Ты, зловещая луна,
В мои муки влюблена!
Отобрав души покой,
Что ты делаешь со мной?
Может, ты мне дашь ответ,
Почему весь белый свет
Обозлился на меня?
Для чего родился я?
— Лин, ты меня отмазала? — по старому и мрачному подъезду раздавался тихий голос Ольги. Она медленно и верно шагала на улицу в сопровождении серьёзного пса. При этом вела разговор. Тёмный и жалкий подъезд нагнетал обстановку, будто девушка идёт на верную смерть, а не по обычной лестнице. Обшарпанные, изрисованные стены забирали все силы, что были у людей этого дома. Складывалось впечатление, что все вымерли из-за недостатка энергии. — Отлично. Я напишу тебе, — телефон упал в глубокий, недавно зашитый карман тонкой кофты. Тяжело вздохнув, девушка посмотрела на боязливую собаку, что прижималась к девушке. Животное смотрело жалостливыми глазами, будто предчувствовало что-то плохое. — Потерпи, это первый и последний раз, когда ты на поводке. Обещаю, — Ольга старалась улыбнуться, но не получалось. Желания утешать собаку не было. Желания проявлять какие-либо эмоции не было. Собака нервно заскулила. — Тш… Это не на весь день, успокойся, — Якубович прикрыла глаза. Усталость мучала девушку. Ольга не спала всю ночь, в ожидании следующего, гнетущего дня. Руки ломило, то ли от холода, то ли от бессонной, такой же ледяной, ночи. — Пошли быстрее, — девушка побежала вниз, потянув за собой собаку. На тусклой улице не было ни души. Бледно-серые облака закрыли собой всё бескрайнее небо, что, кажется, совсем недавно было ярко голубым. Игристое, яркое солнце заменяет бокал красного игристого вина у большинства городских людей. Холодный ветер, что ни на секунду не оставлял без внимания холодный октябрь, плавно раздвигал распущенные волосы. Не смотря на это, было довольно тепло. Деревья начали опадать. Они оставляли под собой жёлтые листья с примесями оранжевого цвета, оставаясь голыми и, кажется, мёртвыми. Вся детская площадка, что когда-то дарила тепло, стала тусклой, и лишь пестрые листья придавали ей красочности. Мелкие лужицы, из-за недавнего дождя, обогощали воздух водой. Было слишком влажно и трудно дышать не привыкшим к таким проделкам природы людям. Якубович ринулась по дороге, что была так незнакома её псу. Животное отказывалось идти и приходилось тащить его через силу. Ольга ничего не говорила. Она уныло молчала и шла по всеми позабытой дорожке.***
Калитка со скрежетом закрылась за невысокой фигурой девушки. — Пошли, — произнесла та и вновь потянула за собой пса. На всякие протесты в виде протяжного скуления и рычания, Ольга не отзывалась. Сейчас ей не до этого.***
Пройдя через мокрую, мёртвую траву, Якубович наконец дошла. — Привет, мам, — открывая зелёную, ржавую калитку, произнесла Оля. К глазам подступили слезы. Девушка никогда не могла смотреть на могилу собственной матери без слез. И вот уже одна катится по бледной щеке. — А я не одна, это мой пёсик, — сев на мокроватую лавочку, поделилась девушка. — Его Ларион зовут, — она посмотрела собаке прямо в глаза. Псу было не по себе. Ему хотелось уйти, но он ещё не скоро выйдет из большого, тихого кладбища. — Я не принесла ничего, извини, — слезы начали катится ещё с большей силой. — Зато я надела твою любимое платье. Чёрное, пышное. Помнишь, как ты мне его показывала и говорила, что я буду в нем на выпускном? Я тогда ещё противилась — не хотела, — девушка, шмыгая носом, улыбнулась. — А сейчас вот, сижу в нём, — повисла глухая пауза. Лишь изредка слышались всхлипы девушки, что так сильно плакала в мёртвой тишине ледяного кладбища. — Папа, наверное, не придёт. Сегодня он выпил больше обычного, прости его, — Ольга закрыла лицо руками и разревелась по полной. Больно смотреть на чёрный памятник, на котором увековечен образ самого близкого человека. — У меня всё хорошо. Я дружу с Линой, Шепсами и Ильёй. Недавно я подружилась с новеньким — Владом. Нам весело. Скоро экзамены. Ты не подумай, я подготовлюсь на отлично, ради тебя, — взгляд направился на пышные волосы неживой женщины. — Мам, мне тяжело. Папа нигде не работает, я еле как кормлю собаку. И то, еду мне даёт Лина. Порой мне очень хочется кушать, но просто негде. Я уже привыкла к такому, но из-за этого порой болит живот. Но иногда боль такая сильная, что я просто не могу терпеть. Приходится брать те деньги, которые ты оставила у себя в шкафу. Там осталось совсем немного, но думаю, что ещё на несколько месяцев хватит. Я скоро просто оглохну от музыки, что кричит на весь дом. Мамочка, прошу, забери меня. Я устала… — Ольга начала рыдать. Её слезы окрашивались чёрный и стекали вниз по подбородку. Пока Якубович жаловалась