the devil wears prada and the dog wears a leash

– поджарый. затяжка. конг косится вполглаза на тоджи, который развалился и ржет непонятно из-за чего. угол одеяла, лежащий у тоджи на бедре, покрыт пеплом и пятнами, а на простыни сотня дырочек. идеальное место для ебли, скрывать тут нечего. матрас на холодном полу и потолок, покрытый плевками. лакшери. – шиу, скажи «поджарый». шиу хотбоксит тоджину убогую меблирашку часа, наверное, полтора. реакция тоджи неудивительна, если не знать, что на трезвую голову он ведёт себя точно так же. струя дыма летит влево и оседает у тоджи в яремной впадине. выражение лица уебищно-мурлыкающе-довольное, улыбка на все ебало, руки подняты над башкой, расслабленный, спокойный и доверяющий. какой же это пиздеж. шиу наконец говорит – поджарый. – какое приятное слово, сука. тоджи опять смеется. чтобы снять с себя чувство втыка в немую стену, шиу его гладит по волосам и сжимает руку. – посмотри сюда. зрачки тоджи лениво плывут в сторону, чтобы взглянуть на шиу, но тут же смеюще ускальзывают вбок. – не-не-не. что мне за это будет ? – тебе недостаточно того, что тебя ебут и дают тебе наркоту бесплатно. – шиу, мне ничего не дают бесплатно, – смех тоджи звучит гиенисто и прерывисто, до колик в животе. в обычной жизни улыбка не сходит с его лица, но позволяет себе он только смешки вполсилы. с шиу отдельный мир. он константа, он постоянный, давно знакомый. это не значит, что тоджи ему доверяет. никто не испытывает доверия к своим банкоматам, даже если у банкомата прикольный член и неограниченное количество спайса, шмали и скоростей. шиу пожимает плечами. – куплю тебе жрачку, допустим. – другое дело. тоджи ложится на бок и смотрит. – ты только этого хочешь, да. – я не ебу вообще. тоджи прыскает ещё раз, но не отворачивается – жратва в пустом холодильнике и желудке ему бы не повредила. – хочешь я потрахаю тебя, шиу. буду смотреть на тебя без отрыва, пока ебу тебя как пизду и складываю пополам. ты сам начнёшь думать, что баба. – мне немного поменьше восьмидесяти лет, чтобы я платил за то, что меня ебут. – да, тебе в два разика поменьше, поэтому ты платишь только за то, что у тебя сосут, а даёшь бесплатно, как конченая блядина. – ты бы убил меня, если бы тебе заплатили за это? тоджи щурится и опять хихикает, и если честно он заебал уже до невозможности. опускает голову так, чтобы уткнуться макушкой между сисек шиу и скользнуть вниз к животу, потом к члену. с чего бы он расщедрился. – ты бы убил меня ? рука шиу сжимается на загривке, тоджи оттаскивают от члена, как собачку от хозяйской тарелки. тоджи смотрит голодно, даже чуть-чуть сердито, хотя по нему и видно, что покажи ему палец сейчас – он со смеху обоссытся. – врядли. я не знаю ни одного другого барыгу, который не даст мне помереть от голода, за то что я на него посмотрю. но все зависит, конечно же, от цены. и тут пришёл черёд шиу чувствовать себя весело. пришел черёд шиу показывать свои зубы и оглушать своим смехом, гладя по голове, как псинку, исполнившую смешной трюк. да, тоджи, покажи ещё раз папуле, насколько же ты крутой и вообще независимый, не забудь оплатить свою коммуналку только самостоятельно и не замарафонить после трёх дней без моего присутствия рядом, доступного почти сразу после набора на быстром вызове, ведь ясное дело ты очень хочешь чтобы твой названный папаша, как и всегда, разгреб волосатой лапой все твои ебаненькие проблемки, от «меня сейчас подстрелили» до «мне не с кем торчать сегодня». конечно тупой недальновидный тоджи его убьет, как только поманят суммой, жирнее чем член шиу. конечно тупой недальновидный тоджи не проживет после этого больше года. – я дам тебе триста йен, если ты сможешь заглотнуть сейчас на минуту. тоджи лежит носом в член, и тоджи плавит пиздец как дико, но он дает добро, ведь споры на деньги он