ordinary world

С каждым днем, Чжину все чаще хочет изолировать себя от этого обыкновенного мира. С каждым новым днем, встречая который неплохо бы улыбаться, Чжину все меньше хочется выходить куда-то. Все меньше хочется улыбаться - так тяжело. Как бы он не любил метро. Новых людей. Новые места. Причина в чем-то другом, и он искренне не понимает. Пока Сынюн, молодой уличный музыкант в любимом парке Чжину, не играет какую-то уж очень знакомую песню. Но, Чжину уверен, что не слышал ее раньше; ни случайно, ни намеренно. Ханбин, может, слушал. Хотя, нет. Он такое не слушает. А может, она просто должна была когда-нибудь стать услышанной Чжину. Может, и жизнь наша - так и вовсе сон, который мы уже тысячу раз видели. Может, те люди, что не могут найти себя в жизни, страдают бессонницей. Сынюн последний раз задевает пальцами струны, в последний раз зажимает нужные аккорды для точного звучания и все еще не открывает глаз. Ему плевать, если кто-то утащит деньги из чехла гитары, монеты и бумажки - он играет для человека всякого, который, возможно, видит яркие сны; или которому, возможно, никакие таблетки от бессонницы не помогают. Сынюн играет так, словно ему больно видеть во сне свою собственную жизнь. Уже больно. Сынюн играет, Сынюн поет такие песни, словно выпить когда-то снотворное, чтобы больше никогда не спать - его обдуманное решение. Чжину сжимает пальцами края рукавов кожаной куртки и отплачивает за выступление щедро. Сынюн знает его, хорошо знает этого парня, который с каждым новым днем все больше боится этого прекрасного (Сынюн знает, что так есть только на добрую половину, но почему бы не отбросить другую, которая не нравится, которая не прекрасная) мира; и деньги принимает, только если Чжину поймает момент и бросит их в чехол к остальным бумажкам. Когда Сынюн не видит. И уже не сможет сказать, где именно - купюры Ким Чжину, а где чужие. - Сегодня, что за песню ты играл? Сынюн вместо ответа роется в карманах серой толстовки и достает оттуда лист формата A4, исписанный карандашом. Английский Чжину никогда не знал больше, чем на С. Но то ли Сынюн для себя писал, то ли знал, что Чжину спросит, ведь рядом с оригинальным текстом был написан и перевод на корейский, выполненный в стихах. Чжину уверен, Сынюн сочинил их сам. Ким поклонился талантливому музыканту и направился в сторону остановки 30-5 автобуса. Направление ветра совпало с тем, куда Чжину надо (парень почувствовал прилив энергии, как минимум) было. Сынюн хотел бы, чтобы парень этот, Ким Чжину, нашел хоть что-то, связывающее его с этим миром, заметил это "что-то", ведь может, оно уже есть. Сынюн хочет, чтобы это "что-то" помогло Чжину находить в себе силы каждый раз, силы бороться. Этот обыкновенный, рутинный мир поглотит кого угодно. Сынюн рад будет, если хотя бы один человек, пропустивший его каверы сквозь себя, удержится на плаву. Ни ветер, ни чертовы будни, изо дня в день повторяющиеся и прерывающиеся лишь на два выходных. Цель Сынюна в том, чтобы всякий человек, послушавший его песни, нашел в себе силы не пасть перед этими преградами на колени. Чжину доволен сегодняшней погодой. Кажется, погода настолько отвратительна, что единственная согревающая мысль - переодеться в домашнее, проникнуть под плед, висевший на спинке дивана в гостиной, и позвать глупого брата, сгрести его в небывалой силы и нежности объятья и не отпускать, пока даже самым глубоким нервам внутри не станет жарко. Но Чжину чем-то нравится. Он опоздал на автобус, пришлось пройтись. Вопрос: настолько ли Чжину любит метро, что на станции Чжамсиль заплатит за одну остановку до Шинчона? Ответ: не настолько. Согревают в эту ветреную погоду только мысли о том, что дома ждет Ханбин; хоть и простывший, школу прогуливающий по уважительной причине, но самый любимый брат. Этот обычный мир, в котором есть Ханбин, сводный брат, в котором есть только он для Чжину, единственный родной человек. Может, не стоит бояться этого мира раньше времени? Пока брат, который правда любит и понимает, несмотря на разницу в возрасте около шести лет, рядом? Чжину застал Ханбина, завернувшегося вперед его в плед, больше похожий на ночное небо. Только вместо звезд - желтоватые круги, а вместо космоса где-то там, за ними - младший брат, чье сердце, кажется, оберегает сердце Чжину всякий раз, когда старшему тяжело или больно. Ханбин улыбается редко, но чаще и не надо. (его улыбки много быть не должно. эта улыбка - убийца чего-то важного внутри Чжину) Ким-младший редко выключает телевизор первым, чтобы тепло и нежно обнять брата. Но сейчас - тот самый редкий случай. Позже, он будет ворчать, что Чжину еще холодный, с улицы, но старший его уже не отпустит. Как можно отпустить того, кому доверил свое сердце? И пусть они кровно связаны лишь частично - их связывает большее, чем просто родственные узы. Их связывают прочные необъяснимого происхождения нити, тесно соединяющие сердца. (в этом обычном мире, самая необычная вещь - Ким Ханбин, чья редкая улыбка никогда не приснится Чжину во сне. потому что он живет эту жизнь в реальном времени. потому что он обязательно увидит его улыбку в режиме real life. Чжину все сделает для этого. и ему не нужно для этого засыпать)