***
— Как здесь просторно и светло… Замечательный дом, Грэнтемам очень повезло, — Молли Холмс закончила развешивать свои платья в старинном просторном шкафу и мечтательно вздохнула, глядя на садящееся вдалеке холодное зимнее солнце. — Дом-то замечательный, только очень непрактичный, — Шерлок набил трубку своим любимым табаком и, чиркнув спичкой, с наслаждением ее раскурил. — Сказать тебе, что еще является очень непрактичным? — поморщился Майкрофт, с крайним неодобрением глядя на брата. — Будь милосерден — ты и так не дал мне покурить в поезде, — Шерлок с наслаждением выпустил дым и слегка запрокинул голову назад. — Будь моя воля, я бы запретил тебе это делать, — Майкрофт резким движением открыл окно, впуская в комнату холодный январский воздух. — Вам обоим, раз уж на то пошло, — бросил он, смерив неодобрительным взглядом сестру. Эвр, в пальцах которой почти все время был зажат мундштук, сейчас, с пустыми руками, выглядела, как мужчина без шляпы или женщина из высшего общества без перчаток. Она успела выкурить вечернюю сигарету у себя в спальне, так что с ее стороны атмосфере ничего не угрожало. — Мы уже давно выросли, дорогой Майкрофт, так что ты ничего не можешь нам запретить, — протянула она, вольготно устраиваясь в мягком кресле. Спальня, в которую поселили Молли и Майкрофта, вполне ожидаемо была самой просторной, так что семья решила собраться именно здесь. В этих вечерних «посиделках» не было ничего конспирологического — просто Холмсы давно не собирались все вместе, и их инстинктивно тянуло друг к другу, пусть они не признались бы в этом даже под пытками. — Это, дорогая Эвр, мне прекрасно известно, — сухо сказал Майкрофт. — Но поскольку, как ты говоришь, вы давно выросли, вам следовало бы понять, почему в данных обстоятельствах я не склонен приветствовать отравление атмосферы, — он бросил быстрый тревожный взгляд на жену. — Все в порядке, на этой стороне комнаты я ничего не чувствую, — заверила его Молли, садясь на постель (в спальне было всего одно кресло, в котором расположилась Эвр. Шерлок курил у окна, так, чтобы дым выходил наружу, а Майкрофт стоял неподалеку — за время путешествия у него затекли ноги, и сидеть ему пока не хотелось — так что ей оставалось устроиться на кровати). — Кстати, я все-таки дозвонилась до дома. Уильям и Филипп всем передают привет, — она улыбнулась, а затем вздохнула и покачала головой. — Я так по ним скучаю, это просто ужас. Наверное, Грэнтемы сочтут это вопиющим мещанством, — она рассмеялась и машинально положила руку на живот. — Не все, — вполголоса возразил ей деверь, снова выпуская дым. — Вообще, надо сказать, они гораздо приятнее и современнее, чем я думал. Вы читали тот журнал, что издает леди Пелэм? — он обратился к сестре и невестке. — Кажется, мне попадалось несколько номеров, — кивнула последняя. — Довольно мило и приятно. Эвр с равнодушным видом покачала головой. — Прости, конечно, но такое чтиво не для меня, — она вытянула ноги, делая вид, что ее что-то очень заинтересовало в собственных туфлях. — Дамочка думает, что написание пары статеек о жизни ей подобных изменит в лучшую сторону бесперспективное существование нашего пола. Одно сплошное самолюбование, не больше, — она фыркнула. — Почему ты так говоришь? — промолвила ее невестка. — Мне кажется, намерения леди Пелэм вполне искренни. — Молли, я тебя умоляю! — Эвр закатила глаза. — Они сидят в огромных поместьях и роскошных виллах, света белого не видя! Откуда им знать о том, что происходит в реальном мире? Я сомневаюсь, что леди Талбот сама способна заварить чай. Боже, да она носки своему сыну заштопать не сможет! И как у таких людей только хватает духу высказываться на реальные темы, когда на самом деле они живут в сказке! Шерлок сделал затяжку и пристально посмотрел на сестру. — Напомни еще раз — зачем ты попросила взять тебя с собой? Эвр самодовольно усмехнулась. — Затем, что ты не заставишь меня оставаться в стороне, когда вы двое заняты столь увлекательным