Во власти бедствия

      Возвращение с того света выдалось непростым. Нет, физически Юджи чувствовал себя отлично, кроме того, он очнулся в прекрасном расположении духа. Если бы не одно «но». Сëко, Годжо и Иджичи не разделяли оптимизма юноши. Его радостные приветствия не достигли присутствующих. Ошарашенные, полные ужаса и сожаления глаза смотрели на Юджи. Кажется Сёко-сан пробормотала что-то вроде «о, господи» и отвернулась. В её болезненном взгляде скопились слезы. Иджичи сверлил стену пустым взглядом, едва увидев воскресшего. Раньше всех из ступора вышел Годжо. Он быстрым шагом приблизился к парню и закутал простынëй по самую шею.       — Сëко, принеси одежду. Иджичи, займись своими делами. — Распорядился Сатору. В голосе сквозило раздражение. Сенсей старался натянуть привычную беззаботную улыбку, но та превращалась в кривую усмешку. Выдохнув, он стиснул челюсть и попросил уходящих коллег не распространяться об увиденном, не менять отчëты.       Юджи растерянно озирался, не понимая с чего возникла такая реакция. Явно не из-за его обнажённого тела — для врача нет никакой разницы, а двое шаманов мужчины. Если только они не считали Юджи проблемой, ведь выжил не только Итадори, но и Король Проклятий. Во всяком случае никто за парнишку не порадовался. Было немного обидно. Как только Сëко и Иджичи покинули помещение, Годжо выдал длинный гневный монолог из которого Юджи понял насколько сильно учитель ненавидит Рëмена Сукуну. Несколько раз Сатору повторил о необходимости выговариваться, о том, что плакать это нормально и ни в коем случае нельзя держать эмоции в себе. Чем дольше Итадори слушал нервный поток сознания, извергаемый из незакрывающегося рта сенсея, тем больше тупил. Годжо не заткнулся даже, когда Сëко принесла вещи и предположила, что юноше необходимо побыть одному.       — Ох, этот словесный понос надолго. — Вздохнула женщина и удалилась, прихватив бутылку спиртного из холодильника.       Мельком взглянув в сторону девушки Юджи ужаснулся, заприметив пакеты с кровью, парочку пирожных, пробирки и прочие медицинские приблуды в холодильнике вперемешку с едой. Атмосфера стала жутковатой, зад замëрз на металлическом столе, а странные речи сенсея и вовсе придавали ситуации крайнюю степень абсурда. Парень опустился на ледяной кафель стопами и начал поспешно натягивать одежду.       — Юджи, посмотри на меня! — потребовал Сатору после очередного игнора в свою сторону.       — Эм... Можно я для начала хоть трусы надену, Годжо-сенсей? — Парень неловко засмеялся.       Что ж теперь юноша окончательно убедился, что своим возвращением подорвал и без того хрупкое душевное равновесие учителя. Ещё и грязь на теле с синяками после боя. Видимо выглядит он действительно паршиво.       Сатору лишь горько извинился и отвернулся пока парень не оделся полностью.       — Годжо-сенсей, я могу поговорить с друзьями? — спросил юноша намекая, что уже можно оборачиваться.       — Итадори-кун, это подождёт. Послушай меня очень внимательно: с тобой произошло нечто ужасное, я даже не могу представить насколько тебе плохо, но прошу тебя — не замыкайся в себе, не делай вид будто ничего не было!       Юджи пообещал следовать ценному совету, хотя так и не вдуплил почему учитель разговаривает с ним как с жертвой изнасилования.       Убедив Сатору в переутомлении, Юджи направился в своё новое место обитания — подвал колледжа. Парниша с трудом выпроводил учителя и с долгим вздохом опустился на диван. В полной тишине послышался слабый удар капель о раковину. Несколько часов назад собственная кровь с похожим звуком капала на асфальт. Юджи провёл рукой по груди. Конечно дыры там быть не могло, но шрам наверняка остался. С этой мыслью, юноша стянул толстовку, затем футболку и зашёл в ванную комнату, дабы убедиться.       — Пиздец, — только и мог сказать шаман своему отражению.       «Сукуна, конченый ты ублюдок! Как мне это объяснить?! Что они подумают?! Не смей ржать, мать твою!», — кричал Юджи про себя.       Футболка выпала у него из рук. Двойник из зазеркалья пялился на Юджи ахуевшим взглядом. Всё тело юноши покрывали засосы, укусы и отпечатки ладоней.       — Сукуна, ты пидор, сволочь, мразь! — прошипел Юджи.       Карие глаза сердито метались, рассматривая отметины. Издевательский смех раздался из глубины сознания, затем на щеке проявилась бесячая ухмылка и ехидно прищуренный красный глаз.       — Их ебальники были бесценны! — прокомментировал Король Проклятий. — Слышали бы они как ты яростно «сопротивлялся»! О, как ты «страдал» Юджи, наслаждаясь моим членом!       