За что мы (не)любим метки

Смерть основных персонажей — вот что такое СОП, пугающая метка-спойлер на Фикбуке. Кого-то она отталкивает, кого-то привлекает. Но сейчас хотелось бы поговорить не о том, этично или нет скрывать важную метку (эти споры бесконечны). Почему вообще читателя привлекает смерть персонажа. Версий множество: рассматривать можно по Фрейду, по разным типологиям, по гороскопам, простихоспидя. Все равно получится махровая имховщина. Прослушала я тут недавно «Мужицкий разговор», то бишь, беседу о толковании сказок с психологом Татьяной Мужицкой. Затронута была в том числе такая тема: почему дети просят читать страшные сказки, да не по одному разу? Навроде «Девочки со спичками» Андерсена, в которой — спойлер! — основной персонаж замерзает насмерть. С детьми проще, считает психолог. Ребенку хочется поплакать, но он не может в силу разных причин (как, частенько, и взрослый человек) объяснить почему, а грустная сказка служит индульгенцией на легальное «от души пореветь». В садике обидели, лучший друг изменил с противной Машкой, игрушка потерялась, план горит, на обследование ложиться страшно, жизнь говно, но мальчики не плачут, как и суровые взрослые тетеньки. И тут можно прочитать историю о мучительных страданиях, гораздо худших, чем твоя стандартная жизнь. А если ее, историю, венчает безвременная кончина симпатичного тебе персонажа, то все, катарсис обеспечен. Я с удивлением и смущением выудила из памяти такой эпизод. Мне лет пятнадцать или шестнадцать, в школе проходим «Молодую гвардию» Фадеева, я читаю… И перечитываю несколько раз финальные страницы с описанием пыток и казни молодогвардейцев. Что это было? Попытка примириться со страхом смерти? Тем более, что описано там с искренним восхищением мужеством несломленных героев, типа, плоть слаба, но дух воспаряет, дает сил превозмочь и даже спеть песню перед кончиной. В счастливо-беспечном советском детстве не было шансов красиво отдать жизнь за Родину, оставалось только читать книжки, которые безбожно романтизировали милитаризм. Итак, причина первая. Выходит, что проживание понарошечной смерти персонажа — ведь он придуманный!!! — это проигрывание самого страшного страха и попытка от него избавиться. Бывает, читаешь книгу и понимаешь — автор грохнул перса потому что не знает, что с ним дальше делать. И думаешь, вот ведь гаденыш (не автор, а перс), но даже не торжествуешь, типа, так ему и надо, а сознаешь — это слив концовки. Такие случаи мы с негодованием отвергаем. Как и ситуации, когда без лупы видно, что йуный аффтар со смаком приканчивает второстепенного героя для пущего драматизма. Особенно, если через несколько глав\лет убиенный восстает, отряхивает прах со стоп своих и замысловато трахае… Ладно, проехали. Говорят еще, что читатель ищет в художественной литературе эмоции и переживания, недоступные ему в обыденной жизни. Головокружительные приключения, романтические свидания, попадалово всех мастей, космос, ксено, порно, ой. И страдательные страдания, включающие в себя смерть без дальнейшего поднятия некромантом. Любители СОП выдвигают логичный довод — все мы смертны, все там будем, почему же вымышленный персонаж должен жить долго, счастливо, а то и вечно? Признаю, весомый аргумент. Но кто же будет читать про медленное угасание от старости, банальные болезни или нелепые случайности? Впрочем, про обычную скучную жизнь модели «дом-работа-дом-семья-магазин-дети-родители-учеба-застолье-снова-работа-дом-работа» тоже никто не хочет знать. На работе должны быть офисные романы (кто их видел живьем, расскажите, плиз), дома — драматичные разборки, дети и родители непременно должны пропадать и находиться, путаться роддомами, входить и выходить из комы, чтоб делить миллиарды сундуков денег и международный