Девушка для мафиози

      Итэр вышел из зала после мафиозного собрания, где звучали бессмысленные угрозы и сердитые разговоры. Вокруг витала напряженная атмосфера, и он, наблюдая за всей этой жестокостью и бесчеловечностью, испытывал внутреннее волнение. Конечно, он терпеть не мог «Фатуи», но что-то внутри кричало ему, что давать разрешение на убийство собственной сестры было неправильно. Он потерял мать. И он собирается потерять родную сестру. О том, что он потерял отца, Итэр нисколько не жалел, узнав о нём всю правду…       Но, возможно, так будет лучше. Она на стороне их врага, того клана, что разрушил их мирную жизнь, тех, из-за кого их матери больше нет. И если Люмин так неуважительно относится к родителям, то она должна заплатить за это.       Ненависть, которую он испытывал к «Фатуи», переросла во что-то гораздо сложнее и темнее. Это была месть. Месть за все жизни, что были уничтожены, за все бессмысленные жертвы, что были совершены, за невинных людей, за маму и Люмин, которую, скорее всего, обманом втянули в эту «секту».       Неожиданно, выходя из зала, Итэр наткнулся на Ноэлль. Его сердце забилось от смешанных чувств радости и тревоги. Он не ожидал увидеть ее здесь, посреди этих жестокости и хаоса, и его мысли сразу же наполнились волнами беспокойства. С трепетом в голосе он спросил:       — Ты всё слышала? — его голос звучал напряженно, словно он знал, что сейчас начнется что-то очень серьезное и опасное.       Ноэлль кивнула, поглядывая вниз. Она выглядела очень растерянной, словно было сложно представить, что она были свидетелями всего этого ужаса. И тут девушка решила спросить то, что давно мучало её сомнениями:       — Прости… Да, я всё слышала. Я знаю, что лезу не в своё дело, но почему ты так ненавидишь клан «Фатуи», что готов убить собственную сестру? Она такая хорошая девушка, она единственная, кто протянул мне руку помощи, когда я тогда убегала от тебя.       Секунды тянулись как часы, а сердце билось так громко, что слышно было только ему самому. Неужели он в её глазах лишь жестокий преступник, беспощадный и хладнокровный убийца, не способный на тёплые чувства? Итэр не хотел, чтобы Ноэлль была о нём такого мнения. Он слишком сильно влюбился в неё, пусть сама девушка ещё не спешила отвечать ему взаимностью. Он готов был бы даже измениться ради неё, кроме того, он прекрасно понимал, что вступить с кланом «Фатуи» в открытую борьбу означало рисковать своей жизнью. Но смерть стала ничем по сравнению с тем, что Итэр уже потерял. Поэтому юноша решил быть с девушкой честным и рассказать ей свою историю, чтобы она поняла его мотивы и намерения.       — Давай пойдём куда-нибудь, где нас не услышат, — тихо попросил Итэр, вдруг взяв девушку за руку и потащив ту по коридору, а потом, словно опомнившись, отпустил её ладонь. — Прости, мне не стоило хватать тебя так, без разрешения…       — Всё в порядке, я не против, — Ноэлль пожала плечами и отвела взгляд в смущении, а затем сама, к удивлению босса «Бездны», взяла того за ладонь. — Пойдём.       Итэр, казалось, так долго был причиной боли и страдания для нее. Однако все внезапно изменилось. Итэр соблюдал свое обещание и перестал пытаться с ней сделать ужасные и аморальные вещи, как в первые дни. Удивительным образом он начал относиться к ней с заботой и вниманием, которое она никогда не ощущала даже со стороны своих родителей.       Это внимание, которое невозможно было не заметить, стало для Ноэлль источником истинного удовлетворения. Она, привыкшая к равнодушию и недостатку заботы от многих людей в своей жизни, никогда не ожидала, что мафиозный босс, человек, известный своей безразличностью к чужой боли, может столь по-настоящему интересоваться ее благополучием.       