваться с нужного темпа, но, видимо, помогало осознание, что совсем скоро он воплотит свой грандиозный план в жизнь. В сладком предвкушении он оттанцевал множество песен на невероятном для себя драйве. Фанаты точно назовут Ликса сумасшедшим или будут строить теории о том, как он снова перепил кофе за сценой, но самому парню уже было совершенно не важно что о нём подумают другие. Тем более, их ждала куда более ошеломляющая тема для обсуждений уже через парочку композиций. Феликс действительно планировал сделать свой ход в самом конце их программы, но играет Hellevator, их самая первая в истории песня, всю сцену озаряет таинственный багровый свет, а Хёнджин стоит такой невероятно красивый, до ужаса притягательный и бессовестно сексуальный, что Ли не может отвести взгляда. Да, все участники должны были смотреть ровно на зрителей в этот момент, но он был не в силах оторваться от манящей, переливающейся от естественной влаги, кожи; тяжелого, почти что томного дыхания, что так чертовски напоминало парня в минуты горящего безумием исступления на двоих; спутанных, мокрых, но всё ещё безупречно восхитительных чёрных волос, что небрежными локонами спадали на широкие плечи; искрящихся нестерпимым азартом чернильных глаз и небольшой улыбки, что сводила с ума жёстче долбанного экстази своим еле-уловимым сумасшедшим вайбом. Феликс слишком слаб перед этим мужчиной. Он больше не вытерпит и минуты нахождения с ним на одной сцене без возможности как-либо контактировать. Это слишком бесчеловечная пытка, чёрт возьми! Всё произошло настолько стремительно, что и сам Ликс едва смог проследить за собственными действиями. За какие-то пару тройку шагов он преодолел расстояние между ними с Хваном и, схватив того за воротник рубашки, быстро притянул к себе. А дальше темнота. Лишь обволакивающая вожделением и наслаждением нега, что тотчас разлилась по горячим венам. Губы Хёнджина дьявольски красивы, чудовищно сладки и до безумия нежны. А Феликс - истинный безумец, раз самозабвенно целует эти изумительные уста прямо перед тысячами, нет, миллионами людей. В огромном зале моментально стало так тихо, что стоило бы испугаться, но парню было плевать. Как и всё равно стало на бесчисленное количество камер, что в прямом эфире транслировали каждый их исступлённый вздох. Сначала брюнет впал в настоящий шок от действий возлюбленного, которого на публике усердно называл другом, но чуть погодя, когда понял, что уже поздно что-то менять, ведь если что-то в их идеально выстроенных годами образах и ломалось, то происходило прямо здесь и сейчас. Терять уже было нечего и Хван ответил на поцелуй, прикрыв глаза и притянув парня к себе за талию. Что же можно сказать про других ребят? А все остальные активно поддерживали общее молчаливое созерцание и застыли, уставившись на пару с открытыми ртами. Единственное, что нарушало гробовую тишину - это щелчки камер то тут, то там. Неумелые папарацци старались наснять как можно больше материала и сразу же распространяли тот по всевозможным пабликам. Новость за какие-то пару минут успела набрать нешуточный размах и прямо сейчас обсуждалось чуть ли не из каждого ларька с мороженым по всему миру. В какой-то момент случилось ещё кое-что, чего никто не ожидал. Один из окаменевших участников ожил и быстрым шагом подбежал к вдали стоящему другу. Джисон решил так же не терять своего шанса и заявить свои права на лучшего мужчину в своей жизни. Он стремительно обвил шею Минхо кольцом рук и заткнул его открытый рот наипрекраснейшим из способов - жгучим поцелуем. А этим он и правда разжег небывалый пожар в любимом и тот с неменьшей пылкостью стал перехватывать инициативу в свои руки, как, собственно, и самого Хана затянул в плен сильных бицепсов. Тонуть, так всем! За компанию уж точно веселее. :D И вот, после второго сенсационного события за столь недолгое время зрители вновь оживились. И не абы как, а всё пространство вокруг в миг стали наполнять обезумевшие от восторга крики. Народ ликует, мечется от ошеломляющих происшествий прямо у них перед глазами и кидает в воздух всё, что попадётся под руку. Было ещё не до конца ясно что точно значит вся эта абсурдно громкая реакция, но точно ознаменовывало то, что как прежде уже не будет. За бешенными сенсациями, обычно, идёт не менее бурный хейт, что, порой, может доходить до ужасающих масштабов, но Ли сейчас ещё не понимает этого. Он всем своим упоённым существом желает оказаться во власти того, кому подарил сердце, душу, плоть и всю любовь, что в нём когда-либо согревалась. А вот Хван всё же отходит от опьяняющего сознание блаженства и болючая правда острым осколком врезается в неверящее сознание. "Они совершили нечто непоправимое" - всё, что может без конца твердить разум, а руки отпускают любимую талию и, поднимаясь к хрупким плечам, сжимают их в попытке отстранить увлёкшегося грехопадением парня. У него это выходит и, только взглянув в темнеющие очи, он с удивлением не обнаруживает ни грамма сожаления. В бесстыжих кофейных глазах одно сплошное молоко