Время бури, время радуги

Система Сулоны Борт посольского корабля «Анаэлларрн» 42672 (пВП), Veallie 6/2 (по земному календарю – 5 января 2558 года) Вид внизу притягивал взгляд. Изумрудный шар, на две трети освещенный своей звездой, выглядел, как драгоценность, лежащая на темно-синем бархате, усеянном бриллиантиками далёких звёзд. На темной стороне были видны миниатюрные подрагивающие сети огней - города и дороги между ними. На освещенной стороне облака рисовали сложную картину, из-под которой показывалась береговая линия основного континента планеты. Стоявший перед огромным иллюминатором высокий, плечистый мужчина задумчиво смотрел на планету, висящую в пространстве, растущую с каждой четвертью часа. Соэлла. Третья планета Алькора в созвездии Большой Медведицы. Или третья планета Сулоны, если придерживаться соэллианской терминологии. Минуту назад коммуникаторы оповестили, что высадка произойдет через шесть часов, и что в месте посадки стоит прекрасная погода, которая должна продлиться следующие пять дней. „Должна”, подумал он. „Если только по случаю моего приезда не разразится гроза с молниями и торнадо в придачу. В конце концов, я добрался сюда в первый раз за триста лет. Надеюсь, не в последний.” - Нан'даэлл'эллеан Павел, - послышался позади низкий голос. Павел повернулся и встретился с пристальным взглядом голубых глаз в обрамлении необычно длинных золотистых ресниц. - Ты мог бы пропустить этот дворянский титул, - буркнул он на эллане. - Что, очень трудно сказать просто „папа”? И короче, и проще, и приятнее. Можно сказать, три в одном. Он отошёл от иллюминатора и сел в ближайшее кресло, чтобы не выпускать из вида растущий шар планеты. Гео через минуту сел рядом с ним, не отводя внимательного взгляда. - Ты боишься? - спросил он. Павел ответил не сразу. Он пробежал глазами по уже хорошо видной береговой линии, как будто искал что-то. Спустя некоторое время заметил четкую, яркую точку, становящуюся всё более заметной в косых лучах Сулоны. - Чертовски, - признался он в конце концов. - Поверь, я бы предпочел через минуту оказаться лицом к лицу со шкасстом, чем через шесть часов там, - он показал взглядом на яркое „что-то” на поверхности планеты. - Ты преувеличиваешь, - сказал Гео, переходя с эллана на русский, - и сильно. Но ты сам виноват, - добавил он. Павел удивленно приподнял брови, и Гео пояснил: - Я не имею в виду Катю. Я имею в виду, что ты не позволил мне предупредить маму о твоём возвращении. У неё было бы время подготовиться... - У неё было бы время сбежать, - бесцеремонно перебил Павел. - Ты не был свидетелем нашего последнего разговора. Только благодаря внезапности у меня есть шанс, - нет, извини, тень шанса - что она вообще захочет меня выслушать. На то, что она захочет вернуться ко мне, я не рассчитываю, честно говоря. - Папа, - тихо сказал Гео, - по-моему, ты слишком плохо знаешь маму... - А, да, - отозвался Павел, чувствуя, что внутри поднимается неуместный гнев, - в самом деле, когда мне было её узнать? Меньше года на «ЗАРЕ» - потом двенадцать лет без неё. Четыре года на Земле - и ещё один перерыв в биографии, на этот раз в буквальном смысле, на три века с лишним. Что с того, что для меня это было всего несколько лет? Слишком поздно я нашёл её, и она... И она тоже потерялась. А теперь она, может быть, с ним... Он не смог закончить. В горле рос колючий шар, перед глазами поплыли красные пятна. Гео успокаивающе положил руку ему на плечо. - Я не в этом смысле, - так же тихо сказал он. - Я хотел сказать, что ты не знаешь силы mar'ethielleine. Она может этого не показывать, но пока ты жив, она это чувствует, и не может полюбить другого. Как ты думаешь, почему