Перегоревшие

— Миледи, позвольте предложить вам руку? — согнувшись в полупоклоне, наигранно серьезным тоном произнес высокий юноша с хитрыми глазами, пышными темными волосами и красивым лицом, усеянным россыпью веснушек. Он игриво протянул свою руку шедшей рядом с ним девушке, а затем, помедлив мгновение, добавил: — Нет! Даже руки! Себастьян бодро шагнул в сторону своего друга, обрывистым движением поднял его локоть, быстро вернулся на свое место и снова поклонился. Щеки Оминиса вспыхнули, но руку он не опустил. Шалость Себастьяна скорее забавляла, чем раздражала его. — Почту за честь, милорды, — Элис присела в легком реверансе и, ослепительно улыбаясь, с довольным видом взяла под руки обоих парней. Уже вечерело. Их поход в Хогсмид слегка затянулся. Ребята шли к школе, наслаждаясь приятной прохладой и шуршанием желтых листьев под ногами. Элис была счастлива, что смогла так быстро найти общий язык с Себастьяном. Он был таким милым, веселым и харизматичным. А Оминис… ей все еще казалось, что вечно серьезный и холодный потомок основателя их факультета не особо рад ее компании. Он не доверял Элис, но терпел ее, потому что она сблизилась с его лучшим другом. — Может, завтра займемся нашими эссе для Шарпа? — предложил Себастьян. — Я уже все сделал, — Оминис пожал плечами и на миг направил палочку с сияющим алым огоньком в сторону Элис, чтобы разобрать, на кого из них она сейчас смотрит. — Я тоже написала свое. — Ох! Элис, — назидательным тоном проговорил Себастьян, — я могу понять твое рвение наверстать упущенные четыре года, в которые ты не могла завоевывать сердца преподавателей. Но, уверяю, если Шарп еще хоть раз похвалит тебя, я окуну свою голову в котел. — В таком случае, готовься к погружению. Себастьян и Элис засмеялись, Оминис коротко улыбнулся. — Себастьян, когда ты хочешь навестить Анну? — спросил Оминис, с удивлением отметив, что при упоминании сестры своего друга, Элис на секунду чуть сильнее сжала его предплечье. — На следующих выходных. Я хочу познакомить ее с нашей новой компаньонкой, — он игриво кивнул девушке, — уверен, Анна, как и мы, дружище, найдет ее крайне очаровательной. — Безусловно, — отстраненным и слегка недовольным тоном ответил Оминис, он был не согласен ни с намерением друга, ни с его комплиментом. — Мистер Сэллоу, — на подходе к дверям их окликнула профессор Уизли, — подойдите, пожалуйста. Себастьян обернулся на голос учителя и, вспоминая свои недавние проступки и пытаясь оценить масштаб потенциальных проблем, прошептал, что скоро вернется. Он быстро направился к профессору, оставив своих друзей в неловком молчании. — В чем дело, мистер Мракс, — с ухмылкой сказала Элис, — неужели вы молчите, потому что не считаете меня «крайне очаровательной»? Она нахально рассмеялась, и Оминис не смог сдержать одобрительную улыбку. Он не хотел себе в этом признаваться, но ему слегка нравились ее игры. — Я еще не разглядел ваше очарование, мисс Лавеллан. Пока я только считаю вас подозрительной. — Подозрительной? Почему? Оминис задумался. Он ввиду своей натуры считал подозрительными почти всех. Но не могло же его недоверие к Элис быть необоснованным. — Потому что я ничего о тебе не знаю. Тебя неожиданно зачисляют сразу на пятый курс, ты постоянно где-то пропадаешь, ты слишком быстро сблизилась с Себастьяном – все это подозрительно. — Что ж, — неожиданно серьезным тоном сказала Элис, — это легко исправить. Меня зачислили на пятый курс, потому что мой опекун с детства учил меня подавлять свои способности, министерству не удавалось нас найти, а он не спешил сообщать им обо мне. Я постоянно пропадаю, потому что по пути в школу случайно оказалась впутана в историю с древней магией, гоблинами и хранителями. Эту историю я сама не до конца понимаю, но готова и ей с тобой поделиться. А почему Себастьян захотел дружить со мной даже мне не известно. Юноша молчал, пытаясь осмыслить все, что она ему сказала. Была ли эта неожиданная искренность напускной? И что за история с древней магией и гоблинами? — И если ты захочешь узнать что-то обо мне, — мягко прошептала Элис, и Оминис почувствовал, что она смущенно улыбается, — тебе нужно просто спросить… — Хорошо, — тоже слегка рассеянно произнес он. — Спасибо, что рассказала мне. — Уже начинаешь чувствовать крайнюю очаровательность? Оминис тихо засмеялся, она с довольным видом рассматривала его. Смех этого мрачного юноши польстил ей. Элис ощутила, что в ледяной стене, стоящей между ними, появилась едва уловимая трещинка. Она любила внимание. Любила чувствовать расположение людей. Любила нравиться. Маленькие слабости обделенной девочки, которые в будущем станут для нее большой проблемой. Но это потом. А сейчас ей хотелось закрепить результат. — Знаешь, — сказала она, — сегодня такой красивый день. Можно я опишу его тебе? — Да, но… — неуверенно начал Оминис, собираясь объяснить ей, что он все равно не сможет представить себе то, о чем она будет говорить. — Я знаю, что ты хочешь сказать, — осторожно прервала его Элис, — и все же, позволь мне попробовать. Он ничего не ответил, только медленно кивнул. Элис подошла к нему со спины (в этот момент Оминис слегка напрягся), мягким жестом развернула его лицом к пейзажу и, едва касаясь его локтя, тихо заговорила: — Солнце почти скрылось за горами, его последние лучи едва касаются крыш, веток деревьев и бескрайних лугов. Вся округа сейчас окрашена в алые и желтые цвета, как будто мир облачился в золотое одеяние. Ты наверняка можешь почувствовать запах этого золота, потому что ветер несет его к нам. Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться только на своих ощущениях, и чуть настойчивее коснулась локтя юноши, желая передать образ. В этот момент мягкое голубое свечение озарило ее ладонь. Мельчайшая частица древней магии скользнула от руки девушки к телу Оминиса. Он вздрогнул, пораженный на миг вспыхнувшей в его сознании картиной. Он попытался ухватиться за этот отпечаток реальности, запомнить и осознать его. — Что это у вас тут? — с хохотком поинтересовался внезапно появившийся Себастьян. — Просто беседуем, — Элис резко отстранилась от Оминиса, и он моментально почувствовал внезапное опустошение, — а что у тебя с профессором Уизли? — Ничего нового. И ничего такого, о чем следовало бы волноваться столь милой леди. Он усмехнулся, в ответ на что Элис хитро прищурилась и протянула, глядя ему прямо в глаза: — Льстивый обманщик. Сдается мне, ты рано или поздно втянешь нас в какие-нибудь неприятности. Она театрально погрозила ему указательным пальцем. Себастьян снова засмеялся: — Даже не сомневайся!