Время бури, время радуги

Кипарисия, Греция 4 мая 2573 года, вечер Они стояли на террасе коттеджа и смотрели на Средиземное море, золотое от лучей заката. Со стороны суши небо было уже темно-синим, и там мерцали огоньки первых звёзд. Но на западе всё ещё полыхали золотисто-розовые огни, зажигая искорки на хребтах волн. Море, как тысячи лет назад, неспешно пело свою песню. Стоящей у балюстрады паре казалось, что время свернулось в петлю. Всё было как тогда, триста с лишним лет назад. Тот же пляж, тот же коттедж, та же золотистая дорожка от двери к горизонту. То же тёплое плечо рядом. И её ладонь в его ладони. - Кажется, ничего не изменилось, - прошептал Павел, смотря задумчиво на пляж и сидящую там пару. – Знаешь, у меня никогда не было настолько сильного дежа-вью. Я знаю, что прошли три столетия - но когда смотрю на них, мне кажется, что завтра утром улетаю на «Эвридике»… Лиэлл пожала ему руку и прижалась к плечу теснее. - У меня те же чувства, милый, - её шепот был как дуновение ветра. – Я снова чувствую себя той, которая позволила вам улететь, которая ставила дела государства выше собственной любви… Той, которая не сказала тогда любимому мужчине, что он будет отцом… - Ли, нельзя так думать, - Павел повернул жену к себе, положил ладони на её плечи. – Мы столько раз говорили об этом, что это было правильное решение. Если ты бы мне всё рассказала, я бы не полетел тогда. И теперь мы бы не сидели здесь вместе. Возможно, остальные тоже… ну, их судьба тогда была бы другой, наверное. Возможно, они не вернулись бы вообще. Ты слышала об эффекте бабочки? Конечно, слышала. Так что нет смысла сожалеть о том, что уже случилось. - Я тогда могла полететь с вами, но Матти… - Матти был прав, и ты хорошо это знаешь, - перебил Павел на полуслове. – Ты была беременна, вдобавок исследование показало, что ребёнок будет долгоживущим. Не удивительно, что Матти решил задержать тебя. И знаешь, я на его месте решил бы точно так же. - Мужчины, - фыркнула Лиэлл обиженно. – Вы всегда знаете лучше, что женщина должна сделать. Особенно, если она – Первая Дама Империи Соэлла. Павел отпустил её и сделал шаг назад, глядя на неё загадочно. - Ну что ж, элиана, всё это было решено по долгу службы, а точнее, по делам государства, - сказал он, мастерски подражая голосу Матиэллта. Он ещё хотел раскланяться перед ней, но не успел – Лиэлл быстро сделала шаг вперёд и ущипнула его. - Ааауууу! Да ты что, больно ведь! - И должно быть больно, любимый мой муж, - сказала Лиэлл ехидно. – Ты забыл о своих обязанностях, и я решила напомнить тебе о них. Виктор сказал мне, что в твоём случае именно это хорошо действует. - Какие ещё обязанности, я ведь… - А вот какие, - Лиэлл не позволила ему закончить. Она обняла его, укутала сознание теплой волной своей любви. Её поцелуй был долгим и нежным, напоминал прикосновение утреннего бриза на губах. Павел обнял её, ответил на поцелуй и своей волной чувств, мир вокруг закружился, растворяясь в серебристо-голубом сиянии. Время замедлилось, каждая секунда казалась осколком вечности… - Именно такие, эллеан Павел, - прошептала Лиэлл, когда они наконец-то прекратили целоваться. – И я прошу тебя о них не забывать. А ещё ты мне должен танец. Или лучше два. Но это завтра, ранним утром… Она взглянула на пляж, где на краю влажного песка неподвижно сидели двое. Их силуэты отчетливо вырисовывались на фоне последних сполохов заката. - Всё ещё сидят… - сказала она тихо. – Как мы тогда… - И, кажется, они тоже не вернутся в коттедж, будут смотреть на звёзды и ждать утра, гуляя по пляжу, - улыбнулся Павел. – Кто знает, может даже будут танцевать? - Сомневаюсь, - тихо засмеялась Лиэлл. – Мой брат – очень талантливый, но танцевать он не слишком умеет. Сколько раз я пыталась научить его, мне не сосчитать. Зато Эаллниэлл танцует прекрасно, я видела несколько раз... Она умолкла, прижалась к его плечу. Павел обнял её, поцеловал в макушку. Долгое время они стояли молча, наблюдая за сидящей на песке парой. Легкий бриз с моря легонько развевал длинные волосы Лиэлл. - Ладно, не будем им мешать, - сказала она наконец и повернулась к Павлу. Её глаза были как зимнее небо в январе. – Ночь уже… и я хочу быть только с тобой, любимый мой. Лиэлл поцеловала его, погладила по щеке. - Сегодня я не хочу помнить о той ночи, милый, - прошептала она еле слышно. – Хочу помнить совсем другую. Занеси меня в наш коттедж, пожалуйста. Павел ответил поцелуем, затем поднял Лиэлл на руки. Она прижалась к нему, и обняла за шею. - Люблю тебя, Пашенька, счастье