Небо и Земля

« … Не смотри же на меня так… Не смотри… Этот понимающий, сочувствующий взгляд причиняет боль. Как смеешь ты понимать так очевидно то, в чем я сам боюсь дать себе отчет?» -Татсуро-сан! – голос стаффа отвлекает его внимание от моей унылой особы, и он удаляется характерной размашистой и угловатой, но в то же время необъяснимо грациозной походкой, а я возвращаюсь к прерванному занятию,- смотреть и ждать. Я сижу в позе лотоса на подоконнике, прислонившись спиной к боковине и наблюдаю, как быстрые маленькие пальцы Кирая легко летают по грифу гитары, в точности повторяя движения таких же быстрых и маленьких пальцев Мийи. Гитары не подключены, звуки приглушены до предела, но эти двое, словно русские кружева, ноту за нотой сплетают причудливую, слышную только им одним, мелодию. Лица серьезны и сосредоточенны, почти отрешенны, как будто они творят некий обряд, отрезающий их от остальных – непосвященных. Учитель и ученик,- чего уж проще? Однако я вижу, как плещется ясная родниковая вода глаз Рюи, как перехлестывает через край, переливаясь капля за каплей в этот совершенный драгоценного металла сосуд,- Масааки Ягучи. От этого необъяснимым образом пустеет мое собственное сердце, кажется, еще немного,- и все увидят дно, иссохшее, саднящее, растрескавшееся… Кирай ловит мой напряженный взгляд, чуть приподнимая светлые брови, будто бы удивляясь боли в моих глазах, и улыбается своей открытой, все еще детской улыбкой,- и я, забывая обо всем, улыбаюсь в ответ. Какой еще сосуд? Какая вода? И чего я на Ивагами-сана взъелся,- понимает, видите ли, что не нужно? Да и чего тут вообще понимать? Просто мой друг занимается дополнительно после репетиций, и спасибо Масааки-сану за это одолжение. Да и Татсуро следует поблагодарить за возню с моим вокалом 3 раза в неделю. В результате все мы зазвучали намного лучше, потому что Хиро и Дея вниманием тоже не обошли. И вообще мы все больше времени проводим на студии, репетируя в свои часы, занимаясь или просто торча на репетициях у «старших товарищей», благо нам это великодушно позволяется. Сначала меня удивлял этот интерес взрослых, состоявшихся людей к нашей компании, и я относился ко всему этому немного настороженно, не веря, что такое вообще может быть. Однако со временем стало понятно, что нам искренне симпатизируют и на самом деле стараются помочь, и я расслабился, чувствуя, как всех нас начинают связывать тонкие и теплые нити,- дружба? Возможно… А сегодня вечером мы идем всей толпой в какой-то наворочанный клуб,- «Агеха», кажется, не помню точно, где Мийя выступает в качестве ди-джея. ( Что уж греха таить, я от всей души считаю, что гитарист он намного лучше, чем ди-джей, однако Рюи просто млеет от Масаакиных клубных заморочек и, похоже, мечтает двинуть в ту же сторону). Вечером… А сейчас два часа дня… Два часа?! Черт, да я же на сеанс опаздываю! Брр, холодная просторная мастерская, в которой работает мой знакомый художник и трехчасовое стояние голышом с перерывами на кофе, сигарету и ни к чему не обязывающий легкий треп. Тупая работа,- но «обнаженка» выше оплачивается, и я таки куплю на день рождения Кираю тот офигительный мобильник, на который он облизывается уже месяца три… Встаю с подоконника, помассировав затекшие от неудобной позы ноги, подхватываю с дивана куртку и, одеваясь, снова встречаю странный взгляд Ивагами, ясный до боли, до жестокости любопытный, как взгляд ребенка, отрывающего крылышки мухе. Но теперь я отвечаю ему не менее ясным взглядом, киваю всем сразу и никому в отдельности и выхожу на улицу, где меня немедленно берет в оборот противный осенний дождик. Рюи… он ведь даже головы не поднял, когда я выходил, ну да ладно. Зато я сохранил лицо. -Юки! – торопливые легкие шаги, шорох кроссовок по асфальту, по алому ковру кленовых листьев. – Ты зонтик забыл. Промокнешь. …Ну и много ли надо для счастья,- просто потрепанный клетчатый зонтик в его теплой руке. - Спасибо, лидер-сан. Возвращайся, а то сам промокнешь. Да, в клуб я опоздаю,- работа. - Ничего, я пойду с Мийей. Возьми свой флайер, ты его тоже забыл. «Агеха» считается понтовым местечком, но атмосфера там неожиданно легкая и непринужденная. Высокий помост для диджеев, вровень с помостом- столики на площадке,- и достаточно места на танцполе для желающих оторваться по полной программе. В желающих недостатка нет, включая нашего лидера и басиста,- замешались в толпу и самозабвенно прыгают под зубодробительные ритмы, извлекаемые ди-джеем Масааки из многоканального пульта. Не человек, а просто сгусток энергии, с легкой завистью