разливается. Он будто и не понимает где они сейчас и что именно натворил. Хёнджин хмурится и это тут же отзывается в каком-то незнакомом ещё опасном огне за пеленой томной глуши карамельных океанов напротив. Неизведанным способом этот задор передаётся и старшему, отчего он слишком уж опасно скалится и, резко схватив цепкой хваткой за худенькое предплечье, быстро ведёт Феликса за кулисы. Очень скоро два парня оказываются в маленькой подсобке, где Хван запирает их изнутри. Брюнет нагло вжимает Ликса в стену, протиснув колено меж бёдер и начинает быстро расстёгивать пиджак застывшего от столь стремительных действий Ликса. Хёнджин не стал терять и минуты, сразу стал грязно домогаться парня, попутно с ловкими пальцами, забирающимися под пиджак, начал выцеловывать так давно манившую тонкую шею. Ли же может только рвано хватать ртом воздух и пытаться развязать галстук Джина трясущимися в нетерпении руками. Но потом он сдаётся и оставляет ткань, ведь та ничерта не поддавалась. Тогда Хёнджин сам расправился со своим верхом, расстёгивая пуговки. И теперь он оставался перед немеющем от блаженного созерцания Ли с обнажённым торсом и спадающим с мужественных плеч пиджаком. - Такой ли ты смелый без камер? А, Ликси?: пристально смотрит в красивейшую бездну чужого взгляда брюнет. И пока Ликс терялся в визуальном оргазме, Хван усмехается и поднимает его лицо за подбородок, принуждая посмотреть себе в темнеющие похотью глаза. Его очень возбуждало наблюдать за таким робеющим в его руках птенчиком. Ликс пытался удерживать свой взгляд на глазах Хёнджина, но это удавалось ему с огромным трудом, ведь нога старшего сдавливала пах все увереннее и глаза Ли бесконтрольно прикрывались пышными ресницами... Вторая рука Джина скинула надоедливую вещь с плеч до конца и заскользила вдоль стройной фигуры младшего. Стянув с себя галстук, он с улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, завязывает Ли глаза. Ощущения от такого должны обостриться и Хван знает куда давить, используя свой язык. Он проходится вдоль по шее к чувствительному местечку за ухом и прикусывает мочку, чем вырывает скулящий вздох из парня. Ликс осознает на полном серьёзе, что ноги больше не держат его, подкашиваясь в коленях, низ живота отчаянно ноет, а язык Хвана, обжигая нежную шею, кажется, оставляет на ней одно клеймо за другим... - Джинни, пожалуйста...: отчаянно и с мольбой в голосе шепчет Ликс. - Что пожалуйста, малыш?: нашёптывает в самое ушко Хван, попутно целуя заалевшие щёчки и уголок губ, но всё ещё в полной мере не притрагивается ни к просящим губам, ни к изнывающему члену, что отчётливой выпуклостью тёрся о его бедро. Хёнджину нравится дразнить. Он делает это с удовольствием, одними кончиками пальцев обжигая подтянутый пресс и тонкую талию. Языком брюнет ходит в опасной близости от розовеющих ореолов и наблюдает за содрогающимся и таким нуждающимся парнишкой. Он в его руках. Полностью. Джин облизывает губы и собственнически разглядывает соблазнительное тело, которое после планирует расписать своими самыми страстными поцелуями. Чувствуя как жаркий язык Хвана шествует в катастрофической близости от чувствительных сосков, Феликс забыл как выдыхать воздух... Тело предательски покрывалось мурашками, остро пронзавшими изнывающее тело... - Джинни, пожалуйста... Я хочу тебя прямо сейчас. Накажи меня за мою выходку.- шепчет Ли, а рука уже шаловливо ползёт к ремню брюк Хёнджина, огладив металлическую пряжку, кажущуюся льдом после горячих прикосновений. Расправившись с первым, Ликс уверенно скользнул рукой в штаны, сжав горячий, пульсирующий член Джина и больно прикусив свою нижнюю губу, но расплывшись в кошачьей улыбке. - А ангелочек не такой невинный оказался.: пускает мурашки своим тихим бархатным смехом по коже Ли Хван и как только рука обхватывает его член, вдыхает через зубы шипящее: Блять... Сучка хочет быть наказанной, да? Резкими движениями он сгребает обе руки Ли в захват своей одной и прижимает к стене сверху. А вторая уже вовсю прижимает обнажённое тело к своей разгорячённой фигуре. Он не может удержаться от парочки укусов в районе острых плеч, после чего резко сменяет наказание на милость, нежно целуя ключицы и свободной рукой лаская соблазнительный изгиб чужой спины. Эдакая игра на контрастах. И она далеко не просто так начатá. Совсем не ожидав резкого обездвиживания, Ликс издал тихий писк. Это точно не входило в его планы. Расставаться с горячим органом в руке безумно не хотелось, но Феликсу так нравится эта опасность и сила Хвана. Младший любил доминировать, но и подчиняться любил не меньше. Сейчас он осознавал всю свою беспомощность и смысла дразнить больше не было.. Оставалось только вымаливать. В этот самый момент, стоя у холодной стены, лишённый доступа к зрению, с руками, крепко сжатыми над головой, Ликс готов упасть на колени, отдав всю душу и тело этому божеству, что в данную секунду явно коварно облизывает свои пухлые губы, впитывая беспомощность парня, с волосами цвета лазури. - Сучка очень плохо себя