моё. - Люблю тебя, Ли. Единственная, ненаглядная моя. Когда он нёс её в комнату, их сопровождала тихая песня моря. Кипарисия, Греция 5 мая 2573 года, ранное утро, побережье Средиземного моря Лиэлл уже час гуляла по пляжу, на самом краю влажного песка. Мелкие волны лениво омывали её босые ноги. Солнце только что вышло из-за горы, его косые лучи наполнили водный простор золотистым оттенком. Лёгкий бриз, который проснулся вместе с солнцем, немного тревожил поверхность воды, но в общем море напоминало огромное озеро. Соэллианка задумчиво смотрела на горизонт, на еле заметную в утренней дымке границу воды и неба. Она с давних лет полюбила Средиземное море всей душой – но греческое побережье было для неё наиболее дорогим, и не только потому, что она встретила здесь свою первую любовь. Не только потому... „Если вчера всё было так, как я чувствовала, тогда этот кусочек побережья станет счастливым местом ещё и для другой пары. Я очень надеюсь на это”. Она улыбнулась своим мыслям и воспоминаниям. Утренний бриз усилился, волны катились уже быстрее. В гавани, к которой приближалась Лиэлл, началась утренняя суета - многие мореплаватели отчаливали на своих яхтах и выходили в открытое море. Всё больше и больше разноцветных парусов появлялось на голубом просторе. На самом конце длинного мола стояла высокая девушка, и задумчивым взглядом провожала выходящие в море яхты. Лиэлл сразу узнала её и снова улыбнулась – наверное, Матти тоже решил прогуляться в городе. Может, он встретится с Пашкой? Лиэлл поднялась по узкой лестнице на мол. Её сопровождали взгляды и приветствия находящихся в порту мореплавателей. Некоторые даже фотографировали её на память. Лиэлл весело здоровалась с ними по пути к концу мола – наконец она остановилась за спиной стоящей у перил девушки и прикоснулась к её плечу. - Доброе утро, Элни, - сказала она. – Ты что, тоже предпочитаешь гулять утром в одиночку? - Доброе утро, Ли, - высокая соэллианка повернулась и улыбнулась ей. - Ну что ж, мы с Матти гуляли всю ночь, и решили утром немного отдохнуть друг от друга. Он теперь бродит где-то по улицам города. В руках у неё был прекрасный букет цветов. Увидев его, Лиэлл подняла руки к губам. - Oallten ... Элни, я так за вас рада! - Да, Матти вчера подарил мне его, - кивнула Эаллниэлл. – Это был самый красивый вечер в моей жизни. Только... Её голос почти незаметно задрожал, глаза потемнели. Лиэлл оглянулась, потянула её на скамейку, стоявшую на краю мола. - Элни, неужели вы поссорились? - Нет-нет, да что ты, - Эаллниэлл решительно покрутила головой. – Всё в порядке. Только... только Матти иногда ведёт себя слишком сдержанно, мягко говоря. Она задумалась на мгновение. - Когда мы с Матти познакомились, он был очень занят – дела связанные с основанием Федерации, разговоры-переговоры-договоры, и всё такое. Потом – перестройка военного флота. Ты же сама знаешь, вы с Павлом принимали участие во всех этих делах практически с самого начала. Лиэлл кивнула, неотрывно глядя в тёмно-синие глаза подруги. Эаллниэлл вздохнула и продолжила. - Я терпеливо ждала и надеялась, что после окончания всех этих дел у нас будет время спокойно выяснить отношения. И я дождалась - после инцидента в космопорте Фюмичино мы полетели на Соэллу, у нас тогда было несколько декад отпуска. Уже первого дня он послал мне axallten, и мы встретились в кафешке «Та’ариналлн» в старом порте Этеллне. И тогда я... я получила mar’ethielleine, Ли. Кстати, то, что пишут об этом – это ерунда, лучше бы ничего не писали. Я никогда не думала... я не ожидала, что это будет настолько прекрасно, что... Эаллниэлл замолкла, явно не в силах подобрать нужные слова. Лиэлл только покачала головой, воспоминая свои ощущения, когда первый раз увидела Проклеса, почти четыре тысячи лет назад. - Мне кажется, что он тогда почувствовал моё запечатление на него. Но он не ответил, закрылся, будто сделал шаг назад. И я тогда первый раз почувствовала его страх. Я не знаю, чего он боялся и почему. Он мастер-телеэмпат, умеет закрыться. Но чувства страха он не сумел спрятать от меня. - Ты не пыталась узнать, спросить его прямо? - Конечно, я спросила, - Эаллниэлл грустно усмехнулась. – Но он не ответил прямо, сказал, что нам ещё нужно время. А на следующий день уехал, получив срочный вызов. Дела государства, как он мне сказал. Она замолкла, засмотрелась на паруса, носящиеся далеко в море. Лиэлл терпеливо ждала. - Понадобилось почти восемь лет, чтобы он подарил мне oallten. Второе Приглашение... я слышала, что оно иногда задерживается, но