***
Больше двадцати лет минуло с тех пор, многое переменилось со дня рождения большого чувства, породившего ещё одно. Пришла уж в упадок лавка Уотто, не слышно больше его криков, зазывающих покупателей, рабский посёлок почти опустил, песок заметает последние следы былых жилищ. Да и сам Уотто уже стар и почти немощен, нет у него больше сил содержать лавку и управлять рабами, денег едва хватает на покрытие расходов и скромное бытие, но ему и не нужно ничего другого, кроме того, чтобы вспоминать прежнее. Нет уже и той женщины, с которой и началась история, три года как её душа ушла в мир Силы, вырванная из тела злой рукой, покоится она на окраине, под белым камнем, смиренно ожидая тех, кто придёт навестить. Её и того, кто с ней рядом. У него нет могилы, ибо джедаев не хоронят, но душа всё равно нашла её и смогла соединиться в вечном блаженстве любви друг к другу. И позволила вспомнить себя, до этого заставив забыть.***
Очень давно, ровно двадцать три года назад, на планету Татуин высадился немолодой уже, но ещё привлекательный Рыцарь-джедай. Его длинные темно-русые волосы спускались по плечами, сверху перехваченные кожаной полоской, коричневый плащ свободного кроя спадал почти до земли, прикрывая высокие сапоги, но позволяя увидеть под собой светлую тунику. Его лицо было спокойным и величавым, а взгляд светло-голубых глаз светился интересом и желанием помочь любому, кто попадёт в беду. Немало женщин привлек этот внутренний свет и ни одна не уходила разочарованной, странным образом не испытывая страданий от того, что связь не будет вечной, поскольку джедай не может их иметь. Такая ситуация устраивала всех пока однажды внутренний свет одних глаз и встретил такой же других. Казалось, они нашли друг друга и больше не должны разлучаться, но нет, не так поступила с ними судьба, а быть может и сама Сила. Однако, прежде, чем совершить свой суровый приговор, она позволила каждому испытать счастье любить друг друга, столкнув вместе многое повидавшего джедая и совсем молодую рабыню, что жарким татуинским днём возвращалась к своему суровому хозяину, неся в руке тяжёлое ведро воды, что собрала на влагосборщике. Невысокая, почти хрупкая в этом светлом плаще с капюшоном, прикрывавшим голову от жары, она шла и почти не замечала тяжести ведра. Но заметил тот, кто наблюдал со стороны и не став думать дальше, просто подошёл и предложил помощь. Незнакомка подняла голову и капюшон спустился на спину, открывая на диво блестящие каштановые волосы, свежее молодое лицо и мягкие карие глаза, смотревшие с робкой благодарностью, как будто и не надеялись когда-то увидеть чужое участие. Но дошли они только до ворот, дальше девушка пошла сама, сказав, что хозяин может рассердиться за помощь постороннего. К ней самой он относился неплохо, но сноситься с чужими не позволял. Они думали, что больше не увидятся, но встреча состоялась уже вечером, когда необычная девушка возвращалась в свой бедный рабский домик на окраине. Джедай был неподалёку от него и она пригласила войти к себе нового знакомого, который внушил ей симпатию. И никогда уже больше, ни до, ни после этого, не было ни у кого из них такого чудесного вечера, полного откровений и разговоров о самом разном. Никогда и ни с кем больше не было им так легко и приятно, как друг с другом. Не нашли они более родственных душ, оставшись друг для друга единственными такими. А кроме вечера была ещё и ночь, первая для неё, но лучшая для него. Ночь, срывавшая все маски, не признававшая правил и условностей, что так сильно мешают днём, а теперь они оказались отброшены в сторону с небрежностью, как до этого плащи, тёмный и светлый, упав друг на друга, как сапоги и грубые ботинки, вставшие носами друг к другу, как два обнажённых тела, казавшиеся эфемерно-прозрачными в свете одинокой свечи. Одежда срывалась торопливо, но бережно, как последнее препятствие на пути одной души к другой, тонкий матрас на полу казался мягче пухового, каждый из поцелуев казался открытым порталом в мир любви. Единство двоих, общее тепло их тел, биение одного сердца для них обоих. Всё то, что объединило их. Всё то, что навсегда разделило утром. Он проснулся первее, как и хотел, она продолжала спать, укрытая тонким одеялом и улыбаясь во сне, положила одну ладонь на живот, как будто оберегая. Он знал, почему это, Сила знала ответ, который он никогда не озвучит. Так будет лучше для всех, для неё и для него, и для них, которых больше нет. - Прости, но иначе нельзя, - прошептал таинственный визитер и склонившись на миг перед лицом спящей, коснулся губами её губ, а после, опустив ей на лоб, сложенные пальцы, использовав Силу, стёр из её сознания память об их знакомстве и проснувшись она забудет о нём и их любви. Так надо, у них разная жизнь и разный долг. И оказался прав, любовь к нему в сердце этой женщины уже очень скоро заменила другая, которой она не ждала и не планировала, но ставшая смыслом её бытия. Любовь с глазами отца. Тот, кто соединил в себе любовь родителей.***
- Значит, вот так я родился на свет? - удивлённо спросил Энакин Скайуокер, когда его собеседница окончила рассказ. - Да, так всё и произошло, - сказала в ответ целитель, сидевгая возле его кровати, как повелось у них во время вечерних обходов - Мы с твоим отцом близко дружили, он не знал о тебе раньше, но узнав, любил до последней минуты, не зря попросив именно Оби-Вана заботиться о тебе. Его и меня. Но это уже совсем другая история. Энакин поднял на неё взгляд и улыбнулся, тихо и печально, прочтя в смотревших на него глазах радость за него. Глазах своей матери. .