Даже родители, которые должны быть первыми, кто чувствует ответственность и заботу о своем ребëнке, никогда не обладали такой высокой степенью внимательности, как Итэр. Он в последнее время поддерживал её и искренне интересовался её самочувствием, а также подарил ей относительную свободу — теперь она хотя бы могла не просто сидеть в своей комнате, как какая-то пленница, а ходить по зданию и даже выходить в сад. Доступ к личной библиотеке «Бездны» Ноэлль также был всегда открыт, и девушка часто зачитывалась там интересными историями до глубокой ночи, что даже засыпала прямо на книге. Однако наутро она всегда оказывалась в кровати, переодетая в пижаму и бережно укрытая одеялом. Она знала — это Итэр приносил её комнату. Она чувствовала, что парень искренне заботится о ней, несмотря на свою преступную жизнь.       Итэр продемонстрировал, что люди способны измениться, даже если они когда-то причиняли боль и страдания другим. Он стал для девушки не только добрым и защищающим еë человеком, но и истинным примером того, что важно дать людям второй шанс, чтобы они могли измениться и стать лучше.       Они в абсолютной тишине, прерываемой лишь топотом их обуви о паркет, дошли до комнаты Ноэлль. Та их встретила ярким светом, что лился из окон, создавая визуальное тепло в помещении. Молодые люди прошли внутрь и уселись на удобные им места — Ноэлль на кровать, а Итэр на стульчик, стоящий около небольшого столика.       — Я ненавижу не только «Фатуи», — загадочно начал Итэр. — Но и своего отца. Из-за него убили мою мать! А ему было наплевать!       — Почему? — Ноэлль была крайне удивлена началом рассказа Итэра. — В чëм он виноват?       — Он изменял моей матери с какой-то «фатуйкой», и когда встал вопрос о серьезности их отношений, законная жена ему стала не нужна, и он приказал убить и еë, и детей, то есть меня и мою сестру.       — Оу… — Ноэлль резко замолчала, находясь в шоке, она даже не знала что ответить, потому что не представляла, что такое возможно. — Мне… Мне очень жаль. Я сочувствую.       — Не стоит, — со слабой улыбкой ответил ей Итэр. — Боль от этого известия давно уже исчезла, оставшись где-то в прошлом. Теперь перед моими глазами только месть «Фатуи» и убийство их босса. Эти гады не заслуживают жизни! А если моя сестра с ними, то она тоже не заслуживает жить!       — Но как ты попал в «Бездну»? — поинтересовалась Ноэлль.       — Я сбежал из дома, не знал, куда податься. Я был очень подавлен, ведь не успели мы с Люмин оправиться от смерти матери, как нам на голову свалилась и смерть отца. Тогда, не зная, какой он подлый человек, я сильно переживал. Я притворялся сиротой и просился к каждому прохожему. Хорошо, что судьба мне подослала Аято Камисато. Он вырастил из меня того, кем я сейчас являюсь — босса мафии. По словам Аято, создательница «Бездны» тоже ненавидела Фатуи и хотела их уничтожить, но погибла, а Камисато был тайно влюблëн в неë, поэтому решил продолжить еë дело с помощью меня. Это он рассказал мне об истинном лице отца.       — Аято такой добрый, несмотря на то, что он босс мафии, он не остался равнодушным к судьбе маленького мальчика, — с умиляющейся улыбкой сказала Ноэлль. — Это очень благородный поступок, ведь ты мог погибнуть… Но всë равно, подумай, может быть Люмин стоит переубедить перейти на сторону «Бездны» без кровопролития? Она же всë-таки твоя родная сестра!       — Это бесполезно, она слепо защищает босса «Фатуи», рискуя своей жизнью. Она такая же, как и мой отец. Я ненавижу его и все его плоды. Но ты права, Люмин я очень люблю, я не смогу убить еë сам. Я поручу это дело Аято.       Беседу пришлось прервать, ведь на телефон Итэра поступил звонок от его подчинённого — от Сяо.       — Босс, клан «Кудзë» не удалось убедить ни мирным, ни насильственным путëм перейти на нашу сторону для борьбы с «Фатуи». Мы отступаем. Может, стоит попробовать объединиться с другими кланами?       — Глупцы! Пока мы будем собираться, «Фатуи» тактику против нас придумают! Если провалились, значит, не нужно нам никаких союзов, «Бездна» достаточно сильна, чтобы справиться самостоятельно.