делом, — она многозначительно посмотрела на Майкрофта, и он слегка нахмурился. — К тому же, как ни прискорбно это признавать, но в Америке я очень скучала по вашему заурядному обществу, — она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Этот жест был призван скрыть промелькнувшие в ее взгляде эмоции, но в данных обстоятельствах он имел скорее театральное, чем практическое назначение. — А мы очень скучали по тебе, сестренка, — с усмешкой проговорил Шерлок. — Только, пожалуйста, не испорть нам все предприятие каким-нибудь неуместным комментарием. Если наши хозяева сочтут нужным выставить нас за дверь раньше положенного срока, это может иметь непоправимые последствия, ты ведь это понимаешь? — Понимаю, понимаю, — скучающим тоном подтвердила Эвр, не открывая глаз. — Только, я надеюсь, ты не забыл предупредить и наших хозяев? А то я скорее выставлю за дверь их самих, чем позволю кому-нибудь проделать такое со мной. Ты же меня знаешь. Шерлок снова усмехнулся, Майкрофт неодобрительно покачал головой, а Молли улыбнулась. Она все-таки решила понадеяться на то, что Эвр никого не выставит за дверь, ибо в таком случае им пришлось бы самим обретаться в этом просторном, но действительно очень непрактичном доме.***
Давно леди Мэри не испытывала такого раздражения, переодеваясь к ужину. К ее неудовольствию, оно было столь очевидным, что Анна, ее многолетняя бессменная горничная, сразу же его заметила. — Может быть, выбрать другое платье, миледи? — осторожно предложила она, глядя на то, как леди Мэри, поджав губы, пристально разглядывает себя в зеркало. — Нет, Анна, все в порядке, — не поворачивая головы, протянула она. — Я просто думаю, что мне стоит пораньше записаться к парикмахеру, чтобы подравнять прическу. Я люблю короткие волосы, но они постоянно требуют стрижки… — вздохнула она. Генри, который в данный момент завязывал бабочку, не смог подавить усмешку. — Что, мистер Талбот, ваша тщеславная жена опять изрекла какую-то глупость? — с деланным интересом вопросила леди Мэри. Анна подала ей перчатки, и она кивком головы дала ей понять, что она свободна. — Вовсе нет, — покачал головой Генри, когда Анна вышла из спальни. — Я просто отмечаю, насколько сильно бьет по женскому самолюбию появление в округе потенциальных соперниц. — Потенциальных соперниц? — леди Мэри так презрительно фыркнула, что это было похоже на смешок. — Уж не имеете ли вы в виду эту… как ее… миссис Холмс? — она снова не смогла вспомнить имя. — Ну что вы, дорогая моя, не прикидывайтесь дурочкой, — не дав ей надеть вторую перчатку, Генри взял ее за голую руку и легонько пробежался по ней кончиками пальцев. — Конечно, я имею в виду ее очаровательную золовку, — он коснулся губами ее предплечья и отпустил ее руку. Аристократически бледные щеки леди Мэри налились румянцем, и причин тому было несколько, но какая из них была сильнее, она понять не могла, и это сильно ее разозлило. — Уж не хочешь ли ты сказать, что я вижу соперницу в этой… флапперше? — слово вызвало в голове образ леди Роуз, и так леди Мэри поняла, что его выбор был крайне неудачным. Ее опасения подтвердились, когда Генри расхохотался в голос. — На твоем месте я бы не был так неуважителен, — отсмеявшись, сказал он. — Кто знает, что эти Холмсы разглядят за твоей маской невозмутимости? Леди Мэри была так зла на супруга за то, что он в очередной раз посмеялся над ее глубинными мыслями, что не обращала внимания на происходящее вокруг до середины ужина. Только когда слово взяла в отсутствие вдовствующей графини еще более смелая и жизнерадостная Изобел, она решила прислушаться к разговору. — Миссис Холмс, ослепленные успехами ваших родственников, мы поступили по отношению к вам ужасно несправедливо и совсем обошли вас стороной, — обратилась леди Мёртон к жене Майкрофта Холмса. — Пожалуйста, расскажите, как вы стали частью этой необычной семьи. Маленькая брюнетка смущенно опустила глаза и положила столовые приборы. — Это случилось сразу же после