spring never leaves

Когда человек умирает, его бренное тело гниет, возвращаясь прахом оттуда, откуда оно изначально пришло. Его душа входит в цикл перерождений. Когда умирает духовный меч, металлическое тело распадается на мельчайшие кусочки, и их осколки возвращаются в землю, откуда были добыты. Их душа перестает существовать. По крайней мере, так все думали. Последние дни Чжичуня — скованный в комнате Янь Цюшаня, жаждущий крови и насилия, слышащий в глубине души тихие слезы агонии, видящий перед собой страдальческую улыбку — это был худший кошмар в его жизни. Когда его уничтожили на 60-м этаже Бюро, он никогда не чувствовал себя таким свободным. Он снова был самим собой. И он больше не был привязан к такому холодному железу. Обратной стороной было то, что Янь Цюшань отныне думал, что его больше нет. Чжичунь не мог решить, что было большей пыткой. Его дух все еще был связан с ним, и каждый божий день он чувствовал боль и меланхолию в сердце своего Янь Цюшаня. Он увидел, как растительность на его лице стала гуще, а волосы на макушке стали еще длиннее. Чжичунь задавался вопросом, действительно ли это то, что ему нужно — беспомощно смотреть, как его самая любимый существует в одиночестве. Затем странная группа людей предложила Янь Цюшаню способ восстановить его меч — его. Маленькая искра надежды зажглась в сердце Чжичуня, но она исчезла, как только появилась. Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой. Янь Цюшань тоже это понял, Чжичунь почувствовал его волнующие мысли. Но по какой-то причине Янь Цюшань уступил. Чжичунь не мог не подумать: «Дорогой, ты действительно не знаешь, как позаботиться о себе?» Поэтому он наблюдал за ним, как обычно. В течение многих лет Янь Цюшань просыпался первым, открывая глаза, а уже потом тянулся к металлическим осколкам на шее. Чжичунь видел, как он пытался сам сбрить бороду, бормоча «ничего» всякий раз, когда ранил себя. Эти слова изначально были для Чжичуня, когда он был неуклюжим и ранил Янь Цюшаня за то, что отвлекся на свою красоту. Были и другие слова, которые Янь Цюшань говорил в пустоту: «прости», «я скучаю по тебе», «вернись ко мне», «я люблю тебя». Чжичунь дорожил каждым слогом, бормоча себе же неслыханные ответы: «это не твоя вина», «я всегда здесь», «я никогда тебя не брошу», «я люблю тебя». Он жаждал снова прикоснуться к нему, жаждал почувствовать эти губы, которые вдыхали в него жизнь, держать эти руки, которые учили его, как жить. Он был тысячелетним мечом, но чувствовал себя рожденным заново с Янь Цюшанем. Чжичунь проклинал свое существование в качестве клинка, так и не проснувшись за те сотни лет, что он принадлежал семье Янь. Он был всего лишь древним наследственным мечом, передававшимся из поколения в поколение, не таким великим, как Десять Небесных Мечей, и не таким героическим, как те, что побеждали в войнах. Тем не менее, Ян Цюшань в молодости, упав в речную канаву во время езды на велосипеде в пьяном виде, сумел разбудить его. Тогда у Чжичуня было прозрение: он будет заботиться об этом человеке до тех пор, пока он жив. Это было его целью. Видеть, как Янь Цюшань бездельничает с этой группой людей со скрытыми мотивами, было пыткой. Если бы он вообще не знал Янь Цюшаня, Чжичунь подумал бы, что он действительно на стороне людей, против которых он сражался. Но Чжичунь доверял ему даже после смерти. Ему было больно оттого, что Янь Цюшань был готов влезть в эту грязь с единственной целью — разрушить ее изнутри. В конце концов, он был «героем» Бюро. Даже после того, как он потерял своего самого дорогого человека из-за того же самого Бюро, он все еще был связан с ними долгом. Чжичунь хотел бы, чтобы он просто жил так, как хотел. Прибыв к морю, плывя на лодке к погребальной пещере, переваривая мысли, которые снова зашевелились в разуме и сердце Янь Цюшаня, Чжичунь испытал еще одно прозрение: это была последняя цель Янь Цюшаня, после чего он выбрал смерть. над жизнью. Мысль ударила Чжичуня, как клинок палача — если Янь Цюшань умрет, тогда он будет по-настоящему одинок. Он делает это только потому, что думает, что Чжичуня уже нет. Этого не может быть! Взгляд Чжичуня беспомощно переместился на Янь Цюшаня, а затем на приближающийся вход в погребальную пещеру. Он уже чувствовал всхлипы душ тысячелетней давности. Они шевелились, и что-то подсказывало Чжичуню, что это его единственный шанс вернуться. Он не решился бы умереть, если бы увидел меня еще живым. Если это удастся, то он сможет вернуться к существованию в физической форме, Янь Цюшань увидит его и больше не будет бросаться на смерть. Если это будет провал, то он погибнет, Янь Цюшань завершит свою миссию и умрет, и, возможно, они смогут встретиться друг с другом в загробном мире. Не о чем думать. Это была игра, в качестве ставки для которой Чжичунь был готов поставить всё, что у него есть. Оставив еще один неощутимый поцелуй Янь Цюшаню, Чжичунь покинул лодку и направился к неопределенности, которую предвещала погребальная пещера. К малейшей надежде. В следующий раз, когда я увижу тебя, ты тоже увидишь меня.