Starry Skies and Gardenias

Они прибыли на центральный вокзал и следовали за Альбертом Маккливертом по оживленным лондонским дорогам. — Вот оно, — счастливо объявил он. Изабелла изогнула бровь, проследив за взглядом волшебника и поняв, что он смотрит на небольшой, захудалый паб с изогнутой вывеской. — Дырявый котел! — Альберт подвёл их ближе. Изабелла заметила, что никто из прохожих, казалось, не обращал внимания на бар. Спешащие мимо люди даже не смотрели на него. Их взгляды скользили по большому книжному магазину с одной стороны и по музыкальному магазину с другой, словно они и не видели «Дырявый котел». Она предположила, что магия скрывала его. Подойдя ближе к тусклому пабу, отец крепко сжал её руку и притянул к себе. Странные люди заполняли помещение. Бар был маленьким и неряшливым. Здесь было очень темно и убого. Пара пожилых женщин сидели в углу и пили из небольших бокалов белое вино. Одна из них курила длинную трубку. Мужчина в шляпе говорил со старым лысым барменом, похожим на беззубый грецкий орех. — За мной, — сказал им Альберт и повёл их небольшую группу к другому концу зала, выходя через заднюю дверь. Как только они вышли, мистер Джефферсон облегченно выдохнул. Здесь был небольшой, окруженный стенами, дворик, в котором ничего не было, кроме мусорного бака и сорняков. Альберт достал свою палочку и направил её на кирпичи над мусорным баком и обвёл их замысловатым узором. — Ты запомнила его? — Да, — быстро ответила Изабелла. — Три кирпича над мусорным баком и два у краю, повторить трижды. — Что ж… ты не ошиблась, — удивился Альберт. — О, это нормально, — заверил его мистер Джефферсон. — У Изабеллы эйдетическая память – фотографическая. Она всё запоминает в ту же секунду, как увидит. — Похоже, среди нас маленький гений, — удивлённо рассмеялся Альберт. — Это не привычно для вашего волшебного народа? — недоуменно спросил мистер Джефферсон. — Нет, у нас есть магия в крови, но не превосходная память, — честно ответил Альберт, слабо выдохнув. Последний кирпич, к которому он прикасался, задрожал, изогнувшись. Посередине появилось маленькое отверстие, становясь всё шире и шире. Секунду спустя, они оказались перед большой аркой, ведущей на мощенную улицу, она извивалась, конец её исчезал из виду. — Добро пожаловать, — торжественно произнес Альберт и ухмыльнулся на потрясение Джефферсона, — в Косой переулок. Как только они прошли через арку, за их спинами проход мгновенно превратился в сплошную стенку. Солнце ярко освещало груду котлов рядом с магазином. «Котлы всех размеров – Медные, Латунные, Оловянные, Серебряные – Самоочищающиеся, Разборные» — написано на вывеске. Глаза Изабеллы метались по залу, вбирая всё в себя. У неё никогда не было проблем с тем, чтобы прочитать десять тысяч маленьких букв в книгах, но это, казалось, ошеломило её. Сколько бы она ни смотрела, всегда казалось, что там есть на что посмотреть. У аптеки на вывеске было сказано, что у них распродажа ингредиентов для зелий и скидка на волосы из хвоста единорога. Низкое и мягкое уханье доносилось из тёмного магазина. «Торговый Центр Сов – Неясыти обыкновенные, сипухи, ушастые и полярные совы» — было сказано на вывеске. Магазин, в витрине которого находились метлы. Также были и магазины, где продавались мантии, телескопы и странные серебряные инструменты, которых прежде Изабелла никогда не видела, витрины заставлены бочонками с селезёнкой летучих мышей и глазами угря, громоздящимися стопками книг с заклинаниями, перьями и свитками пергамента, бутылками зелий, шарами луны.

