Выбор

      — Просыпайся, дорогая! А то пропустишь всё веселье! — услышала сквозь туман в голове Ханна. Девушка зажмурилась от ужасной боли, прострелившей её голову. — Ну же, котик, очнись! — потребовал Колин, снова ударив её ладонью по лицу. Пощёчина прозвучала эхом по комнате и звонким колоколом в голове Мэттьюс.       — Какого хрена?! Колин, слезь с меня! — завизжала Ханна, начиная брыкаться. Поняв, что её движения ограничены тем, что руки и ноги скованны наручниками, она была готова потерять сознание снова. Как в том долбанном кошмаре, с которым она так и не справилась до сих пор. Она лежала обнажённой звездой, между ног которой пристроился этот ублюдок, целуя её в шею и кусая до боли, оставляя жуткие отметины от зубов.       — Тебе понравится, солнышко! Расслабься и получай удовольствие. Если сможешь, конечно, — хмыкнула эта падла, спускаясь к её груди. Он тоже был голый. Она чувствовала его агрегат, который тыкался неуправляемыми движениями ей в бёдра, приближаясь всё ближе к заветной цели. Кошмар!       — Колин, не делай этого! Прошу! — произнесла девушка, по лицу которой уже текли слёзы. А Адамс поднял голову, глядя на неё, и улыбнулся. Только его улыбка больше походила на оскал. Волчий оскал из её страха! Даже волосы на его голове были вздыблены, как шерсть у того дикого зверя. — Не-е-ет! — заорала она, словно резанная, когда он опустился ниже и дотронулся губами до её груди.       — Замолчи, — процедил сквозь зубы Колин. — Если не хочешь пожёстче, тебе лучше прикусить свой язычок, или я заткну тебе рот кляпом. У меня есть один. Красненький такой.       Какой ужас! Ханна не могла поверить, что всё происходящее правда. «Это просто очередной кошмар, и я сейчас в симуляции!» — пыталась убедить сама себя девушка. Но нет, ужасная боль от очередного укуса этого садиста прострелила её грудь, давая о себе знать, тем самым говоря, что это самая настоящая явь.       Вдруг послышался настойчивый стук в дверь. Спасительный стук, затаивший надежду где-то глубоко внутри израненной души Мэттьюс на освобождение.       Адамс напрягся и отпрял от соска Ханны. Та рыдала навзрыд, понимая, что этот человек её сейчас просто-напросто изнасилует. А ему похер на её желания. Конечно, Эрику тоже было глубоко наплевать на них, но всё же была большая разница между этими двумя людьми и её желанием к ним обоим. Ханна хотела близости с Коултером, хоть и не признавалась в этом самой себе долгое время. Он видел и чувствовал её. Он не делал этого по принуждению. Ну, фактически. Всё же по условиям их сделки, поначалу она сама должна была просить его о сексе. И она просила. Не единожды. Это не было насилием с его стороны. Она хотела этого. Эрик просто сводил её с ума! Мэттьюс любила его до безумия! И любит до сих пор, не смотря на все возникшие обстоятельства. Обстоятельства, из-за которых они не могут быть вместе. А Колина она боялась и ненавидела. Он был ей противен и омерзителен. И если сейчас ей никто не поможет, она будет унижена, оскорблена и уничтожена навсегда. Она больше не отмоется от этого ощущения, сколько бы не провела времени в ванной.       Опять стук.       — Помоги-и-ите-е-е!!! — завизжала девушка что было мочи и тут же получила по лицу от Адамса, который рассёк ей недавно зажившую губу.       — Заткнись! — шикнул он, глядя на Ханну взглядом безумного маньяка. — Не сегодня, солнышко! Сегодня тебе никто не поможет! — хмыкнула эта гнида, сверкнув белоснежными зубами.       — Колин, открой, это я! — послышался за дверью мерзкий голосок Терезы.       — Я сейчас! — прошептал он ей, целуя испуганную девушку в губы. Слизав языком капельку крови, что стала спускаться чуть ниже к подбородку из ранки после удара.       — Ко-оли-ин! — снова позвала его подружка Эрика, настойчиво стукнув в дверь.       — Чего тебе, Тереза? — спросил Адамс, подходя ближе. — Я сегодня занят! Говорил же тебе! — недовольно произнёс он, открывая дверь. — Или ты пришла присоединиться?       Неожиданно послышался какой-то грохот. Потом громкий визг Терезы. Опять грохот. И какие-то голоса. Ханна ни черта не видела и не могла понять, что там происходит. Слёзы застилали ей глаза. Опять голоса. Много. Знакомые такие. «Нет-нет! Только не это! Только не он! Не хочу, чтобы видел меня такой!» — подумала девушка, задёргавшись на кровати, пытаясь дотянуться до одеяла, чтобы прикрыть наготу.       — Эрик! — крикнула Ханна, когда услышала приближающиеся шаги. — Только не заходит сюда! Пожалуйста!       Но ему было, видимо, всё равно. Он будто и не слышал её. Мужчина залетел в спальню, словно коршун, огляделся и убрал пистолет в кобуру.       — Всё чисто! Тут только Ханна. Не заходить! Я сам! — приказал он и приблизился к кровати, на которой лежала обнажённая Мэттьюс с зажмуренными глазами. Девушка вздрогнула, когда он освободил ей ноги и дотронулся до щиколоток своими сильными ладонями, сводя их вместе. Она подняла их, согнув в коленях, прикрывая, как могла свою промежность. Эрик зарычал, словно зверь, снимая наручники с её рук, и нежно провёл ладонью по щеке Ханны, где красовалась красная отметина от пощёчины этого гада. Затем дотронулся до её губы, стирая кровь большим пальцем. Всё это время Мэттьюс не открывала глаза. Она просто боялась взглянуть на своего лидера. На мужчину, которого любила больше жизни. И безумно стеснялась своей наготы и того положения, в котором оказалась не по своей воле. Как только руки девушки освободились, она прикрыла ладошками свою грудь и села на кровати. Лидер присел рядом, прогнув матрац своим весом, и крепко обнял дрожавшую Ханну, которая сразу же прильнула к его плечу. Вдохнув полной грудью такой родной запах, она только что осознала, что всё ещё рыдает навзрыд и не может остановиться. — Тише-тише, девочка моя! Всё будет хорошо! — произнёс мужчина и крепче сжал свои руки, чуть не раздавив хрупкую фигурку девушки в своих медвежьих объятиях.       Коултер укутал Ханну в одеяло этой гниды и вынес её из квартиры. Мэттьюс заметила Тобиаса, который тревожным взглядом провожал этих двоих. Виктор и ещё какие-то ребята стояли у самых дверей, наставив свои автоматы на лежащих на бетонном полу Терезу и голого Колина. Вик кивнул Ханне, мол, что всё хорошо и всё под его контролем.       — Я трахнул её! Слышишь, Коултер? Твоя сивая была моей! Мо-оей! — завякал Колин, подняв голову, и улыбнулся окровавленными зубами.       — Неправда! — прошептала Ханна. Она не могла сказать этого громче. У неё не было сил даже поднять голову, которая мирно покоилась на плече лидера. Она зарылась носом прямо в шею лидера, вдыхая его аромат, который успокаивал её и от которого она чувствовала себя в полной безопасности. Чувствовала себя нужной и любимой в руках этого мужчины. Как бы она хотела, чтобы этого кулона никогда не было. Как бы хотела снова быть рядом с ним. Как бы хотела никогда не знать того, что он её брат.       Эрик подошёл к Колину с Ханной на руках и со всей силы вмазал ему по еблищу своим берцем. От силы удара голова Адамса дёрнулась в сторону и с грохотом упала обратно на пол. Небольшая лужица крови стала расползаться у бессознательно лежащего тела младшего инструктора.       — Саечка за пиздëжь, гондон! — произнёс лидер, сплюнув у своих ног, и пошёл дальше.       — Эрик! — крикнул инструктор, догоняя их.       — Всё нормально, Фор! — отозвался он. — Я в порядке! Правда! Попроси Кэйли принести одежду для Ханны. Я отнесу её в медблок.       На что Итон кивнул в ответ, удостоверившись, что Коултер держит себя в руках.