войны, — проговорила она. — Я работала в госпитале в Лондоне, куда попал Шерлок. У него была испанка. — Да, кажется, моя свекровь упоминала, что вы переболели. Как я понимаю, она нас не дезинформировала?.. — с вежливым интересом посмотрела на младшего из братьев Холмсов леди Кора. Ей когда-то тоже довелось пережить этот недуг. — Нет, все верно. Мы оба переболели, — подтвердил Шерлок, бросив быстрый взгляд на брата. — Молли фактически нас выходила. Без нее мы бы умерли. «Молли? — поморщилась леди Мэри. — Какое дурацкое имя. Неудивительно, что оно не поддается запоминанию». — Наша младшая сестра была медсестрой, — подала голос леди Эдит. — Сибил. Она была женой Тома, — она посмотрела на сидящего рядом зятя, и он грустно улыбнулся в знак подтверждения. — Во время войны она работала в местном госпитале. А потом умерла родами… — леди Эдит с болью вздохнула. «Да, еще только этого не хватало, — леди Мэри взяла свой бокал с вином и сделала слишком большой глоток. — Вспоминать Сибил перед этими чужаками». — Соболезную вашему горю, — тихо сказала Молли Холмс. — Порой самые тяжелые потери подстерегают нас именно в мирное время. «Да ты-то что об этом знаешь?» — фыркнула леди Мэри, и на сей раз, она была в этом уверена, ее раздраженное выражение лица привлекло внимание Роберта. — А где вы служили, мистер Холмс? — спросил Берти, видимо, чтобы сменить тему. — О, везде понемногу, — уклончиво ответил детектив. — Но больше на Ближнем Востоке. — Как экзотично! — заметил лорд Мёртон. — Вы знаете языки? — Не так хорошо, как брат, но я сносно изъясняюсь на арабском и неплохо читаю на иврите. Пару раз это оказалось весьма кстати, — он усмехнулся. — А что вы думаете о текущей ситуации? — поинтересовался Генри. — Каковы шансы на создание еврейского государства? И сколько еще продержится мандатная система(1)? Младший Холмс снова бросил быстрый взгляд на старшего, и на этот раз они обменялись почти незаметными усмешками. — Об этом лучше спросить моего брата, но по своему опыту могу сказать, что мандатная система просуществует столько же, сколько продержится установленный в Версале мировой порядок, — сказал Шерлок. — Что же касается еврейского государства… Я думаю, это вопрос времени. Мировым державам слишком сложно будет удержаться от искушения создать на Ближнем Востоке еще одну платформу, где можно будет поигрывать друг перед другом своими мускулами. — Осторожнее, Шерлок — наши хозяева вовсе не хотят слушать скучную лекцию по истории мировой политики, — промолвил Майкрофт. Он сказал это с улыбкой, поэтому все рассмеялись и только потом поняли, что с уверенностью утверждать, шутил он или нет, было решительно невозможно. — Порой политика бывает очень даже интересной, — протягивая остальным спасительный круг, с вежливой улыбкой мастера светской беседы проговорил Роберт. — Но, пожалуй, лучше оставить ее профессионалам и посвятить время более простым вещам. Кстати, о простых вещах, — он слегка повернулся в сторону старшей дочери. — Мэри, охота по-прежнему стоит в твоем завтрашнем плане? Кажется, ты до сих пор не предупредила об этом наших гостей. — Неужели? Боже, какой забывчивой я стала, — притворно пожурила саму себя леди Мэри. — Да, действительно, я хотела предложить организовать завтра охоту, если, конечно, это не покажется вам слишком скучным… — протянула она. — Отчего же? — сказала Эвр. — Я полагаю, это отличное предложение. Целую вечность не охотилась. Вы же знаете американцев — они ничего в этом не смыслят. Прошу прощения, леди Грэнтем, — невозмутимо добавила она. — Ничего страшного, я к такому уже привыкла, — улыбнулась леди Кора. — Что ж, если вы согласны, это просто замечательно, верно, Мэри? — Чудесно, — сухо подтвердила ее старшая дочь. В этот момент она вдруг поймала на себе взгляд Шерлока Холмса, и отчего-то ей стало не по себе. Он словно пронзил ее насквозь, пригвоздив ко стулу, и она могла поклясться, что в его глазах было что-то неприветливое. Да нет, это было невозможно. Чтобы он посмел так себя вести? И с чего бы это? Ни один мускул не дрогнул на лице леди Мэри, когда она взяла свой бокал и сделала глоток вина. Этот детектив просчитался, если он правда думает, что может бросить ей вызов.***