восемь лет... Сулоны ради, даже в Третьем Поколении такое редко бывало. Я очень обрадовалась, да. Однако я невольно подумала – сколько лет мне придётся ждать veallten? Он, вероятно, почувствовал это. И теперь я думаю, что могла всё испортить... - Элни, нельзя так думать, - Лиэлл пожала ей руку. – Ты ничего не испортила. И, кстати, ты даже была в праве так подумать. Я сама бы так подумала. - Тебе легко говорить, Ли, - заметила горько Эаллниэлл. – Ты счастлива, у тебя есть Павел... а я чувствую себя ракушкой, которую волна несёт к неизвестному берегу. И я всё ещё не знаю, что увижу на далёком пляже. В её глазах блеснули слёзы. Лиэлл обняла её, погладила по голове. - Элни, не завидуй мне, пожалуйста. Ты не знаешь, каково это – столько раз ждать... и столько раз прощаться. Столько раз встречать любовь, зная, что она скоро улетит, как бабочка... Её взгляд устремился куда-то за горизонт. Эаллниэлл приоткрыла губы, чтобы ответить, но Лиэлл остановила её жестом. - Бывает, что я тоже чувствую себя этой ракушкой из старинной песни. Я уже много раз выходила на берег, много раз находили меня – в блеске зари, в солнечный полдень или под огнём заката. Я столько раз мечтала, надеялась, испытывала любовь... и ненависть тоже... Да-да, ненависть тоже. Лиэлл вздохнула коротко, прерывисто. Эаллниэлл смотрела на неё расширившимися глазами. - Ли, прости, я не хотела задеть тебя... - Элни, ты не задела меня, не надо извиняться. Знаешь – было такое время, когда я жаловалась на свою судьбу, на своё запечатление на короткоживущих землян. Я страдала, когда они уходили, оставляя меня одной. Я страдала, когда умирали мои дети, которые не могли смириться с тем, что я не старею – даже если я им рассказывала о себе. И знаешь – я сначала считала своё запечатление проклятием, потом смирилась – пока не встретила Павла. Он первый сказал мне, что я намного счастливее, чем другие женщины – потому, что каждый из моих любимых оставлял мне немножко себя. С тех пор я считаю моё mar’ethielleine даром и счастьем. И ещё он сказал, что я должна выходить любви навстречу, несмотря ни на что. Лиэлл снова пожала ладонь Эаллниэлл и погладила её по голове. - Элни, ты уже вышла любви навстречу. Так теперь не отчаивайся, просто жди. А она придёт, рано или поздно. Она всегда приходит, Элни, поверь мне. Поверь той, которая столько раз ждала. Кипарисия, Греция 5 мая 2573 года, раннее утро, старинная часть города Матиэллт уже два часа бродил по извилистым уличкам «старой» Кипарисии. Город немного напоминал старинную часть Этеллне, столицы Соэллы. Однако греческий городок был более уютным, чем Этх’эллнае. Так на лиэнн’эллане назывался старый порт и прилегающая к нему та часть города, которая помнила время до Великого Перелома. Теперь Матиэллт понимал, почему Лиэлл так полюбила Грецию. Дело было не только в mar’ethielleine, запечатлению на греческого воина, которого она встретила здесь... а может, это был спартанец? Эх, неважно... Ну, дело не только в этом. Наверное, в далеком прошлом набережные городки Эллады сильно напоминали Лиэлл любимый порт и старинный город, по которому она обожала гулять. Если, конечно, её не тянуло лететь куда-то далеко. А такое часто случалось, особенно когда Матиэллт стал Правителем Соэллы после внезапной смерти родителей. „Эх, жаль”, - вдруг подумал он. „Жаль, что мы столько времени не понимали друг друга. Жаль, что с самого начала не было так, как теперь – когда Лиэлл стала для меня не только Первой Дамой, но прежде всего сестрой. Всё это исключительно моя вина. Дела государства, чувство долга перед народом... и я почти забыл, что мы не только Правители, но ещё и брат с сестрой. Может, всё было бы иначе, если бы не то проклятое утро, давным-давно...” Хватит. Хватит. Прекратить эти мысли. Нельзя думать об этом, не здесь и не теперь. Не после этой ночи, когда он почувствовал себя счастливым... - Матти, kalimera! Матиэллт оглянулся с удивлением. Узкой улицей навстречу ему шагал Павел. У него в руке была большая сумка, из которой торчал хвост какой-то рыбы. - Привет, Паша. Ты что, с утра рыбалкой занимался? - У меня на это терпения не хватает, - ответил весело Павел и пожал Матиэллту руку. – Я обещал Ли приготовить обед, причем в греческом стиле - так что утром пошёл на рынок и просто купил всё нужное. Он указал на сумку. - Правда, ещё нужны кое-какие овощи, но это я по дороге куплю. А ты захотел погулять в одиночку? Матиэллт бросил на него короткий взгляд и прикусил губу, не отвечая. Они шли в направлении небольшой площади, в