Из точки А в точку Б

Память согревает человека изнутри, и в то же время рвет его на части. Кафка на пляже. Харуки Мураками.

      Если заплесневелому куску хлеба понадобилось больше десятка попыток телепортаций, чтобы превратиться в чудовище размером с хороший такой зубастый контейнер, то шпиону — всего одна, чтобы навсегда измениться.       Нет, красному шпиону.       Нет, их шпиону.       Нет, его шпиону.       От прежнего наглого, любящего совать свой вздёрнутый нос в секретные чертежи, ирландского денди почти ничего не осталось — конечно, он не престал быть серьёзной занозой в заднице синей команды.       Но иначе.       Если прежде всё милосердно заканчивалось для них «ничего личного» или «какая жалость», то сейчас прижимаясь красный шпион нашёптывал ему на ухо о том, как он ловко разыграл синего пулемётчика притворившись «доком» и зайдя сзади вонзил нож в доверчиво подставленную спину или о том, как синий снайпер пустил раненного синего разведчика себе в укрытие, а потом удивился перерезанному горлу.       Повёлся, как маленький ребёнок, слышишь Питер, повёлся!       И смеётся, щекочет давно чистым от табака и виски дыханием кожу — лезет в инженерский карман, знает, что там для него всегда что-то есть.       Благодарно клюёт в щеку и отскакивает.       Инженер не осмеливался поцеловать его в губы, обнять крепче положенного или сдвинуть койки в мастерской — в животе сразу тошно становилось, всё равно, что к наивному подростку лезть.       Детская непосредственность, переходящая, когда нужно в стальную жестокость, одновременно отталкивала, но и давала надежду.       Значит, там глубоко под слоем белого шума где-то прятались крупицы старого доброго Малачи Фаррелла.       Человека, однажды укравшего у него бумажник, чтобы купить себе салфетки в ближайшем торговом автомате — поцелуй вышел неплохим отвлекающим манёвром.       Человека, составлявшего ему молчаливую компанию за работой.       Человека, прикрывавшего ему спину.       Человека, как-то, надравшему полосатый зад синему шпиону за сломанную маленькую турель.       Человека, периодически припоминавшего ему под самое ухо синяк от протеза на бедре.       Человека, просившего поправить «сбившееся» часы — в них попала пуля — и отплатившего отличным тёмным пивом.       Человека, первым поддержавшим его после респауна — возможно, тогда он поступил так в издёвке над «деревенщиной», но для инженера протянутая рука была важна, а похлопывание по плечу лучше любого слова.       Умирать, так-то, неприятно.       Человека…       — Скверно, — сплюнул инженер и занёс гаечный ключ выше над барахлящей машиной.       Далеко и одновременно близко застрекотали турели.       Чужие.       — Скверно, — откинув голову на доски согласился Малачи, — Но шанс у нас есть? Верно, Хе-е-е-ейз?       — Есть, — кивнул Питер, — Дай мне пару минут.       Удар высек искры.       — Сработает? — прищурился шпион.       — Точно, — ещё кивок.       — Отлично, — щелчок зажигалки, — Хочу выбраться отсюда побыстрее — не люблю, когда синие сажают меня в угол, — Фаррелл пожал плечами, — Наш разведчик снова умер, — добавил он спустя мгновение, прислушавшись, — Всегда на рожон лезет.       — А ты пойдёшь в обход, — громкий удар по металлу и «вход»-телепорт готов, — Повезло, что «выход» не нашли.       — Если там засада, то я подберу тебе костюм на следующий захват, — Малачи поднялся.       — А если нет?       — То, — вскинув руки над головой шпион потянулся; в нём не было кошачьей грации, но от чешуйчатого было достаточно, может и от павлина немного, — Сам придумаешь.       — Договорились, — инженер отступил, открыв дорогу к телепорту.       — Мне передать что-нибудь твоему синему другу? — Фаррелл смахнул со лба налипшую рыжую прядь.       Маску и кепи он потерял в стычке с пиро.       — Жучок.       — С радостью, — а потом отсалютовав двумя пальцами Малачи наступил на круг телепорта, — Не забудь про раздатчик.       …положившегося на него в трудный момент.       «Не забудь про раздатчик» — последние слова Малачи Фаррелла, а первые слова скулящего красного шпиона появившегося после респауна — «Получилось — всё получилось».       Что «получилось» он так и не вспомнил, но почему-то был горд за себя и «отличного парня в красном со смешной каской» и сразу начал жаловаться разведчику на «грубого синего парня без чувства юмора с шкурой крокодила на спине, и острой стрелой в руке».       Захват закончился без него.       Ему понадобился месяц, чтобы снова научиться держать нож в дрожащих ладонях и управляться с «плащом и часами».       Про маску он тоже забудет.       После того, как их «док» опустил руки, Хейз долго опасался, что шпиона пустят в расход, но выяснилось, что и с двумя «пиро» можно жить.       Больше ребяческого шума — меньше споров и нахальства.       Дайте ему карманную приставку и он затихнет на пару часов — а если там будет игра про миленьких зверьков-фермеров, то на сутки или пока заряд не сядет.       Красный медик предпочитал протягивать Фарреллу раскраски и лабиринты-головоломки.       Иногда тесты; от образных до детских.       Инженер надеется на то, что «док» видит в Малачи человека, а не интересную подопытную крысу.       Но сердцем не хочет оставлять их наедине.       Поэтому, то ли осознанно, то ли не очень начал часто «красть» шпиона к себе в мастерскую.       Как и сегодня.       — Посмотри, — подкравшись шпион сунул консоль под нос Хейзу.       — Что там? — Питер не отвлёкся от дела.       — Кролик.       — Забавный, — инженер всё же покосился на двойной экран.       На маленькой полянке рядом с белым породистым котом ютился коричневый кролик с торчащими из ярко жёлтой каски ушами.       — Я назвал его «Питер».       — Правда?       — А котёнка — «Людвиг», как доктора, — Фаррелл ткнул стилусом в другого большеголового зверька.       — Ему понравится.       — Думаешь? — Малачи склонил голову набок.       Задумчиво надул губы.       — Обязательно.       — А мне понравится если я буду похож на кого-нибудь из них? — нажатие на нижний экран развернуло список с пиксельными иконками-портретами животных.       — Обязательно, — повторил Хейз, — Но прежде, помоги мне.       — Что-то случилось? — на лице шпиона вспыхнуло беспокойство.       По-детски невинное.       Вновь.       В первый раз заманивать было сложнее — больно обманывать того, кто смотрит тебе в рот, и иногда просит почитать ему на ночь.       — Нет-нет, — успокоил Питер, — Нужно проверить работу «круга» — постоять на нём и сойти с другого.       Телепорты — поставленные напротив друг друга.       Улучшенные модели.       Инженер потерял попыткам счёт.       — Опять?       — Опять.       — И ты мне скажешь?       — Обещаю.       — На мизинчиках?       — Клянусь на мизинчиках.       — Ладно, — улыбнувшись Фаррелл убрал приставку в карман, и бойко зашагал к телепорту-входу.       — Встань ровно, — попросил инженер.       — Стою, — подчинившись, Малачи приставил стопу к стопе, обычно горбившийся, застыл прямой линией, — Стою тут, а буду там.       — Будешь-будешь, — Хейз нажал на единственную кнопку пульта.       Механизм пришёл в движение; синяя вспышка — шпиона крутануло на месте и вытолкнуло из «выхода».       Лицо у него после перемещения стало слегка зелёное, нечитаемое.       Питер почему-то вспомнил хлеб.       — Старина? — позвал инженер.