К общему удовольствию

      Мрачная харя какого-то небритого мужика стала первым - а будь сердечная мышца послабее, могла б стать и последним - что встретило меня за дверями в бабулин кабинет.       Возникшая мысль была неконтролируемой и до боли прозаичной: Вурдалак! Поневоле отшатнувшись и с непонятным возгласом чуть не снеся с ног подкравшуюся вплотную Чиё, я поспешила укрыться за её плечом. Чур меня! Разумная часть осуждающе бурчала, что негоже загораживаться милыми старушками, но в то же время из нас двоих именно крохотная бабулька была хоть как-то вооружена, а я, с объективной точки зрения, намного более съедобная. Это же её кабинет, правильно? Ей и разбираться со своими пациентами, кем бы они ни были.       Черная фигура на кушетке подалась вперёд вслед за мной, и стоящие до того дыбом патлы свесились вниз, отбрасывая прямо-таки брэмстокеровские тени на суровое лицо. Уф-ф, жуткая морда. Упырь как он есть. Киношным стереотипам соответствовали что сверкающие алым глаза, что тёмные одежды, хотя, выдохнув чуть спокойнее за своим хлипким бастионом, я заметила и некоторые различия. Например, готический стоячий воротник отсутствовал, замещённый непонятными серыми лентами, отдаленно смахивающими на туалетную бумагу, сквозь которые неожиданно ярким пятном просвечивались жёлтые очки. Недоуменно моргнув на этот шедевральный аксессуар, я разом растеряла львиную долю всего страха. Такие необычные контрасты здорово рушили образ монстра из легенд, и, несмотря на очевидную никуда не пропавшую недружелюбность этого страшного лохматого мужика, меня попустило, позволив расцепить бульдожью хватку на плече Чиё.        - Шизука?       Механически опустив взгляд в ответ на оклик, я с удивлением отметила серьёзное, даже какое-то напряжённое выражение морщинистого лица. Между бровей обозначилась складка, темные глаза пристально всматривались через розовое стекло шлема, чей ванильный цвет только сильнее подчёркивал читающуюся в зрачках тревожную настороженность. Она вся подобралась, напружинилась, пальцы аж побелели, сжатые на навершии трости-шприца. Резкая, разительная перемена, так идущая вразрез с той старушкой-хохотушкой, которой Чиё представлялась мне с первой встречи. Чего это она?        - Да-а? Бабуль, всё в порядке? - Погладив хрупкое плечо в безуспешной попытке убрать смявшиеся складки на белом халате, я отступила на полшага - достаточно близко, чтобы всё ещё прятаться от потенциально опасного кадра, замершего в полунаклоне, и одновременно на достаточном расстоянии, чтобы не жаться к Чиё всем телом. Что-то тут не то... Так! Я же не сделала ей больно, вцепившись аки в последний оплот защиты?! - М-мне подождать в коридоре? У тебя тут, кажется, больной...        - Это точно не меняющая облики причуда, - неожиданно низким голосом перебил меня патлатый брюнет, чьи красные фары, мигнув, погасли, превратившись во вполне стандартные, пусть и хищно сощуренные, чёрные глаза. Мать моя женщина, охренеть! Это чё, местный Учиха?! - Но шарахается она подозрительно. Это нормальное поведение?        - К сожалению, для неё-то как раз нормальное, Айзава-кун, - с разочарованным вздохом старушка будто выпустила из себя всё то напряжение, я до этого даже и не замечала, как неестественно заострилась линия её плеч. Перевоплощение в знакомую добрую бабушку - сейчас, правда, чем-то расстроенную - произошло как по щелчку, и, не успела я опомниться, вот она уже снова обхватила меня за локоть, заводя в кабинет и захлопывая двери.        - А-а-а... а что происходит? - Заплетающимся от растерянности языком уточнила я, послушно следуя за Чиё и взбрыкнув, лишь когда дражайшая родственница попыталась усадить меня на одну кушетку с брюнетистым недовампиром, без своих красных глаз ставшего похожим на отмытого бомжа. Ну нет, нахер, я такое соседство в рот ебала, ясно? Мужик, даром что угомонился, смотрит колюче, будто не так вздохну - и сожрёт. - Бабу-уль?       Мне даже самой не по себе стало от того, насколько жалобно прозвучал мой голос.        - Всё в порядке, милая, не пугайся. - Очевидно, устав со мной бороться, она отпустила мою руку и отвернулась к белому заваленному бумажками столу, шурша в его ящиках. Х-хе, победа! Я усилием воли подавила желание радостно попрыгать и показать язык неотрывно пялящемуся мужику - в мои двадцать один уже как-то неприлично - и примостилась на табуреточке, чинно сложив ладошки на коленях. Ну и что, что ноги висят, не доставая до пола, и спине неудобно? Зато до мрачного брюнета полкабинета по диагонали. Радость отстоянного в честной борьбе мнения сдулась, как воздушный шарик, когда Чиё развернулась с привычной ласковой улыбкой и шприцем в руке.       Пришлось стерпеть неприятную процедуру выцеживания кровушки, хотя она и вполовину была бы не такой стрёмной, не полыхни снова глазами нахохлившийся на кушетке, как сыч на насесте, мужчина. Второй раз было уже не так страшно, но от неожиданности я всё равно дернулась - и чуть не обломала кончик иглы, засевшей в вене. Вселенная явно мстила мне за эксперименты на обморочном Даби, намёк я усекла и, несмотря на яростное желание спрятаться от прожигающего взгляда за ширмой-шторкой, терпеливо досидела на месте до наполнения всей пробирки.       