центре которой росла большая смоковница. Павел терпеливо ждал ответа, но Правитель Соэллы упрямо молчал, не отрывая взгляда от домов по сторонам. - Да ладно, - вздохнул наконец Павел. – Давай пойдём в таверну, съедим что-нибудь вкусное. И поговорим, если хочешь. Недалеко есть наше с Лиэлл любимое место, тебе оно тоже понравится, брат. - Я не... – начал Матиэллт, но оборвал себя на полуслове. Он вдруг почувствовал, что ему действительно хочется есть. Да и поговорить тоже. - Хорошо, Паша, - согласился он. – Давай пойдём. - Ija sas, - улыбнулась им очаровательная официантка. - Boro na sas voithiso? - Kalimera, - Павел улыбнулся ей в ответ. – Ja mena parakalo horiatiki, moussaka, kai dio kafe. Девушка быстро записала заказ и ушла. Павел повернулся к Матиэллту, который уставился на него немного удивленно. - Ты говоришь по-гречески? - Nai, einai ligo, - кивнул Павел. – Мы с Ли довольно часто посещаем Грецию. Во время отпуска на Земле стараемся заглянуть сюда хотя бы на один день. Так я и освоил основные слова, да ещё и Ли помогала мне выучить язык. Они сидели на небольшой террасе, которая находилась позади таверны. С террасы был хороший вид на старинную часть города и дальше, на „новую” Кипарисию. Вдалеке был виден яхтовый порт с молом и бесконечный голубой морской простор. - Красиво здесь, - сказал задумчиво Матиэллт. – И очень спокойно. Я здесь только второй раз, но уже полюбил это место. И я буду сюда возвращаться. - Вместе с Эаллниэлл? – подмигнул ему Павел. Матиэллт еле заметно поморщился и помрачнел. Некоторое время он молчал, наблюдая за парусами на море. - Я бы очень хотел, Паш, - тихо сказал он наконец. – Но я не уверен, получится ли это. Дело не только в разнице в возрасте - есть ещё и другие причины, и потому я задерживаюсь с ответом. Павел пронзительно смотрел Матиэллту в глаза. - Это связано с какими-то делами государства? – спросил он. Правитель отрицательно покачал головой. - Они тоже отвлекают меня, но дело не в этом, - сказал он ровным спокойным голосом. – В основном это связано с одним событием из моей юности, но я пока не в состоянии говорить об этом подробно, Паш. Скажу так – я опасаюсь, что я не сумею ответить на её любовь так, как она того заслуживает. Я на самом деле не знаю, смогу ли дарить Элни счастье. А ещё я уверен, что Элни чувствует это. И она начинает сомневаться в том, что я когда-нибудь пошлю ей veallten. - Значит, ты вчера подарил ей второй букет? – обрадовался Павел. – Матти, я поздравляю... Матиэллт оборвал его коротким жестом – к их столу как раз подошла официантка с заказанными блюдами. Когда девушка ушла, Матиэллт улыбнулся немного грустно. - Спасибо, Паш, но знаешь – я, кажется, установил новый рекорд. Восемь лет... такое бывало только в Третьем Поколении. Да и тогда это были редкие случаи. - А какое это имеет значение? – изумился Павел. – Я знаю, что это обычно быстрее происходит, но, самое важное – вы пара. И разница в возрасте тоже не проблема, по-моему. Ты посмотри на нас с Лиэлл, мы ведь... - С вами дело совсем другое, Паш, - перебил его Матиэллт. – Во-первых, у наших женщин действует запечатление, и они могут влюбиться заново, несмотря на любую разницу в возрасте. Тут дело только в том, чтобы мужчина совпадал с aell'ta mar’ethielleine. Правда, такие случаи крайне редкие, мы ведь долгоживущие. Во-вторых, у Лиэлл просто особый случай, и ты хорошо знаешь об этом. Он замолчал и начал завтракать. Павел тоже заинтересовался своей муссакой, и несколько минут они наслаждались вкусом греческой кухни. Наконец Павел отодвинул пустую тарелку, отпил кофе, и сказал: - Да ладно, я действительно знаю об этом, Ли мне в своё время объяснила, как действует запечатление. Но она также говорила, что оно немного действует и на мужчину – по крайней мере случаи, когда мужчина отказал женщине после mar’ethielleine, можно пересчитать по пальцам одной руки. В случае повторных браков таких случаев вообще не было. И я думал, что у вас так же будет... Матиэллт отклонился на спинку ивнякового кресла, поворачивая в руках чашку с кофе. Его синие глаза снова немного потемнели. - Ну, она в основном права, - ответил он, бросив Павлу загадочный взгляд. – Но она, кажется, не рассказала тебе о случаях, когда мужчина намного старше своей любимой. Это, правда, у нас почти не случается. Но всё-таки... Он снова замолк, засмотрелся над плечом Павла на море, пестреющее множеством парусов. Солнце было уже высоко, на пляже и длинном моле было много людей. Павел отпил глоток кофе и поставил чашку обратно