Разбитое Лезвие

Небольшое здание, стоявшее вдалеке от центра города, обычное общежитие, которое ни чем не отличается от приличных всем домов. Плитка к входу была уже не такой, какой она была раньше. Неровные квадраты, покрытые трещинами и грязью, давно она не менялась из-за чего иногда отходила под ногами. Здание ни чем не лучше, грязное здание, а двери давно исписаны рисунками и матными словами. Ну ладно снаружи, его можно отереть, покрыть краской, а плитку поменять, тогда и не скажешь, что здание настолько ужасное. Завязшие кусты уже не были такими красочными, что были тогда. Никакой садовник не сможет исправить все эти кусты. Они мертвы. Как души тех, кто их посадил. Внутри тут немного иначе. Похоже на многоэтажную квартиру. Только мерзкого синего цвета с белой полосой. Общежитие было довольно дешевым из-за чего жаловаться на то, что дом ужасный лучше не надо. Квартиры то немного другие, что радует, точнее комнаты, где живет несколько жителей, но это приносило большой дискомфорт от этого. Кому то удалось взять комнату без соседей, но на самых верхних этажах. Жаловаться на ужасные условие не было смысла, никто слушать даже не будет. Идя по этой лестничной клетки, парень шел слушая ссоры своих недо-соседей. Рабочий день и так тяжелый, а тут слышаться ссоры из-за очередного белья. Но молодому соседу все равно, лишь бы его приплели в качестве участника данной ссоры. Дойдя до своей комнаты, он вошел и закрыл на ключ. Чтобы как-то приглушить крики, но это не помогло. Бросив на кровать сумку, парень начал задумываться, снимая одежду. Ноги спустя время стали более чистыми, чем раньше, а вот тело. До сих пор осталось это мерзкое клеймо, которое напоминает, какой ад он прошел. Кнайф до сих, даже спустя шесть лет не отошел от этого. В комнате нет ни одного зеркало, лишь бы не видеть свое тело. Шрамы, которые так и не отходили, сколько бы он не ходил в больницу. Хотя он больше шел психиатру и гинекологу. Ведь тот, кто с ним так поступил полностью, разорвал его. И физически и психологически. Единственное наказание, которое он получил, это казнь. Хотя потерпевший теперь желал, чтоб тот получил наказание ещё более жесткое, чем тогда. Но сейчас это ни имеет значения. Он хотя бы его не убил, как он это делал тогда, на глазах его знакомых. «Кнайфи». Ласковая форма имени, которую он не любил, но сейчас эта форма такая приятная, такая нужная и любимая. Вызывает только приятные воспоминания, так его звали друзья, когда они были с ним рядом. Имя хоть и ласковое, но значение этого имени «Нож», кем Кнайф и являлся, но использовать его он так и не решался, чтоб хотя бы атаковать. Кнайф стыдился своего характера, но тело своё он ненавидел все больше. Он не первый, но самый последний из всех жертв, которых больше никогда не будет, потому что тот уже мертв. Сколько погубленных жизней, сколько лет его мучитель крал молодых девушек или парней. Они погибли суицидом, кроме первой и пятой. Какие у них имена были, Кнайф не знал, да ему и не было особо интересно, но он узнал, как они погибли. Эти события теперь приносили ценность, чем тогда. Хорошие отношения, любая любовь, ласка и просто быть нужным и просто иметь смысл жизни. Но страх становится сильнее. Так что после этих событий Кнайф был у Ёшки, а после съехал в это общежитие подальше от родной местности, где прошла большая часть его жизни. Кнайф не показываться на глаза им всем, Кнайф понимал, что некоторые его не осудят, но найдутся те, кто обвинят его. Но больше он боялся не их, а совершенно другого обджекта. Вроде и родного, но этого обджекта нож боялся, это из-за неё Кнайф убежал с остальными, чья строгость повлияет на его характер. Это был Январь. Мальчик, 7 лет, бегает на