эти триста лет она ждала тебя, хотя легко могла встретить человека, похожего на, так сказать, „образец”? Павел медленно успокаивался. Тихий голос сына действовал успокаивающе, и в то же время немного напоминал... Её голос? - У неё были друзья, даже поклонники. В своё время одним из них был Фрэнк, который, как ты знаешь, работал с ней в течение полувека. И что же? Ничего. Хотя я сам ей говорил, что она должна жить, что должна, наконец, познакомиться с кем-то. Она слушала меня, но в её глазах я видел, что с равным успехом я мог играть на трубе. Павел посмотрел на сына недоверчиво. - Но теперь при ней Мишка... - Именно - при ней. Хорошо соображаешь, - на этот раз Гео прервал его, так же бесцеремонно. - При ней, то есть - не с ней. Ты забываешь, что, в отличие от тебя, я навещал маму несколько раз после её отлета с Земли. У меня есть разум и глаза, которые не ослепляет ревность. Я знаю, что видел, и говорю тебе - она не любит Михаила. Они друзья, вот и всё. Я скажу тебе кое-что ещё - хорошо, что он при ней. Благодаря этому Лиэлл живёт на Соэлле и не летает с одного конца галактики на другой. Михаил просто охраняет её. А мама всё ещё любит тебя без памяти. Павел по-прежнему сидел, насупившись. - Но как она меня примет? Я возвращаюсь к ней, потому что меня бросила женщина, которая обрела вновь личность и поняла, что я действительно люблю другую? Кроме того, возвращаюсь не сразу, а через шесть лет? Это же чистая мелодрама! Гео уже нетерпеливо снял руку с его плеча и поднялся с кресла. - Я не знаю, как она тебя примет. Но думаю, что мы не узнаем этого, если ты струсишь. Чем ты рискуешь? Тем, что Лиэлл со злости разобьёт несколько старых ваз, стоящих в Большой Зале? Ты сражался на арене, у тебя неплохие рефлексы, так что попасть в тебя у неё нет шансов. Ты - ходячая легенда, один из старейших действующих космонавтов Земного Содружества. Ты много раз рисковал жизнью, как рассказывали Виктор и Тео. И ты боишься встретиться с собственной женой? Он повернулся и вышел энергичным шагом, явно злясь на отца. Тот проводил его задумчивым взглядом. Потом он перевёл взгляд на планету, уже на две трети заполнившую огромный иллюминатор. - Скоро увидимся, моя дорогая, - сказал он тихо, грустно улыбаясь. Соэлла Посадочная площадка поблизости Этеллне, столицы Империи Орбитальный челнок высадил их на небольшой взлетно-посадочной полосе над самым берегом океана. Изумрудно-зелёная водная бесконечность наполнила сердце Павла странным чувством. Он вдруг вспомнил другое море и золотистый пляж под заходящим солнцем. И теплое плечо рядом. Греция. Маленький городок и белый коттедж. Танец на пляже. Долгая ночь на двоих, под звездами. Боже, как это было давно... - Идём, папа. Они ждут нас. - Гео нетерпеливо махнул ему рукой, стоя уже на жёлтой дороге, ведущей в город. - Как это - нас? - встревожился Павел - Но ведь... - О Зевс, что за трус! Я не говорил, что это ты, просто они знают, что кто-то сопровождает меня. Это, в общем, нормально, потому что по последней идее Матти, благородный наследник не может летать по Галактике один, - добавил Гео немного иронично. К обязательному этикету он относился иногда почти так же, как его мать. - Кроме того, с нами прилетел Сергей, ты забыл уже? Как по команде, Сергей появился в дверях челнока, вместе с женой. - Не ждите нас, я должен проследить за выгрузкой образцов, а кроме того, я хочу показать Лори город. Увидимся после... Потом, - последнее слово он пробормотал еле слышно. - Ещё один трус, - прокомментировал Гео. - А в чём дело, собственно говоря? - Сергей изобразил удивление. Гео только устало махнул рукой и пошёл в направлении города. Павел вздохнул, поправил сумку