на стол. - Ты удивишься, Матти, но я как психолог слышал о таких, как ваш с Элни, случаях, - сказал он спокойно. Матиэллт бросил на него удивленный взгляд. – Да-да, я много читал об этом, ещё до полёта «Эвридики». Да и Риаллт в своё время многое объяснил, когда мы с Лиэлл спрашивали у него, есть ли у нас шанс завести ребёнка. Он мне тогда подробно рассказал про все особенности в ваших отношениях. Он вздохнул, и на мгновение опустил веки, будто вспомнил что-то грустное. Затем быстро выпрямился и посмотрел Матиэллту прямо в глаза. - Знаешь, он нам тогда говорил, что у нас с Лиэлл никогда не будет детей. И он это точно и подробно обосновал генетически, объяснил противоречием комбинации хромосом, и так далее. Он всё доказал, почти убедил нас – а несколько лет спустя у нас родился сын. При этом – долгоживущий соэллианин. Наследник. Павел призвал жестом официантку, попросил ещё кофе. Когда она принесла им чашки, продолжил. - С тех пор я не верю в невозможное, брат. И то, что ты говоришь, про какие-то особые случаи – тоже ерунда. Просто, они очень редкие, и поэтому вы не верите, что можно это преодолеть. Ты думаешь, что я вообще помнил о различии в возрасте, когда Лиэлл призналась мне в любви, тогда, на борту «ЗАРИ»? - Павел, ты не понимаешь, - Матиэллт неохотно покрутил головой. – Дело не только в возрасте. Ты просто не знаешь о том, что у меня случилось, давным-давно. Лиэлл не говорила тебе об этом, потому что я просил её никому не говорить. Даже тебе. Павел в упор смотрел ему в глаза. Матиэллт наконец сдался. - Ладно, я тебе расскажу, раз уж мы говорим об этом. У меня была девушка, когда мне было восемьсот с лишним лет. Её звали Аэнтиэлл Нэаррн Аэрриэлт, и она работала в Хрустальном Доме, занималась сверхдальней связью с нашими колониями. Когда мы встретились первый раз, меня сразу обворожили её глаза – темно-голубые, с золотистым оттенком, будто небо на рассвете. Потом было ещё несколько более-менее официальных встреч – и наконец-то мы стали парой. Ну, может это слишком громко сказано - но так или иначе, мы начали встречаться не только в Доме. И я начал надеяться, что это не просто дружба – тем более что она несколько раз ответила на моё at’lienn. Он умолк, поднял чашку и отпил кофе. Павел слушал внимательно, подперев рукой подбородок. Матиэллт сел удобнее и продолжил неспешный рассказ. - После полгода знакомства я решил послать ей axallten. Она приняла его, и мы встретились на следующий день на заре. Мы гуляли весь день на побережье, смеялись, радовались тому, что мы есть друг у друга. Мы были невероятно счастливыми... и знаешь, она тогда спела мне красивую старинную песню о ракушке, которую волны несут к далёким берегам. Я слушал её голос и думал, что настолько красиво могут петь только fellainne. И я видел в её глазах тот блеск – но в этот день мы оба не посмели переступить этот последний порог... - Прошли очередные полгода – мы в это время встречались немного реже, чем прежде. Так получилось, потому что у нас с отцом были как раз сложные государственные дела, да и она несколько раз улетала в колонии. Но я скучал по ней, всё сильнее и сильнее. Наконец-то я решился – и послал ей oallten. На этот раз я ждал ответа несколько дней. Я уже начал беспокоиться, хотел даже позвонить ей, несмотря на старинный обычай. Но на четвёртый день мне принесли посылку. И когда я открыл коробку, увидел мой oallten. И чёрный как ночь цветок lenn’tarrn, вплетенный посередине. - Знаешь, я не слишком хорошо помню, что со мной тогда случилось. Отец сказал мне потом, что когда он вошёл в мой кабинет, увидел меня сидящим на полу, с цветами в руках. Я смотрел на букет и вообще не реагировал на то, что происходило вокруг меня. На самом деле, я помню только этот чёрный цветок, который, казалось, заливал мою душу мраком и холодом. А потом что-то блеснуло в голове, и я увидел обеспокоенное лицо моего отца. Он... Матиэллт оборвал себя на полуслове, его глаза совсем потемнели, стали почти чёрными. Павел смотрел на него сочувственно, наконец спросил тихо: - Ты пробовал поговорить с ней? - Конечно, - Матиэллт кивнул. – Несмотря ни на что, я послал ей письмо с просьбой о встрече. И мы встретились, на следующий день, на нашем любимом пляже. В её глазах отражалось утреннее небо и блеск Сулоны – но я сразу почувствовал, что для меня уже нет надежды. У меня был лишь один вопрос - и она ответила. - Она сказала... сказала, что ей жаль, но она не в силах полюбить меня. Что она надеялась до последнего, ждала mar’ethielleine – но оно не пришло. Её