Парень звонко ударил себя по щеке, но смех и гаденькие замечания звучали прямо в голове. Он огромным усилем воли сдерживал желание разбить это чëртово зеркало. Его видели. Сенсей, Сëко, Иджичи... Каждую отметину губ, следы зубов, синяки от огромных пальцев. Теперь всё складывается на свои места. То, что парень по ошибке принял за чрезмерное беспокойство оказалось жалостью. Ткань скрипнула от грубой попытки натянуть футболку. С толстовкой Юджи провозился дольше, дрожащие руки никак не могли справиться с молнией.       —Тварь, гандон, гнида конченая! — продолжал парень про себя.       — Для тебя, золотце, кто угодно, — насмешливо бросил Рëмен. — Но в моих владениях называй меня подобающе или «Хозяин». Впрочем «мой Господин» и «Бог» тоже устроят.       Всё в его голосе сочилось ликованием. Для Короля Проклятий это очередная насмешка над шаманами, для Юджи новая цель. Убить Двуликого. Вырвать серце, как Сукуна вырвал с мясом надежду. Ещё десять минут назад он прижимал к себе спящий, обожаемый сосуд, а после выставил Юджи как жертву изнасилования. Да и что парниша объяснит? Взаимность? Ну разрешил себя разок в попу чпокнуть, с кем не бывает.       Юджи пнул диван. Он мог бы разнести всю мебель вокруг, к чëртовой матери. Есть полные основания. Никто и слова не скажет. Но какой в этом толк? Причина ярости ухахатывается сидя жопой на рогах. При упоминания рога в жопе Юджи прыснул. Затем нервно захихикал и завалился на диван обнимая живот. Представленное развеселило Юджи до слëз. Парниша не сразу заметил как затих голос в голове. Это раззадорило ещё больше.       — Задумался, Сукуна? Хочешь попробовать? Или уже начал?! — сказал пацан вслух с истеричными нотками в голосе, заливаясь очередным приступом смеха.       — Давай попробуем. — прозвучал голос в голове. — В следующий раз испытаем на тебе, засранец.        — Ты обиделся? Ха! Серьёзно? Я пас. Ты у нас любитель острых ощущений. Если мой король настаивает, я попробую запихнуть череп целиком.       — Юджи.       Со стороны двери послышался оклик Годжо. Вошедший услышал только последнюю фразу. С тех пор парень общался с Двуликим только мысленно.

***

      Юджи не задумывался как научился заходить во внутреннюю территорию Короля Проклятий без приглашения. Его больше занимал вопрос какого хуя их драки изо дня в день приобретают эротический подтекст. Каждый раз юноша срывал злость и испытывал как минимум пять оргазмов. Лишь одно желание сводило его с ума. Всегда кое-чего не хватало, как бы потрясно его не ебал Сукуна. Итадори прятал глубоко в сознании эту тайну, прятал воспоминания о его выражении лица, преисполненном удовольствия, идеальном теле, рассечëнном проклятыми метками, груди, которая слегка подпрыгивала, когда Рëмен вбивался в него. Юджи никогда не упускал возможности поцарапать или укусить татуировки на бëдрах, это происходило каждый раз, когда Сукуна требовал отсосать. К слову Двуликий всегда усложнят задачу: в момент, когда юноша брал полностью, Рëмен начинал настойчиво ласкать партнёра с двух сторон, заставляя парня стонать с членом в глотке.       Каждый грëбаный день образы один за другим изводили и не выходили из головы. Всё существо Сукуны вызывало у Юджи кипящую ненависть и каменный стояк. В целом Двуликий вёл себя идеально пока не открывал рот. Не было ночи без грязных комментариев, да и прозвище «засранец» менялось на «моя лучшая шлюха» или «золотце». От обоих хотелось блевать. Едва Юджи попадал во внутреннюю территорию, Сукуна напоминал где его место и в каких позах шаман должен отработать день без массовых убийств. Рëмен неотрывно наблюдал за превращением чужого гнева в сладкие стоны. Глаза в глаза и противостояние длинною в ночь.       Будучи отменным говнюком, Сукуна оказался не так прост — он часто потакал желаниям юноши, останавливался по просьбе, заканчивал стоило парню сказать «нет». На реальном теле больше не оставалось меток и прочих следов их сделки. Лишь одно дикое желание Рëмен не стал бы воплощать, по крайней мере Юджи был уверен на сто процентов. Он прятал эту мысль слишком глубоко в голове. Двуликий не мог понять, что засранец скрывает, однако, с другой стороны это его мало волновало. Ну или должно было мало волновать.       Они сосуществовали уже несколько месяцев. Две души теснились в одном теле, связанные одной страстью. Только из-за этой тяги проклятие и сосуд вместе прошли резню в Сибуе. Каждый предал себя, свои цели и принципы, чтобы вместе лететь в пропасть неизвестности.       Тем временем Юджи всё сложнее давалось скрывать свой секрет. Каждый день выматывал, притворство перед шаманами выжимали все соки и только во врождённой территории Сукуны он дышал полной грудью. Сегодня Юджи решил раскрыть свою тайну.              