на плече, взял в руку вторую и пошёл за сыном. В голове был сумбур, а перед глазами - хорошенькое личико жены. Он потащился за Гео с неотвязным впечатлением, что дорога, по которой они идут, намазана клеём. Город приближался, и Павел вспоминал, как он увидел его в первый раз - в проекции, которую им показала Лиэлл, еще на борту «ЗАРИ». Путаница в голове несколько уменьшилась, позволяя ему заметить, что за это время мало что изменилось. На самом деле, ничего не изменилось, только деревья и кустарники были другими. Странно, но в эту минуту он точно помнил каждую деталь из того миража. „Ну и шутки у меня с памятью”, подумал он. „Страх, по-видимому, может творить чудеса. Жаль, что после возвращения со Сьенны я так не боялся. Это сняло бы много проблем...” - Ты хорошо себя чувствуешь? - озабоченно спросил Гео, который иногда поглядывал на него через плечо. - Если что, мы можем передохнуть... - И что это даст? - ответил Павел немного раздраженно. - Если уж получить по роже, то лучше сразу. Гео только покачал головой, усмехнувшись под нос. Они были уже у городских стен, в отдалении маячило огромное, словно освещенное изнутри здание - Хрустальный Дом. - Ну, ускорим шаг, и с плеч долой. Когда уже всё закончится, я приглашу тебя в одно классное кафе на холостяцкий вечерок, - подмигнул ему лукаво Гео. - Или на прощальный приём, - буркнул Павел, не разделяя оптимизм сына. Однако он пошёл быстрее, так что отдаляющее их от Дома расстояние они преодолели за несколько минут. - Уф, - выдохнул Гео, восстанавливая дыхание у дверей. - Я не говорил о таком уж ускорении. Этеллне, Соэлла Хрустальный Дом, Большая Зала Перед дверями Большой Залы они на мгновение остановились. Павлу казалось, что сердце готово выскочить через горло. Гео тоже немного нервничал. - Ну ладно, заходим. Пожалуйста, объявите, - сказал он высокому соэллианину, по-видимому, выполняющему роль церемонимейстера. Тот поднес к губам браслет. - Даэлл'эллеан Гэллиот Гор Павел к Правителью Империи и Первой Даме! - Нан'даэлл'эллеан Павел Гор Матиэллт к Правителью Империи и Первой Даме! Двери открылись на удивление тихо, глазам Павла предстала внутренность Большой Залы Хрустального Дома. Нереально высокий, похожий на готический, потолок. Драпированные мягкой материей стены. Огромный стол в центре. Большое окно с видом на океан. И несколько силуэтов на фоне окна. Трудно распознавать лица, Сулона уже склонилась над океаном, наполняя комнату мягким светом. Но один из силуэтов, так болезненно застывший в неподвижности, не спутаешь ни с чьим другим. Эти сплетенные руки. Этот легкий наклон вперед. Эта растерянность. - Пожалуйста, войдите, – Правитель Соэллы, Матиэллт Гор Эллон, наконец решился прервать тишину, которая наступила после объявления титулов и имен гостей - Признаюсь, я приятно удивлен, эллеан Павел. Задвигались и другие. Павел узнал среди них Мишку Копаныгина. Тот без колебаний подошёл к нему и обнял изо всех сил. - Привет, старик, - тихо сказал он ему на ухо, - наконец-то приехал. А где Кэти? Предпочла остаться на Земле? - Потом объясню, – прошептал Павел, не спуская глаз с Лиэлл, которая до сих пор неподвижно стояла у окна. Он высвободился из объятий друга и направился к ней. Он не видел Матиэллтa, который тоже хотел приветствовать его, не слышал немного удивленного хмыканья Гео - не видел и не слышал ничего и никого. Кроме неё. Лиэлл пристально смотрела на него, как будто не узнавая. Этот взгляд пронизывал его насквозь - казалось, они оба стояли на арене, и все вокруг ждали только гонга. Он встал перед ней, в каких-то пяти шагах. - Здравствуй, Ли, - тихо сказал он. Лиэлл не отвела взгляд, не проронила ни слова. Её глаза