глаза были полные слёз – и чёрные как этот lenn’tarrn, который я получил от неё. Она начала извиняться, пробовала ещё объяснять – но не сумела, её голос дрожал, наконец, она повернулась и убежала. А я остался на пляже, глядя на океан, озарённый утренним солнцем. Но в моей душе не было озарения... Он вдруг наклонился к Павлу, чуть не уронив на землю чашки. - Паш, я тогда закрылся от всех, на десятки... нет, на сотню с лишним лет. Я ушёл с головой в дела государства, решил подавить свою боль работой. Я решил развивать свои таланты, помогать отцу и матери править Империей, решил не обращать внимания на порывы сердца. Именно тогда наши с Лиэлл дороги разошлись – она не понимала моего поведения, думала, что я не сделал всё возможное, чтобы сохранить свои чувства к Ан’ти... а я не был в силах объяснять ей. Вскоре наши родители погибли в катастрофе их личного лайнера – и мы с Лиэлл были вынуждены принять должность Правителей, несмотря на наше недопонимание и довольно юный возраст. Он замолк, встряхнул головой, будто искал нужные слова. Наконец добавил еле слышно. - Я боюсь, брат мой, что я... - Матти, да успокойся ты, - Павел перебил его мягко, но решительно, - и оставь прошлое в прошлом. Нельзя всё время воспоминать плохое. Он выдержал тяжёлый взгляд потемневших глаз соэллианина. Минуту спустя Матиэллт откинулся на спинку кресла и снова засмотрелся на море и пляж, на котором прогуливалось уже много людей. Солнце уже было высоко в небе, и его лучи зажигали на синих волнах серебряные искорки. Павел выждал ещё несколько секунд и сказал: - Знаешь, на борту «ЗАРИ», когда уже выяснилось, что Лоб и Юлька стали парой, я сначала почувствовал облегчение. Мы с Юлей дружили, правда, может и поэтому все эти психологи были уверены, что мы... Но в школе была другая девушка, которую я... Матиэллт посмотрел на него внимательно. Павел быстро отпил кофе, и когда он снова отозвался, его голос был бесстрастным, как прежде. - Ну, короче говоря, я почувствовал облегчение, занялся работой, и мне казалось, что я нашёл свой путь в жизни. Однако борт космического корабля - это не слишком большое пространство, и чем дольше мы летели, тем сильнее я чувствовал своё одиночество. Сначала мне казалось, что это ерунда, что я справлюсь – но дни шли, и я начал понимать, что легко не будет. Я уходил в работу, в чтение книг, начал изучать психологию, помогал другим решать их проблемы – это помогало отгонять плохие мысли. Но я знал, что мои драконы лишь дремлют, и рано или поздно они дождутся меня. К счастью, мы однажды нашли на астероиде разбитый звездолёт с Лиэлл на борту. И знаешь, Матти... когда только Варька и Юлька сняли с неё шлем, я влюбился. Сразу, безусловно и без памяти. И то, что она инопланетянка – не имело малейшего значения. Я просто знал, что она – моя. А я – её, навсегда. Павел снова замолк, засмотрелся на море. Матиэллт сидел неподвижно, глядя на него. В голове у него крутилась лишь одна мысль - неужели всё это так просто? - Всё это довольно просто, Матти, - сказал тихо Павел, будто услышав его мысль. - Ты должен наконец-то поверить любви. Той любви, которая побеждает всё и всегда. Любви, которая благосклонная, терпеливая, и никогда не обманет того, кто поверит ей и откроет перед ней своё сердце. Ты должен поверить ей так, как поверили мы с Лиэлл. Безусловно, несомненно, целиком. И тогда ты увидишь, как она всё меняет. Ты поймёшь, что на самом деле всё в ваших с Элни руках. Ваша жизнь, ваше будущее и ваше счастье. Матиэллт по-прежнему смотрел на него молча, но его глаза постепенно светлели, становясь синими, как зимнее небо. Павел легонько улыбнулся, затем указал рукой на конец улицы, где был виден небольшой цветочный магазин. - Думаю, тебе надо срочно пойти туда, мой Правитель. А дальше... Я уверен, что ты уже хорошо знаешь, что надо делать дальше. Этеллне, Соэлла Хрустальный Дом 42686 (пВП), Kellierne 10/4 (по земному календарю – 15 июня 2573 года) Стены Большой Залы задрапировали мягкими тканями, белыми и светло-синими, украшенными мелким серебряным узором. У стен в старинных вазах стояли букеты цветов - прекрасные композиции ell’naeln притягивали взгляды присутствующих, полыхая всеми красками радуги. Зала, обычно строгая и довольно серьёзная, сегодня была весёлой и сияющей. Кресла в Зале полуокружали находящийся почти у огромного окна круглый подиум. К нему вели два прохода между креслами, выложенные ковриками. Почти все участвующие в церемонии были уже в зале – земляне, вариане, оттари, соэллиане и другие сидели