вела. Накажи, умоляю... Трахни меня уже Хёнджин! Я больше не могу...: исходил в мольбе Ли. От дикого желания и усиливающейся боли в паху из-за отвратительно узких брюк, глаза Феликса стали стремительно намокать, но под повязкой это было совсем незаметно. На какое-то время в воздухе воцарилась глушащая тишина, но вместо слов Хван выбрал язык прикосновений. Он ненадолго отпустил руки Ли и наскоро освободил их обоих от давящих тканей, расстёгивая ремни с ширинками и открывая доступ к сокровенному. Но, вопреки просьбам юноши, не стал спешить, вновь обездвижив того рукой и сделав это уже за спиной Феликса. Медленно спустился поцелуями по молочной коже от подрагивающего кадыка к ключицам, а после ниже и ниже, пока не добрался до затвердевших сосков. Он невесомо обвёл ореол одного из них кончиком языка и услышав сверху жалобный стон, припал к горошине, надавливая на неё и тревожа постоянными движениями своего языка в горячем рту. Второй свободной рукой он в это же время перекатывал меж длинными пальцами вторую чувствительную бусину. Почувствовав долгожданную свободу от ненавистной части одежды, Ликс словил яркую вспышку под тёмной повязкой. Соски были эрогенной зоной Ли, о чём Хёнджин знал не по наслышке и сейчас явно успешно использовал эти знания... Тело Феликса стало натянутой до предела струной, ещё немного и оно зазвенит или порвётся. В ушах гудело, Ли слышал своё колотящееся сердце, этот пульс нещадно дробил сознание. Парень запрокинул голову, пытаясь сглотнуть слюну, которая просто перестала вырабатываться организмом. Член стоял колом, а ноги отказывались удерживать хрупкое тело, продолжая сгибаться в коленях. Синевласый то и дело привставал на носочки, чтобы хоть как-то попытаться чувствовать почву под ногами, но та слишком стремительно уходила от него. Хочется сорвать повязку с глаз, но эта темнота действительно усиливала каждое прикосновение. Голова нешуточно кружилась. Ликсу безбожно хотелось хоть какого-то внимания к ноющему и сочащемуся члену, но он решил полностью довериться власти Хёнджина. Это предобморочное состояние заставляло парня лишь тихо скулить и без конца извиваться под горячими поцелуями.... Хвана раззадоривало состояние парня. Он с садистким наслаждением внимал каждый новый сладкий стон и движение хрупкого тела в своих руках навстречу ощущениям. Но для непослушного мальчика Хёнджин подготовил особенный подход. Знал, как сильно Ликс чувствителен и всё продолжал любовное истязание. Он начал плавно опускаться вниз по выделяющимся кубикам пресса, целуя влажно, сочно, распаляя желание младшего до предела. Джин дошёл до тазовых косточек и стал в терзающе-сладкой пытке исцеловывать кожу аккурат над краем белья. И даже поддев край боксеров пальцами, приспуская те ниже, старший оставлял Феликса томиться в бурных стонах и просьбах о большем, лишь одними губами касаясь нежной кожи паха над резинкой. Джин крепко сжимал запястья Ли за его спиной, перекрывая любые возможные действия и вольности. Он выжидал. Почувствовав мягкие губы так близко к паху, Ли прошибла яркая волна дрожи, от чего он резко запрокинул голову назад и небрежно приложился о стену. - Shit!: процедил Ликс на родном английском сквозь сжатые зубы: Джин, твою мать!!! Нервы сдавали, не хватало терпения, не хватало воздуха, не хватало разума, не хватало внимания, не хватало Хёнджина. Он так отчаянно жаждал большего...хотел получить брюнета целиком и полностью.... Хван резко отстранился от Ли, услышав жалобные полу-вздохи с полу-стонами, и улыбнулся, но совсем скоро изменился в лице и стал чеканить ледяным приказным тоном: - А сейчас развернись и облокотись на стену. Феликс замялся и на несколько секунд застыл в оцепенении, на что Джин чуть ли не прорычал: - Быстро, блять! Я жду! От громкого приказа глаза Ликса широко бы распахнулись, если бы не повязка, которая просто не позволяла этого сделать. Уже утонув с головой в нежных ласках он совсем не ожидал такого поворота. Шумно сглотнув накопившуюся слюну, парень понял, что выхода и выбора у него просто нет. Но он всецело доверял Хёнджину, поэтому, прикусив губу, голубоволосый повернулся к стене, прижавшись грудью к поверхности, которая так приятно отозвалась прохладой на истерзанных нежными ласками сосках. Ликс не сдержал тихий стон от этого контраста температур. Хотелось ещё немного прохлады и Феликс прислонился к стене щекой, на миг утонув в приятных ощущениях. Хёнджин не спеша подходит ближе, осматривая красивую фигуру Ли и как только чёрные глаза останавливаются на порядком выбесивших штанах, он опускается на пятки и грубо стаскивает те сразу вместе с бельём вниз к самим щиколоткам. Взору открылись стройные дрожащие ножки, по которым Джин не отказал себе в удовольствии провести горячими ладонями, поднимаясь всё выше и выше. С каждым новым сантиметром, что он приближался к аккуратным ягодицам, Хван ловил ласкающее слух рваное и громкое дыхание Ли, что стало особенно слышно из-за крохотного пространства, в котором они прибывали. Ликс немного сполз по стене, рефлекторно выгибаясь в пояснице..