***

4 дня спустя       Наступил предновогодний вечер. Вечеринка была для всех и у всех. Гуляли и в баре, и в Яме, и в общих казармах, провожая Старый и встречая Новый год.       — Ханна, быстрее! Нас уже все заждались! — нетерпеливо произнесла Кэйли, поправляя бретели своего чёрного платья. Широкий лиф в форме сердечка подчеркивал её грудь, а подол наряда доставал почти до пяток, преображая Филч в элегантную особу. Её тёмные волосы были собраны в пучок, остались лишь небольшие вьющиеся прядки у висков. — Мэри уже дважды звонила! Скоро двенадцать и обмен подарками! Не забудь их прихватить, как раз. Кстати, Макс пригласил Виктора и Джо. После того, как наш бедный Джорджи провёл неделю, лёжа в палате, сегодня он пляшет у ёлки уже с обеда. Боюсь, пока мы придём, он будет уже лежать под ней! Ханна, поторопись! Вау-у-у… — с восторгом произнесла подруга, глядя на Мэттьюс, вышедшую из душевой их комнаты. — Своей красотой ты убьёшь всех наповал!       На девушке было красивое длинное платье макси чёрного цвета без рукавов. Лиф состоял лишь из кружева, уплотнённым цветочным рисунком прикрывая грудь. Под ней до самых туфелек струился материал, закреплённый на талии тонким серебристым ремешком, разделившись надвое на правом бедре, оголяя ножку при ходьбе.       — Не знаю, Кэйли, стоит ли идти туда? Не вижу смысла. И наряд слишком откровенный, как по мне. Я же покупала его ещё когда… В общем… Там ведь будет Эрик, а мы с ним так и не поговорили. Я видела его последний раз, когда он оставил меня у дока. Это было четыре дня назад. Просто всё так сложно. Я… Знаешь… — пыталась донести свои запутанные мысли до подруги Ханна.       — Знаю! — перебила её Филч. — Знаю, дорогая! — крепко обняла её Кэйли. — Платье сногсшибательное! Ты прекрасна! Помнишь, я говорила тебе, что всё будет хорошо? Так вот, теперь переживать тебе абсолютно не о чём! Доверься мне! Страхов больше нет! Ты свободна! Этих гадов Адамсов упекли надолго. Джек Кэнг позаботился об этом. Говорят, что и приговор им уже объявили. Жаль только, что не смертельный. Но пожизненное тоже неплохо. Ещё Терезу освободили. Теперь будет на стене отрабатывать своё наказание, пока Макс не сжалится. А он ещё долго не сжалится, потому как Мишель-то его ещё там. А ты слышала про Лайлу?       — Нет, а что с ней? — спросила Мэттьюс, собирая маленькие сувениры в бумажный пакет.       — О Боже, Ханна! Это самый лучший подарок, который сделал мне Фор! — благоговейно произнесла Филч, сложив ручки на груди.       — Ну же! Говори, Кэйли! — улыбнулась Ханна, подстёгивая подружку к дальнейшему рассказу.       — Знаешь, чей оказался ребёнок? От кого она залетела на самом деле? — всё наращивала интерес к своей истории она.       — Откуда же я могу знать? Блин, Кэйли, только не говори мне, что это Эрик! — вытаращила глаза Мэттьюс.       — Сплюнь ты, дурочка! Нет, конечно! Это Дик! Грёбанный Дик Адамс! Он сам признался на допросе, когда на него надавил Фор. Я так счастлива, Ханна! — наконец выдала она.       — Я рада за тебя, Кэйли! Правда! Я же говорила, что так и будет! — произнесла Мэттьюс, обнимая Филч. Огромный камень с души упал у Ханны. Она тяжело выдохнула, готовая заплакать от счастья: за Кэйли, за Мэри, за ребят и себя.       Эрудитка поправила свои светлые волосы, которые были уложены в красивую свободную косу, скреплённые на затылке серебряной заколкой в тон пояску, и девушки поднялись на этаж к Максу. Музыка и женские визги были слышны ещё в лифте.       — Кто это там? — удивилась Ханна, подходя к квартире старшего лидера.       — Это Виктор пригласил свою мамзель с подружкой для Джорджа. Видать, веселятся там вовсю, чему Макс «очень рад», — улыбнулась Кэйли и постучала в дверь.       — Девочки, ну наконец-то вы пришли! А то я уже с ума схожу здесь! — призналась Мэри, открыв двери и обнимая подруг.       Когда Ханна прошла в квартиру, её сразу же подхватил на руки Джордж и покрутил вокруг своей оси громко хохоча.       — Ханна! Я так рад тебя видеть! — произнёс паренёк и поцеловал девушку, смачно чмокнув прямо в губы. Мэттьюс заметила напрягшегося Эрика, который сидел в кресле у окна и наблюдал за ними, крепко сжимая стакан с виски. Он выглядел прекрасно! Чёрная рубашка расстёгнута на несколько пуговиц, открывая ворот, где виднелись негустые вьющиеся волоски на его широкой груди. Рукава закатаны на три четверти, показывая всем мощные руки и тату на предплечьях. Чёрные джинсы подчёркивали накачанные длинные ноги, вытянувшиеся в струнку и смиренно отдыхающие на пуфике у кресла. Причёска, как всегда бесподобна, а красивое, чисто выбритое лицо выглядело отдохнувшим и невозмутимым. Всё, как и семнадцать недель назад. Будто и не было ничего этого.       — И я тебя, дорогой Джорджи! Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Мэттьюс у него, придерживая того за плечи, так как он уже не совсем крепко стоял на ногах.       — Лучше всех! — ответил Джордж, пожав плечами. В этот момент его потащила за руку какая-то незнакомая миловидная девушка, в носу которой был пирсинг, скромно поздоровавшись с Ханной.       Эрик был готов провалиться сквозь землю. Хорошо, что сидел, иначе он расстелился бы прямо у ног Ханны, как сраный озабоченный котяра! От вида девушки у него сразу же пересохло во рту и, сделав последний глоток виски со стакана, напрягся, увидев поцелуй этого мальца и Мэттьюс. Если бы не знал, как на самом деле она относится к своему патлатому дружку, этот Джордж уже отправился бы в больничку снова подлечивать своё здоровье и разбитый всмятку нос. Итон постучал Коултера по плечу в успокаивающем жесте и подошёл поздороваться с девушками.       Со всеми вдоволь наобнимавшись и нацеловавшись, Ханна подошла к столу на небольшой кухне, где были Мэри и Кэйли, и положила свой пакетик на барную стойку у входа. Филч уже стояла в обнимку с Фором, который что-то шептал ей на ушко, а она глупо хихикала, попивая шампанское. А Эрик так и сидел в кресле, теребя свой пустой стакан в руках. Мэттьюс взглянула на него и улыбнулась, махнув головой в приветствующем жесте. Как-то неудобно было самой подходить к нему, а он так и не сделал первый шаг. Видимо, боялся неловких разговоров. Но Ханна решила для себя, что не будет их начинать первой. Да и не за чем это. Пусть всё идёт своим чередом. Если захочет поговорить, она всегда «за».       — Держи, Ханна, это тебе, — произнёс Макс, подавая ей бокал с шампанским. — Эрик, ребят, идите сюда! — прогорланил он, ожидая остальных. — Скоро двенадцать! Надо попрощаться со Старым годом!       Все столпились у круглого стола, наливая спиртное в стаканы и бокалы. Эрик встал рядом с Ханной, отчего та стала чувствовать себя немного неловко. От него приятно пахло, и Мэттьюс вмиг вспомнила, каково это — чувствовать его близость. Как до дрожи в теле ощущать его руки на себе, губы… Каково обнимать и целовать его. Из-за переизбытка чувств глаза начало пощипывать, и девушка была готова разрыдаться в любой момент.       — Давайте скажем один тост на всех. Пусть каждый произнесёт то, за что он благодарен этому году, — предложила Стивенс, отвлекая Ханну от нахлынувших эмоций.       — Прекрасно! — поддержал её темнокожий лидер. — Начнём! И так, спасибо тебе, этот год, за мою Мэри! — произнёс он и страстно поцеловал свою девушку в губы.       — Всё, прекрати, Макс! — сказала Стивенс, покраснев и немного оттолкнув его от себя. — А я хочу сказать спасибо за настоящих друзей и за тебя, любимый!       — За трудности, без которых не наступил бы этот день! — произнесла Кэйли.       — За то, что, наконец, всё разрешилось! — сказал Фор, обнимая Филч, и подмигнул в сторону Ханны, за которой стоял Эрик.       — За Пита! — с грустью произнёс Вик, шмыгнув носом.       — За Пита! — повторился Джордж, опустив голову.       — За Пита! И любовь, — произнесла Ханна, немного смутившись. Она не могла не вспомнить доброго друга и свои чувства, которые, к большому её сожалению, она испытала.       — За Пита! За верных друзей! За выбор, что я сделал! И двадцать два! — пробасил Эрик, улыбнувшись. Все засмеялись. А у Мэттьюс отвисла челюсть.       — Что ты несёшь! Какие нахрен двадцать два?! — возмутилась Ханна, резко повернувшись к нему.       — Как какие? — недоумевал Коултер. — Ах да! Прости! Столько всего произошло, что и не упомнишь! Восемнадцать за то, что заставила изрядно понервничать из-за твоего грёбанного кулона! Девятнадцать за игру с флагом, где я просрал! Из-за тебя, между прочим! Двадцать за то, что сдалась в комнате страха! Двадцать один…       — Двенадцать, ребят! — перебил всех Макс. — С Но-о-овым Го-о-до-ом!!! — проорал он.       — С Новым годом! — вторили ему остальные. И начали чокаться своими стаканами и бокалами.       