уже по своим местам, с любопытством поглядывая на двери, ведущие в Залу. Сквозь огромное окно был виден синий простор океана, украшенный золотистым оттенком от лучей Сулоны. Внимание гостей привлекала также небольшая группа землян во главе с супругом Первой Дамы, Павлом Гор Матиэллт. Они сидели на изваянных из камня скамьях, предназначенных членам Правящего Дома Соэллы. Конечно, практически все гости знали, кто они на самом деле, но это не мешало им обсуждать церемонию Назначения , которая случилась вчера – и объяснять всё тем, кто ещё ничего не знал. Особенно интересовались вариане, что было неудивительно – семеро из сидящих на скамьях являлись живой легендой их мира. Эти любопытные взгляды и тихий шорох разговоров сильно мешали Фёдору Лобанову. Он не слишком любил всякие торжества – и просто не выносил, когда на него пялились и перешептывались. Не удивительно, что он с самого начала сидел будто на углях и ехидничал. - Все на нас уставились и что-то бормочут, - уже десятый раз констатировал он очевидный факт. – А Матти опаздывает. Всё должно было начаться десять минут назад! - Во-первых, никто тебе не обещал, что судьба члена Правящего Дома Соэллы – дело легкое, - заметил Павел философски. – Ты, кстати, столько раз завидовал мне, называл адмиралом, принцом-супругом, и так далее. Так что терпи, казак, теперь и ты атаман… - Ишь, остроумный какой, - просопел сердито Фёдор. – Кто бы мог подумать... - А во-вторых, - продолжил Павел, не обращая внимания ни на молнии в глазах Лобанова, ни на хихикание остальных, - Матти никак не опаздывает, до начала церемонии осталась ещё минута. Федька, да успокойся ты, и наслаждайся видом, - он указал ему на океан за окном. Лобанов приоткрыл рот, готовясь к гневной реплике, но Юля положила ему руку на плечо. - Федя, тебе пустырник или валерьянку? - прошептала она, лучезарно улыбаясь всей Зале. – Пашка прав, успокойся уже. Они как раз входят. И в самом деле, одна из ведущих в Залу дверей медленно открылась. Шорох голосов стих, все встали и повернулись, глядя на стоящих у входа. - Дамы и господа – Невеста Правителя Соэллы и Старший Рода Тэаллн! Эаллниэлл была одета в светло-синее длинное платье с тонкой серебристой вышивкой, в её длинных золотистых волосах были вплетены мелкие цветы ka’tiee. В руках она держала небольшой, но очень красивый koallten – редкий вид брачного букета, сделанный лично Матиэллтом. Она шагала медленно, тепло улыбаясь всем гостям. Сопровождающий её Риаллт Тэаллн Аэларрн был, как всегда, в чёрном костюме с эмблемой имперского врача. Несколько шагов за ними следовали четыре молодых соэллианки – подружки невесты, с красивыми букетами enall’tаen в ладонях. Они остановились у подиума и повернулись к гостям. В то же мгновение открылась вторая дверь. - Дамы и господа – Правитель и Первая Дама Империи Соэлла! Матиэллт и Лиэлл медленно шагали к подиуму, держась за руки. Он был во флотской форме, с шевронами командира Первого Флота. Она надела длинное синее платье с серебряной вышивкой на груди, на голове у неё была небольшая диадема. Когда они дошли к подиуму, Риаллт, как Старший рода, передал руку невесты Матиэллту; затем он и Лиэлл взошли на подиум и повернулись к залу. Подружки невесты встали на левой стороне подиума. Матиэллт и Эаллниэлл повернулись к присутствующим и церемонно поклонились. - Члены родов Тэаллн и Гор, друзья, дорогие гости, - Риаллт первым взял слово, как Старший рода невесты. – Среди нас стоит дочь рода Тэаллн, руки которой попросил сын рода Гор. И я хочу просить вас стать свидетелями их любви. Я хочу просить вас, чтобы ваши пожелания, глубокие чувства и любовь поддерживали и сопровождали их всю жизнь. Пусть их счастье станет и вашим, дорогие мои. Он взглянул на Лиэлл и отступил в сторону. Соэллианка подошла к микрофону, но взяла слово не сразу – она несколько секунд смотрела на стоящую перед ней пару. - Члены родов Гор и Тэаллн, друзья, дорогие гости, - начала она церемонно, но оборвала себя на полуслове и задумалась на мгновение. - Друзья, дорогие гости, - продолжила она, слегка улыбаясь, - позвольте мне сначала сказать слово этой влюбленной паре. Матиэллт и Эаллниэлл взглянули на неё немного изумленно. Лиэлл улыбнулась им и сказала: - Дорогие мои брат и сестра – я вас люблю и всегда буду любить. Будьте счастливы вместе, навсегда. Она снова обратилась к Залу. - Члены родов Гор и Тэаллн, друзья, дорогие гости! Стоящий среди нас сын рода Гор попросил руку дочери рода Тэаллн – и его предложение было принято. И я прошу вас – будьте