Ладони брюнета обжигали, тело плавилось, мысли путались в голове... Ли больше не мог выносить эти пытки и рука скользнула к своему члену, огладив влажную головку. Хван позволил Феликсу данную вольность и продолжил свои увлекательные манипуляции. Огладив худенькие бёдра, он добрался до самого интересного и уместил обе свои ладони на упругих ягодицах, а следом приблизился большими пальцами ближе к ложбинке и чуть оттянул те в стороны. Жадным зверем он наслаждался видом, открывшимся за этими действиями. Глубинные желания уже совершенно неистово рвались наружу, а он не в силах был совладать с зашкаливающим возбуждением в бурлящей крови. Джин подался вперёд и размашисто прошёлся влажным языком совсем близко к нуждающейся дырочке. Он слышал как изнывает в нетерпении Ли и это ещё сильнее разогревало, тешило самооценку Хвана в сто крат лучше чего бы то ни было. Парень продуманными манипуляциями заставлял тело блондина становиться всё чувствительнее с каждой новой минутой затянувшейся пытки. Феликса накрыло новой волной ощущений. Не встретив недовольства со стороны Хёнджина, рука обхватила ствол пульсирующего члена, скользя вверх и вниз. Звёзды загорались и с грохотом взрывались в голове у парня. Ликс шумно постанывал от удовольствия, а попкой пытался добраться до желанной стимуляции, но язык Хвана явно не хотел быть пойманным. - Джинни, ах... Хочу тебя в себе... Пожалуйста...: Ликс уже надрачивал в ускоряющемся темпе, ещё немного и он кончит без проникновения: Хён... Понимая, что Ли уже слишком сильно усердствует, Хван больно укусил одну ягодицу и предупреждающе низким голосом произнёс: - Если сучка хочет получить мой член, то должна немедленно убрать руки от своего и положить их на стену так, чтобы я их видел. Не терпящий неподчинения тон старшего отозвался хорошей толпой мурашек по юному телу, а Джин лишь пристально продолжал наблюдать за действиями Феликса, сжимая в своих пальцах нежную кожу. Властный приказ Хёнджина приземлил сознание Ликса. Кончить хотелось ужасно, но отказаться от долгожданного члена было бы непозволительной ошибкой. Феликс покорно поднял руки вверх, оперевшись ладонями о стену. Грудная клетка снова плотно прижалась к плоскости, а поясница уже начинала ныть. Член недовольно пульсировал. Парень же почти не дышал. - Сучка будет послушной, обещаю: облизнул губы младший в ожидании награды за покорность. Джину понравилась послушание его мальчика и он сразу же приступил к поцелуям ягодиц, плавно перебираясь к промежности. Долго томить не стал, да и собственная выдержка уже не справлялась с аппетитами своего владельца. Опалив кожу в ложбинке ещё парочкой мягких прикосновений пухлых губ, Хван бесцеремонно прошёлся мокрым языком по колечку мышц Ли. А следом, вновь и вновь, пока дырочка не была увлажнена достаточно, чтобы принять в себя кончик юркого языка, что стремительно погружался в парня, минуя узкие стеночки. Протяжный низкий стон вырвался из грудной клетки Ликса, отразившись эхом от стен крохотного помещения. Худые маленькие пальчики царапнули гладкие обои, сжавшись в кулачки, а Феликс запрокинул голову, упершись подбородком в холодную стену. Возможно будет ссадина, но это точно исправят гримёры. Сейчас о подобном думать совсем не хотелось, да и не получалось вовсе. Отстранившись от попки, Джин приподнялся и наклонился так, чтобы нависнуть всем телом над фигурой младшего. Он поднёс свои длинные узловатые пальцы к красивым губам сердечком Ли и бархатисто произнёс: - Поработай ротиком, малыш. Мягко водя по пухлым губкам, он ждал, когда парнишка их приоткроет, чтобы не медля протиснуться вглубь. Встряхнув головой и пытаясь вернуться в реальность, Ликс не думая подчинился, приняв длинные, изящные пальцы и плотно обвив их мягкими губами. Язык, хозяйничая, тут же начал вырисовывать замысловатые узоры на пальцах. Сжав губы плотнее синевласый принялся посасывать фаланги, намеренно издавая хлюпающие звуки, совмещенные с постаныванием. Феликс знал, что Хёнджин сходит с ума от его голоса. О да... Хвана до ужаса возбуждал голос, а особенно стоны Феликса. Да ещё и в сочетании с таким горячим ротиком - это стало спусковым крючком на всякой выдержке старшего. - Какой послушный мальчик. Давай по-глубже.: усмехнулся Хёнджин и вошёл пальцами ещё дальше, после чего начал делать возвратно-поступательные движения, имитируя фрикции и буквально трахая рот паренька. Смазки теперь было предостаточно, она не жалея стекала по подбородку Ли и продолжала обильно выделяться при каждом новом толчке. Ликс снова терял связь с реальностью, уносясь обратно к звёздам. Не контролируя толчки пальцев, он покорно принимал их, стараясь сжать губки плотнее. Дышать было определённо сложно - рот заблокирован, а носом воздух вбирать получалось с трудом. В глазах темнело даже под завязанным на них галстуком, но он старался...