Не успела бабуля закупорить сосуд, я уже была на полпути к заветному ограждённому уголку, но, видимо из-за забора крови и резкого движения, голова пошла кругом, меня повело и, естественно, блять, я чуть не свалилась прямо под ноги мужчины. Боже, чё ж хреново-то так... Идея перекантоваться на полу до улучшения самочувствия была хороша, но осуществиться возможности не возымела. Оперевшись на руки, я с трудом прищучила скачущие перед глазами блики и подняла голову только чтобы, узрев протянутые в мою сторону мужские ладони, возопить как защемивший нежные места павиан и с низкого старта добежать до бабулиного кресла. И откуда только силы взялись? Чиё, помогая мне подняться и усаживая на своё место, смотрела на этот цирк с молчаливым неодобрением, а брюнет, судя по лицу, уверился, что у меня с головой не всё в порядке. Ой, да и пошел ты!       Строго отчитав за несанкционированные телодвижения и укоризненно покачав головой в сторону выключившего глаза мужчины, старушка погладила меня по волосам и настойчиво попросила подождать её здесь пяток минут, проникновенно заглядывая в самую душу. Здесь, мол, и кушетка мягкая, и помещение светлое, и компания приятная, и ширмочка в мелкий голубой цветочек. Не медпункт, а Райские сады. Этот мягкий взгляд уже убедил меня однажды приехать сюда, о чём уже трижды пожалела, но сопротивляться ему было всё так же сложно - и я кивнула, лишь после этого осознав риски и на что, собственно, подписываюсь. Остаться наедине с этим мужиком?!       Чиё что, смерти моей хочет?!       Разумеется, бабуля сразу стала убеждать, что вот этого недо-Дракулу не стоит бояться. И вообще он её коллега, талантливый педагог и заслуженный герой, потому она сейчас уйдёт буквально на несколько минут, а Айзава-кун с радостью посидит со мной, чтобы мне не было грустно, страшно и одиноко в незнакомом месте. Названный "Айзава-кун", сурово насупившийся из-под спутанных волнистых лохм, глядел на меня с видом как-ты-блять-уже-заебала и строил из себя залюбленного жизнью бедолагу, которому вообще до меня нет дела.       Ага, так я и поверила.       Не успела дверь захлопнуться за спиной вероломной коварной бабушки, унесшей с собой пробирку с кровью и мирную атмосферу, как я тут же спряталась на отдельной кушетке, отгородившись шторкой и поджав ноги - так почему-то казалось безопаснее, хотя сама мысль была абсурдной. Нелепой в целом была эта дебильная ситуация, в которой из знакомых составляющих значились герой, мой перед ним страх и блядское уединение, жрущее нервы с целеустремленностью жука-короеда, добравшегося до сочной смолистой ели.       Скрючившись в позе эмбриона и обняв колени, я неотрывно следила за обрисовавшимся тенью на занавеске тёмным силуэтом. Было видно - да и слышно - как герой усталым жестом потёр шею и запрокинул голову; протяжно выдохнул, будто немо вопрошая, за какие грехи ему досталось такое счастье, а воображение живо изобразило закаченные глаза, и это закономерно взбесило. Особо смелый из тараканьего племени даже зародил тупую идею быкануть, выказав словесным матерным потоком всю степень желания здесь находиться, но был дружно бит и запинан в глубины сознания коалицией инстинкта самосохранения и здравого смысла, а я осталась недвижимо проминать задом больничный топчан.        - Айзава Шота, - неожиданно представились по ту сторону шторки, к моему изумлению, вполне даже тихо и... миролюбиво? - Извини, не хотел тебя пугать. Исцеляющая девочка не предупреждала, что я могу вызвать у тебя такую реакцию. Я бы не пришел.       О, ну понятно, откуда у инициативы ноги растут. Хех, так и думала, что вурдалачина тут ни при чём...        - Ну, бабушка потому, наверное, и не сказала, - хмыкнула с насмешкой, принимая своеобразные извинения. - Кокава Шизука. Хотя, вы, думаю, в курсе.       Мужчина неопределенно хмыкнул, я фыркнула в ответ, и незамысловатый обмен любезностями утих. Кажется, ничего особо не изменилось, но молчание стало почему-то в разы комфортнее, а вот шкериться за шторкой теперь казалось занятием глупым и бесперспективным.       Главный босс локации всё равно уже заполучил желаемое. Теперь остается только отдаться на волю случая.       Я ведь не сказать, чтоб идиотка - почти сразу догадалась, что Чиё устроила проверку на подлинность. У героини с её стажем и опытом просто не может не быть какой-либо формы здоровой паранойи. Если сперва и можно было подумать на случайное пересечение с мрачным Учихой-Айзавой, то после того, как он открыл рот, вопросов никаких не осталось. Наверняка старушка и кровь поэтому же унесла, небось ДНК или группу уже сидит сверяет. Хотя, это как раз не страшно - я почти стопроцентно уверена, что махнулись душами мы с Шизукой без изменений физических оболочек.       Но надо не забыть обидеться на хитрые старушечьи махинации - выглядел этот её герой-учитель с подрубленной причудой реально жутко.       Жравшие изнутри сомнения - покинуть своё укрытие или и дальше малодушно дрожать, сотрясая шторку - прервал хлопок открывшейся двери.        - Ну как вы тут? - Раздался голос Чиё, и я несмело высунула голову, бессознательно задержав дыхание и скомкав голубые цветочки занавески в кулаке. По лицу старушки было не совсем понятно, но, кажется, она пришла к каким-то своим выводам и успокоилась, вновь улыбаясь так, что захотелось тут же вручить ей корзину пирожков. Я даже чуть не оглянулась, ища плетёную тару. Тем более, что и кандидат на "волка" на месте имелся.        - Без происшествий, - черноволосая голова неопределенно мотнулась, спутанные пряди упали вперёд, когда мужчина упер локти в колени. Из размеренного низкого голоса пропала бдительная тяжесть, и стали отчетливо прослеживаться усталые заёбанные нотки. Х-хе, теперь Айзава-сан еще больше похож на потасканного жизнью б... безработного, да. Но, стоит признать, страха недовурдалак уже не внушает. - Вы выяснили всё, что хотели?        - Да, - бабуля утомлённо вздохнула, отставив к стене трость и тяжело опускаясь в кресло. - Шизука, милая, выходи сюда, хватит прятаться.       Ну, видимо пора.       Опять, сука, всё решили за меня!       Сглотнув ставшую вязкой слюну, я бочком перебралась к уже примеченной ранее табуретке и вперилась в настольные часы, преследуя взглядом секундную стрелку. Смотреть что на Чиё, что на Айзаву не хотелось.        - Милая, пожалуйста, не злись, и прости, что напугала, - зазвучала речь старушки мягкой трелью. - Сложно поверить в столь масштабную амнезию без каких-либо серьёзных последствий для здоровья, да и твоё привычное поведение... очень изменилось. Пойми, что у меня, что у твоего отца много врагов, и ты для них настоящий лакомый кусочек. Мне необходимо было убедиться, что это действительно ты, моя любимая внученька, и что ты в порядке. Я не хотела тебя обманывать с этой проверкой, и теперь мы действительно можем искать способы взять твою причуду под контроль. У тебя есть право злиться, милая, но если ты решишь остаться и пройти обследование, я не стану более ничего от тебя скрывать, обещаю.       Поджав губы, я вяло пожала плечами. Искренние слова подкупали, да и не то, чтобы я была зла - скорее до последнего боялась разоблачения. Но показывать неуместное при сложившихся обстоятельствах облегчение было бы полной лажей и худшим решением из возможных, и я продолжила спектакль, хотя кое-что в речи бабули, признаться, весьма и весьма заинтриговало. Прекратив, к облегченному взгляду старушки, корчить недовольное лицо, я задумалась.       Не станет ничего скрывать, да?...       Лить в уши, как я уже убедилась, исцеляющая героиня умеет профессионально, и хрен что ты заподозришь, пока неожиданная правда больно не куснёт за зад. Но, наверное, теперь ей действительно не будет смысла врать или недоговаривать - судя по виду, угрызения совести ей не чужды и она сама не в восторге от отсутствующего в наших взаимоотношениях доверия.        - И про то, почему я оказалась изгоем общества расскажешь? - Недоверчиво уточнила, невольно косясь взглядом на неподвижную чёрную фигуру в углу. Пожалуй, с тем, что Айзава не внушает страха, я всё же поторопилась.        - Раз вопрос с идентификацией решён, я пойду, - правильно истолковал мои непрозрачные намёки мужчина, поразительно текучим движением поднимаясь и направившись к двери. Уже взявшись за ручку, он с отрешённым выражением обернулся к старушке и едва различимо склонил голову. - Если такая ситуация возникнет ещё раз, я предпочту иметь на руках все данные о подозреваемом. До свидания, Шузенджи-сан.       И захлопнул за собой дверь, чуть пригнувшись в проходе. Ух, не знаю как бабулю, а меня пробрало! Неприятный, всё же, тип. Что-то подсознательное внутри тут же ехидно отметило - и высокий. И крепкий, хоть так и не скажешь за мешковатым костюмом. Боже, да я же превращаюсь в извращенку...       Поймав себя на мысли в следующий раз осмотреть на предмет накачанности Айзавин попец, с мрачным внимание перевела взгляд на Чиё.       Бабуля вздохнула.        - Не жди от меня подробностей, милая. Я могу поделиться лишь тем, что мне известно от Мэдоки, и сделаю это только потому, что вряд ли твои воспоминания вернутся из-за моего рассказа. Мне жаль, но твоя причуда, скорее всего, уже обновила повреждённые клетки мозга без возможности восстановить прежние структуры. У меня будет к тебе только одна просьба, дорогая. Ты не откажешься сперва сделать МРТ, чтобы я могла не бояться навредить тебе?...       Данное согласие оказалось одним из самых опрометчивых поступков за обе мои жизни.       МРТ, ЭКГ, УЗИ всех существующих органов от головы до пяток, соскобы кожи и мазки из таких мест, о существовании которых я и не подозревала - это только краткий список кругов Ада, через которые прогнала меня бабуля. Кто б знал, что весь этот набор шайтан-машин делает в школе, пускай и геройской?...       Х-хех. Воистину нет страшнее существа, чем искренне заботящийся о твоём здоровье врач. Особенно, родственник. Конкретно - старающийся под благовидным предлогом оттянуть неприятный разговор. Ей-богу, космонавтов так не тестируют, как сделала это Чиё, но к моменту, когда я в состоянии выжатой половой тряпочки расплылась на кушетке в её кабинете, сквозь окно уже золотили стены янтарные лучи заходящего солнца, а школьники давно и счастливо расползлись по домам, покинув стены альма-матер.       Приподнявшись на локтях, я тихонько кашлянула, привлекая внимание задумавшейся о чём-то героини, и приподняла бровь. Пора было наконец узнать чёртов сидящий уже у меня в печенках секретный секрет о прошлом Шизуки Кокавы и, превратив его в мощный фундамент, начать строить ясную счастливую жизнь, не оглядываясь на чужое прошлое.        - Я... ох, милая, я даже не знаю, откуда начать, - тяжело вздохнула Чиё, пожевав губами и скосив глаза к потолку. Бабуля отложила шлем на стол и с глубже проявившимися в вечерних тенях морщинками выглядела старой и бесконечно усталой. - Ты умная девочка, наверняка поняла, что зерно проблемы крылось в твоей причуде. Вернее, изначально проблемы не было: в детстве исцеление запускалось иначе.        - Да ну? - Не сдержала я заинтересованного возгласа, даже переборола усталость и села ровно от таких новостей. Я как-то и не задумывалась... А что, в принципе, логично - ну какое может быть возбуждение у четырёхлетки? - И что было триггером по малолетству? Новый вкус сахарной ваты?        - Почти, - умиленно хохотнула старушка, - ты всегда была добрым весёлым ребёнком, так что и любимые сладости, и походы на карусели в детском парке служили фактором активации. Твоя причуда отличается от наших с Мэдокой, она тратит ресурсы не пациента, а твои эмоции, и работает от комбинации положительных чувств и физического восприятия: впервые ты проявила её в ботаническом саду, когда излечила поломанную розу. Тогда наложились друг на друга детский восторг от красивых цветов и обоняние цветочного сладкого аромата, и тебе хватило сил вернуть к жизни обломанный бутон. Маленькой ты была весьма впечатлительной.       Ага.       То есть, по соплячеству Шизуке достаточно было обрадоваться и задействовать любой из органов чувств, не обязательно осязание, конкретно, интимный его подвид? Интересно, интересно. Не сказать, что имба, и принцип не особо пока понятен, но, кажется, вводные данные причуды были не самыми плохими. В какой же момент что-то пошло не так?...       Я прищурилась, поощряя Чиё продолжать. Черты её лица исказились от грусти и, опустив уголки губ, она продолжила рассказ.        - Трудности начались в переходном возрасте, милая. С особенностями твоей причуды ты была принята в академию с профильным уклоном по государственной программе, предполагалось, что ты либо пойдёшь по стопам отца, либо после дополнительных курсов станешь, как и я, героем поддержки. Я редко виделась с вами в то время, была моложе, и профессия требовала моего присутствия в разных уголках Японии, потому не могу поведать подробности. Со слов Мэдоки, всё было хорошо, пока ты не поступила в старшую школу.       Я, не сдержавшись, хмыкнула, обрывая бабулю.        - Дай отгадаю: причуда стала барахлить, и вредные подростки не упустили это из внимания?       - Да, в каком-то роде. Ты никогда не рассказывала мне, что с тобой произошло, твоё исцеление в один момент просто... сосредоточилось на одном ощущении и физическом проявлении. Иные способы заставить причуду работать всё слабели и со временем вовсе прекратили действовать, а после отказа от использования выяснилось, что нерастраченная сила накапливается, и это имеет свои пределы. К сожалению, нам пришлось перевести тебя на домашнее обучение по обычной школьной программе. Возможно, повлияла и гормональная перестройка, но я предполагаю, что основная причина была в чём-то психологическом. - Чиё скорбно и одновременно укоряющее поджала губы, и я остро почувствовала исходящую в мою сторону жалость. Стало зябко. - Потеряв возможность стать тем, кем так долго стремилась быть, ты закрылась, милая. Пугалась людей, стала нетерпимой к прикосновениям, мы даже подозревали худшее, но, благо, эти домыслы не подтвердились. У тебя была депрессия, ты отказывалась общаться даже с Мэдокой...       Ну, дальше бабуля могла и не продолжать - пусть это слово и не прозвучало, оно липким грязным комком зависло в воздухе, вызывая брезгливые презрительные мурашки. Разъедало легкие едким туманом общественного осуждения и скрипело на зубах с привкусом поломанных жизней.       Буллинг.       Не выдержав тяжёлой многозначительной тишины, я первая отвела взгляд и поморщилась. Как же всё это было мерзко. В прошлом я тоже с этим сталкивалась, но скорее по касательной и без столь ярко выраженного повода. Дети и подростки - непогрешимые ангелочки на публике и ебанные звери за пределом видимости взрослых. Им ничего не стоит затравить отличающегося в чем-то сверстника вплоть до суицида, ублюдыши не проявляют жалости и не знают пощады - каждая уроненная слезинка ещё больше взращивает их эго, каждое проявление слабости провоцирует на новые издевательства и насмешки.       Жестокая реальность бетонных джунглей - выживает сильнейший. Миллионы лет эволюции нихрена не изменили.       С головокружительным низвержением от перспективного врача или героя до причудной нимфоманки у добрячки-Шизуки не было ни шанса. Это, в действительности, не стало охренеть каким удивлением - все всплывающие намеки были более чем однозначны, морально я давно была готова - но до последнего хотелось верить, что не придётся связываться с таким дерьмом.       Я мрачно хмыкнула, не моргающим взглядом вперившись в колышущиеся верхушки деревьев за окном. Из всех мои предположений реальным оказалось самое мразотное и, к сожалению, наиболее правдоподобное. А до последнего хотела же верить, что причиной будет какая-нибудь тупая подростковая любовь. Ну что за херня, блин...        - Милая, - осторожно окликнула меня бабуля, и, вынырнув из невесёлых мыслей, я обернулась, чтобы тут же испуганно вздрогнуть. Проворная старушка уже сидела на кушетке рядом и ободряюще сжимала мои руки - как я могла это проворонить, неужели так глубоко ушла в себя?... - Не стоит тебе сейчас сосредотачиваться на прошлом. Если я была права, и всё дело заключалось в каких-то психологических барьерах, то сейчас их нет. Мы можем попытаться вернуть твою причуду к исходному уровню либо, хотя бы, обучить тебя ограничивать её действие. Да, много времени упущено, но ты всё ещё можешь выучиться на медсестру, найти дело себе по душе. Ты умная девочка, сможешь учиться заочно, параллельно проходя практику. Я поговорю с директором Незу и, возможно, под моим патронажем за год-два управимся, и у тебя будет профессия. Ты согласна попробовать?       