Он вновь вошёл без приглашения, но в этот раз не с пустыми руками. Пацан быстро схватывал что-то новое, некоторые знания о внутренней территории добывал самостоятельно путём экспериментов. Поэтому Рëмен даже не удосужился спросить о приобретённом навыке. Гораздо больше занимала развивающаяся фантазия сосуда и его нарастающий голод.       — Ммм, верёвки. Этот что-то новенькое. Хочешь чтобы я привязал тебя к кровати или между колонн? — спросил Сукуна рассматривая любовным взглядом подарок от Юджи.       Парень остановился напротив горы черепов в немом ожидании. Сукуна не заставил ждать. Он возник перед шаманом словно из ни от куда. Рëмен приподнял указательным пальцем подбородок Юджи, погладил по щеке. Сукуна уже начал прикидывать как они развлекуться этой ночью, но парень перехватил его запястье, не пуская большой палец в рот, и произнёс:       — Хочу тебя связать.       Юджи смотрел на Сукуну, такими же как у него, горящими глазами. В золотистом отблеске не было надежды или просьбы, одно упрямое желание. Рëмена безусловно привлекали эти изменения в характере, однако, перемены в себе восторга не вызывали, а самое главное менялось отношение к пацану.       — С чего бы мне соглашаться? Я делаю с тобой всё что заблагорассудится. Не наоборот, малыш, — ответил Двуликий, зная чем закончится диалог.       — С того, что бесприкословной манипуляции тебе мало. Мы оба это знаем. У нас один источник голода, Сукуна. — Юджи ластится к руке, гладил черноту на запястье, изображая саму невинность.       — Вот как. Что же за источник?       Сукуна продолжал отвечать по привычке. Всё внимание заняла кожа пацана. Мягкая, тëплая, с мелкими царапинами, полученными на тренировке. Шрам вдоль брови и в уголке рта, напоминал об упрямстве засранца. В ту ночь он решил разобраться с штопаным проклятым духом собственними руками, а Рëмену оставалось только злиться. Впрочем эти мелочи не портили дорогой сосуд. Да и выместить злобу было на ком. Главное, что Юджи живой, не запуганный, не льстивший и всё равно привлекательный. Его полная противоположность во взглядах, с которой так и хотелось соединиться во всех смыслах. Полная противоположность, которая вполне может стать совершенной копией.       Сукуна мысленно согласился на любые эксперименты Юджи, на словах ещё немного поупрямился ради приличия. Когда шаман пытается взять инициативу на себя, нарушая уговор, это безусловно раздражает, но при этом чертовски заводит.       Наконец Юджи заткнулся и сам потянулся за поцелуем. Слегка вздрогнул, когда, раскрытый рот на животе облизал кончиком языка кубики пресса, задирая красную толстовку юноши. Юджи очень идёт красный, особенно при проникновении красной головки в его розовую разработанную дырочку...       — Сядь на стул, — шепчет парень прерывая ласку. Затем стаскивает штаны с Рëмена, разрывая пояс, отбрасывает тряпки в сторону, снова целует и начинает раздеваться сам.       Парень полностью обнажен. Юджи тяжело дышит, течёт, впрочем как и Сукуна. Шлëпает по кровавой воде и что-то подбирает с пола. Затем подходит ближе и начинает обвивать, недоумевающего Сукуну чёрными верёвками. Ах да, кажется он лепетал что-то про связывание. Рëмен всё равно морщится от глупой затеи, смотрит на Юджи снизу вверх как на полного идиота.       — Что ты, блять, делаешь?       — Связываю, — скучающе отозвался парень, перетягивание чёрные верёвки под грудью Сукуны.       — Думаешь, что меня это сдержит?       Юджи прервал своё занятие, поднял глаза в насмехающинся красные огни. В голове не укладывалось, что Двуликий может быть настолько покорным и одновременно выбешивающим. Алые глаза завораживали, пленяли. Из-за этого взгляда вскипала кровь и хотелось довершить начатое. Поэтому Юджи продолжил нетерпеливо завязывать узлы слишком сильно перетягивая кожу.       — Ты не захочешь освободиться, — спустя минуту ответил Юджи.       Двуликий фыркнул. Как самоуверенно. Пацан думает, что можно получить незабываемое удовольствие от обездвиживания. Весьма наивно. Во всяком случае Сукуна не представлял в какой, (по его мнению), идиотизм выльется маленькая инициатива засранца. Тем не менее Рëмену сразу представилось разочарованное выражение лица паршивца, а после несколько вариантов потрахушек на вечер. Весьма удовлетворительно.       — Дай руки.       Сукуна завёл конечности за спину и игриво схватил Юджи за запястья, наигранно сопротивляясь. На лицо против воли лезла улыбка, но парень старался сохранить настрой. Умение Рëмена незаметно брать контроль над ситуацией неимоверно раздражало.       