квиты.

Лиза сидела за рабочим столом, попивая свой уже остывший кофе, и что-то печатая на компьютере. За окном кружил листопад, смешанный с каплями дождя, который так и не переставал литься из серых туч, собравшихся над Питером. Девушка не любила свою офисную работу. Серые будни иногда буквально сжирали ее. Каждый день сидеть за компьютером, и что-то набирать на клавиатуре перед горящим экраном ей уже наскучило, и все чаще ей в голову приходили мысли бросить эту должность к чертям. Но она не могла. Деньги на жизнь ей нужны, а в двадцать лет не так уж и легко найти достойную, высокооплачиваемую работу. Девушка посидела немного, заполняя бланки, переписывая их с листа в компьютер. Откинувшись на спинку стула, она прохрустела пальцами, и встала, молча выходя из офиса. Заебалась так сидеть. Нужно менять свою жизнь. Ну не может Лиза просто просирать свою жизнь в этом сером кабинете, наполненном такими же пустыми душами, будто запрограммированными на работу без эмоций. Она, не задумываясь о дальнейших последствиях, постучалась в кабинет к директору.       — входите. Так Лиза и лишилась работы. Просто написала заявление, ничего не объясняя. Она и сама не знала, что на нее нашло. Она просто решила, что не сможет так больше жить. Девушка шла к остановке, чтобы сесть на свой 154 автобус, по маршруту он должен был подъехать с минуты на минуту. Вот и он, автобус на котором она в школу раньше ездила. Такой же старый, будто мог за пару лет измениться. На такси она специально не поехала, так как раньше только на нем добиралась на работу и обратно, а теперь нужно отвыкать от всего связывающего ее с этой должностью и этим периодом жизни. Девушка будто открыла себе глаза. Она думает, что таким образом обнулит свою боль, которая собралась за все эти года, начиная с десятого класса. Сев на свободное место, она достала наушники, включила свой любимый плейлист, и просто наблюдала как меняются пейзажи за окном. Проехав две остановки, никто кроме одной старенькой бабулечки в транспорт не заходил. Автобус в очередной раз затормозил, запуская кого-то, и выпуская ту самую бабушку. Остановка возле кладбища. Оригинально. Лиза почувствовала чей-то тяжелый взгляд на себе, и обернулась чтобы узнать кто же так заинтересовался ее личностью, что даже взгляд кажется не отводит. Андрющенко немного дернулась, так как не ожидала увидеть перед собой, так близко, чье-то лицо.       — привет, — тяжело сказала девушка, чье тело было полностью усыпано татуировками: от различных надписей на лице, портретов на предплечьях, — ты чего такая… словно умирать собралась?       — я вроде бы сидела с улыбкой, — Лиза не поняла к чему незнакомке интересоваться ее состоянием.       — а я о чем? — шатенка улыбнулась протягивая Лизе свою руку, и кладя ее на кисть Лизы, — куда едешь?       — домой.       — чем опечалена? Лизу уже совсем не смущало что незнакомая девушка расспрашивает ее о чем-то.       — я знаю о чем ты сейчас думаешь. Я Виолетта. — девушка улыбнулась, немного потирая руку Лизы большим пальцем.       — Лиза.       — ну так? — Виолетта намекнула на то что задала вопрос, и осталась без ответа. Она такое не любит.       — Я сегодня лишилась работы, о которой давно мечтала. Надоело все, — Андрющенко увидела в глазах собеседницы понимание, и печально улыбнулась, то ли от безысходности ситуации, то ли от сочувствия Виолетте, так как понимала, что она тоже не просто так подсела к незнакомке, — А ты чего такая грустная?       — маску наконец сняла, — Виолетта поджала губы, переводя взгляд в окно, и прокручивая воспоминания как ее полчаса назад лупили ногами, пока она лежала и беспомощно скручивалась в клубочек, чтобы было меньше задето жизненно важных органов.       — сочувствую, — она без слов понимала, что девушка не может договаривать обо всем — сложно. Лиза опускает взгляд на руки брюнетки, и аккуратно, сама не понимая зачем, проводит вдоль ее руки. Чувствует небольшие бугорки, оставшиеся шрамы, после глубоких порезов, которые Виолетта пыталась забить, чтобы никто не догадался о ее состоянии.       — в четырнадцать лет вены перерезала. С мамкой поссорилась, — ответила Виолетта на немой вопрос девушки.       — прости, — Лиза конечно могла догадаться, что это не один шрам, который она могла получить ребенком, падая с дерева, но она никак не думала, что у такой девушки могут быть проблемы с самой собой.       — ты же никуда не торопишься?       — нет, все равно должности лишилась, — задумалась Лиза, проворачивая в голове все возможные варианты.       — мне до конечной, может составишь мне компанию?       — я не против, — Лиза улыбнулась, понимая, что это лучший исход событий, который она себе могла нарисовать в голове. Проехав еще три остановки девушки вышли. Обычный спальный район был пропитан атмосферой. Сумерки. Пустые лавочки, одинокие качели, которые немного раскачиваются, будто на них кто-то недавно качался. Листва, понемногу начинающая гнить, и дождь, капающий уже несколько часов. Виолетта подошла к качелям, жестом подзывая Лизу к себе. Девушка послушно подошла, и села на одну из качелей, слегка отталкивалась от земли, тем самым раскачивая скрипящие от старости качели. Виолетта последовала примеру Лизы, и тоже начала раскачиваться, отталкиваясь ногами от сырой земли. Скрип качелей раздался кажется, по всему кварталу, из-за чего девушки одновременно недовольно скривились.       — танцевала когда-нибудь вальс под дождем? — Виолетта залезла в телефон, ища подходящую песню.       — нет. Я вообще вальс никогда не танцевала, — Лиза немного стушевалась, не понимая куда клонит брюнетка, уже увлеченная поиском музыки.       — значит сейчас будет твой первый раз, — она на мгновение подняла голову, посмотрела в карие глаза напротив, подмигнула, и снова уставилась в гаджет. Виолетта встала, подошла к соседним качелям, остановила их, и протянула руку Лизе.       — мадам, — томным голосом произнесла она, — можно вас пригласить на танец?       — ну только если на один, у меня еще полно планов на этот вечер, — подыграла ей Лиза, мысленно соглашаясь не на один танец.       — неужто я вам не приглянулась, скажите честно? — Виолетта взяла Лизу за руку, положив вторую на ее талию.       — приглянулись, да еще как, — Лиза притянула девушку за воротник, и не разрывая танца поцеловала ее. Нежно, аккуратно. Ее губы только сначала вели, но спустя пару мгновений Виолетта решила взять это дело под свой контроль, и немного углубить поцелуй. Виолетта на пару секунд оторвалась от губ брюнетки, произнеся одну лишь фразу.       — «теперь мы точно квиты, обе заслужившие любовь, в награду за столь долгие страдания.» Лиза, не особо задумавшись этой фразой, снова вцепилась в губы кареглазой, уже не незнакомки, исследуя ее все в новых смыслах. Девушки не обращали внимания на дождь, который и не думал прекращаться. Они просто наслаждались друг другом, и плыли от нахлынувших их ощущений и эмоций. Через еще пару часов разговоров Лиза уехала домой, и пообещала, что еще вернется к ней. На это же место.       — я буду ждать тебя, душа моя, — прошептала Виолетта в пустоту, смотря на удаляющийся автобус, что привел ее к счастью, и теперь забирает навсегда.