***

— Конечно, наша денежная система отличается от вашей, — говорил Альберт. — И, Изабелла, ты, возможно, захочешь послушать об этом. — Я слушаю, — ответила Изабелла, в то же время читая вывеску над витриной с метлами. — Мои слуховые органы всё ещё могут воспринимать информацию. —… Точно, — кивнул Альберт. Теперь он чувствовал, что уже должен привыкнуть к эксцентричности маленькой девочки. — Наша валюта состоит из монет. Золотые, серебряные и бронзовые. Каждая монета узаконена Министерством Магии. Обычно их делают гоблины, на каждой монете выгравирован специальный серийный номер, поэтому они не могут создаваться только магией, тогда они не будут действительными. — Гоблины? — выдохнул мистер Джефферсон. — О, боже… — Золотые монеты называются галлеонами, — спокойно объяснял Альберт. — Серебряные – сикли, а маленькие бронзовые – кнаты. В галлеоне семнадцать сиклей, а в сикле двадцать девять кнатов. — В банке можно обменять маггловские деньги, — продолжил он, — а вот и сам банк. Они оказались перед заснеженным белым зданием, которое возвышалось над маленькими магазинчиками. — Гринготтс, — выдохнула Изабелла. — Как ты это делаешь? — заныл Альберт. Он вывел теорию, что у Изабеллы есть учитель, который обучил её магии. Если она была бы настолько продвинута в магии, то она должна была тренироваться, согласованно или ещё как-то. И поскольку она знала о Гринготтсе, его теория казалась ещё более правдивой. — Это написано большими буквами на входе, — беспечно указала Изабелла. — О, — мужчина перевел взгляд туда, куда показывала девочка. — Точно. Он прочистил горло, его уши слегка покраснели от смущения. — Гринготтсом, как я и говорил, управляют гоблины. — Ты не говорил! — Ну, это было не важно, — пренебрежительно ответил Альберт. — Вы сможете встретиться с одним из них лично. Достаточно уверенно рядом с бронзовыми дверями Гринготтса, облачившись в форму алых и золотых оттенков, стоял гоблин. Гоблин поклонился, когда они входили в помещение. Теперь они оказались перед вторыми дверями, на этот раз серебряными, на которых было выгравировано: «Входи, незнакомец, но не забудь, Что у жадности грешная суть, Кто не любит работать, но любит брать, Дорого платит – и это надо знать. Если пришёл за чужим ты сюда, Отсюда тебе не уйти никогда!» Изабелла смотрела на строки секундой дольше, чем должна была. Слова, казалось, звенели в её голове со странной узнаваемостью. Словно она уже где-то читала их. — Как странно, — пробормотала она, глядя себе под ноги. Что, чëрт возьми, она забыла?! Её терпение было на пределе. — Гринготтс считается самым безопасным местом, — проинформировал их Альберт. Пара гоблинов поклонились им сквозь серебряные двери, и троица прошла в обширный мраморный зал. Тысячи гоблинов сидели на высоких табуретках за длинными стойками, что-то скребя в больших книгах, взвешивая монеты на латунных весах, и оценивая драгоценные камни сквозь очки. Здесь было слишком много дверей, ведущих из зала, чтобы сосчитать, и ещё больше гоблинов, которые показывали людям, как входить в них и выходить. Они подошли к гоблину напротив, и Альберт взял на себя инициативу, создав для неё «хранилище» после консультации с её отцом и помощи в процессе обмена. Изабелла разглядывала большие золотые монеты, сваленные в кучу посередине стойки. Ей казалось, что они мерцали так ярко, что её голова начинала болеть. Хотя возможно это самовнушение. Изабелле необходимо почитать о человеческой памяти, чтобы она могла разобраться, что с ней было не так и что она упускает. Вдруг вереница слов вырезалась в её голове: «Только сумасшедший попытается ограбить банк» — Что? — выдохнула она, схватившись за голову, которая ужасно болела. — Ты в порядке, Иззи? — спросил её отец. — Ага. Просто... Удивилась. — Отлично, я бы сказал, самое время твоей правильной реакции на всё, молодая леди, — любезно улыбнулся Альберт и протянул ей кожаный мешочек с позвякивающими монетами. — Я составлю тебе компанию в твоё первое путешествие в Косой переулок. Уверяю тебя, что у тебя не возникнет проблем с походом сюда в следующем