очень любит, особенно когда вместо денег он может поставить дырку. он берет в рот и не рыпается вообще, и это оч прикольно, душить тоджи на стояке, наблюдая как у этого долбоеба ебальник становиться фиолетовым, ведь он не следит за течением времени, и не чувствует, когда первая минута перетекает в третью, а лёгкие чувствуются острыми и обжигающими в судорожной пульсации, больше похожие на бумажный порванный пакет, чем на нормальный орган. – хватит уже с тебя, – шиу оттаскивает посиневшие губы от своего члена и ржет с реакции. тоджи, откашлявшись, спрашивает первым делом, выдержал ли минуту. и – гони мои триста йен. естественно. его нужно, наверное, заземлить сейчас, надавить на горло после трёх секунд, подаренных на дыхание, уложить его на лопатки, чтобы лежал такой, послушный, обдолбанный, славный, готовый на все что угодно за три копейки, с охуенным телом, с симпотным еблом, с жалким скулежом, когда ему становиться слишком классно, чтобы играть прихуевшую похуистку. шиу может сделать ему хорошо, спустить с небес ниже, чем на землю, втоптать его в самое днище, схавать запретней плод – бери не хочу – но только когда у них у обоих стоит и только когда у шиу на карточке завалялись лишняя сотка йен. такое бомжу в переходе дать даже стыдно, но тоджи скажет спасибо всем своим телом, от всей души, которую он, впрочем, тоже давно продал за дорожку амфа. маленькое уебище, как мне с тобой хорошо и весело. шиу берет окурок с пепельницы и курит, пока тоджи ему додрачивает. – сядь сверху. и тоджи садиться сверху и становится новой пепельницей для бычка, но перед этим просит у шиу последнюю тяжечку, и это предсказуемо и правильно, каждое действие тоджи привычно и спонсировано, хорошо в своём постоянстве, хоть где-то оно имеется. шиу сорок и он может похвастаться тем, что его ждут дома – это даже почти не пиздеж, его иногда ждёт наркоша в своей коморочке, его, его кредитку и его член. тоджи трется об этот член так, будто от этого зависит его жизнь. он шипит, когда шиу раз за разом поджигает бычки и тушит их об его тело, тоджи двигается как конченая порнушница, тоджи отрабатывает каждую копейку и каждый грамм, каждую крошку жрачки, каждую секунду времени, каждый раз, когда шиу ебал его до отключки, чтобы не быть хотя б перед ним в долгу, их у тоджи и так хватает, а тут – разойдемся мирно, когда начнёт отпускать. тоджи еще растраханый, когда его все же сбрасывают с члена и кладут на лопатки. его румяный ебальник и чёрные потные волосы хочется сжать в кулаке до крошева, потому что это невыносимо. красивая картинка, я хочу увидеть, как ты умрешь, я буду бухать за твой упокой и иногда скучать по твоему отсосу. тут шиу кажется, что он перебрал, калейдоскоп эмоций, он может увидеть каждую ресницу тоджи в резкости, выкрученной на сто, он может трактовать свою слуховую галлюцинацию как «трахай уже» от тоджи. – как ты бы меня убил, расскажи мне. – застрелил бы. – просто ? – со спины, без страха и мучений, так уж и быть. – смешная сука, – он переворачивает тоджи вниз животом и заново ебет его пальцами. – со спины. ты всегда так любишь. тоджи в ответ уже не подпездывает, конкретно впадлу, сжимает обслюнявленную подушку под ебальником и поебывает матрас, ещё секунда – заведёт ладошку за спинку и будет нащупывать член шиу, чтобы самому наконец-то в себя присунуть. – может хватит уже вести себя как пизда. он давит на спину тоджи одной ладонью, на поясницу, чтобы прогнул сильнее, тоджи послушный как глина, ещё одно постоянство, становиться идеальной игрушкой для ебли когда попросят, какой послушный, хороший, правильный, нужно тебя разьебать до щепки и крошки, заставить тебя страдать, выбить что-то острое и прикольное, чтобы кончать в тебя было слаще, трахать тебя на похуй, чтоб ты терпел и мучался с болезненным стояком, а потом начать