улицу, купаясь в снегу, впервые радуясь холодной времени году. Ножик сидит на снегу и начинает делать снежки, чтоб потом что-то слепить. Ребенок здесь один, он посматривает в окно, где доносится крики. Ребенок такого боялся, ведь это означало, что родители опять ссориться. Причины он тогда не знал и не хотел знать, в его детском мозгу не было ничего жестокого. Гуляя он пытался отвлечься от ссор и проживать как другие дети. Снег впивался в штаны, проникая под ткань, и вскоре становится холодно ногам, но мальчику все ровно. Так проходили минуты, пока кто-то не подошел к нему. - Мальчик, тебе не холодно сидеть на земле? – спросил чей-то детский женский голос. Малыш с лезвием вместо приличной головы посмотрел на незнакомку. Это была девочка, на вид старше его на 3 года. Мальчика заворожила эта улыбка, она была такой нежной, придавая приятное, такого родители не могли позволить, а тут маленькая девочка, чья голова это стеклянная поверхность. - Я… - замешкался мальчик. – Я тут один гуляю, поэтому я веду себя, как я хочу. - А твои родители? - Мама с Папой ссоряться, - сказал ребенок. - Воу, - сочувствовала девочка. – Слушай, а не хочешь со мной погулять? - А можно? – спросил мальчик, что удивило незнакомку. - Конечно, пойдем, я покажу тебе что-то, - произнесла девочка и побежала вперед. - Стой, но я не знаю даже, как тебя зовут, - сказал ребенок - Ой, точно. Меня зовут Лампчка. - А я Кнайфи. Кто же знал, что эта девочка станет для нее роднее родителей. Она стала для него старшей сестрой. Поэтому она для него так дорога, так что Кнайф был готов пожертвовать своей свободой, чем умрет та кого он ценит. Кнайф тогда был рад, что она цела и Краткий её освободил. Потом он встретил Пикчера, Клеви и ... Курасана. Вот с ним он перестал дружить, ведь тот вел себя не очень красиво по отношению к нему и к его дорогому обджекту. И тот начал вести себя как какой-то черт и чуть его не убил. Но он был благодарен, что тот был с ним другом. Кнайф открывает сумку и вытаскивает деньги, заработанные за месяц, сумма небольшая, но прожить получиться и за комнату заплатить. Он кладет все это в книжку, которую Кнайф читал лишь один раз. «Выживший в огне», книга, от которой Кнайф был в шоке. Там герой книги попал в пожар, после чего остался один и с инвалидностью. Ножик себя ощущал себя точно таким же, только это не его бросили, это он испугался и решил скрыться от этих родных Не смотря на то, насколько он их любил, страх подойти и сказать всем, как все было, был выше. Посмотреть в глаза им было хуже. Родственники отложили плохое воспоминание у Кнайфа. Ссоры он слышал через день после другой. Любовью никакой там не пахло. Вот почему Кнайф предпочел друзей, чем их. Но вот эти воспоминая перешли к тому, что Кнайф не хотел вспоминать, даже после того как пережил эти события. Ссоры с матерью… *** В это время Кнайфу исполнилось 16, и он собирался уйти вместе с друзьями в приключения. Путешествие займет месяц, за это время Кнайф и его мать отдохнут от себя. Осталось только спросить мать об этом, чего Кнайф боялся. Мать его настолько строгая, что попросить её о чем-то бывает тяжело, приходится давать ей кучу аргументов, почему то или иное все будет. Надеясь, что она в настроений. Кнайф боялся её когда она была злая, поэтому спросить её это было тем ещё испытание. И вот открывается входная дверь и Кнайф побежал туда. - Привет, мам, - произнес Кнайф - Ага, привет, вот возьми, - зайдя в коридор мать дала ему пакет с продуктами, от чего ножик был расстроен. Хотя он ожидал такой реакции, мать когда приходила, отдавала что-то Кнайфу или проходила мимо. - Мам, я тут у тебя хотел спросить. - Что именно? – спросила она с тоном, который был строгим. Кнайф всегда