году. — Конечно, — ответила Изабелла, выпрямляясь. Это точно. Она должна преодолеть этот шоппинг, а затем пойти в библиотеку и найти хоть какие-нибудь ответы. Альберт быстро провёл их по мощенной улице, помогая с покупками и собирая вещи. — Сначала купим твои школьные учебники, затем форму, — волшебник торопливо вёл их по магазинам. — Теперь мы купим тебе котел и ингредиенты для зелий. Они приблизились к магазину с названием «Флориш и Блоттс». В нём множество стеллажей с книгами. Несколько книг пролетели мимо их лиц, а затем мягко опустились на свои места в шкафу на другом конце магазина. — После покупки книг, — начал Альберт после того, как попросил работника найти необходимые книги, — мы можем купить мантии у мадам Малкин. Ты сможешь сходить в торговый центр сов, если захочешь купить домашнюю птицу. Как сказано в твоём письме, ты можешь привезти сову, кошку или жабу. — Сова – наиболее практичный вариант, позаботится о доставке писем. — Сова для писем, — слабо повторил мистер Джефферсон. — Разве это не животный абьюз? — Нет, ведь Вы не сможете заставить птицу, если та не захочет, — просто ответил Альберт. — Кроме того, они привязываются к своему владельцу. Изабелла не обращала внимания на разговоры взрослых. Она была занята разглядыванием различных книг в шкафу. Она могла бы прочитать весь книжный магазин, если бы у неё было время. Но она жалела, что его не было… Закончив с учебниками, дальше они направились к мадам Малкин, чтобы купить мантии. Мадам Малкин была коренастой улыбчивой ведьмой, одетая во всё лиловое. У неё была измерительная лента, которая плавала по воздуху, проводя измерения. Их последней остановкой была лавка волшебных палочек. — Я оставил лучшее напоследок, — просиял Альберт. — Олливандеры! Они лучшие! Магазин был узким и обшарпанным настолько, что складывалось ощущение, что ему больше ста лет. Золотая надпись над дверью гласила: «Семейство Олливандер – производители волшебных палочек с 382-го года до нашей эры». Одинокая палочка лежала на выцветшей фиолетовой подушке на запыленном прилавке у окна. Где-то в глубине магазина прозвенел колокольчик, оповещающий об их приходе. Это помещение было небольшим и пустым, если не считать единственного стула, который все трое проигнорировали. Полки были заполнены тысячью аккуратно сложенными узкими коробочками. Сама пыль и тишина здесь, казалось, были пропитаны какой-то тайной магией. Магией, до которой Иззи ещё очень далеко. Волшебное ремесло, если это так можно назвать, должно быть действительно сложное. Из того, что она успела проанализировать, когда видела, как Маккливерт использует свою палочку, она пришла к выводу, что палочка действует, как канал передачи для магии и контролировала количество силы, которую выпускала. Это также делало действия более точными. — Добрый вечер, — произнес мягкий голос. Мистер Джеффесрон подпрыгнул, даже Изабелла вздрогнула. Они резко развернулись, увидев пожилого мужчину, стоящего перед ними. Его широко раскрытые светлые глаза блестели, словно луны, во мраке магазина. — Мистер Олливандер! — радостно воскликнул Альберт. — Новая магглорожденная, готовится в Хогвартс. — Ах да. Мистер Маггл, не отошли бы Вы в сторону. Мистер Джефферсон понял, что обратились к нему, и отошёл к выходу из магазина. — А теперь не могли бы Вы подойти ближе, — Олливандер посмотрел на Изабеллу, которая, поколебавшись секунду, всё же повиновалась. — Ваше имя? — Изабелла Джефферсон, — резко ответила девочка. — Хорошо, тогда, мисс Джефферсон, — Олливандер оглядел её пронзительным взглядом. — Дайте-ка мне взглянуть, — он достал длинную рулетку с серебряными насечками из кармана. — Какая у Вас рабочая рука? — Я правша, — ответила Изабелла. — Предположу, что палочку я буду держать в этой же руке. — Да, всё верно, — кивнул Олливандер. — Протяни руку. Вот так. Она сделала как было сказано. Олливандер измерил её от плеча до пальца, затем от запястья к локтю, от плеча к полу, от колена к подмышке, окружность головы. — Мистер Олливандер, я спрошу, если не возражаете. Что именно вы называете искусством изготовления