Ласковая улыбка Чиё вселяла надежду, да и озвученные перспективы соблазнительно манили, но я не спешила радостно соглашаться на предложенную мне манну небесную. Очень смело со стороны бабули было предлагать такое, основываясь на одних лишь предположениях и личных догадках - будь я настоящей Шизукой и окажись эти воздушные замки лишь иллюзией, это меня бы просто добило. Не верить старушке причин не было - вряд ли пожилая героиня желала собственной внучке зла, да и звучит всё правдиво - но её же оговорка, что лично она при этих событиях не присутствовала, давала повод для сомнений. Однозначно, имелось здесь и какое-то дурнопахнущее двойное дно, хотя, казалось бы, всё лежало на поверхности и было очевидным настолько, что аж резало глаза.        - Это очень щедрое предложение, бабушка. Спасибо за него. И за то, что рассказала правду. - Я с благодарной улыбкой пожала сухие маленькие ладошки, щурясь от слепящего глаза игривого солнечного зайчика. - Я чувствую себя лучше, когда больше не нужно строить никаких догадок. Но то, что ты предлагаешь - очень решительный и большой шаг, я не могу согласиться вот так сразу. Мне нужно всё обдумать, понимаешь?        - Ох, конечно, милая! - Чиё взволнованно всплеснула руками и погладила меня по спине. Держать на лице милую улыбку стало сложнее. - Я тебя не тороплю, думай столько, сколько надо. Может, ты захочешь посоветоваться с отцом?       По ней легко читалось: предложение было искренним и пропитанным неподдельной заботой. Старушка на полном серьёзе рекомендовала Кокаву-старшего, даже не подозревая, насколько он меня ежедневными звонками уже задолбал. Я неопределенно хмыкнула, криво ухмыльнувшись. В списке тех, у кого я побежала бы просить совета, Мэдока явно занимает первое место. С конца.       А ведь это с его слов Чиё пересказывала мне хронологию событий...        - Может быть, бабуль. Я позвоню, когда приму решение.       Да-а... Надо тщательно всё обдумать.

***

      Последние летние деньки выдались удивительно жаркими. Наполненный многоэтажными коробками человейников Кюсю незаметно превратился в плато Гандом Берьян, никого не предупредив, и новостные каналы взорвались предупреждениями об аномально высоких показателях температуры. Плывущее в воздухе вязкое жарево плавило асфальт, щедро раздавало тепловые и солнечные удары и грозило ожогами смельчакам, высунувшимся днём на улицу без термозащиты, на которую сразу же возник жуткий дефицит. С пунктиком японок на белокожесть проблема грозила достичь масштабов массового психоза. Под жгучими солнечными лучами сохли и скрючивались листья на кустах и деревьях, цветы на клумбах не успевали вянуть, сразу превращаясь в гербарии, испарявшаяся влага исчезала в никуда - на горизонте давно не появлялось ни единой тучки.       Наравне с растениями себя ощущали и люди.       Столь нежно любимый мною гардероб Шизуки применительно к сложившейся обстановке был полным дерьмом, если не сказать похуже. Темные цвета и закрытая одежда сейчас казались карой небесной или, вернее, новым изобретением чертей в Аду. Пф, котлы уже давно не в моде, слыхали? Плотные толстовки и джинсы в +30 - вот это в ногу со временем, инновации, которые мы заслужили. Кто-нибудь заказывал Шизуку, печёную в собственном соку?       Одобрение и допуск к телу получила лишь растянутая майка-алкоголичка, через проймы которой при желании и нужном угле обзора отлично просматривались соски, и тонкие хлопковые трусы. В них я и развалилась на расстеленной на полу у холодильника простынке, залипая в телефоне - обожаемый диван нагревался от тела за считанные минуты, и лежать на нём днём было равноценно зависанию у работающей печки, поставленной в центре пустыни.       Шевелиться было лениво. Лениво было, конечно, и думать, и даже просто дышать, но из всего списка движения оказались единственным, что получалось исключить без последствий. С тяжёлым вздохом отложив перегревшийся телефон, я облизнула пересохшие губы и вернулась мыслями всё к тому же.       Складная история авторства Мэдоки в гоблинском переводе бабушки несла гнильцой настолько, что тянуло блевать.       С последствиями буллинга я имела честь ознакомиться ещё в прошлом мире, не протолкнуться было в интернете от нашумевших историй о детской жестокости с ужасающими подробностями и печальным концом. Кто-то, более восприимчивый, ломался и не мог вернуться к нормальной жизни даже много лет спустя. Кто-то ожесточался настолько, что становился хуже своих обидчиков. Редко когда жертвы травли переживали такие события без последствий во взрослой жизни. Моя предшественница, судя по характеру, относилась к первой категории и медленно загибалась в тесной клетке своей квартиры. Странно, конечно, что у Шизуки возникла боязнь прикосновений, если по словам бабули физического насилия не было, но больше меня смутило другое.       Причуда.       Я не секла и не секу до сих пор в тонкостях здешних грёбанных сверхсил, но одно уж уяснить успела: они не видоизменяются так радикально без какого-либо влияния. Их развивают, открывают новые грани использования, но не ограничивают намеренно в самом уёбищном из всех возможных диапазоне. Это ж полная деградация и идиотизм. И, раз уж сама владелица фичи не стала бы затачивать свои способности в таком специфическом ключе, значит, ей помог кто-то со стороны.       