Звезда в его голове

Серкан много думает в последнее время. Думает о прошлом и будущем. Думает о сказках и реальности. Думает о судьбе и предназначении. Думает о том, говорить ли окружающим о том, какая Звезда ему в голову ударила. Это было бы… честно и нечестно. С одной стороны, он всех приготовит к неизбежному. Его… кхм, уход, назовем это политкорректно, довольно здорово размажет его друзей о стенку. Они ведь не только друзья. Партнеры. Старпомы его корабля, бороздящего океаны архитектурного бизнеса. Каждый из них по-своему важен, но именно Серкан — Уильям Тёрнер этой машины, а у Голландца всегда должен быть капитан. Сказать им было бы честно, ведь кто-то должен будет схватить штурвал до того, как все разобьется о скалы. Что-то его потянуло на морские метафоры, забавно. Стоит сходить к океану, пока есть возможность? Это было бы честно и по отношению к маме. Мама, его добрая и наивная мама-тигрица временами — по ней это ударит сильнее всех. Конечно, есть еще Эда, потерявшая родителей так рано, но… матери не должны хоронить своих сыновей, это против правил природы. А ведь Эда — то, почему говорить о его звездной болезни вслух будет неприлично, гадко и нечестно. Эда будет раздавлена. Эда будет пытаться все исправить. Эда, его маленькая девочка-звезда — единственная до недавнего времени — будет бороться за них двоих. Побреется с ним налысо, наготовит миллион разных бульонов и будет держать за руку до последнего, неумело и несмело пряча боль и жалость в глубине карих глаз. Серкан эгоист до последней клетки мозга, даже до самой глубоко раковой. Боль Эды — и его боль тоже, а ему и без того достаточно больно. В голове, в душе, в сердце, в теле, напичканном химией. И поэтому Серкан будет молчать. Чертов маленький газовый шар в его голове взорвется далеко не самым приятным сиянием, но пока он цел, Серкан будет держаться. Держаться за честь, держать язык за зубами, расшвыривать соглашения о неразглашении тайны направо-налево, покорно принимая сладкие поцелуи и нежные касания ладоней ко лбу. Они будут жить вчетвером и втайне — он, две его звездочки и по-злобному подробно, до боли педантично составленный Серканом план его собственных похорон, запертый паролем в верхнем ящике стола его кабинета.