волшебных палочек? Олливандер удивлённо поднял на неё взгляд. В его магазин приходило по сотне покупателей, но ещё никто не задавал ему такого вопроса. Большинство интересовались самой сильной палочкой или самой преданной сердцевиной, но никто не хотел знать саму суть создания этих волшебных инструментов, которые используются магами ежедневно. — Создание палочек... — задумчиво произнёс он, возвращая взгляд к измерительной ленте. — Если тебя это интересует, книга об этом называется «История палочек». — Должно быть интересно, — предположила Изабелла. — Есть какие-то книги, по которым Вы учились? Я уверена, ушло много лет на практику и пополнение знаний, чтобы стать таким великим создателем, как все Вас описывают. — Да, потребовалось много терпения и времени, — кивнул Олливандер. — Книги, теории, священные книги, тайные руны... Существует множество записей, касающихся данной науки. Многие из них, к сожалению, утеряны, до наших дней уцелели только базовые знания. Боюсь, есть ещё много нераскрытых секретов. — О, я бы хотела узнать больше об истории палочек. Продолжая измерять, Олливандер добавил: — Каждая палочка Олливандера имеет сердцевину сильного магического существа, мисс Джефферсон. Мы используем волосы единорога, перо из хвоста феникса или сердечную жилу драконов. У Олливандеров нет одинаковых палочек, как нет и двух похожих единорогов, драконов или фениксов. И, конечно же, вы никогда не сможете колдовать чужой палочкой также хорошо, как своей. Изабелла кивнула, внимательно слушая. Олливандер казался слегка враждебен по отношению к ней. Или, лучше сказать, пренебрежителен. Было довольно очевидно, что ей нужно разговорить старика, чтобы поднять ему настроение. И какая тема подошла бы лучше всего, как не о палочках и их секретах? Она осторожно подталкивала его, и он, казалось, был рад открыться. Одна вещь, которую она заметила, заключалась в том, что пожилые люди, продолжавшие делать монотонную работу, как правило, хранили множество секретов и мнений, скопившиеся внутри них. И все, что требовалось, чтобы старики раскрылись, — это простой вопрос. А девочка была слишком любопытной. — Сердцевина каждой палочки, как Вы сказали, мистер Олливандер. Это означает, что сердцевина каждой палочки обладает своими собственными качествами. Что, в свою очередь, также может означать, что комбинация сердцевины и дерева, которые используются для создания палочек, имеют собственные уникальные качества, следовательно, каждая палочка уникальна. — Именно! — воскликнул Олливандер, его серые глаза взволнованно сверкали. — Превосходно! Это именно тот пытливый ум, который требуется любому изготовителю волшебных палочек. Он нетерпеливо подошел к полкам и вытащил несколько коробок, прежде чем достать для нее волшебную палочку. — Как Вы подбираете палочку для человека, мистер Олливандер? — спросила Изабелла. — Ах, — Олливандер рассмеялся. — Дело не во мне, а в палочке. Это палочка выбирает владельца. — 13 дюймов, — Олливандер протянул ей палочку. — Тисовое дерево, жила дракона, прочная и гибкая. Изабелла взяла ее, непонимающе взглянув на мужчину. — Взмахните. Стараясь скрыть свои сомнения, она взмахнула палочкой, из-за чего окно разлетелось на осколки. Альберт починил его, взмахнув своей собственной палочкой, и отступил в темноту к мистеру Джефферсону. — Не волнуйся, не волнуйся, — подбадривал Олливандер, — у меня есть палочка для каждой ведьмы и волшебника. И это намного интереснее, когда тебе нужно больше времени для покупки палочки. Изабелла почувствовала, что для мистера Олливандера это и правда должно быть интересно, потому что она уже испробовала двадцать три палочки, но так и не нашла своей. Олливандер, казалось, всегда был недоволен каждой палочкой, к которой она прикасалась. — Мистер Олливандер, — позвала девочка. — Зови меня Гаррик, дорогая. — О, — спросила Изабелла слегка озадаченно. — Эм… хорошо, Гаррик, Вы сказали, что палочка выбирает волшебника. Как именно это работает? — Ммм, — Олливандер замурлыкал, протягивая ей другую палочку, прежде чем отойти в сторону с тихим