слышал этот тон. Он редко слышал от нее голос, в котором была хоть какая-то ласка к нему. Казалось, что Кнайфа она растит просто так. - Я хотел пойти со своими друзьями в путешествие до Долины Ветров, можешь ли ты меня отпустить? – произнес Кнайф, от чего мать Кнайфа расширила глаза и явно не была готова к такой просьбе - Нет… - произнесла она - Что? Почему? – вскрикнул Кнайф - Во-первых, тебе нет 18 лет, тем более так далеко я тебя не отпущу, - произнесла она, это звучало как оправдание, нежели настоящая причина. - Но я не один туда не пойду, - произнес Кнайф - Кто? Это Курасан, который на учете сидит? Лампчка, которая сразу разобьется? Этот клубок ниток? Рамка? Ты хоть бы защитить сможешь, хотя я даже не уверена в этом, а они сломаются сразу, перед тем они что-то сделают, - это уже звучало как оскорбление, чего это вывело Кнайфа из себя. - Не смей их оскорблять! – вскрикнул Кнайф, от чего его мать дернулась, - Ты вообще тоже хороша, ты виновата, что папа ушел, ты виновата, что я с тобой не общаюсь и ты сейчас оскорбляешь тех кто в этом не виноват. – закричал Кнайф Мать тогда была в шоке и в гневе - Да, если бы ты не родился, я была счастлива, - после чего ударила Кнайфа, ножик упал на пол и просто был в ужасе от услышанного и это поняла и его мать - Я…Я..Я не это хотела сказать… Кнайф не слышал её, он убежал от нее. После этого Кнайф в эту же ночь убежал из дома и просто больше не хотел жить с ней. Она сама сказала, что без него она бы была счастлива, а если так-то пусть будет так, но сейчас это, кажется, что мать была права, хоть не хочется это признавать, она оскорбила его друзей. Хотя теперь с Курасаном он согласен. Просто осознавать, что его мать могла бы не рожать его, тогда бы её жизнь сложилась лучше, Кнайфу было тяжело осознавать. Все это и вело к этому. Мать он больше не называет матерью, а по имени – Клин. Он не раз ни позвонил ей, хотя номер он её добыл, но ни разу он ей не позвонил. Вдруг сбросит звонок и все. Ей позвонили и сообщили, что произошло, и звонок сбросился. Кнайф подумал, что Клин не интересен он. Она, наверное, живет с другим, у неё есть желанный ребенок и дальше ходит на работу, раз так, то зачем он ей будет звонить. Зачем ему это? Никто из родных ему не позвонил за эти 6 лет. Кнайф чувствовал себя не нужным, забытым и просто ребенком, который просто есть. С ножом только его оболочка и душа, но это все так побито, что приносило лишь дискомфорт. Кожа была излапана похитителем, Кнайф помнил каждое прикосновение, которое приносило ему боль. Это пока он, а что ощущали другие? Явно что-то другое. Учитывая, что пятая его жертва забеременела от этого садиста. У ножа это не складывалось в голове. Остальные хотя бы убили себя, чтоб не страдать, а пятая родила и умерла при родах. Что с ребенком, один лишь Краткий знает. Город был красивый вечером, хоть он и был маленьким. Ярко-розовый закат бросался в глаза. Он ходил по городу, смотря, как последние лучики света уходили и давали переход уже к звездам. Кнайф любил гулять в такое время, чем находиться на работе в шумной забегаловке или общежитий с кучей криков и ссор. Было спокойно тогда, когда тот жил у Ёшки и тот ему помогал справиться с тем, что с ним сделал Краткий. Почему он съехал от Ёшки? Кнайф не хочет сидеть на шее лиловой буквы и тем более у буквы должна быть своя жизнь, ведь тот заметил, как тот начал испытывать начал встречаться с буквой женского пола. Кнайф искренне благодарен Ёшке, ведь если бы не он, Кнайфи бы давно уже не было или бы он стал просто куклой для Краткого. Ножик помнит, как это было, помнит, сколько слез он испытал, сколько боли ему пришлось испытать. Кнайф помнит эти прикосновения. Мерзкий запах от этого