***

      Скарамучча стоял, без интереса и какой-либо цели пялясь в окно. С того случая в клубе прошли уже почти сутки, но он так и не нашëл в себе силы поговорить с Люмин… Но сейчас, вечером, он всë же решился на серьëзный шаг и вызвал девушку к себе в кабинет.       Он хотел извиниться перед ней за всë: за вспышки гнева, за попытку изнасилования, за неоправданную к ней грубость. Взгляд его был наполнен смесью стыда и раскаяния, а в глазах его промелькнуло искреннее желание исправить все свои ошибки. Люмин была слишком доверчивой и ранимой, хоть она и старалась не показывать этого, он знал, что ей больно… И всë равно вëл себя, как последний придурок.       Люмин вошла в кабинет, от волнения осматривая орнамент на стенах. Она ощущала смутное беспокойство и недоверие, ведь босс не обмолвился, для чего он еë вызывает. Она ожидала очередных колких комментариев, однако…       — Прости, — единственное, что произнëс Скарамучча, а в его голосе вдруг зазвучала необычная для него нота — нежность.       — А? — Люмин показалось, что ей послышалось. Босс мафии… Извиняется? Да быть такого не может! Это просто игра еë воображения!       — Прости, — снова повторил он всë с тем же раскаянием в голосом. — Прости за то, что причинял столько боли. Прости за грубые слова. Прости за то, что доводил тебя до слëз. Прости за ту выходку, когда ты… Отдыхала в таверне с Дотторе. Я был пьян, но пил я не потому, что мне захотелось. А потому, что я ощущал себя ничтожеством после того, как обидел тебя. Несмотря на всë, что я сделал, ты не отворачиваешься от меня… Ты… Очень интересная.       Скарамучча обошëл и сделал несколько широких шагов, оказавшись перед девушкой и внимательно смотря ей в глаза.       — Лучше ударь меня за всë, что я сделал, — строго произнëс босс мафии.       — Не буду я тебя бить! — возмущенно отказалась Люмин.       — Это приказ. Ты ослушаешься приказа своего босса? — Скарамучча попытался сделать хмурое выражение лица, но у него это не получилось.       Тогда он взял руку девушки и отвëл еë в сторону, после резким рывком направив еë ладонь к своей щеке для пощечины, но Люмин резко направила сопротивление в руку, в результате чего еë ладонь просто коснулась мужской щеки.       — Да. На этот раз я ослушаюсь твоего приказа, босс! Я не буду бить тебя! — уверенно заявила Люмин, не спеша вырывать руку из его хватки, которой Скарамучча держал еë ладонь всë ещë на своей щеке. — Я прощаю тебя за всë и даю шанс на исправление. Но у тебя он только один, используй его с умом.       — Я обязательно использую этот шанс, чтобы постараться стать лучше, — он, наконец, отпустил еë ладонь, искренне улыбаясь, а затем отошëл к столу, вытаскивая оттуда бутылочку вина. — Как насчет того, чтобы немного выпить вместе за примирение?       — Хм? Опять? Ладно, пожалуй, в честь такого события я сделаю исключение и выпью с тобой, — согласилась девушка, пожав плечами, и взяла стул, чтобы поставить его рядом с боссом и сесть.       Скарамучча достал два бокала и налил в них вина, после пододвинул один Люмин. Они чокнулись бокалами и сделали первые глотки и, на удивление, даже девушка выпила всë до дна, так что Скарамучче пришлось разливать снова.       — Я вижу, ты готовился, вино заранее купил, — усмехнулась девушка. — Почему вдруг решил выпить со мной?       — Ну… — Скарамучча, всегда уверенный и знающий, что ответить, сейчас неловко замолчал, отведя взгляд в сторону.       Он не мог рассказать ей о своих чувствах в абсолютно трезвом виде. Он не сможет. В таких делах он настоящий трус. Скарамучча хотел, чтобы алкоголь немного придал веселья и доверительной атмосферы, а также немного «развязал» ему язык.       — Не задавай лишних вопросов, — отмахнулся он, однако в голосе не было той привычной строгости и твëрдости, сейчас этот «приказ» больше напоминал какую-то просьбу. — Просто наслаждайся вечером.       