фырканьем, бормоча «конечно, это не та». — Каждая палочка, как Вы сказали, имеет собственную особенную сердцевину и дерево. Её длина тоже важна, — объяснил Олливандер. — Три важных аспекта, о которых нужно позаботиться, — это дерево, длина и сердцевина. — Я не знал этого, — прозвучал голос Альберта за её спиной. — Конечно, не знали, — сухо произнес Олливандер и повернулся к Изабелле. — Попробуйте эту. — Дерево ивы, десять с четвертью дюймов, — мистер Олливандер держал в руках палочку. — Волос единорога. Упругая. Изабелла взяла палочку с растущим чувством разочарования. Как она и ожидала, Олливандер снова выхватил палочку. — Вишневое дерево, 12 дюймов, волос единорога, гибкая. — Платановое дерево, 9 дюймов, жила дракона. Жесткая и невероятно сильная. Отлично подходит для атакующих заклинаний. — Красное дерево, 8,5 дюймов, жила дракона. Гибкая и сильная. Подходит для трансфигурации. — Палочки могут быть разборчивыми, — прокомментировал Альберт. — Это не палочки, — сказал Олливандер, не оборачиваясь, пока Изабелла оглядывала полки. — Разборчивая тут мисс Джефферсон. Когда он обернулся с еще одной палочкой в руках, Изабелла заметила, что в его глазах был какой-то маниакальный блеск. — У меня никогда еще не было такого сложного покупателя, — Олливандер забрал палочку. — Самое невероятное, с чем я когда-либо сталкивался. — Я не хотела причинять Вам неприятности, сэр, — мягко ответила Изабелла. — Неприятности? — воскликнул Олливандер. — О, нет-нет, дорогая. Это просто завораживает. Ты так не думаешь? Как каждая палочка, которую Вы пробуете, совместима с Вами, но ни одна не соответствует Вашей силе. — Я согласен с этим, — вставил Альберт. — Она очень хорошо контролирует магию. Такой контроль и способности я видел только у полностью обученных волшебников. Изабелла никогда не была той, кто краснел или смущался из-за комплиментов. Ее осыпали комплиментами с самого ее рождения. Она научилась быстро ходить, и все ее хвалили. Когда она выигрывала конкурсы по правописанию в своей школе и различные конкурсы рисунков, эссе и ораторского искусства, все называли ее гением. Люди завидовали ее памяти. Люди считали ее манеру говорить красноречивой, а ее позу — уравновешенной. Но она никогда не прилагала к этому никаких усилий. Казалось, это просто пришло к ней само собой. Желание быть совершенным во все времена. И впервые за долгое время она почувствовала, что ее лицо горит, а щеки стали ярко-красными. Изабелла опустила взгляд к ногам, ее руки слегка дрожали. — Она будет на Когтевране, — как ни в чем не бывало произнес Альберт. Непроизвольный вздох сорвался с ее губ, а голова ощущалась так, словно по ней били молотком. — Что такое Когтевран? — задала она вопрос. — Факультет в Хогвартсе. Существует четыре факультета. Когтевран, Пуффендуй, Гриффиндор и Слизерин. — О, — побормотала Изабелла и взяла следующую палочку у Олливандера. — Я перепробовал все палочки с драконьей жилой, — пробормотал себе под нос Олливандер, но достаточно громко, чтобы все услышали. — У них самая сильная сердцевина. Они способны колдовать самые сильные заклинания. Палочки с драконьей жилой, как правило, обучаются быстрее, чем другие типы — У моей палочки сердцевина из жилы дракона! — восторженно произнес Альберт. — Да, — кивнул Олливандер. — Я помню. Странный выбор для Вас. — Для Пуффендуя? — Нет, — резко ответил Олливандер. — Факультет здесь не важен. Дело в Вашей личности. Я почувствовал, что палочка с единорогом подошла бы лучше. Последовательная магия, и она меньше всего подвержена колебаниям и блокировкам. — Но палочка сама меня выбрала, — сказал Альберт. Изабелла могла поклясться, что слышала смех в его голосе. —… Точно. Попробуйте эту. 8 дюймов, виноградная лоза, перо феникса, — Изабелла едва успела взмахнуть ею, как палочку выхватили у нее из рук. — Мистер Олливандер, — медленно начала она, — если не возражаете, я предположу, думаю, Вы выбираете палочки, которые по Вашему мнению подойдут мне вместо того, чтобы дать палочкам самим выбрать. — Ну, конечно, — пренебрежительно ответил Олливандер. — Я должен