***

На следующий день по новостям показали, как автобус номер 154 попал в аварию. В живых никого не осталось. И вот, она идет на кладбище с букетом белых роз. Опечаленная жизнью, что застала её всерьёз Разбив сердце молодой девице, что старалась хоть как-то залечить свои душевные раны.       — прости меня. Лиза, господи прости, — по щекам девушки лились ручьи соленых слез. Теперь она уже не скрывала своего горя. Теперь она не думала о том, что кто-то распознает ее боль. Что кто-то подумает, что она всерьез.       — Лизонька, прошу, прости меня, больную дуру, — Виолетта положила букет белых роз на могилу своей любви, что она встретила так неожиданно, так же, как и потеряла. *** И вот, Виолетта лежит в ванне, увы не своих слез, все никак не может решиться на этот шаг. Пред ней лезвие лежит, сверкает, молча маня ее, совершить сей шаг. Режет она, без жалости. Без страха уж теперь. Когда ванная наполненная уже кровью, забирает душу грешницы сией, принадлежащей теперь небесам. И возле ванны, что послужила местом происшествию сему, лежит листок. Усыпан морем слез. «прости меня, душа моя. Теперь мы точно квиты. Обе заслужившие мы смерть, отплачивая за доли нашей же любви. Нет, ты не подумай ничего, я не желала тебе такого горя. Желаю лишь себе. За то, что не уследила за своей же любовью.»