мужчины будто до сих пор остался на его теле. Запах гнилой малины. Кнайф бы пожелал никогда не чувствовать этот запах больше, но ему приходилось иногда заваривать чай с этой ягодой и Кнайф чувствовал, что это его запах. Такой ненавистный, такой мерзкий. Мягкий, грязный, давно покрытый всеми телесными веществами матрас, на котором спал он, всегда вызывал чувство блевоты у героя. Хотя и без того ножа тошнило. Он физически не мог есть. Горло болело, а живот страдал от долгого голода или от ужасной еды. Кормили как собаку, которую посадили на цепь и держали целыми днями, чтоб тот охранял дом. Правда, он не охранял дом Краткого, лишь убирал. Но когда ему живот что-то положили, нож стал чувствовать себя ещё хуже. Живот надулся, а тяжесть появилась, потом оказалось, что Краткий таким образом пытался контролировать его хрупкое тело. Скальпель, который тот использовал, он даже не помыл, так что это ещё сыграет на его здоровье. Вот психологически Краткий его знатно потрепал. Краткий сделал все, чтоб сломать его. «Я люблю тебя» - это самое мерзкое, что Кнайф слышал от Краткого. Кнайф из-за этого разрыдался так, что его истерику слышали все. В итоге этого. У Кнайфа здоровье было просто ужасным. Кнайфу пришлось лечь на стол, потому что внутри все было раздолбано. Кнайфу не было даже и 20, а ему пришлось пережить столько операции. Кнайф тогда рыдал без причины. Боялся, когда к нему прикасаются, даже врачи. Кнайф противился всех прикосновений. Ёшка успокаивал его. Кнайф, который ранее ненавидел его, начал стыдиться того, что тот к нему так относился. Ё был тем, кто вообще относится к нему, как к родному. Кнайф такого от отца такого не получал как от Ёшки. Яркая вывеска могла вызвать могла привлечь, но чаще всего вызывала у него негативные эмоций. Свет от неё бросался в глаза, вызывая раздражения и если так продолжить стоять, то возможно и ослепнуть можно. Хотя и пользы от неё не мало, когда темно она может хотя бы осветить те переулки, где света как такого нету. Вещь удивительная, привлекает внимание, для маленького города это просто чудо, нежели для огромных городов. Смотрев на неё, герой вспоминал не приятные моменты. Ведь, по сути, эта вывеска для клубов, а это значит, там есть - алкоголь. Вкус его был таким горьковатым, но вызывал какое -то удовольствие, а у кого-то отвращение. Он тоже пил его, но никогда не дойдёт до фанатизма от этого напитка. Воспоминания не приятные это вызывает, да и встретиться с таким - себе дороже, мало что он сделает. Рука сжимается, хочется поскорее уйти, но Кнайф решил посмотреть на объявление, которые заинтересовали его больше. «Продам трехкомнатную квартиру в Обджект Сити по ул…» - надпись дальше стерлась. Листок весит недели три или четыре, походу уже кто-то купил эту квартиру «Клубу «Лунная дорога» требуется уборщик» - это объявление уже здания с огромной вывеской, которая не нравится Кнайфу. «Разыскивается ребенок. Пропал 5-летний ребенок, пропал в марте этого года. Девочка, 5 лет, была одета в кофту темно-красного цвета, в красный шарфик и в черные брюки. Если вы видели ребенка с таким описанием, сообщите по номеру» Кнайф увидел это объявление, он почувствовал себя не очень. А ведь кто-то ищет этого ребенка, этот ребенок нужен маме и папе, они ищут свою девочку, когда его родители даже не поинтересовались и даже не приехали к нему. Кнайф бы зарыдал, но он обещал себе никогда не плакать вообще. Он не хочет вспоминать о них, особенно о матери, поэтому он предпочтет завести котенка в будущем, чем плакать от таких недо-родителях. Ночь уже на пределе, нужно идти обратно и лечь спать, завтра идти на работу. Ведь не хочется чтоб его потом уволили и тогда он останется без средств к существованию.