вдруг потемнели, как небо перед грозой. Сзади донесся голос Матиэллта: - Может быть, вы хотели бы поговорить. Мы оставим вас наедине... - Зачем? – наконец заговорила Лиэлл на эллане, голос ее звучал странно. – Мне нечего скрывать. Сказать, правду говоря, я могу тоже не слишком много. Павел почувствовал, что ноги стали странно ватными. - Я предлагаю присесть, нет необходимости так стоять, - сказал примирительно Гео, в ответ на довольно отчаянный взгляд Матиэллтa. Удивительно, но Лиэлл повиновалась, подошла к столу быстрым шагом, и села на большом расстоянии от Павла. Остальные присутствующие с энтузиазмом воспользовались приглашением, не исключая Павла, который в этот момент в душе благодарил Гео за предложение. Ног он почти не чувствовал. Тем не менее, напряжение в Зале не уменьшилось ни на йоту. - Слушаем, эллеан Павел, - сказала Лиэлл, все тем же жестким голосом. - По какому делу ты прибыл, после столь долгого отсутствия? Этеллне, Соэлла Хрустальный Дом, Большая Зала - Что ты, собственно, подумал??!!! Вопрос отразился громким эхом от потолка залы. Присутствовавшим показалось, что его слышит весь город. - Прилетаешь сюда, спустя несколько лет, оставив на Земле женщину, которая тебя любит? Может быть, ты хочешь сказать мне, что вновь обрел ВСЮ память и, наконец, убедился, что мы действительно созданы друг для друга? - Кэти... - попытался остановить её Павел. - Что „Кэти”?! Ты уже забыл, о чем мы говорили, сидя на том проклятом обрыве? Ты забыл, почему мы оба отказались от нашего собственного счастья?! Ты забыл, почему... – она задохнулась на мгновение, – почему я сама согласилась, чтобы ты был с ней? Ты забыл, почему сам тогда признал, что я права, несмотря на... несмотря на то, что ты уже знал... кто я... для тебя? И сколько ты значишь... для меня?! - Лиэлл, позволь... - Нет, не позволю! - в грозовых глазах Лиэлл засверкали серебряные искры. Матиэллт беспокойно пошевелился. - Не позволю, мой милый. Надо сдержать слово, нельзя оставлять того, кто нуждается в тебе. Павел, которого я знала, с которым я прощалась тогда, на Земле, был другим... Возвращайся к своей второй жене, пусть хотя бы она будет счастлива. В Павле вдруг начал закипать гнев. Не на Лиэлл - на бездушную судьбу, которая его преследовала. Он попытался совладать с собой, методом, которому в своё время научил его Михаил. Помогло. Он подождал минуту, пока серебристый блеск не исчез из глаз его жены. - Кэти, - сказал тихо. - Кэти Пэффит снова Катя Панфёрова-Копаныгина. Помог ей, совершенно случайно, Тео. В тот же день, когда она вспомнила, она разорвала наше разрешение на брак и улетела в Австралию. Это случилось почти шесть лет назад. Она просила вам не сообщать, я не знаю, почему. Но я не хочу больше молчать. Тишина, которое наступила после этих слов, была почти осязаемой. Павел не сводил глаз с Лиэлл. В её глазах, снова голубых, мерцало что-то загадочное. - Я должна считать, что это что-то меняет? - отозвалась она спустя долгую минуту. Она встала, её глаза снова потемнели, лицо застыло каменной маской – Это всё напрасно, Паша. Слишком много времени прошло, слишком долго я ждала. Я не смогу уже... Она вдруг остановилась, подойдя чуть ближе. Павел почувствовал, что Зала странно заколыхалась. Два глубоких вдоха. Колыхание прекратилось. - Будет лучше, если ты уйдёшь. Немедленно. Я не хочу тебя больше видеть, – закончила она пронизывающим шепотом по-русски. Ее силуэт странно смазался. Павел несколько раз моргнул, ничего не помогало - он перестал четко видеть. Он помотал головой – на его руку упало что-то теплое. Слеза. „Что происходит, чёрт возьми? Последний раз я плакал...” Триста с лишним лет назад. На борту «ЗАРИ», перед её отлетом на Соэллу. Вдруг он опять почувствовал гнев. Он всё еще плохо видел, но знал, где выход. „Хорошо. Если не хочешь, милая... Ладно, я пойду. Пусть будет так. Теперь нужно подняться. Хорошо. Теперь повернуться. Неплохо получается. Этот нечеткий прямоугольник в тысяче километров вдали - это, вероятно, дверь. Переставить ноги.” Раз. Два. Три. Он не видел, как за его спиной каменное лицо Лиэлл вдруг исказилось в детскую гримасу. Он не мог видеть крупных слёз, стекающих в пряди золотистых волос. Четыре. Пять. Эти проклятые двери всё дальше. Вокруг тишина, до звона в ушах. - Нан’даэлл’еллеан Павел Гор Матиэллт! - голос, словно с того света. „Ну и значение они тут приписывают титулам. Оставь меня в покое, парень. Я просто хочу пройти через эту дверь.” - Эллеан Павел!!! - короче, но громче, со странной интонацией. Очень... повелительно. Он почувствовал знакомое щекочущее прикосновение к сознанию, которое заставило его остановиться и повернуться. Мимоходом он удивился, отметив, что отошёл всего на какие-то три шага от стола. Ему казалось, что он шёл целый день. - Эллеан Павел, прошу остаться, - сказал Матиэллт, все тем же, странно звучащим тоном. - Ты - нан’даэлл’эллеан, член Правящего Дома Соэллы. Ты должен слушать меня без замечаний, в определённых ситуациях. А это - именно такая ситуация. - Матти! - прорезал воздух крик Лиэлл. - Не смей... - Элиана Лиэлл! - Матиэллт, как выяснилось, тоже мог поднять голос. – Тебя касаются те же обязанности, что и эллеана Павла, так что, чёрт побери, замолчи и выслушай моё мнение! Я молчал до этого момента, потому что мне казалось, что вы сами поладите, но больше я не буду смотреть, как ты снова собираешься бросаться в пропасть! - Действительно, сестрёнка, - добавил он тише, - я думал, что ты немного умнее. Умнее... чем я, например. Пожалуйста, докажи мне, что я не ошибаюсь. В Зале снова наступила тишина. Павел смотрел на Лиэлл, Лиэлл смотрела на Павла. Их отделяло несколько шагов, но они с трудом видели друг друга, из-за слёз, буквально льющихся из их глаз. - Извините, но с меня достаточно. Михаил поднялся со своего места, опираясь кулаками о стол. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах горел чистейший огонь. - С меня достаточно, выше крыши. Я не могу смотреть на вас, двое идиотов. У меня нет времени выслушивать ваши ссоры, я не хочу снова складывать вам жизнь. Я вас обоих считал разумными - но, видимо, иногда и я ошибаюсь. Матти, будь любезен договориться о моём вылете на Землю, как можно скорее. Я должен вернуться к жене. Я чувствую, что она меня ждёт, и не хотел бы, чтобы она ждала слишком долго. Я соберусь за несколько часов. Не дожидаясь реакции присутствующих, он повернулся на каблуках и быстро вышел. Гео, чувствуя, что выглядит глупо с отвисшей челюстью, обратился к не менее ошеломленному Правителю: - Матти, есть несколько важных вопросов для обсуждения. Я не мог передать их по обычным каналам, потому что это слишком серьёзно. Мы можем их обсудить, сейчас же? Полагаю, остальным тоже есть чем заняться. Матиэллт и остальные быстро поняли намек, и через несколько секунд в Большой Зале остались только Лиэлл и Павел. Это произошло внезапно – спустя миг они стояли, глядя друг на друга остекленелым взглядом, спустя ещё один - она была уже в его объятиях. Её рука на его плече, его ладонь - в её волосах. Её щека у его щеки. Поцелуи, выжимающие последний вздох. Соленый вкус слёз. Теплое дыхание у лица. И шепот, такой чувственный, такой бессмысленный. - Прости меня, Ли. Единственная моя. Ли. Я люблю тебя, солнце моё. - Ты тоже меня прости, Паш. Я не отпущу тебя больше. Ни за что, никогда, никуда. Ты мой, только