старался сдержать кашель и давящее напряжение в паху. Рука непроизвольно поползла вниз по стене, намереваясь вернуться к члену, но, вспомнив условие Джина, младший не стал так рисковать и вернул ту обратно на стену. Феликс обещал быть послушным. Он терпеливо ждёт свою награду, но это ожидание буквально сводит с ума нежное и жаждущее тельце.... Смотреть на раскрасневшиеся губки Ликса с пурпурными щёчками, где уже давным давно затерялись миллионы милейших веснушек, было одно удовольствие, но и собственный член не давал о себе забывать, изнывая от желания вторгнуться в манящее тело. Хван вытянул пальцы из тёплого ротика и приставил один из них к дырочке Ли. А после, оперевшись о стену одной рукой прямо около головы Феликса, наклонился к ушку, шепча: - Какой молодец. За хорошее поведение полагается награда, так ведь? Старший закусил мочку и плавно погрузил первый палец до середины длины. - Ах...: изнывающее тело мальчишки содрогнулось от долгожданного проникновения одновременно с укусом. Феликсу чертовски хотелось вдохнуть ртом весь кислород в этой комнате. Искусанная нижняя губа неприятно саднила, а ноготки скребли стену... - Джинни, хочу еще.: прошептал он, опрокинув окрашенную в лазурный цвет голову на плечо старшего и подаваясь назад бёдрами, глубже насаживаясь на длинный палец: Мне нужно больше прямо сейчас....Прошу, я вёл себя хорошо.... Хриплый, жаждущий голос действует как наркотик, обволакивая сознание Хёнджина. - Потерпи, мой сладкий, и я вознесу тебя до небес.: тихий шёпот Джина ярко контрастировал с пошлыми хлюпающими звуками от мокрых быстрых толчков в податливое нутро, что только усиливались, размашисто входя в Ли. Совсем скоро за первым последовал и второй длинный палец, проникая на всю длину. Недолго медлив, Хван продолжил терапию из удовольствия, граничащего меж обволакивающей сознание нежностью и неукротимо кипящей страстью. - Такой красивый, такой соблазнительный, такой манящий. И только мой. Правда ведь, Ликси? Скажи кому ты принадлежишь, моя прелесть.: ласково нашёптывал парень, словно змей-искуситель, пока резкими отрывистыми движениями втрахивал уже три своих пальца в плавящегося на глазах Феликса. - Я твой! Ах...только....твой.... Джинни...я целиком....твой..: Ликс начинает басить еще глубже, хватая ртом обрывки воздуха. Каждый толчок бьёт фейверком в голову. Парень не выдерживает и торсом катится вниз по стене. Ноги окончательно подводят. Спасает теперь лишь наличие стены и крепких рук. Грубые, глубокие толчки заставляют Феликса исступлённо стонать и выгибаться. Парень машинально поддаётся навстречу удовольствию. Дискомфорт почти не ощущается, если только чуточку, ведь Хван достаточно раздразнил тело Ликса. Но Феликс так ждал этого. Он потерпит, ещё немного и дискомфорт пройдёт совсем... -Хёнджин, мне нужен твой член... Я готов, прошу!: стонет Ликс, пытаясь удержаться на ватных ногах. - Вот так. Умница.: улыбается Джин и поддерживает Ли на своей руке. Затем же выходит пальцами и приспускает свои боксеры так, чтобы член беспрепятственно грозил Феликсу несравнимым удовольствием. А тот был хорош. Крепкий, идеальной длины и достаточной ширины, чтобы наполнить парня до краёв. Хёнджин в последний раз дразнится, приподнимая тело Ликса и прижимая его к себе спиной, а влажной головкой водит по ещё мокрой ложбинке. Вжимается всей длиной меж ягодиц младшего и ловит новый стон губами, повернув юношу к себе за острый подбородок. Развязный, неторопливый поцелуй сопровождается ласкающими сливочную кожу торса пальцами Хвана, а каменный член, отдаёт пульсацией по всему телу Ли. Отрываясь от губ на секунды и снова припадая к ним, старший вышептывает: - Ты такой сладкий, боже... Что ты со мной делаешь, Ликс?...Чёрт... И после этих слов парень, наконец, смазывает свою эрекцию предэякулятом с головки и подаётся вперёд бёдрами. Член неумолимо проникал в горячее нутро и постепенно растягивал невероятно узкие стеночки, а Хёнджин готов был начать стонать в голос от ощущений, но сдержался, переплетаясь языком с младшим и заглушая тем любые лишние звуки. От проникновения, сознание Ликса разлетелось на мельчайшие атомы. Он готов был покинуть эту реальность с громким криком, но его втянули в страстный поцелуй. Голубовласый уже столько времени на пределе, но ощущения становятся только глубже как и резкие толчки Хвана.... - Хён....: пытается вымолвить Ликс в поцелуй, но его слишком неожиданно затыкают, снова лишая какого-либо своеволия. Поцелуй горячий, язык Джина определенно ведёт игру по своим правилам. Ли остаётся только раствориться в симфонии чувств и обостренных ощущений. Хочется пропасть, исчезнуть в этих сильных руках, слиться воедино со столь жарким телом, которое так неистово врывается в его нутро.... Опять мало воздуха...