свидетелями их любви. Я прошу, чтобы ваши чувства, пожелания и любовь сопровождали их всю счастливую жизнь. Она отступила шаг назад и встала рядом с Риаллтом. Матиэллт и Эаллниэлл повернулись друг к другу лицом – она подняла выше koallten, он прикоснулся её ладони. Мгновение спустя они начали декламировать слова супружеской клятвы: - Я, Эаллниэлл Тэаллн Риаллт... - Я, Матиэллт Гор Эллон... Дальше они продолжали уже одновременно, одним голосом: - ... вступая в брак, я признаюсь тебе в глубокой и искренней любви, и обещаю - поддерживать и хранить тебя, быть с тобой как в минуту счастья, так во время страдания, любить тебя всей душой и остаться с тобой к концу своих дней. Всех, кто слышал наши слова, мы просим засвидетельствовать на веки вечные, что эту клятву мы дали искренне и со всей силой нашей любви. Матиэллт смотрел в глаза Эаллниэлл. Их блеск окутывал его сердце, он чувствовал тепло ладоней и волну её любви – легкую, будто дуновение ветра в погожий день. Он вдруг осознал, что именно теперь нашёл тихую гавань, в которой ему не будут страшны никакие штормы. Он понял, что всю жизнь ждал именно эту тихую прекрасную девушку. Он чувствовал, как уходят все давние страхи и сомнения, как они растворяются в светлых синих глазах Эаллниэлл. Он улыбнулся жене, передавая ей собственную волну чувств и любви. Она приняла эту волну, и Матиэллт увидел в её глазах новый блеск, предназначенный уже исключительно для него. Он обнял её, нежно поцеловал в губы – и мир вокруг них закружился и исчез... К реальности их вернули бурные аплодисменты. Матиэллт неохотно выпустил Эаллниэлл из объятий, затем они поднялись на подиум и поклонились. Правитель Соэллы поднял руку, и Зала мало-помалу утихла. - Дамы и господа! - заявил он церемонно. – Первая Дама Империи Соэлла, Эаллниэлл Гор Матиэллт! Соэлла Побережье поблизости столицы 42686 (пВП), Veallie 2/1 (по земному календарю – 17 июня 2573 года) День был солнечный – один из тех дней ранней осени, когда ветер ещё не слишком сильно дует, но волны уже начинают петь песню об ожидаемых штормах. Мелкие тучи медленно плыли по небу к северу. Лиэлл и Павел стояли на стартовой площадке, провожая взглядом улетающий космический челнок. Позавчера они попрощались с Матти и Элни. Сегодня этот небольшой кораблик уносил их друзей с Земли. - Федька и Катя, однако, правы, - сказала задумчиво Лиэлл, когда челнок уже исчез в лазури неба. – Мы слишком редко встречаемся. А вдобавок мы оба очень далеко от них, да и работы у нас выше головы. Особенно теперь, пока у Матти и Элни медовый месяц. А точнее, четыре месяца. - Ну что поделать, так сложилось, - Павел обнял её и поцеловал в лоб. – Ты ведь не жалеешь? - Да что ты, Паш, - засмеялась Лиэлл. – Конечно, я очень рада за них и готова заниматься делами государства даже год, пусть только они будут счастливы. Знаешь, я сначала опасалась, что Матти не захочет уехать в настолько долгий отпуск. Но он согласился сразу и даже не спросил, справимся ли мы. Это вообще новое для него, он раньше всегда спрашивал, ты же помнишь. - Ну и славно, мы справимся, сама говоришь - это не первый раз, - заметил Павел беззаботно. – Из-за друзей тоже грустить не надо. Ты помнишь, что говорил Витька? Ещё не вечер, у нас тоже будет длинный отпуск, и мы все скоро встретимся. - Паш, я знаю, - Лиэлл повернулась и положила руки ему на плечи. – Просто я бы хотела проводить больше времени с вами. И я иногда жалею, что я уже не посол на Земле. Хорошо хоть, что ты всегда рядом, я вообще не представляю себе, как... Павел быстро поцеловал её, затем решительно положил палец на её губы. - И не надо представлять себе, милая, - сказал он тихо. – Я тебя никогда не отпущу. Лиэлл вздохнула прерывисто, и прижалась к нему. Павел погладил её по шелковистым волосам и улыбнулся. - Знаешь, Ли, Федька ещё в одном был прав, - сказал он весело. Лиэлл подняла голову и взглянула не него вопросительно. – Этот день слишком красивый, чтобы не пойти на пляж. И я думаю, что дела государства могут подождать ещё один день. Баллада о ракушке (Lleann’tah aelltye) Ракушка, ракушка, волны несут тебя, К берегам далёким, пляжам неизвестным, Ракушка, ракушка, море поёт тебе, Бризом, чаек полётом – вековую песню. Я ждала тебя, малышка, потерянная в песках, Искала я твой голос, среди песни моря, Видела тебя во снах, в утренней зари блеске, Пыталась найти тебя под огнём заката. Я нашла тебя спящей на далёком пляже, Села рядом, милая, ожидая рассвета, Ракушка, ракушка – спою тебе песню, Мы пойдём уже вместе, сиянию навстречу...