Когда ужин окончился и дамы удалились в гостиную, чтобы мужчины могли спокойно выкурить сигары, леди Мэри поймала себя на мысли, что этот вечер ужасно ее вымотал. Это было странно — как истинная аристократка, она привыкла к долгим ужинам и светским раутам, но никогда еще они не проходили для нее столь напряженно. На какое-то мгновение ей даже почудилось, что она все-таки стала женой Ричарда Карлайла, богатого самодовольного журналиста, с которым она была помолвлена во время войны, и теперь она каждую неделю дает утомительные приемы для его неприятных выскочек-друзей, разбогатевших на чужом несчастье. Как же ей сейчас не хватало Мэтью. И Карсона. Уж он-то точно встал бы на ее сторону и незаметно с осуждением покачал бы головой, глядя на то, как ее мать, сестра и бывшая свекровь распинаются перед судомойкой и бескультурной выскочкой без всяких манер. — Миссис Холмс, простите мне мою настойчивость, но, как я поняла, раньше вы были квалифицированной медсестрой? — обратилась Изобел к супруге старшего Холмса, когда они расположились в гостиной. — Просто мой муж был врачом, и мне всегда интересно встретить женщин, обладающих профессиональными познаниями в этой области… — Прошу вас, леди Мёртон, не извиняйтесь, — с улыбкой попросила ее Молли Холмс, и леди Мэри, пользуясь тем, что никто на нее не смотрел, закатила глаза. Как можно было быть такой добродетельной? — Я всегда хотела стать врачом, но, к сожалению, у моей семьи не было возможности помочь мне в осуществлении этой мечты, — сделав осторожный глоток кофе, продолжала миссис Холмс. — Но зато я стала медсестрой, так что я проработала в госпитале в Лондоне всю войну. Однако самое страшное пришло уже после ее окончания, — тихо сказала она. Леди Мэри почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. С тех пор прошло почти десять лет, но воспоминания о смерти Лавинии, первой невесты Мэтью, и о том, как они чуть не потеряли леди Кору, внезапно вновь встали у нее перед глазами. — Испанка, — с тяжелым сердцем проговорила Изобел, в силу дидактической привычки озвучивая то, что и так было понятно остальным. — Да, леди Мёртон, испанка, — печально подтвердила миссис Холмс, ставя свою чашку на столик. — Сейчас я понимаю, что это было самым тяжелым временем в моей жизни. Столько смертей… И все происходило столь быстро. В какой-то момент я была уверена в том, что смерть заберет и меня, но я даже не заболела, в то время как многие мои подруги умерли… А потом в больницу почти одновременно поступили мистер Холмс и его брат. Так я с ними и познакомилась. Они тоже несколько дней находились на гране жизни и смерти, но сумели выкарабкаться. Она замолчала, и несколько секунд в гостиной висела неловкая тишина. Затем Изобел с присущим ей оптимизмом улыбнулась и сказала: — А значит, жизнь продолжается. Наверное, после окончания эпидемии вы сразу же оставили работу в госпитале? Намек был понятен всем присутствующим, поэтому ответ их слегка удивил. — Нет, я проработала там еще несколько лет, — помотала головой миссис Холмс, а затем, чувствуя замешательство слушателей, добавила. — Я вышла замуж за мистера Холмса пять лет назад. — О, — сказала Изобел. Леди Мэри позволила себе усмехнуться. Ее бывшая свекровь наверняка представила себе невероятную историю любви с первого взгляда, но сказок, видимо, не бывает даже в жизни низших классов. — И у вас двое детей, верно? — подала голос леди Эдит. Леди Мэри слегка поморщилась. Опять ее сестрица полезла в разговор со своей любимой темой. — Да, верно, — при упоминании детей лицо миссис Холмс разом просветлело — будто солнце разогнало серые облака. — Двое сыновей. — Сколько им лет? — участливо поинтересовалась леди Кора. — Старшему в следующем месяце будет четыре, а младшему в