Слишком мало.... Но зачем дышать, когда твой кислород ровно один единственный человек? Феликс позволяет себе одной рукой обхватить голову Хвана, крепко сжав того за порядком отросшие, мокрые, смоляные волосы. Каждый новый толчок огнём проходится по распаленной плоти. Такой любимый, большой и толстый член, что идеально подходил для того, чтобы вытрахать из парнишки всю душу. Толчок и Хёнджин проходится по нужному комочку нервов, а Ликс издаёт громкий стон прямо в поцелуй, что не собирается разрывать старший. Хван берёт дело в свои руки, как только, чувствует, что попал в нужному местечку. Он улыбается почти что животным оскалом и ускоряет движения, раз за разом проходясь по чувствительной точке. Ли неистово стонет и извивается, а Джин жадно целует, проникая глубоко не только в пульсирующую дырочку, но и нежный ротик, заглушая излишне-громкие звуки. Но, временами, он покусывает пухлые губки синевласого, отрываясь от языка младшего и, задыхаясь от до одури приятных стонов над ухом, всё продолжает наращивать темп толчков. В какой-то момент понимает, что поза слишком неудобна для полного проникновения. Ухватывая глазами какой-то небольшой столик в уголке, старший, прямо обнажённой грудью, прикладывает юношу на его поверхность. Джин делает ещё пару толчков на пробу и, услышав, громкие стоны Ли, понимает, что всё ещё попадает по простате. Но это было не совсем так, ведь он не просто попадал, он буквально вбивался в неё каждым неосторожным толчком. Хван ловит момент и сразу же крепко хватает упругие бёдра, насаживая Феликса до самого конца, а сразу после начинает набирать какой-то бешенный темп, из-за чего хлипкая мебель ходит ходуном, по душному пространству разносится скрип вперемешку с громкими шлепками влажной кожи, а младший начинает в прямом смысле задыхаться от блаженства, накрывшего с головой. Хёнджин рычит от желанных ощущений, заполняя Ликса до максимума и оставляет хлёсткий шлепок на одной из ягодиц, после чего тут же сжимает её в своей ладони, надавливая на отпечаток, чем посылает волну горячего наслаждения испепелённому близившимся экстазом парнишке. Наконец-то, почувствовав помощь ватным ногам в виде стола, Ли сразу вцепился своими хрупкими пальцами за его края. - Прошу, покажи мне всё....ах....на что ты способен....ммм... Твоя сучка хочет большего... ахх... мммм... Вот так.... Ещё.... Shit!... Глубже...прошу...: Феликс несвязно пытается превратить гортанные стоны во что-то, хотя бы отдалённо напоминающее человеческую речь. Понимая, что единственной плоской поверхностью в комнате скорее всего был гримёрный столик, младший решил рискнуть: Хван Хёнджин.....ах....я...хочу видеть это....Прошу....разреши.... - Сучка хочет видеть своё блядское личико? Джин делает ещё несколько глубоких фрикций и скользит руками по ровненькой спинке вверх к шее, а затем выходит почти что до конца и аккуратно стягивает повязку. И как только пышные ресницы Ли приоткрылись, а глаза узрели своё развратное положение в зеркале прямо перед собой, Хван наклоняется вперёд, нависая над телом парня и, упирая руки в в твёрдую поверхность стола по бокам плеч голубоволосого, медленно проникает снова на всю свою немаленькую длину. Да так, чтобы Ликс прочувствовал чуть ли не каждую венку на этом члене. А потом, с животным наслаждением всматриваясь в безумно сексуального Феликса в отражении, говорит низко и даже с некой усмешкой: - Я с удовольствием покажу тебе то, каким развратным может быть это личико на пике наслаждения. И вновь выходя на достаточную длину, резко вбивается в горячее нутро с громким шлепком. И ещё, ещё, ещё. Всё яростнее, необузданнее втрахивает Ли в этот бедный стол, пристально следя за каждым содрогающимся мускулом на любимом румяном лице. Свет острым ножом режет по отвыкшим глазам Ликса. Тёмные круглые точки мелькают во влажных очах, не давая сосредоточиться. Как горят щёки... Они просто пылают и, кажется, вот-вот лицо просто сгорит. Младшему наконец-то удаётся сосредоточить взгляд на размытом отражении в зеркале. Теперь он может видеть себя. Видеть и не узнавать.. Раскрасневшиеся ярким закатом щеки, пышные, обкусанные и припухшие губы с кое-где рваными алыми ранками... Феликс хочет посмотреть в глаза, но его мучает страх увидеть себя настолько отречённым от реальности. Но он поднимает взгляд из-под пушистых ресниц... Тёмно карие глаза сияют ярче любой звезды, влажные пунцовые щёки, где нет и намёка на когда-то разбросанные в беспорядке веснушки, растрёпанные, влажные, длинные волосы насыщенно-небесного оттенка, спадающие на глаза... Боже... Эти блядские глаза, полные желания, похоти и наслаждения... Ликс в шоке от увиденного... Но, заметив в отражении более дикий, неистовый взгляд опасного, сорвавшегося с цепи зверя, Ли в миг теряется и громко стонет: - Я...твоя собственность...Джин!...Да....