Раздался треск ткани. Юджи завязал последние узлы и отстранился. Чёрные верёвки впивались в кожу, подчëркивая массивную грудь и в целом рельефный торс. Наверняка останутся следы. Судя по реакции тела, путы пришлись пленнику по вкусу, чего парень никак не ожидал. Ведь связывание было лишь отвлекающим манёвром, ну и маленькой больной фантазией Юджи. А недовольство Рëмена, скрытое за насмешкой, однозначно поднимало настроение.       — Ого, смотрю тебе так не нравится, что член стоит, — вслух прокомментировал парень улыбаясь.       Двуликий промолчал, однако из вредности недовольно поëрзал на стуле, как бы демонстрируя насколько ему неудобно, а хищным взглядом показывая как парнишка будет расплачиваться за эту выходку. Юджи сел к нему на колени не дожидаясь ответа.       Парень слегка прикоснулся губами к шее. Обычно Рëмен не позволял этого. Итадори поцеловал чёрные метки в этом месте всего раз, тогда Двуликий отпихнул Юджи, но парень уже заметил его дрожь и мурашки. Сегодня Юджи делал всё наперекор. Он продолжил оставлять более ощутимые поцелуи на шее, а левой рукой провёл вверх по перевязанному торсу, огладил ключицы, поднял выше и остановил ладонь на лице. Эти прикосновения распаляли Короля Проклятий, затмевали разум, подчиняли паршивцу, который нагло этим пользовался. Целовал, слушая учащённое дыхание партнёра, наблюдая как на его щеках розовеет румянец. На миг отстранившись, парень заметил, что Рëмен превратился в каменное изваяние. Тогда Юджи прервал ленивые поцелуи и прошептал прислоняясь губами к ушной раковине:       — Тебе приятно до мурашек. Не притворяйся, — прошептал юноша и поцеловал за ухом. Юджи сместился губами на линию челюсти, поцеловал подбородок, прикоснулся к губам и увлёк Рëмена в долгий поцелуй.       Парень делал всё медленно, Двуликий напротив пытался ускорить процесс, раздражительно покусывая его за нижнюю губу. Юджи чувствовал как дёргаются половые органы между телами. В этот момент разум слегка помутился, захотелось наплевать на все приготовления и осуществить то, чего так долго желал. Юджи отстранился и прильнул лбом к лбу партнёра. Ему тоже требовалось отдышаться и привести мысли в порядок. Сквозь прикрытие веки юноша чувствовал прожигающий взгляд, в мыслях слышал его голос.       — Чего ждёшь?       — Хочу подольше наблюдать как ты сходишь с ума.       Юджи отпрянул. Начал ласкать губами твëрдые, розовые соски Рëмена, пуская в ход зубы и язык. Он оттягивал нежную кожу, затем брал в рот посасывая, улавливал слухом каждый сдавленный стон; оставил несколько алых следов на груди и не останавливался, пока Сукуна не дёрнулся на стуле. Татуированное лицо покраснело, то ли от злости, то ли от возбуждения. Идеальное состояние.       Юджи встал и опустился на колени между ногами Рëмена. Тот качнул бёдрами и проехался членом по лицу юноши. Сдвинувшись в сторону парень слизал смазку с щеки невинно смотря вверх. Сукуна молчал. Он не собирался умолять, тем более, когда сосуд прекрасно знал, что от него требуется и какое наказание последует за неповиновение. Эти подразнивания испытывали терпение Короля Проклятий. В то же время он очень хорошо помнил насколько приятно, после долгой прелюдии, вбиваться в податливое тело. Правда привязывание ног к стулу не входило в планы.       — Серьëзно? — бросил Двуликий скучающим тоном, жирно намекая, что это уже перебор.       Парень смолчал, разве что сильнее, чем следовало, перетянул лодыжки. Затем Юджи поднялся, сел на татуированные бëдра и грубо поцеловал Короля Проклятий, до крови искусав его губы. Прямо сейчас черная кровь казалась слаще мëда, а сдавленное дыхание партнёра лучшей симфонией. Более всего щемила сердце покорность самого опастного существа из ныне живущих. Юджи опьяняло это чувство и одновременно сдавливало удавку на шее, словно, именно в этот момент, двоих пришивали друг к другу невидимые нити.       Сукуна чувствовал и разделял эмоции сосуда. Он приоткрыл глаза. В расширенных зрачках плясал силуэт его любовника. Юджи сладко облизывался принимая его член. Двуликий предупредительно зарычал и парень с самого начала задал быстрый темп. Юджи вцепился плечи Двуликого, оставляя следы ногтей. В то время как влажный взгляд карих глаз метался между метками на теле партнёра.       