Навеки твой

Каблуки стучат по деревянным ступеням и дальше по каменным плитам, вуаль плотным покрывалом накинута на лицо, а под ногами видно только носки туфель и свет луны сквозь витражи. Пока длится церемония, Росио слегка потряхивает, он боится разоблачения, но все проходит благополучно. Когда нужно, он произносит положенное "Согласна" почти дискантом. Обмен браслетами в блаженной, святой тишине зала также не вызывает трудностей - с тихим звоном, от случайного неловкого прикосновения, они надевают их друг другу на запястья. — Скрепите же поцелуем свои обеты. Ли держит его за руки, холодные пальцы напряжены также, как у Рокэ - замерев они стоят, не зная как быть. — Откиньте вуаль, дитя мое, — строго горит священник и повторяет с нажимом, — и скрепите поцелуем свой союз на глазах у Создателя нашего. Медленно, стараясь не смотреть на клирика, а только в любимые темные глаза Лионеля, Росио откидывает вуаль обмирая от страха быть разоблаченным. Лионель помогает с вуалью, убирая полупрозрачную, тяжелую, узорчатую ткань назад. Рокэ, надеется только, что в полутьме храма глаза подведенные сурьмой и губы натертые кармином достаточно обманут служителя церкви, на всякий случай, все же чуть отворачивается и наклоняется так, чтобы черные локоны ниспадающие с высокой прически прикрыли лицо. Ли тянется к нему и скорее целует Росио, чтобы священник его не разглядел. — Будьте счастливы, дети мои. Святой отец завершает тайный обряд и Рокэ поспешно накидывает вуаль обратно, Ли отдает кошель с монетами олларианцу и тот, потушив свечи, уходит в боковую дверь. У выхода из храма Лионель тянет за руку, принуждая остановиться, неожиданно крепко обнимает за талию - юбки темной волной взлетают вверх - он переносит Рокэ через порог храма, как и положено доброму мужу и шепчет на ухо по-кэналлийски: прекрасная, прекрасная моя. В них не бросают рис и зерна, благословляя, у Рокэ нет цветов в волосах, как принято в Кэналлоа, их двоих встречает только лунная ночь, но Росио хорошо, так хорошо. Хочется смеяться, захлестывает счастьем и сердце радуется. Второй раз Лионель подхватывает его на руки, перенося через порог своей спальни, где они поспешно в четыре руки избавляют Рокэ от наряда невесты: вуали, платья, корсета, рубашки, нижних юбок, панталон и чулок на подвязках. Обнаженные, пьяные летней ночью и общим счастьем, вдвоем они забираются на постель - Росио ложится на спину, изнывая от желания, Лионель нависает сверху и нет сейчас ничего важнее и любимее его прекрасных, как поспевшие черешни глаз.