боже, да!: мальчишка вскрикивает после громкого шлепка и тут же отводит взгляд. Стало так стыдно смотреть в это чёртово зеркало. - Нет-нет, мой мальчик. Смотри внимательно на то, как я буду вытрахивать из тебя каждое непокорное слово. Ты уже давно стал моим, Ликси. И я приручу тебя, как домашнюю зверушку. Сделаю так, чтобы ты приходил и запрыгивал на этот член по первому моему приказу. Джин продолжает ожесточённые действия, наполняя Ли своим естеством до края и непрекращающимися толчками, что становятся только грубее и ещё качественнее бьющими по комочку нервов внутри, всё сильнее растягивал стеночки покрасневшей от постоянного трения дырочки. Хван действительно подчинял. Он был властен. Был остервенелым львом, терзающим беззащитную плоть. Феликс прекрасно слышит слова Хёнджина, но так и не решается поднять взор, уткнувшись уже всем лицом в свою руку. Слёзы наслаждения стекают на гладкую поверхность стола, а Ликсу уже совсем не удаётся контролировать громкость. Гортанные крики и стоны он пытается заглушить, вцепившись белыми кошачьими клычками в свою кожу, но те безбожно вырываются наружу с каждым сильным толчком. Малыш зарывается под копну лазуритовых длинных волос, несмотря на приказы старшего. Пальцами одной своей руки Джин проникнул в синеющие огнём мягкие волосы и, сжав те сильной хваткой, поднял голову Ли, принудив смотреть в зеркало. Но парень боялся снова взглянуть на своё отражения и жмурился. Тогда Хван решил идти немного другим методом. - Если не откроешь свои прелестные глазки, малыш, то я уйду. Он перестал так сильно вбиваться в младшего и приостановил абсолютно все свои действия. Хёнджин ждал, следил за вздымающейся грудью юноши и выжидал свою добычу, всё облизывая режущиеся клыки. Ликс зашипел от неожиданной хватки за волосы, но не смог сопротивляться, на самом деле, давно уже сдавшись в плен этому сладомучителю. Ощутив полную пустоту, у Ли буквально рушился весь мир изнутри, разлетаясь на мельчайшие осколки, больно впивающиеся под кожу. Младший поднял веки, чтобы взглянуть в глаза причине всего происходящего.... Своей единственной слабости... Единственному, кому он позволит любое желание ... Единственному, которому может отдаться в маленькой гримёрке после состоявшегося концерта... Зная, что их пренепременно будут искать... Рискуя всем и вся... Феликс готов отдать всё, что у него есть этому хищнику, что облизывал свои вишнёвые губы, хищнику, который в этот умопомрачительный момент пронзает его юное тело. - Я смотрю... Смотрю, видишь?: шепчет Ли, заглядывая мокрыми глазками в абсолютнейше чёрные зрачки Хёнджина: Я сделаю всё, что ты захочешь...:мальчик пытается говорить уверенно, но рваное дыхание не даёт этого сделать: Я всегда на твоей стороне... Умоляю..Трахни же меня так, будто это наш последний раз, Хёнджин. Я так долго этого ждал.... - Умничка. А теперь постони для папочки.: прошептал Хван и воплотил желания Феликса в жизнь. Сразу же вогнал член до самого конца, лихо задевая простату, отчего тот громко кричит и вздрагивает всем телом. А Хёнджин кладёт руку на тонкую талию парнишки и сжимает её, пока берёт реванш и имеет Ликса как последнюю суку, отправляя крохотные остатки разума в вольный полёт. Нет здесь теперь того милого Джинни, что погладит и сдержанно улыбнётся издалека. Здесь и сейчас над младшим возвышается истинный Дьявол, чьи глаза чернее самой преисподней, а оскал, хоть и страшит, но до приятной дрожи восхитителен своей несоизмеримой властностью. Хван утробно рычит и испещряет болючими укусами обнажённую спину юноши, но следом с неистовым удовольствием зализывает оставленные ранки. Он обволакивает своей дикой энергетикой и могущественной аурой. Не оставляет и шанса на спасение попавшему в крепкие паучьи сети мотыльку. Услышав властный голос Хёнджина, Ликс снова пропал... Пропал полностью и безвозвратно. Резкий толчок выбил из парня последний кусочек невинной души. Синевласый парнишка широко открыл рот, в дичайшей агонии выпустив утробный, громкий крик. Ещё и ещё... Он стонет, кричит, задыхается. Тело мокрое насквозь. Внутри пылает пожар, а рассудок не удосужился и попрощаться, прежде чем скрыться в беспросветном тумане вожделенного наслаждения. Ли так громко стонет с каждый толчком, что стафф, находящийся за несколько стен от них, несомненно слышит каждый из безудержных криков. - Джинни! Я.....ах...я...я сейчас.... Разреши...: юноша не отводит взгляда от зеркала... Не смеет... Полностью во власти...во власти этого зверя, хозяина и любимого...во власти этих резких толчков, выбивающих из него самые громкие звуки, что заставляют закатывать глаза, сжимать кулаки до отметин на ладонях, подгибать пальцы на ногах, заставляющих сознание утонуть в туманной дымке блаженства. - Блять... Джин!: Ликс не может больше терпеть: Прошу.... Хвану чертовски нравится видеть Феликса таким сломленным, преисполненным сумасшедшим желанием поддаться последнему из имеющихся грехов с самим Дьяволом, полностью зависящим от него, покорным и прирученным. Старший, словно одичалый зверь, вкусив сладкого плода, открывает в себе ныне неизведанные горизонты и берёт, берёт, берёт. Вероломно отбирает у Ли всё, начиная от дыхания, что не просачивается сквозь череду диких толчков в растянутые стеночки, заканчивая контролем, который тот самолично передал в во власть Хёнджина. На последнем издыхании, чувствуя, что Ликс уже совершенно не в состоянии терпеть, да и сам ходит по тонкому лезвию, путь с которого лишь один - в пропасть блаженного забытия, Хван переворачивает Ли и кладёт спиной на стол, после чего разводит почти женственные ножки в стороны и опускается к разморённому лицу