апреле исполнится два. Еще совсем малыши, — она улыбнулась. — Как замечательно, — промолвила леди Эдит. — Значит, вы уже два раза прошли через это испытание. — Как и некоторые другие дамы, находящиеся в этой комнате, — достаточно громко протянула леди Мэри. Не хватало еще обсуждения физиологических проблем в гостиной Даунтона. Карсона от такого поворота удар бы хватил. — А для вас это будут первые роды? — не заметив комментария леди Мэри, с толикой беспокойства спросила миссис Холмс леди Эдит. Остальные женщины незаметно переглянулись, а леди Мэри самодовольно поджала губы. — О да, — поспешила подтвердить слова гостьи леди Эдит. — Мэриголд моя приемная дочь. Так что… да, для меня это будут первые роды. Но мы с мужем уже нашли подходящего акушера. Он довольно опытен, так что, наверное, волноваться не стоит. — Конечно, не стоит, — с доброй улыбкой заверила ее миссис Холмс. — Мои первые роды были немного утомительными, а вторые прошли совсем легко. К тому же, мне очень помогла поддержка Эвр, — она бросила на золовку благодарный взгляд. — Вот как? — с интересом вопросила леди Мэри. — Неужели во время вашего увлекательного обучения вы затронули и столь животрепещущий вопрос как деторождение, мисс Холмс? Сестра Шерлока и Майкрофта, до того бесстрастно наблюдавшая за разговором, смерила леди Мэри пристальным взглядом. — Кроме всего прочего, да, леди Талбот, — подтвердила она. — Сама я не заинтересована в том, чтобы иметь детей, но поскольку моя невестка уже в третий раз собирается проходить через это испытание, я не могла обойти этот вопрос стороной. Леди Эдит, леди Кора и Изобел с удивлением переглянулись. — Миссис Холмс, я чувствую себя чрезвычайно глупо — заявила о своих связях с медициной, а сама не смогла определить столь очевидного обстоятельства! — воскликнула Изобел. — Примите наши поздравления. — Спасибо, леди Мёртон, — она чуть покраснела и бросила выразительный взгляд на золовку, но та беспечно его проигнорировала. — Срок еще небольшой, четыре месяца, так что это совсем незаметно. — Третий ребенок — вы очень отважны, миссис Холмс, — сказала леди Эдит. Она явно испытывала облегчение оттого, что больше не была единственной дамой в положении в Даунтоне. Тем временем мнение леди Мэри об их гостье опустилось еще ниже. Она всегда считала, что в современном мире только безнадежно бесперспективная женщина может решить завести больше двух детей — с ними ведь столько мороки. — Однако, леди Талбот, — внезапно обратилась к ней Эвр Холмс, — если вам интересна тема женского образования, могу сказать, что в моем случае оно вовсе не сводится к одному акушерству. В частности, меня очень интересует развитие психологии. Может быть, вы слышали о трудах Зигмунда Фрейда? При упоминании этого имени, ничего не говорящего леди Мэри, Изобел воодушевленно подпрыгнула и уже собиралась что-то сказать, как вдруг дверь в гостиную открылась, и к ним наконец-то присоединились мужчины. Атмосфера с их приходом стала гораздо более оживленной, и комната наполнилась уместным в таких случаях шумом, так что все неудобные вопросы оказались сразу же забыты. В конце концов, подумала леди Мэри, что мужчины понимают в психологии.***
— Как же здесь холодно, — поежилась Молли. Кутаясь в теплый халат, который предусмотрительный Майкрофт посоветовал ей взять с собой, она быстро убрала в шкаф вечернее платье и аксессуары, после чего, не снимая халата, нырнула под одеяло. Майкрофт, улыбнувшись ее ремарке, присел на кровать со своей стороны. — Не бойся, вдвоем не замерзнем, — он отогнул одеяло и лег, обнимая жену. Молли почувствовала, как впервые за этот день он позволил себе расслабиться. — А если точнее, втроем, — он нежно поцеловал ее в висок, и Молли счастливо улыбнулась. Она ведь всегда хотела большую семью. — Надеюсь, это было не слишком утомительно, — тихо сказал Майкрофт, осторожно гладя ее по голове тыльной стороной ладони. — Я бы не просил тебя поехать, если бы… — Если бы не боялся остаться один на