на жизнь своей матери, пёс понял, что прямо сейчас есть шанс убежать. Раз. Два. Три. Наконец распахнув свои глаза, девушка посмотрела на тусклый памятник. — Мам, я обязательно принесу тебе что-нибудь. Я обещаю. А сейчас я пойду, может на урок ещё успею, прощай, — девушка перевела взгляд на пса. Но заместо него увидела лишь безжизненную траву и листья. — Ларион?! — Якубович, как ошпаренная, соскачила с лавки. Не теряя ни секунды, Ольга выбежала за ограду и поспешила на выход. Придворительно закрыв калитку. Ольга начала бежать, при этом девушка достала телефон и начала звонить Джебисашвили. — Лина! Это просто пиздец! — как только в трубке прозвучало: «Алло», девушка затораторила, будто она читает скороговорку. — Тихо! Успокойся и скажи мне, что случилось? — пытаясь сохранять рассудок, но при этом также быстро произнесла подруга. — Я, кажется, потеряла собаку…***
— Лина, его нет окола дома! Что мне делать?! — Якубович металась вокруг детской площадки, вороша листья. Они разлетались в разные стороны, под ногами Ольги, будто это маленькие фейерверки. — Успокойся, возле подъезда смотрела? — Джебисашвили на другом конце города пыталась успокоить подругу, но получалось очень слабо. — Точно! — воскликнула Оля. — Если его там не будет, поищи возле той заброшки, где мы его нашли, он по любому должен быть в одном из этих м… — связь пропала. Больше до Лины не дозвонится. В ближайшие дни уж точно. Ольга лихо перепрыгнула через детскую ограду, не смотря на то, что на ней было длинное платье. Девушка уже видела вход в подъезд. И там никого… Слезы начали подступать к выходу наружу, но в опьяненном разуме девушки промелькнула мысль.«А вдруг он в подъезде? Вдруг его кто-то запустил туда?»
Ольга рывком побежала к подъезду. Она уже собиралась набрать чью-нибудь квартиру, как вдруг её окликнул голос. — Оль, стой! — резко обернувшись, девушка увидела Илью, что притерно монатонно подходил ближе. — Почему тебя не было в школе? Мы можем поговорить? — У меня нет времени на разговоры! — вдруг Ларионов взял девушку за плечи и грубовато повернул на себя. — Илья! Я собаку потеряла, что может быть важнее этого?! — Якубович попыталась резко уйти, но хватка парня была слишком сильной. Убегать бессмысленно. Девушка направила взгляд Ларионову в душу. Ледяные, серьёзные салатовые глаза смотрели в спокойные карие, скрывающие за собой безграничное волнение. — Выслушай меня, этого всего на пять минут, пожалуйста, — взгляд стал молящим, волнение перестало скрываться вовсе и выплеснулось наружу. Ольга же, скрестила холодные руки на груди и, не переставая проживать взглядом Илью, медленно кивнула. — Я долго думал, как и когда смогу сказать тебе об этом. Всё получилось очень спонтанно… — Ларионов отпустил плечи девушки и глубоко вздохнул. — Я много раз помогал тебе… — У меня сейчас не то финансовое положение, чтобы выплатить тебе всю помощь, — взгляд стал не таким колким. Ольга чувствовала вину, будто только что сломала дорогую вещь друга. — Да причём тут деньги? Я про другое, — вот-вот и потекут слезы. — Хорошо, слушаю, — не меняя положения, Якубович облакотилась на изресованную стенку. — Мы многое с тобой пережили. Мы учимся в одном классе. Мы живём в соседних домах, где часто встречались друг у друга, делали уроки и просто играли. Мы всё делали вместе. Вспомни позапрошлый месяц — август. Мы каждый день проводили вместе, не считая Шепсов и Лину. Помнишь, как нам было круто? Но сейчас ты отдалилась. Почему-то проводишь больше времени с Череватым. Вы часто встречаетесь после школы, и не говори, что это не так. Он провожал тебя до дома, когда я шёл один сзади. Он помогал тебе с домашками и контрольными. Я всё это видел сам. Мы уже почти не видимся, только изредка на переменах. Ты уходишь от меня. Уже нет тех дней, когда мы просто могли погулять, ведь ты всегда с Владом. Везде с Владом. И знаешь, что самое обидное? Я не хочу тебя отпускать. Я не хочу видеть тебя с Череватым и знать, что ты с ним как-либо контактируешь. Не хочу слышать рядом с тобой его голос. Не хочу, чтобы ты произносил его имя вслух и даже в мыслях. Мне кажется, что он просто влюбился в тебя и пытается добиться взаимности, а я, как влюблённый идиот, просто ревную, сложа руки. Я больше не хочу мучать себя и тебя. Может, это никому не понравится, но я люблю тебя, и я хочу быть с тобой. И больше никогда не слышать о Владе, — Ларионов поднял грустный взгляд с асфальта и перевёл его на девушку. — Я могу надеяться на что-то с твоей стороны? — Илья продолжал смотреть в распахнутые, неожидавшие подобного, девичьи глаза. — Кого ты выберешь, меня или его?