бизнес, вертеть попой на подиуме-арене-стадионе, далее по списку топчика с Литнета и Фикбука. Ну и смерть персонажа, тем более главного, должна быть исключительно прекрасна\ужасна. Чтобы обрыдаться, ходить-грустить неделю, бомбить автора гневными требованиями реинкарнации и мечтать написать фанфик, в котором все живы и счастливы. Пе-ре-жи-вать. Вот ключевое слово, получается. В психологии есть обширные исследования на тему парасоциальных отношений. Это когда человек привязывается к персонажу книги\фильма или к знаменитости, которая для простого обывателя все равно что вымышленный герой. Специалисты говорят, что люди могут испытывать настоящее горе (здесь и сейчас — самое острое) от смерти любимого персонажа и даже от прекращения полюбившегося сериала. Призывают даже помогать пережить, как ни дико это звучит для тех, кто более эмоционально холоден и равнодушно смотрит блокбастеры. Ладно, не будем говорить «совсем зажрались, буржуи проклятые». Ведь те же специалисты утверждают, что отмазки: «это всего лишь герой фильма\книги», «это всего лишь домашний питомец», только загоняют проблему внутрь, а какой болячкой она потом вылезет, как знать. Смерть основного персонажа вызывает разнообразные чувства. Возьмем незабвенную Анну Каренину. Что хотел сказать автор? О-о-о, это отдельная тема для сотни дисеров у психиатров и критиков. Что, если будешь бросаться дитями и мужьями, то тебе одна дорога — под паровоз? Хм. Этакое преступление и наказание в действии выходит. Я перечитала Фадеева… те самые страницы. Чтобы понять одно — героическая патетика превосходно работает. И читала я это (тогда, в шестнадцать, я вспомнила, вспомнила) с чувством гордости за героев, которые упрямо плюют в лицо врагам и не сдаются, даже умирая. Утирала слезы и представляла себя на их месте. В подростковом возрасте, знаете ли, в восторженной башке легко укладывается представление, что с отрубленными конечностями, после зверских избиений, пыток и наверняка изнасилований, можно петь любимую песню и самому шагать в бездонную шахту. Мд-а. Кстати, Кинговские «Бессонница», «Противостояние», «Мертвая зона» тоже вызвала у меня подобные ощущения. Гордость за несломленный дух человеческий. Умеет Мастер Ужасов писать про осознанную жертвенность. Вот такой СОП придает смысл вымышленной жизни персонажа, а заодно и читателя. Значит, есть еще высшие ценности, за которые можно и нужно платить собственной кровью. И не зря история была написана, не напрасно герой страдал, делал что-то, преодолевал себя и обстоятельства. И положил живот свой на алтарь победы добра над злом. Что-то меня тоже на патетику пробило. А вот самая первая книга мастера — «Керри» — о чем, как вы думаете? Сейчас бы сказали — о буллинге восьмидесятого левела, который закончился массовой бойней. Да? Нет? О провальной попытке чудовища стать просто человеком? О тех, кто отличается и страхе перед ними? О том, как этот страх перерастает в ненависть и желание уничтожить тревожащий объект? Убить того, кто опасен, нанести превентивный удар, мда. Так давайте, как Ксеркс, прикажем выпороть море за то, что оно штормит и губит жизни. Выслушала мнения разных людей, писателей в основном, по поводу СОП. Наблюдается некий перекос: сами они приканчивают своих персов кто вынужденно, по сюжету, кто с удовольствием, ибо негодяй негодяйский, кто с ощущением надежды на будущее перерождение, ибо верят в жизнь после жизни. Но читать истории с СОП почему-то почти все отказываются, если только под дулом святого долга конкурса или классику. Есть, конечно, любители, которых раздражает как раз отсутствие СОП, ибо все вроде к тому шло, а автор взял и вырулил на недостоверный сопливый хеппи-энд. Причины смотри выше. ХЭ пользуется гораздо большим спросом, что ни говори!