Феликса. Старший удобнее перехватывает точёную талию мощными руками и вторгается в приоткрытый ротик Ли, оставляя чувственный поцелуй со звериной долей разврата и быстрых смазанных укусов. Парень не жалеет сил, вбивается в беспорядочно резком темпе, дерёт парня так, что и сам уже просто не может сдерживать гортанных стонов и низменного рычания. - Давай, Ликси. Кончи для меня, детка.: приказывает он, следя за прекрасным личиком и предоргазменными изнываниями нуждающегося в разрядке тела. Феликс совсем не ожидал такой резкой смены позиции, обескураженный открытой позой но, всё стеснение остаётся где-то в отражении зеркала, где Хван грубо вытрахивает из Ликса все силы, крепко фиксируя за волосы... Ли приоткрывает глаза, чтобы взглянуть на Хвана, когда слышит не приказ, а скорее разрешение: "Кончи для меня".... От этого чарующего тембра, в совокупности с дикими, неистовыми движениями внутри и властным взглядом, Ликс понимает, что сил сдерживаться больше нет. Очередной резкий, глубокий толчок в простату и оглушающий крик Феликса разрушает эту реальность... Ещё толчок и парень закидывает голову в протяжном крике на устах: - Боже! Дааааа!!! Я так люблю тебя!!! Оргазм нахлынул ударным цунами, всепоглощающим и бесконтрольным. Парень доходит до наивысшей степени разрядки и пачкает себя в горячем семени. Тело содрогается в жарких конвульсиях, глаза закатываются, а руки впиваются в сильную спину коготками. Ликса трясёт, волны оргазма не хотят прекращаться.... От интенсивного давления стеночек на налитый кровью член, Хван зарывается в алеющие от укусов ключицы и изливается глубоко в Ли, повторяя как мантру: "Как хорошо...Ликси, Ликси....мой Ликси...." Он никогда не испытывал столь небывалого по силе и времени оргазма. Секунды перевалили за минуту, а он всё не мог перестать мелко содрогаться в любимых руках и, казалось, безостановочно наполнять младшего изнутри. Но через ещё немного времени, отдышавшись и протрезвев от хмельного удовольствия, старший выходит из Феликса и, опираясь о стену, неспеша надевает свои вещи обратно. Привести вид в прежнее состояние уж точно не выйдет, но хотя бы попробовать точно стоило. - Ты как? Всё в порядке? Извини, я немного разошёлся.: мягко спрашивает Хёнджин, неловко улыбаясь краешками пухлых губ, что стали в разы ярче из-за долгих поцелуев и жарких покусываний, разделавшись со своими вещами и помогая с внешним видом теперь и Ли. Ликсу труднее отойти от всех планет, взорвавшихся в пепел в его голове. Взгляд не может фокусироваться, тело не желает слушаться. Но Хёнджину все же удаётся надеть на Феликса его одежду. Младший приходит в чувства спустя добрых 20 минут и быстро подлетает к Хёнджину, прижимая того к стенке рукой. Целует ярко, чувственно и жарко. Вылизывая каждый сантиметр жаркого рта и крепко сжимая второй рукой ягодицы Джина. Ликс поднимается мокрой дорожкой языка от ключиц по шее всё ближе к мочке уха старшего. Проводит самим кончиком по ушной раковине и выдыхает горячее: - В следующий раз разрешение спрашивать будешь ты, Джинни. Феликс целует мочку уха, даря на прощание лукавую ухмылку, и зачёсывает длинные волосы назад, выходя из комнаты. За ним следует и Хван, с лёгкой улыбкой на губах. Покидая стены укромного уголка, что отделял парней от всего остального мира, Ли с Хёнджином никак не могли предположить, что произойдёт то, что случилось после. Они уже во всю размышляли над публичными извинениями и считали, что это раскрытие, возможно, станет последним их ярким поступком на большой сцене. После столь огромной шумихи было бы вполне нормально ожидать полнейшего разгрома своей карьеры айдола, но всё оказалось куда неожиданнее. Поцелуй этот открыл глаза многим и дал явно понять, что ребята уже состоят в отношениях или как минимум любят друг друга, что, естественно, не могло пройти мимо зоркого глаза папарацци. Но, как оказалось, тех, кто поддерживает парней - стэй-Хёнликсеров по всему миру безмерное множество и они отчаянно отстаивают их любовь прямо здесь и сейчас, а после и на протяжении долгих недель не стихающих обсуждений внутри мировой публики, чем привлекли внимание общественности. За Лино и Джисона так же выступила огромная часть многоязычных стэй и, в процессе, объединилась с первыми. Это переросло в истинный взрыв всех возможных информационных ресурсов. Никто и предположить не мог, что по итогу группа Stray kids на этом поднимется даже выше, чем была, обгоняя всех своих былых конкурентов и занимая одни только первые места везде, где только можно. Но что самое главное - парни уже могли не скрываться и без всяких запретов наслаждаться друг другом. Как Феликс с Хёнджином, так и Хан с Минхо из-за совершенно спонтанного отчаянного риска одного веснушчатого мальчишки, потерявшего всякий страх, смогли преодолеть преграду к своей свободе, размером с целый мир. А вы не верили в силу любви. Запомните, мои дорогие, в нужный момент она вполне может творить чудеса настолько небывалого масштаба, что их будет не в силах остановить уже ничто на этом белом свете.