выбрать, чтобы Вы могли попробовать. И за столько лет у меня развился острый взгляд даже на мельчайшие детали в людях, которые даже они могли бы не заметить. — Но, сэр, Вы сказали, что палочка выбирает волшебника. Так откуда же Вам знать, какая именно из тысячи палочек подойдет? — Годы и годы практики, — сразу ответил Олливандер. — Есть, конечно, несколько исключений, где мое зрение меня подвело, как с Маккливертом. Но обычно я прав. Давайте возьмем Вас, к примеру. — Острый ум с четкими идеями, отсюда и определенная длина палочки. Изабелла пережевывала свои сомнения во рту, чтобы не высказать их в слух. Возможно, Олливандер объяснит то, что он сказал. Каждая длина сама по себе будет определенной. Как вы проводите различия между этими двумя понятиями? Возможно, он говорил о целых числах и дробях. Да, в этом был смысл. — Тогда разборчивому покупателю нужна разборчивая сердцевина, — засмеялся Альберт. — Обычно нет, — выплюнул Олливандер. — Разборчивому покупателю нужна палочка, которая будет слушаться их и балансировать их внутренние колебания для лучшего результата. — Ага, я просто останусь здесь в тишине с мистером Джефферсоном, — уныло пробормотал Альберт и отступил. Мистер Джефферсон ободряюще похлопал его по плечу. —… Но да, в этом Вы правы, — медленно согласился Олливандер. — Попробуйте эту, — он протянул следующую палочку. Изабелла взяла ее из его костлявых пальцев, пока Олливандер говорил. — 12 дюймов, бузина, перо феникса. Все это время Изабелле казалось, что она держит в руках раскаленную палочку, но эта палочка была холодной. Хоть палочка и ощущалась холодной в руках, теплое чувство, казалось, распространялось по ее венам. И, судя по странному поведению и взволнованному взгляду Олливандера, она предположила, что наконец-то нашла свою волшебную палочку. — Думаю, эта моя, — предположила она со слабой улыбкой и помахала ею. Золотые искры сорвались с кончика палочки и на мгновение ослепительно замерцали, прежде чем раствориться в воздухе. — Прекрасно! — счастливо воскликнул Олливандер и осторожно забрал у нее палочку, что было редким случаем. Изабелла уже привыкла, что Олливандер выхватывает вещи у нее из рук, и было странно, когда он забрал палочку с особой осторожностью. Он аккуратно завернул ее в бархатную бумагу и положил в коробку. Мистер Джефферсон поспешил заплатить за палочку дочери, пока Альберт продолжал объяснять систему волшебной валюты. Олливандер взмахнул собственной палочкой и все палочки, что были извлечены из своих коробок, были возвращены на прежнее место и обратно на полки, благодаря чему магазин вернул свой первичный вид, когда Изабелла только вошла. — Так что означает ее палочка? — полюбопытствовал Альберт. — Бузина — редчайшее дерево, которое используется в создании палочек, — серьезно сказал Олливандер. — Очень трудное для освоения. А сердцевину из перьев феникса труднее всего приручить и персонализировать, и их преданность обычно завоевывается с трудом. Взрывоопасное сочетание. — И Вы даете её десятилетке? — с ноткой недоверия в голосе спросил Альберт. — Мисс Джефферсон сможет её сбалансировать. Спокойная, собранная, любопытная, — легкомысленно ответил Олливандер. Изабелла не думала, что была спокойной или собранной. Любопытной, возможно. Она беспокоилась по мелочам. Она только знала, как скрывать свою тревогу, то, что она делала с малых лет. — Да, будет сложно завоевать преданность волшебной палочки, — продолжил Олливандер. — Действительно, очень непреклонная. Но как только Вы овладеете этим, потенциал, который у Вас есть, будет невообразим. Он протянул сверток Изабелле, взяв его с тихим «спасибо», которое, она думала, было едва слышно. По какой причине у нее есть невообразимый потенциал? Ей просто нужно окончить школу, и, возможно, найти достаточно хорошую работу для самообеспечения. Но перед этим должна узнать, что она забыла. — Спасибо, мистер Олливандер, — уже громче сказала она, когда они выходили из магазина. — До свидания, сэр. — До свидания, дорогая, — ответил мужчина своим беззаботным голосом, выпроваживая их из магазина.