Все стояли по парочкам и стали целоваться, приветствуя праздник. Неожиданно Эрик прижал Ханну к себе и поцеловал её прямо в губы. Так страстно, что на мгновение Мэттьюс забылась. Забыла, кто он для неё на самом деле. Она так давно мечтала почувствовать это снова, что память на время её подвела. Коултер провёл языком по её губам, раскрывая их, и сплёл его с робким язычком девушки. Поцелуй был глубокий и интимный. Настолько будоражащий, что если бы не было никого вокруг, Эрик повалил бы свою эрудитку прямо на этот стол и отодрал бы на месте.       — Короче, двадцать два уже, сивая! — хмыкнул он, отпрянув от её сладких уст.       На что ему сразу же прилетела затрещина от руки Ханны, от которой зазвенело в левом ухе.       — Придурок! Извращуга! Дебил! — причитала она, сжав кулачки и направляясь к выходу.       — Да подожди ты! Ханна, стой! Это тебе, — произнёс Коултер и протянул ей в руки какой-то конверт, нагнав девушку у самого выхода.       — Что ты делаешь, Эрик? Зачем? — прошептала она, вытирая слёзы из глаз.       — Посмотри! — рявкнул он приказным тоном.       — Что это? — спросила она, покрутив конвертик в руках.       — Это… Подарок! — произнёс мужчина. — Я знаю, что ты любишь, чтобы всё было в электронном виде, но я подумал, что по старинке будет лучше.       Ханна распечатала конверт и достала оттуда листок формата А4, сложенный вдвое. Посмотрела на своего лидера, который стоял напротив, запустив свои руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок, показывая своё нетерпение. Развернув бумажечку, Ханна стала вчитываться в какие-то цифры. Это был сравнительный анализ результатов крови. Её и Эрика.       — Что это? Одни сплошные нули. Я не понимаю! Объяснись, пожалуйста! — попросила девушка.       — Какая же ты глупенькая всё-таки! А столько времени в «Эрудиции» провела! — поцокал он языком, стыдя бедную девчонку. А сам подошёл ближе и крепко обнял её. Так сильно, что у Ханны чуть не затрещали кости. — Это значит, что я очень скучал! — произнёс он ей в макушку. — Значит, что мы никто друг другу. В смысле, не родня, — быстро поправился он. — Ни дальняя, ни близкая. Вообще никакая! Ничего общего! Кроме группы крови, — улыбнулся мужчина.       — Как такое возможно? — удивилась Мэттьюс, не веря ни единому слову.       — Возможно! И я безумно благодарен судьбе, что так и есть! — сказал лидер и потянулся губами к девушке, чтобы поцеловать.       — Эрик! — отпрянула она от него. — Я всё равно ничего не поняла! Ведь мама сказала, что Джеймс Коултер — мой отец!       — Правильно! Так и есть. Она не соврала! — ответил мужчина, хватая её за руку и усаживая на диван. Сам присел рядом и взял её за руку. — Джеймс Коултер — твой батя! Но не мой, — улыбнулся он и потянулся ещё за одним конвертом, который лежал на столе. Но тот был уже вскрыт. Девушка достала оттуда точно такой же листочек, который лежал рядом с ней, и быстро просмотрела содержимое. Это был анализ Эрика и какого-то мужчины по имени Кристофер Браун. В конце было указано, что этот человек и является его отцом. — Ещё вчера вечером я ездил домой и застал мать с каким-то мужиком, с которым она живёт, как оказалось, уже десять лет! Десять грёбанных лет! И мне ни черта не сказала! Всё это время она боялась, что я пришибу его! От злости. Она знала, что я всю жизнь считал Джеймса своим отцом. Но она не любила его. Никогда. Моя мать всю жизнь любила другого человека, этого Криса Брауна. Того самого, с которым сейчас и живёт, коротая свои дни. Он и есть мой отец, Ханна! — говорил Эрик, гладя нежную ручку Мэттьюс, делая круги на ладошке своим пальцем. — Я только утром получил все анализы.       — Я… — произнесла Ханна, часто заморгав, пытаясь унять рвущиеся наружу слёзы. Девушка слушала его и не могла поверить своему счастью. Неужели всё действительно так и есть, как он и говорит?!       — Моя мать Глория знала о Джанин и о тебе! И всё же не отпускала Джеймса к вам. Она боялась потерять свой статус и боялась деда. Она не думала, что так случится, Ханна! Она не могла знать, что мы вообще встретимся когда-нибудь! Что ты придёшь сюда, и мы полюбим друг друга! — сказал лидер, сплетя её пальчики со своими в крепкий тугой замочек.       — Полюбим? — переспросила она, сжав их ладошки другой рукой.       — Ну да! Я люблю тебя, сивая! Так что придётся тебе отрабатывать свой должок до конца своих дней! — хмыкнул он и притянул Ханну к себе, усаживая её на свои колени.