Утерев ладонью выступивший на шее пот, я тоскливо уставилась в потолок. Получить новую информацию от Мэдоки надежды не было. Папаша итак впал в истерику после уточняющих вопросов, негодуя на рассказавшую мне всё Чиё и одновременно паникуя от возможности моего обратного превращения в полу овощ. Успокоить его по телефону удалось ценой нечеловеческих усилий - мужчина всё рвался сбежать с работы и приехать лично, и угомонился только после видеозвонка и получасовых заверений в моём благоразумии. Повторять такое добровольно? Не-е, к чёрту, только не в этой жизни.       Чтобы сложить до конца детали этого паззла нужно было мнение третьей стороны, и так уж вышло, что возможность связаться с ней была. Не было желания.       Адская погода вдохновляющим стимулом также не служила, но порядком задолбавшись и измучившись от тайн Мадридского двора за авторством семейки Кокава, я решилась на отчаянные действия. Собрав из расплывшегося по линолеуму желе подобие тела и облачив оное в единственное найденное платье - бесформенную коричневую хламиду длинной до середины лодыжки, уродливо укорачивающую ноги - я решительно преодолела путь от Фукуоки до Оиты второй раз за жизнь. На сей раз в гордом одиночестве - Ястреб, отношения с которым откатились на пару месяцев, вернувшись к неловким, но тёплым перепискам, всё ещё торчал в Токио. Да и сегодня его присутствие, как бы мне не хотелось обратного, было бы лишним.       Переминаясь с ноги на ногу в тени навеса какой-то кафешки, я решительно выдохнула и нажала на звонок, приложив телефон к уху. Пошли длинные гудки.       - Хай, - слегка искаженный связью женский голос раздался почти неожиданно. - Кто это?        - Это я, Кокава Шизука. Привет, - я поспешила ответить, пока не сбросили вызов. Почему-то казалось логичным ждать от неё подобного. - Ты не занята сейчас?       - Ко-ка-ва... - протянули по слогам недовольно, и мне показалось, что девушка с трудом удержалась от мата. Ну, что ж - она удержалась, и я с облегчением сочла начало разговора более удачным, чем рассчитывала. - Я, помнится, отчетливо говорила о своём нежелании с тобой хоть как-то контактировать. Не говори мне, что ты опять притащилась в Оиту?        - Х-хе, ну, если ты так просишь, не буду. Но я уже минут двадцать стою у кафе "Кофейный Коназ" и, признаться честно, понятия не имею в какой стороне хотя бы ближайшая остановка. - Облизнув высохшие губы не менее высохшим языком, я решила быть более честной. - А ещё... я бы хотела с тобой увидеться. И переговорить. Для меня это важно, а ты, дав мне свой номер, обещала помочь в случае необходимости. С меня парфе и айс-латте, если ты приедешь, или я простою тут до солнечного удара, и ты будешь виноватой в моём обмороке неверной своему слову лгуньей.       На том конце яростно скрипнули зубы.       - Тебе повезло, я сегодня свободна, - проскрежетал голос, до боли напомнивший шипение гадюки. - Я подъеду в течение часа, а ты будь на месте и, ради всего сущего, зайди внутрь кафе. Если найду тебя упавшей на улице, я тебя отпинаю.       - Так мне оставаться на месте или зайти? - Рефлекторно огрызнулась я в ответ на злобный тон, но собеседница уже повесила трубку, и телефон разразился быстрыми гудками. Ну, по крайней мере она обещала приехать. Поправив влажные от жары пряди, я шагнула ко входу.       Ожидание не было долгим - как по мне, так время промелькнуло незаметно, не дав возможности морально подготовиться - и всего полторы кружки чая спустя на стул с противоположной стороны стола шмякнулась лакированная чёрная сумочка. Следом за ней с пронзительным скрипом ножек приземлилась и долговязая фигура Шэнь Нагисы, прибившей меня к месту одним свирепым взглядом.       - Тц! - Взметнулась длиннопалая рука, и я сомкнула уже разошедшиеся с застывшим на них приветствием губы. - Ни звука в мою сторону, пока во мне не будет хотя бы маккиато, иначе встреча завершится немедленно. Видят Ками, я должна тебе помочь, но ничто сущее в этом мире не заставит меня остаться на месте, если ты скажешь сейчас хотя бы слово.       Формулировка показалась мне странной, но зацепиться за промелькнувшую мысль я просто не успела - повелительным жестом приманив официанта, брюнетка уже диктовала ему заказ, позвякивая рядами пересекающих запястье браслетов. Как и при прошлой встрече, Нагиса выглядела, будто сошла прямиком с подиума или какой-то эпатажной вечеринки, и теперь поражала немногочисленную публику кожаными мини-шортами, из которых вывалились бы ягодицы, присутствуй на её костях хоть сколько-нибудь мяса, и летящим силуэтом лиловой полупрозрачной рубахи, сквозь которую проглядывал черный топ и рельефные кости рёбер.       Я не могла осуждать официанта за брошенный в мою сторону недоумевающий взгляд. Не трудно представить, насколько колоритным казалось соседство породистой поджарой борзой и лохматой упитанной дворняжки.       Очень споро на столе появилась тарелка с малоаппетитным нечто, похожим на слизняка-переростка, и чашечка кофе, и брюнетка снисходительно дала отмашку к диалогу.       - О чём ты хотела поговорить, Кокава?       - Я хочу знать, почему моя причуда перестала нормально работать.       И без того тонкие красные губы сжались в почти невидимую полоску, и я прищурилась, сжав край стола и раздувая ноздри в предвкушении.       - Ты знаешь, да?...       - Неужели так сложно наслаждаться тем, что имеешь, и прекратить лезть туда, куда тебе говорят не совать свой нос? - Ответила Нагиса вопросом на вопрос и резким жестом отодвинула тарелку с нетронутой гадостью, сцепив паучьи пальцы поверх крошечной белой кружки. - Ты утверждаешь, что не помнишь, но должна бы догадаться, что приятного в твоём прошлом нет. Так зачем тебе это?       - Ну, может, потому что это моё прошлое? - Покривила я душой, не моргнув и глазом. - Чтобы знать, как исправить причуду, надо понимать, откуда растут ноги её преображений. Сама я не вспомню, это даже подтвердил доктор, и, кроме тебя, я не знаю, кого спросить, чтобы получить честный ответ.       Давить упорством не хотелось, я чувствовала, что большего добьюсь, дав Нагисе время на раздумье. Незаметно вытерев ладони о подол, я напряженно замерла. Мрачностью синего взгляда можно было бы погасить свет во всей префектуре, но острый белый зрачок был направлен не на меня - брюнетка пялилась куда-то в пустоту, словно погрузившись в воспоминания, неприятные и ей самой. Длинные заточенные ногти застучали по столешнице в тревожном ритме и, после недолгого молчания, девушка с явным трудом, буквально перебарывая себя кивнула.       - Хотела знать всё грязное бельишко, да? Тогда приготовься, рассказ коротким не будет.       Залпом осушив кружку с кофе, словно в нём было все градусов сорок, она со звоном опустила её на блюдце и переплела пальцы на столе, бродя по сторонам рассеянным взглядом. В противовес глазам, голос её звучал пронзительно, зло и жёстко.       - Во всём - слышишь? Во всём! - виновата твоя мать. Мэдока-сан и мама начали встречаться на втором курсе университета, а знакомы были со школы, даже дома стояли по соседству, и все бы жили счастливо, если бы в Японию не заявилась Магрид Альвгейр со своей причудой, заставляющей мужиков хотеть её с одного прикосновения. Ох, как мама злилась, когда эта гайдзин окрутила твоего отца и женила его на себе. После их свадьбы даже назло завела интрижку с китайским дипломатом, так что разница в днях рождения у нас с тобой всего четыре дня. - Нагиса обожгла меня едким взглядом и растянула губы в неприятной улыбке, подперев голову ладонью. - Магрид так гордилась, что родила кого-то с целительной причудой, везде выпячивала это, словно лично составляла генетический код. Даже легче стало, когда скучная жизнь домохозяйки ей осточертела, и она свалила обратно на свои холмы. Только вот ты, - острый ноготь ткнул чётко в середину лба, заставив поёжиться от фантомного прокола, - ты с чего-то решила, что стоишь на шаг впереди всех остальных, даже убедила одноклассников и взрослых. Мелкая улыбчивая лицемерка.       Брюнетка на мгновение прервалась, с шумом отхлебнув из чашки, и я тактично не стала упоминать, что это был вообще-то мой чай. Несмотря на язвительную подачу, не задевающую глубины моей души, новоозвученные факты были весьма неожиданными и интригующими.       - Не могу передать словами, насколько унизительно было терпеть постоянное сравнение с тобой. "Кокава-чан лучше всех написала семестровый тест!", "Кокава-чан победила в конкурсе хокку!" Кокаве-чан прекратить бы смотреть сверху вниз на окружающих и перестать мнить себя Ками-самой, а то с Такамагахары лететь унизительно и весьма больно.       - Итак, я была как человек - дерьмо, и любила задираться. - Скучным голосом оборвала я распалившуюся Нагису. Выслушивать поток предназначавшихся даже не мне претензий до следующего Нового Года совсем не улыбалось. - Что было дальше?       - Не-э-э, ты не задиралась, - глумливо протянула брюнетка, сверля меня своими жутковатыми белыми зрачками. - Пресвятая Шизука очаровывала всех вокруг аурой белого лотоса и недосягаемой святостью, тебе совсем не обязательно было даже озвучивать свои желания. Стоило мне всего разок заикнуться о твоём настоящем нутре, а тебе состроить уязвлённую мордашку, и твои многочисленные прихлебатели больше не давали мне житья. Как же?! Их невинный цветочек и будущую великую героиню расстроили и оболгали! Виновную необходимо наказать! Как удобно, ведь она ещё и рождена вне брака от иностранца, а мать не настолько влиятельна, чтобы защитить. Только с помощью отца меня вообще пропихнули с тобой в один класс в эту долбанную специализированную школу.       - Из того, что ты сейчас поведала, выходит, что главный злодей в истории - я, - снова перебила Нагису, скрестив руки на груди и невольно перенимая её агрессивный настрой. Необоснованная злость последнее, что сейчас необходимо, а вот рассказ требовалось дослушать до логического конца, но вот терпение было уже на исходе. - Так как же вышло, что в итоге я и главная пострадавшая?       Нагиса скривилась так, будто у неё разом заболели все зубы.       - Случайность, из-за которой я теперь и чувствую себя тебе обязанной, хотя не должна бы. Моя причуда - манипуляция эмоциями, - брюнетка уставилась на меня с таким видом, будто эта фраза должна была всё прояснить. Я вопросительно изогнула бровь на возникшую паузу, и острое лицо напротив исказилось в странной гримасе. - Ками, идиотка, не помнишь сама - так хоть потрудись иногда включать мозг.       - Ты... зациклила мою причуду на возбуждении? - Если это так, то охренеть. Прикусив губу, я вытаращилась в ответ, пытаясь осознать. Как-то даже для подростковых разборок слишком изощрённо. - Но каким образом? И нахрена?       - Непредумышленно, - Нагиса поморщилась, то ли от неприятия ругательств, то ли от досадных воспоминаний. - В старшей школе ты влюбилась в пацана на год нас старше, и, естественно, у вас всё было взаимно, но к тому времени мне настолько осточертело терпеть от матери сравнение с тобой и мириться с негласно возглавленными тобой нападками, что я была даже рада. Я тогда понадеялась, что если ты сильнее увлечешься этим парнем, прекратишь обращать на меня внимание. Может, даже, по учёбе скатишься, я бы с лёгкостью обошла тебя в точных науках. Только ты же у нас была принцесска, ломалась как не в себя, хотя я чувствовала, что тебе тоже хотелось. А парниша не факт, что стал бы долго терпеть, вот я и решила... помочь тебе, исключительно из лучших побуждений.       Несмотря на адскую жару, по спине покатились капли холодного пота и встопорщились влажные волоски на затылке. Схватившись намертво за край стола, я с трудом втянула сгустившийся воздух. Я, конечно, предполагала влюблённость и всё такое... Ох, блять, да это в сто раз хуже обычного буллинга.       Погружённая в собственные мысли брюнетка тем временем продолжила вещать каким-то странных, оправдывающеся-обвинительным тоном.       - Я несколько раз проследила за вашими свиданиями и усилила уже имеющееся у тебя чувство. Никогда до этого активно использовать причуду мне не доводилось, и я не особо знала пределы собственных манипуляций, так что, ну, за первый раз на лавочке в парке я извиняюсь. - Я ощутила, как вытянулось моё лицо, и Нагиса досадливо скривила губы. - Нет, правда. Даже тебе я такого искренне не желала. Но всё прошло неплохо, насколько я могу судить, ты не выглядела сильно расстроенной. Только прекратила использовать причуду в классе и стала более скрытной, но повод у тебя был, так что я не насторожилась. Ты бы знала, как легче мне после этого жилось.       Нагиса допила остатки моего чая, переводя дух и смачивая пересохшее горло. Мне же в этот момент захотелось чего-нибудь покрепче.       - Какое-то время всё было отлично. Я для надёжности ещё пару раз подтолкнула к близости вас обоих, ты с головой упала в эти отношения, я наконец зажила спокойно. Следила, правда, за вашим романом и просвечивала причудой время от времени, но влюблённостью и желанием от вас фонило так, что от приторности хотелось плеваться. Я не почуяла подвоха, даже когда одноклассники стали сплетничать, что ты прекратила пользоваться причудой - ну перестала и перестала, что такого? Я сама в лучшем случае раз в год "прослушивала" кто что чувствует, не видела в этом трагедии. А потом на Белый день Тэдэо так нервничал, что меня аж из соседнего класса пробирало. Думала, ответный сюрприз тебе готовит, на 14 февраля ты при всех подарила хончоко ручной работы. Но парниша так мялся и мандражировал, а я настолько привыкла быть в ваших чувствах третьей, что даже не задумываясь впихнула в него столько решительности, сколько влезло. - Словно стушевавшись, Нагиса потупила взгляд, сжав пальцы на боках кружки. - Кто же знал, что этот придурок хотел похвастаться друзьям твоими эротическими фотками?...       Я в молчаливом охуевании смотрела на брюнетку, не находя слов. Даже нецензурных. С трудом разомкнув губы, я выдавила хриплое:       - Насколько... решительным ты его сделала?       - Настолько, что снимками оказался обклеен весь школьный коридор, а интимные подробности он живописал по школьному радио, выболтав всё раньше, чем до него добрались учителя.       В повисшем молчании её досадливое шипение прозвучало оглушающе.       - Козла выперли с волчьим билетом, а руководство постаралось замолчать и договориться, так что в СМИ инцидент не просочился, но нашим тупым одноклассникам этого хватило. А в разборках всплыло, что ты не можешь пользоваться причудой как прежде, и до меня наконец дошло, что и почему случилось, и, ну, я испугалась. Я видела, как твои же прихлебатели стали тебя травить, и не нашла сил рассказать кому-то о своём вмешательстве, благо, за руку меня не поймали, а действие манипуляции чувств в прошедшем времени невозможно отследить. Мне кажется, Кокава-сан догадывается, что я причастна, а может просто ненавидит мать за то, что, узнав подробности через меня, разнесла по знакомым и коллегам произошедшее с тобой. - Нагиса бесстрастно пожала плечами, превратившись в восковую куклу, будто исчерпала лимит на переживания до дна и заканчивала из чистого упрямства. - Теперь ты понимаешь, что лучше забыть о всей твоей жизни в Оите и поблагодарить небеса за эту твою потерю памяти? Причуду, может, и не восстановить - меня даже не проси, я зареклась лезть в чьи-либо чувства - но забытый травмирующий опыт считай что несуществующий. Подругами нам с тобой никогда не быть, и я всё ещё терпеть тебя не могу. Однако, согласна помогать тебе по мере необходимости в честь моего незакрытого гештальта.       Выдохнув последние слова, Нагиса откинулась на спинку, словно из неё взяли и вынули подпирающий изнутри стержень. По мере рассказа даже стало видно, как осунулось её лицо от воспоминаний, которые, очевидно, мучили не только прошлую Шизуку, но и брюнетку тоже. Утомлённо уронив лицо в ладони, я сдавила виски и зажмурилась от набирающей обороты головной боли.       Охренительно продуктивный вышел разговор. До пизды вылезло волнующих подробностей и вот-это-поворотов, хоть лопатой греби, хоть жопой жуй. И теперь на уме вертится всего один первостепенно важный вопрос.       А с причудой-то мне чё теперь делать?...