долбить тебя, будто на завтра назначили апокалипсис, чтобы ты умер от перемены, как по рубильнику, почему же вдруг стало слишком хорошо и слишком плохо. шлюха. шиу пристраивает член к растраханой влажной дырке, с центнером его кончи и смазки внутри, и пихает туда головку, как будто бы час назад не насаживал до упора пока тоджи было все мало, он издевался и хрипел «глубже» еблом в подушку хотя ноги тряслись как у сучки в течку, а из хуя капало на простынь. шиу сейчас дальше ебет головкой так долго, все выжидает пока тоджи рыкнет, что он не девочка и не целка, чтобы тыкнуть его после этих слов вниз ебалом без возможности подышать ближайшие полчаса и начать трахать так глубоко, что будь бы у тоджи матка, шиу долбил бы в нее, чтобы его член можно было увидеть через чужой живот. тоджи ноет под ним, ещё одно самое любимое у шиу, это то как быстро тоджи становится тупой маленькой пиздой из того ебанутого мужика, которым его все видят обычно, точнее, которым его видят все, кто его не трахает хорошо, это так классно, тоджи пищит, как безмозглая сука, если трахнуть его куда нужно из раза в раз в одно и то же место, до полного нахуй блаженства, чтобы глаза улетели с орбит и уебали в космос от невывозимого сочетания хай куалити наркоты и жирного классного члена, который ебет так быстро и глубоко, совсем не жалея, как расходник, как одноразовую пизду, как банку от принглс, не более. – шиу шиу шиу шиу шиу каждую секунду повторяет, выдыхает имя, член трахает тоджи ещё быстрее, чем тоджи повторяет это имя, тоджи дерёт под собой простынь, матрас и подушки, тоджи драл бы шиу, как тузик грелку, если бы его видел, тоджи плачет почти что, не узнать в нем даже капли царивших ранее выебонов, всегда он так, думаешь, что эта шваль вечно будет без ответа ходить и высмеивать все на свете, положа на все жирный болт, выебываться, всем видом показывать, что он во всем самый лучший, не прилагая усилий даже, но в конце концов тоджи – просто низменний простейший тупой организм, одноклеточный, без мозгов, у которого в пирамиде потребностей только деньги, ебля и обьеб. шиу все это совмещает, поэтому тоджи говорит это имя чаще всего на свете. – чего тебе? рука на шее, сильнее, глубже, далее рука на волосах, потянуть до тупого писка. кто же ты? шиу втыкается еблом в плечо тоджи, дышит громко, рычит, ему тоже классно, слишком. он сжимает свой член, чтобы не кончить быстро, это всё-таки раз пятый подряд, наверное, они тут день или два в двоем, он не помнит, он не считает, члену в дырке слишком хорошо, дырке на члене слишком охуенно, чтобы заниматься подсчетом дней, он устаёт, но усталость сладкая, он хочет ебаться дальше и дольше, он не чувствует течения времени, пока тоджи дрожит (и что, плачет? сука пиздец уебище). – ты уже, – шиу наклоняется к его уху, сильнее давит рукой на его затылок. – ты уже полностью как баба, совсем уже, может мне вытащить? – нет, – скулит тоджи, смешно, как же смешно, пиздец, он сам начинает двигаться на члене, где-то две секунды, пока шиу не вдавит его в матрас окончательно, чтобы тело тоджи было под ним распластанным, полуживым, полудохлым, тоджи лежит на животе, его член зажат слишком больно между матрасом и животом, тоджи ревет в три ручья, ебло красное, шиу чувствует, что почти кончает, кусает его за плечо, за шею, рычит и закатывает глаза, дерёт за волосы, тоджи только дрожит и дергается, как тупая сука, он и есть тупая сука, хуй знает сколько в неё кончали, хуй знает скольким он сосал за зиплок, шиу нравится ебать шлюху, шиу нравится спускать в шлюху. шиу кончает внутрь, и вытаскивает, переворачивает тоджи на спину, видит его тупой ебальник с закатанными глазами и пятно под членом на простыне, ржет с него и запихивает ещё твёрдый член обратно. – тупая шлюха, – говорит ему шиу на ухо. – какое приятное, сука, слово.