мой. Возлюбленный, ненаглядный мой. Этеллне, Соэлла Хрустальный Дом, кабинет Правителя - Как дети. Как большие дети! - Матиэллт покачал головой, глядя из окна своего кабинета на побережье, где в последних лучах Сулоны двое танцевали странный, похожий на танго и фламенко, танец. - Действительно, - кивнул Михаил. - Но, в конце концов они прислушались к голосу своего отца... то есть, Старшего. Неплохо, Ваше Величество. - Мишка, успокойся ты с этим Величеством, это благодаря тебе всё кончилось хорошо. Говорят, наша психика крепче вашей, но я чуть сердечный приступ из-за них не получил. А ты - я сам видел – в полном спокойствии. - Ну, в самом деле, - кивнул Гео, стоящий вместе с ними у окна. - А реакция – идеальная. Даже если бы мы и договорились, лучше не вышло бы. - Ну, в целом хорошо, что мы поставили на спонтанность, но прошу тебя, дорогой племянник - на будущее имей в виду здоровье старого дяди, и не доставляй мне больше таких сюрпризов, - сказал с деланной серьёзностью Матиэллт. - Если только ты не хочешь занять моё кресло. Но если хочешь - продолжай в том же духе. Первым прыснул Михаил, так заразительно, что через некоторое время все они шатались, хихикая, и не могли успокоиться. Пара на пляже перестала танцевать. Теперь они сидели, обнявшись, на границе между песком и водой. - Мы что-то потеряли? - раздался из-за спины голос Сергея. Он и Лори только что вошли в кабинет Матиэллтa и с некоторым изумлением смотрели на смеющихся друзей. - Ну, ну... Что-то серьёзное должно было произойти, раз ВЫ так смеётесь. Матиэллт, не в состоянии сказать ни слова, показал пальцем на побережье. Сергей и Лори только кивнули головами. - Ещё простудятся, - с беспокойством, сказал Михаил, вытирая слезы в глазах после вспышки веселья. - Не здесь, - сказал Матиэллт. Он посерьезнел и спросил: - Ты что, действительно хочешь лететь на Землю? - Да-да, ты же слышал - Катя вернулась. Я не могу позволить, чтобы она ждала меня. Ни дня дольше. Матиэллт долго смотрел на него, потом вздохнул. - Я вам завидую... И сожалею, что я никогда этого не испытаю. В его глазах, вдруг потемневших, Михаил увидел глубокую печаль. Соэлла... Лиэлл и Павел сидели на песке, на границе соленой влаги. Волны омывали им голые ступни – обувь они сбросили ещё на бегу, по дороге, совсем не заботясь, найдут ли они её потом. Было тепло, несмотря на то, что Сулона уже зашла. На небе начали появляться первые звёзды. - Солнце, - Лиэлл показала пальцем на блестящую над ними звёздочку. - Солнце, - повторил, как эхо, Павел. С момента выхода из Залы они перекинулись всего несколькими словами. Они предпочли молчать, прильнув друг к другу, целоваться, танцевать, и наконец - просто сидеть и чувствовать тепло друг друга. Будет ещё время поговорить. - Ты хочешь, чтобы мы туда вернулись? - спросила наконец Лиэлл. - Я хочу остаться с тобой, где бы ты ни находилась, – ответил он, обнимая её и пряча лицо в её волосах. - Слишком долго я тебя искал. И нашёл, почти на краю дороги. Из нагрудного кармана он достал коробочку, открыл её. В последних огнях заката блеснули два серебряных кольца - большое, совершенно гладкое, и поменьше - с небольшим, очень синим сапфиром. - Позволь, дорогая? Он медленно надел кольцо с сапфиром ей на палец правой руки. Лиэлл взяла второе кольцо, повторила его жест. Она помолчала минуту, потом стремительно встала, глядя на него сверху. - Мы вернёмся сегодня в Дом? – спросила она, протягивая руку. Сапфир блеснул на её пальце, а Павел почувствовал знакомое чувство дежа-вю. У него закружилась голова, словно он на мгновение вернулся на триста лет назад. Он схватил её за руку и встал. - Мы вернёмся, Ли. Сегодня мы вернёмся в Дом.