Собственничество — одна болезнь на двоих. Оба сгорали в этой лихорадке. К Юджи осознание пришло позднее. В отличие от Сукуны он не желал сдерживать свои порывы. Требовал большего: от вкуса стонов, что парень слизывал из приоткрытого рта, до звука собственного имени, пусть даже не в пылу страсти; от грубых ударов в поединке, до жадных прикосновений; от мимолетной заинтересованности рубиновых глаз, до завораживающей глади кровавого озера, в чьих водах юноша тонул засыпая. Наконец хотелось не только получать, но и отдавать взамен. Юджи желал довести партнёра до такого состояния блаженства, в каком пребывал сам оказываясь в руках Сукуны.       Не сбавляя темпа, Юджи прильнул ближе и, наслаждаясь чужим голосом, прикрыл глаза. Стоны стали ещё слаще. Вскоре парень почувствовал пульсацию внутри. Юджи ускорился периодически замедляясь и целуя партнёра. Следом пришло чувство наполненности, движения стали плавнее. Парень покрылся мурашками ощущая как капли скатываются по бëдрам.       Рëмен прижался переносицей к шее партнёра. Он дышал тяжело, на лице играла лëгкая улыбка. Сейчас Сукуна как обычно принялся бы целовать Юджи и нежить в объятиях, но юноша возобновил быстрый темп, с хлюпаньем принимая чувствительный орган. Из проклятого рта против воли вырвался гортанный стон. Двуликий задрожал, он требовал остановиться срывающимся голосом, но Юджи делал всё в точности наоборот. Голос партнёра практически оглушал юношу, а жар внутри опьянял.       — Давно хотел увидеть какой ты, когда забываешься, — прошептал Юджи, прильнув к Двуликому всем телом. Сукуна лишь неразборчиво просил прекратить, дрожа от чрезмерной стимуляции. Юджи сжал его соски, наслаждаясь особенно громким вскриком. Оба знали, что при желании Короля Проклятий ничто не остановит. Он доверился шаману, сам не зная какого зверя посадил на цепь. Именно под влиянием Сукуны Юджи стал таким. Именно из-за Сукуны Юджи по-блядски скакал на полосатом члене, пачкая партнёра собственной спермой.       «Если Рëмена хорошенько «выдоить», то сил для наказания у него не останется», — читалось в безумных карих глазах.       Юджи не остановился, даже когда сам достиг предела. Когда Король Проклятий желал помучить своего наложника, он не прерывался даже на минуту. Вскоре это вошло в привычку и Юджи действительно начал ловить кайф. Сукуна на месте пацана оказался впервые, но держался достойно. Это навело юношу на мысль, что кто-то раньше мог точно также развлекаться с его Королëм. Юджи замедлился, чтобы покрыть полосатую шею кровавыми укусами и новыми засосами. Двуликий усмехнулся. Он не упускал таких пылких и несдержанных мыслей сосуда. Ухмылка довольно скоро исчезла с лица Рëмена, ибо Юджи вновь принялся мучить его член.       Сукуна кончил не два и не три раза, парень не считал, во всяком случае из задницы стекало приличное количество спермы. Стул под ними жалобно скрипел, грозя развалиться. Юджи изучал чужое выражение лица: брови приподняты, а веки плотно сомкнуты, из приоткрытого рта доносятся хриплые стоны. Парень почувствовал, что Рëмен опять готов кончить. Ещё несколько движений и Юджи приподнялся, слушая недовольный стон. Юноша несколько раз толкнулся в кулак и залил грудь партнёра спермой, игнорируя убийственный взгляд Сукуны. Король Проклятий онемел от наглости, сжимая кулаки за спиной. Он уже мысленно представлял как втрахивает Юджи в кровавое озеро под ногами, но парень внезапно разрушил тишину:       — А теперь приступим к самому интересному. Перенеси нас в более удобную обстановку.       — Нет. Я хочу тебя выебать прямо здесь, засранец, — холодно произнёс Двуликий, плотоядно улыбаясь.       — Это не просьба. Сукуна, мы заключили связывание в Сибуе. Ты забыл? Я перехожу на твою сторону, ты позволяешь мне всё. — Юджи наклонился заглядывая в разъярëнные глаза.       Двуликий даже не старался тогда запомнить, что Юджи шептал сквозь стоны. Обещания во время ебли роли не играют, вот только это было блядское связывание! Вот паршивец!       Спустя минуту Двуликий усмирил гнев и выполнил просьбу. Двое оказались в той самой комнате, где Юджи потерял себя прежнего, девственность, стыд. Парень встал перед своим Королём на колени, прижался губами ко рту на животе Сукуны, мазнул языком по головкам и начал развязывать верёвки на стопах. Рëмен с удовольствием встал, ощущая покалывание и лёгкое онемение в мышцах. Он повернулся к Юджи спиной.       — Не сейчас, — ответил юноша и добавил, стоило партнеру повернуться: — Потерпи. Я хочу сначала кое-что сделать... . Хотя, я могу завязать руки спереди.       — Валяй, — ответил Двуликий таком тоном, словно ему теперь всё совершенно однохуйственно, а парниша за такую выходку распрощается с умением ходить на двух ногах. Да и вообще Сукуна теперь вправе переломать ноги своему ненагядному и пожизненно посадить на цепь, а ещё лучше на свой хер...       — Так, всё. Не ворчи, — произнёс Юджи, вслушиваясь в чужой поток сознания, но Сукуна уже погряз в своих влажных мечтах извращенца и отнюдь не собирался прекращать мысленный монолог. К счастью, парень довольно быстро расправился с верёвками и толкнул партнёра на кровать, тем самым прерывая мечты и пожелания. Сукуна упал, чувствуя как Юджи ненавязчиво раздвигает его бёдра и наваливается сверху. У Рëмена закрались некоторые подозрения насчёт последующих событий, однако ласки юноши заглушали голос разума.       Юджи жадно терзал чужие губы, целовал чувствительную шею, припухшие соски партнёра, а стоило ему взять в рот одну из головок, как Сукуна принялся с рыком толкаться в узкую глотку. Верёвки на запястьях никак не мешали Королю Проклятий зафиксировать розоволосую голову в ладонях. Не прерывая своего занятия, парень слегка придушил партнёра. По пальцам Юджи заструилась свежая кровь из открывшихся ран на шее. Движения бёдер ускорились из-за чего юноша не мог по-нормальному дышать. Он несколько раз шлепнул Рëмена по бедру, но тот был на пике удовольствия и не собирался покидать такое приятное местечко, поэтому Юджи, стоя кверху задницей, продолжал принимать немаленькое орудие пыток. Благо Сукуну не хватило надолго и вскоре он кончил внутрь. Парень сглотнул, спешно отстранился закашлявшись.       — Открой рот.       Парень послушался, демонстрируя язык в белых разводах. Он сел шумно вдыхая, рассматривая тело, перетянутое тугими верёвками.       Отдышавшись Юджи удобнее устроился между ног Сукуны, начал вылизывать и оставлять засосы на его животе. Вскоре ласки достигли одного из членов Короля Проклятий. Юджи принялся целовать головку и скользить губами по стволу. От накатившей волны возбуждения, Сукуна не только не придал значения поглаживаниям на своём анусе, но и пропустил момент когда внутрь начали проникать пальцы. После минета Рëмен обязательно отчитает паршивца за такую дерзость. Более того, он хорошенько...       — Нашёл, — прошептал Юджи, выпуская пульсирующий член изо рта. Стоило юноше найти нужную точку, как Сукуна вздрогнул и сдавленно застонал, сжимая пальцы внутри. Итадори принялся беспрерывно давить на простату, а другой рукой ласкал оба члена партнёра. Совсем скоро он доведёт Рëмена до желаемого состояния. Пусть он и смотрит на юношу ненавидяще, но вытащить или остановиться Сукуна не требует.       Юджи убрал руку с половых органов, готовых взорваться новой порцией семени. Он навалился на Рëмена и вбирая в рот твёрдую бусину соска, освободившейся рукой юноша сжал левую грудь. Сукуна больше не мог сдерживать стоны наслаждения. Его голос разносился эхом по комнате. Теперь Двуликий выгибался, принимал четыре пальца лишь бы ещё больше плавиться в ощущениях. Трения половых органов между телами было чертовски недостаточно обоим. Юджи отстранился, вытащил пальцы и, приподнявшись над Сукуной, медленно ввёл член внутрь, глядя в распахнутые алые омуты. Рëмен сильнее выгнулся в пояснице, шëпотом приказывая не останавливаться и юноша дал желаемое. Итадори начал плавно двигаться, понемногу наращивая темп. Наконец Юджи наблюдал то самое, невероятное выражение лица Короля Проклятий: его брови приподнялись, а глаза практически закатились, открытый рот являл ровный ряд острых зубов и нити слюны, тянущиеся от клыков к нижним зубам. Непрерываясь Юджи провёл большим пальцем по нижней губе. Сукуна тотчас укусил фалангу до крови, поэтому парень убрал руку, виновато опустил голову и начал интенсивнее двигать бëдрами.       Похоть овладела ими. Смачные, звонкие шлепки смешивались с голосами. Юджи непрерывно шептал имя партнёра, а рукой стимулировал его спереди. Сукуна бесстыдно подмахивал насаживаясь на член, срываясь то на рык, то на откровенный стон. Двуликий больше не боялся потерять лицо и был неимоверно прекрасен своей честной реакцией. Они терялись друг в друге, сплетались душами и телами, в конце концов достигли оргазма практически одновременно.       Юджи неспеша вытащил перемазанный белым орган. Чувства вины не было и в помине, взгляд юноши приковал беспорядок между ног партнёра. Ох, Юджи следовало обратить внимание на убийственное выражение лица Короля Проклятий, который практически дышал огнём сквозь зубы. Его кулаки сжались, верёвки стянули кожу жалобно скрипя. Сукуна лежал с широко раздвинутыми ногами перед Юджи, который будто и не собирался развязывать его. Парень покраснел до самых кончиков ушей. Он не мог отвести взгляд от сокращающегося отверстия из которого вытекала собственная сперма. Юджи сделал это — он завладел не только душой Короля Проклятий, но и его телом. Заметив чужой взгляд и каменный стояк, Сукуна сел скрестив ноги. Из-за движения остатки жидкости вышли из Рëмена, пачкая постель, а юноша всё так же бесстыдно пялился не замечая ничего вокруг.       — Мелкий ублюдок. Развяжи, — яростно прорычал Двуликий, но Юджи отреагировал только со второго раза.       В этот момент Рëмен твёрдо убедил себя, что убирать за господином должна прислуга, он пальцем не пошевелит, дабы разорвать верёвки. Великолепие узелков, тщательная работа и прикосновения Юджи роли не играли.       — Сукуна, ты бесподобен, — произнёс юноша, смотря в испепеляющие алые глаза.       Рëмен дошёл до точки кипения. Отнюдь не из-за тупости сосуда — Юджи обезаруживал являясь наивным дурачком. Повисла тишина. Долгая, неловкая, доводящая ситуацию до абсурда. К Юджи понемногу начали возвращаться признаки разумности и вскоре взгляд полный обожания сменился удивлением. Парню даже хватило ума молча развязать каждый узелок на руках. Впрочем о торсе речи не было.       Пальцы юноши мягко касались оголённых участков кожи. Сукуна спокойно наблюдал пока ладонь не поднялась до груди. Внезапно Рëмен перехватил его запястье и плотно прижал к правой части лица. Издалека можно было подумать, что Двуликий прячет вторую пару глаз под маской, на самом деле нарост больше всего походил на оголëнную кость. Единственной мягкой тканью были веки. Большие глаза на этой части лица внимательно следили за ладонью.       — Это тоже бесподобно?       Сукуна крепче сжал руку юноши, однако парень не думал вырываться. Поначалу Юджи несмело исследовал ту часть тела, которую Рëмен не позволял трогать под угрозами смерти, затем прильнул ближе с интересом рассматривая подобие маски.       К слову Двуликий всего несколько раз являлся перед сосудом в обличии без прикрас. Первый раз в день связывания, а сегодня Юджи застал своего короля врасплох. Обычно лицо Сукуны ни чем не отличалось от человека, за исключением четырёх глаз.       Истинное обличие вызывало немалый интерес. Однако, про настоящее тело Рëмен не любил говорить. Каждый вопрос игнорировался. Про «маску» Юджи тактично не спрашивал, это было единственным, что прятал Сукуна. А сегодня он ни с того, ни с сего решил послушать насколько он пиздат. Что на это прикажете ответить? Шестым чувством Юджи понимал вероятность получения звездюлей от любого ответа, поэтому решил сказать напрямую.       — Я не испытываю отвращения или неприязни. Веришь или нет, но мне нравятся твои странные глаза и кость на лице тоже нравится. Как панцырь у черепашки, ха-ха-х.       Всматриваясь в красную роговицу, парень коснулся кончиками пальцев твёрдого нароста. Последовавшая реакция его приятно удивила.       — Вау, у тебя мурашки. Так необычно. Значит эта штука чувствительна.       К неожиданности Рëмена, Юджи быстро сократил расстояние между ними и размашисто лизнул подобие маски. Затем осторожно провёл по этому месту зубами, несильно прикусывая костяные выступы. Парень услышал тяжёлое дыхание, почувствовал как вниз опять прилила кровь. Юджи улыбался продолжая ласкать Ремена губами. Сукуна не отвечал. Им овладело недоверие несмотря на приятные касания. Ведь в последнее время залезть к пацану в голову было практически невозможно. И тут выдал такую тираду. Может Юджи лишь притворяется наивным дурачком?       Увлеченный процессом Юджи не сразу заметил чужие эмоции. Юноша отстранился с явным недовольством. Недолго думая он поцеловал Сукуну мысленно обращаясь:              — Конечно я прятал мысли. Ты бы мне ни за что не дал. Скорее заебал бы до смерти, чем признался, что тоже этого хочешь. Я вообще не знаю, что у тебя в голове творится! Имей совесть!       Сукуна ухмыльнулся. Просто связывание, просто эксперимент. Впервые достойный наëбщик. Ещё и такой понимающий. Зараза!       — Так то лучше. Тебе незачем знать мои идеи для ебли. Будут сюрпризом, — ответил Сукуна проникая в сладкий рот.       — Ну уж нет. Я обещал следовать за тобой. Будь добр, открой своё сердце.       Сукуна сделал это. Все его мысли и воспоминания оказались как на ладони. Юджи видел больше Сукуны. В особенности то, что Рëмен не замечал и отказывался принимать. Его привязанность к сосуду, желания остаться рядом действительно имели место быть. Он врал когда говорил, что заботится о теле лишь для себя; врал что помогает только из выгоды; врал о единственном платоническом желании. Сукуна врал себе и верил. Поэтому так легко открылся, считая себя неуязвимым. Сукуна ненавидел себя за эти изменения, хотя не осознавал до конца их природу.       