один с братом и сестрой, — улыбнулась Молли, зарываясь лицом в его рубашку. — Я все понимаю. К тому же, после того, что случилось два года назад, мне не хочется тебя отпускать. — Понимаю, — промолвил Майкрофт. Они помолчали, после чего он все-таки сказал то, о чем, она знала, он думал весь день. — Как же я по ним скучаю… — он тяжело вздохнул, а после паузы добавил. — Ну вот. Это прозвучало жалко, ведь так? — Ничего не жалко, — возразила ему Молли. — Ты любишь наших детей, это вполне естественно. К тому же, они еще слишком маленькие, чтобы оставаться в одиночестве даже на такой срок. — Но Филипп слишком мал и для того, чтобы брать его с собой, — напомнил Майкрофт скорее себе, чем жене. — Уильям в таком большом доме не смог бы усидеть на месте, а Филипп бы просто за ним не поспевал… Нет, мы приняли правильное решение. С няней им будет лучше. К тому же, это ведь ненадолго. — Конечно, — согласилась Молли. Она тоже чувствовала эту тоску по детям, но, с другой стороны, она была рада провести больше времени с мужем — который, по всей видимости, как раз подумал о том же. — Что ж, раз мы оба решили быть храбрыми и мужественными в это непростое время, предлагаю провести его за более приятными делами, — Майкрофт протянул руку и выключил прикроватную лампочку, погружая спальню в темноту. — Я думаю, ты сможешь быстрее согреться другим способом, — он помог ей снять халат, после чего одним быстрым движением через голову снял с нее ночную рубашку. Молли ойкнула, когда ее обдало холодным воздухом, но Майкрофт не дал ей опомниться. Резким движением он положил ее на спину, прижимая к кровати, и она слегка вскрикнула. — Тише, любимая… — прошептал он, и Молли не увидела, но ясно представила его темные глаза, затуманенные желанием. Как он только сдерживался все это время?.. Губы Майкрофта коснулись ее кожи чуть повыше живота, и Молли застонала от наслаждения и предвкушения. Когда он начал подниматься выше, она обхватила его руками за шею, и в следующие несколько мгновений реальность растворилась где-то у них между пальцев, оставляя после себя лишь желание и любовь.***
В ту ночь последним огнем, горевшим в окнах аббатства Даунтон, был слабый отблеск лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке в спальне, которую сейчас занимал Шерлок Холмс. Было уже очень поздно, и наутро, в связи с запланированной охотой, ему предстоял весьма ранний подъем, но детектив не ложился — сна, как и всегда в подобных случаях, у него не было ни в одном глазу. Если бы кто-то сейчас видел, как напряженно он вглядывается в темноту январской ночи, нервно покусывая давно погасшую трубку, он мог бы подумать, что знаменитый детектив обдумывает самое сложное дело в своей практике. В какой-то степени, так оно и было. Только в действительности это дело не имело никакого отношения ни к приезду в Даунтон, ни к тем проблемам, которые занимали в тот момент начальство его старшего брата в Уайтхолле. Оно касалось того вопроса, в котором Шерлок Холмс, по мнению доктора Ватсона (которое он порой по ошибке принимал за свое), был полным дилетантом. А только осознание собственного невежества и собственной беспомощности было тем фактором, который мог спровоцировать у Шерлока бессонницу. Вынув трубку изо рта, он положил ее на столик и сел на кровать, после чего достал из внутреннего кармана лежащего рядом пиджака небольшую коробочку. Открыв ее, он пару минут смотрел на ее содержимое. И чем больше он изучал его своим напряженным взглядом, тем тяжелее становилось у него на сердце. Впервые в своей жизни Шерлок всерьез опасался того, что не выиграет этот раунд. И впервые ставки были настолько высоки. Если он проиграет… Ему не хотелось так говорить, но что-то подсказывало Шерлоку, что в таком случае вся его жизнь пойдет под откос. И никто, даже самые близкие люди, не сможет ему помочь. Вздохнув, Шерлок закрыл коробочку и спрятал ее обратно в пиджак, после чего встал и, пройдя к шкафу, все-таки принялся переодеваться ко сну.