Люмин пробовала алкоголь лишь во второй раз, а в таких количествах — в первый. Поэтому уже после второго бокала еë щëчки стали розовыми, глазки заблестели весельем, и она сама стала выглядеть более мило.       — Маленькая пьяница, как ты себя чувствуешь? — поддразнивающим тоном поинтересовался Скарамучча, явно наслаждаясь компанией девушки.       — Мне хорошо, это весело… — она захихикала буквально ни с чего, а потом озорно взглянула ему в глаза. — А еще у меня есть непреодолимое желание быть ближе к тебе, босс…       — Непреодолимое желание? — он с ухмылкой поднял бровь, а затем сделал глоток из бокала. — И что же ты сделаешь, чтобы быть ближе ко мне, хм?       Люмин же в ответ на его вопрос встала со стула, чуть не упав, пошатнувшись, и пододвинула его к Скарамучче ближе. Их стулья теперь соприкасались. Босс мафии смотрел на неë заинтересованным взглядом, а в глазах появлялась игривость.       — Достаточно близко? Или ты хочешь ещë ближе? — спросил он с нахальной ухмылкой, а затем слегка наклонил голову в сторону, ожидая ее ответа или реакции.       — Я могу сесть еще ближе, если хочешь! — она рассмеялась и взяла со стола бутылку вина, собираясь попить из горлышка. — Знаешь, куда мне для этого нужно сесть?       — М? — вопросительно протянул он и отнял у неë бутылку, после поставил обратно на стол. — Нельзя маленьким девочкам столько пить. Так куда же тебе нужно сесть?       — К тебе на колени! — выдала Люмин, глядя на него с широко распахнутыми глазами.       Скарамучча на мгновение выглядел удивленным, а затем снова ухмыльнулся. Значит, она хочет сесть к нему на колени? Что ж, он ей это позволит. Для этого он встал со стула и переместился на диванчик, стоящий в его кабинете, на тот самый, где сидела Люмин в их первую встречу.       — Давай, — он похлопал ладонями себе по коленям, как бы приглашая еë, а затем подмигнул. — Садись.       — Ты не боишься, босс, что попадешь в лапы полиции за совращение несовершеннолетней? — Люмин пошутила беззлобно и приняла его «приглашение».       Она, видимо, под действием алкоголя смело уселась на его колени, с уверенностью смотря Скарамучче в глаза. Тот обхватил еë талию и притянул к себе поближе, чтобы не упала.       — Не волнуйся, я не боюсь полиции, — усмехнулся босс мафии, в его глазах сверкала самая настоящая искренняя радость от того, что Люмин расположилась к нему так близко.       — Тебе удобно, босс? — она закинула руку ему на шею, как бы для опоры, смотря на Скарамуччу в этот момент полным хитрости взглядом, и взяла со столика свой бокал, который был уже пуст, и озадаченно на него посмотрела.       — Очень удобно, — ответил Скарамучча и выхватил у неë из рук бокал. — Нет, Люмин, не смотри на меня так, ты больше не будешь сегодня пить. Ты увлеклась.       На мгновение в его голосе промелькнула строгость, но он говорил скорее шуточным тоном, а затем положил подбородок ей на макушку, к счастью, их разница в росте позволяла ему это сделать.       — Я должен признать… — тихо начал шептать он с улыбкой, его взгляд стал еще теплее, чем был. — У меня раньше никогда не сидела на коленях настолько красивая девушка…       Щëки Люмин вспыхнули, становясь красными уже не от алкоголя, а от смущения его комплиментом. Скарамучча же провел пальцами по еë волосам, еле касаясь их. Он чувствовал еë учащëнное сердцебиение, еë мягкую кожу, видел еë лëгкую нервозность от их интимного положения. Но Скарамучче нравилось видеть еë такой. Это так мило…       — Н-надеюсь, что я не вспомню утром обо всëм этом, и ты мне об этом не скажешь, иначе мне будет слишком стыдно за своë поведение, — смущëнно призналась она. — Но сейчас мне всë нравится.       — Обещаю, я не напомню тебе об этом, — прошептал Скарамучча, взяв свой бокал с вином со стола, собираясь отпить.       Однако Люмин ловко вырвала его из рук и поставила обратно на стол, после вдруг взяла Скарамуччу за лицо и развернула к себе.       — Значит, об этом ты мне тоже завтра не напомнишь? — еë голос снизился до дразнящего шëпота, и она начала приближаться к его лицу, но затем вдруг остановилась. — Прости. Мне, наверное, стоило спросить сначала тебя, хочешь ли ты этого…       Сердце Скарамуччи начало биться быстрее. Когда она приближалась к его губам, он не отступил и не остановил еë… Как будто он уже ожидал и надеялся на это. На еë вопрос мужчина лишь кивнул головой и положил ладонь на затылок Люмин.       Блеск доброты и тепла промелькает в его сине-фиолетовых глазах, когда Скарамучча смотрит в еë золотой взгляд, приближаясь к еë лицу и постепенно закрывая глаза. Их сердца бьются в унисон, когда их губы наконец соприкасаются. Его мягкие губы встречаются с нежной кожей на еë губах. Их поцелуй долгий, они вдвоëм были окутаны нежностью и чувственностью. Этот момент был волшебным. Губы Скарамуччи были такие умелые, в то время как движения Люмин неловкие и неопытные. Словно Скарамучча вëл еë в ещë не исследованный девушкой мир — мир любви и нежных чувств двух любящих людей.       Когда губы разомкнулись, их глаза встретились, словно ощущая ту бурю эмоций, которая поднималась внутри каждого из них. Каждое мгновение было особенным — каждый вздох, каждое дрожание губ передавали глубочайшие чувства, которые разбудила эта искра притяжения.       — Ты в курсе, босс, — тяжело дыша, прошептала Люмин. — Что уже крадëшь мой второй поцелуй? А первый украл в тот день, когда отправил меня работать с Дотторе…       — О? И я не жалею, что сделал это… — ответил Скарамучча, нахально подмигивая, снова приближаясь к девушке, его рука накрыла еë нежную небольшую щëку, а их лица опять были очень близко… — Хочешь, чтобы я украл и твой третий поцелуй? — прошептал он с хитрым, игривым тоном в голосе, как будто дразня Люмин.       — Хочу! — ответила она почти по-детски требовательным голосом.       Губы снова встретились в сладостном поцелуе. Бесшумное прикосновение, наполненное страстью и нежностью, словно сливающееся дыхание двух душ, создавало вокруг них доверительную и интимную атмосферу.       Люмин медленно опустила руку на щеку Скарамуччи, ощущая и его ладонь, которая нежно обволакивала ее лицо. Удивительное сочетание тепла и мягкости пальцев на коже добавляло в этот момент еще больше эмоций. Они будто находились в своем собственном мире, где время замедлилось, где не существовало проблем и тревог.       — В этот раз было ещë лучше, — прокомментировал Скарамучча, глядя девушке в глаза и слегка краснея.       — Ага… Кстати, босс…       — Скарамучча, — строго перебил еë он и встретился с вопросительным взглядом девушки. — Называй меня по имени.       — А… Хорошо. Скарамучча, я надеюсь, что у тебя нет девушки? Никакая ревнивая дама не убьëт меня за то, что я тут целуюсь с тобой? — рассмеялась Люмин.       — Нет, не волнуйся, — с этими словами он обнял еë за талию, пододвинув Люмин еще ближе к себе на своих коленях. — А у тебя нет ревнивого парня?       — Не-а, — ответила девушка и кокетливо заправила прядь волос за ухо. — Так что мы можем целоваться, ничего не опасаясь.       — Значит, я полагаю, мне придëтся украсть ещë один твой поцелуй, — тихо и дразняще, с шутливой ноткой, заявил он.       — Если жизнь не дорога, то попробуй, — хихикнула Люмин, прикрыв рот ладошкой.       — Я определенно должен рискнуть ради такой награды...       Скарамучча снова притянул еë лицо к себе, смотря на неë с нежностью и любовью. Между их губами оставалось несколько сантиметров. Ещë немного.       — Ты такая милая и очаровательная, — прошептал он, почти встретившись с ней в очередном поцелуе.       И как раз в тот момент, когда их губы должны были соприкоснуться, дверь в кабинет Скарамуччи раскрылась, и им пришлось резко отпрянуть друг от друга, переводя взгляды на посетителя.       Это была Эола. Она выглядела ошеломлëнно. Но этот шок на еë лице быстро начал перерастать в ярость и возмущение. Еë пальцы сжались в кулаки.       — Босс! Вы снова домогаетесь до Люмин?! — она сделала первый шаг по направлению к ним, разминая кулаки, чтобы преподать Скарамучче очередной урок.