Смотря на Рëмена по-новому, Юджи всё более впадал в ступор, неуклюже отвечал на поцелуй за что получил ощутимый укус и отстранился. Со знакомством с чужими тараканами можно повременить, ибо хозяин шальных мыслишек опять смотрит недобро. Поэтому Юджи ничего не оставалось делать как повалить прихеревшего Рëмена на кровать. Затем он приподнял и отвёл в сторону его левую ногу, проскользнул внутрь, задавая быстрый темп. Всё как любит Сукуна — быстро и метко в одну точку. За исключением положения. Конечно Рëмен не мог не обматерить парнишку за своеволие, однако, стоны вперемешку с угрозами доверия не внушали. Юджи воспринял поведение партнёра как призыв к более резким толчкам. Постепенно мат сменился более приятными звуками.       От непрерывной стимуляции Рëмен теряется, сжимает простынь нижней парой рук, другими он притягивает Юджи ближе. Парень старается так напористо, готов из кожи вон лезть, лишь бы его король тоже получал удовольствие. Взгляд золотистых глаз, тихие стоны были соблазнительны даже с этого ракурса. Сукуна сходит с ума из-за паршивца. Зад Юджи быстро двигается навстречу, стоит Рëмену немного надавить ладонями на ягодицы. Чёртов засранец с лицом инкуба. Сукуна даже позволяет сменить позу и оттянуть оргазм. Теперь он лежит боком, его правую ногу юноша закинул на своё плечо, а внутрь толкается более размеренно хоть и дрожит всем телом. Это зрелище не только заводит Сукуну, но и пробуждает желание поиграть. И Рëмен сильнее сжимает член в заднице, вызывая у Юджи удивлённый стон. Смотрит из-за плеча хитро, подмахивает и получает в ответ грязную ухмылку пацана. Юноша вновь переворачивает Сукуну на спину, чтобы тому было удобнее насаживаться; ведёт ладонями вверх по торсу, не прерывая мелких толчков, и начинает массировать набухшие соски. Рëмен не может долго вынести эту сладкую пытку и вскоре притягивает Юджи к себе, обнимает всеми конечностями, наслаждаясь нарастающим темпом и прикосновениями губ к коже. Оба оставляют друг на друге отметины, уталяют голод достигая пика наслаждения. Переводя дыхание меняют позу. Сукуна бесстыдно стоит на коленях с задранной вверх задницей, скользит рукой по двум своим членам, принимая Юджи. До чего же он хорош в этой позе. Оказывается у Короля Проклятий нехило подкачен зад ещё и упругий. Парень не может отвести взгляд от мыщц, подскакивающих после каждого звонкого толчка. У обоих больше нет ни желания, ни выдержки оттягивать удовольствие.       Сукуна и Юджи трахаются как в последний раз, меняя позы. Как будто завтра их связь раскроют. Но какой от этого толк? Дохлый номер для шаманов.       С другой стороны каждый воспринимает происходящее как поединок. Никаких уступков, только соитие до потери пульса. Хотя до этого конечно не доходит, ибо возникает привычное желание перевести дух, а после двое нежатся в объятиях.       — Это было ахуенно, — говорит Юджи между шумными вздохами.       — Признаю. Готовься к реваншу.       — Не говори таким тоном будто тебе не понравилось, — обиженно протянул Юджи.       — Мне должна нравиться ломота в теле? Золотце, я не извращенец.       Парень приподнял на локте. Он самодовольно оглядел Рëмена с ног до головы.       — Да у тебя сил нет. Вот почему ты не приводишь тело в порядок. Просто признай, что я знатно тебя выебал. Какой тут реванш. Ха, теперь ты походишь пару дней с засосами.       — Следи за языком, поганец. У меня достаточно сил на раздачу пиздюдей.       — Ну давай! Продемонстрируй. Ай!       Двуликий без раздумий отвесил Юджи подзатыльник. Он не подозревал, что парень ответит тем же. Драка завязалась на ровном месте. В ход сразу пошли кулаки, ноги, руки. Правда Сукуна отделался парой царапин, а Юджи наливающимся синяком под глазом. После чего Рëмен вышвырнул паршивца из своих владений, не желая больше тратить время попусту. Юджи ворчал, злился, ибо синяк отразился на реальном теле, но всё таки попросил прощение. Правда теперь проникнуть внутрь врождённой территории не представлялось возможным без приглашения.       — Впусти, — заныл Юджи глядя в потолок своей комнаты. Он почувствовал как на щеке появляется рот. Эх, жаль не на руке.       — Нахер ты мне сдался. Почему я должен это делать? — спросил Рëмен скорее из вредности.       Он сам затащил Юджи обратно в обмен на щелбан и никак не ожидал подобного ответа:       — Потому что я люблю тебя? — Юджи как ни в чем не бывало пристроился у Сукуны на груди.       — Фу, бля. Просто заткнись, идиота кусок.       Рëмен обнял своего любимого паршивца, переворачиваясь вместе с ним на бок. Предстояла уйма работы над переделкой характера, лексикона и поведения Юджи. Сейчас хотелось просто прижимать к себе этого говнюка.