думаю, глядя на его невысокую фигурку в черной футболке и джинсах, задающую ритм веселой толпе. Меня же вполне удовлетворяет уютный столик, баночка пива и компания Хироши и Юкке, таких же расслабленных , с таким же наслаждением обнимающих ладонями блестящие, прохладные пивные банки и грызущих сухарики. Хиро очень мрачен в последнее время. Впрочем, Хиро мрачен практически всегда, это его нормальное состояние, однако такая черная самопогруженность,- слишком даже для него. На репетициях он оживляется, даже улыбается и пытается неуклюже шутить,- но стоит ему выйти из-за установки и обтереть полотенцем разгоряченное, потное лицо, и будто темные волны смыкаются над его головой, гася блеск в глазах, каменя острые, подвижные черты. Сейчас он снова напряженно смотрит в некую точку где-то у меня за спиной, будто в сотый и тысячный раз гоняя по кругу одну и ту же мысль. Юкке безмятежно потягивает из банки, молчит и улыбается, глядя, как Татсуро за соседним столиком подклеивает симпатичную девчонку, с которой, видимо, планирует уехать сегодня домой. С удовольствием смотрю, как наши лидер и басист самозабвенно скачут на танцполе, хотя от ровного жесткого ритма начинается головная боль, потом отвлекаюсь, отвечая Юкке на вопрос о новой видеоигре, а когда поворачиваюсь снова, картина меняется. Рюи за пультом рядом с Масааки, а Дей выдает прямо на помосте какой-то странный танец, грациозно изгибаясь под аплодисменты и восхищенный девчачий писк. Сзади,- неприятный, резкий даже сквозь грохот очередного микса скрежет отодвигаемого стула и удаляющийся стук каблуков. Татсуро по-кошачьи мягко скользнул за наш столик и сразу же бесцеремонно вцепился в наполовину пустую банку Юкке, опрокидывая в рот вожделенные глотки под тяжелый, но смиренный вздох басиста. -А где же твоя дама, Татсу?- язвительно поинтересовался Юкке. Ивагами неопределенно пожал плечами, аппетитно и громко захрустев сухариками. А я отвернулся к помосту как раз в тот момент, когда Дей легко спрыгнул обратно в толпу, а Масааки почти обнял Рюи со спины, прислонившись ухом к одному из наушников на его шее и накрыв его руку своей, помогая управляться с пультом. И – вряд ли кто-то заметил это, кроме меня, - Кирай с легкой полуулыбкой чуть запрокинул голову , почти касаясь щекой его щеки… Сердце резко толкнулось в грудную клетку, с грохотом, как мне показалось, ударившись о ребра. Клетка… Да, это тело,- клетка для тебя, моя душа, моя любовь, моя… Ревность? Я молчу, я улыбаюсь. Но я знаю, что это такое. И не я один знаю. Тонкая красивая кисть перекатывает по столу неизвестно откуда взявшееся зеленое яблоко, глаза смотрят пристально и тепло. Татсуро… И я не выдержал, я едва успел выскочить из-за столика и долететь до уборной, когда волна боли накрыла меня и слезы неудержимо полились по щекам. -Дурак… Дурак… Проклятый дурак….- смотрю на свое отражение, почти с ненавистью вглядываясь, словно в чужое, в это лицо – узкое, угловатое, с заплаканными большими карими глазами,- с трудом подавив желание садануть со всей дури, чтобы трещины зазмеились по стеклу, чтобы серебряным дождем посыпались осколки, вместе с отражением уничтожая тянущее, саднящее нечто в моей груди. Унизительное, грязное, пятнающее и меня и его… Рюи... В голове завертелась бешеная пестрая карусель, потолок поменялся с полом… Я потерял сознание. … - Следи за ним, Рю-тян,- этот спокойный голос я не перепутаю ни с каким другим. Глаза открываются нехотя, свет, яркий и нежеланный, льется в зрачки расплавленным золотом. Высокий силуэт, резко темный на фоне освещенной стены. И тепло, такое уютное и долгожданное тепло маленькой руки на лбу, в волосах… - С возвращением, Юкихиро,- Татсуро склоняется надо мной, касается пальцами щеки. – Завязывай-ка ты с выпивкой, приятель. До встречи, Рю-тян. - Спасибо,- в голосе над моей головой благодарность и облегчение… Резкий щелчок закрывшейся двери. Одни… Пытаюсь что-то сказать, но его ладонь зажимает мне рот : -Молчи и спи! - Слушаюсь, лидер-сан. «Дом. Да, моя душа – это дом. А вокруг дома – сад. Тенистый сад, где одни деревья еще цветут, а другие уже плодоносят, где газон зарос дикой травой, в которой пестрят разноцветные крапинки цветов и огоньками алеет спелая душистая земляника. Сад, в котором готово удобное кресло, стул или прочный табурет для каждого желающего, некоторые могут расположиться в гамаках, растянутых между деревьями… Вот какой гостеприимный у меня сад. В нем хорошо, удобно и тепло каждому, всех ласкают нежные солнечные лучи, всех защищает мягкая, шелковая тень. Проходите, располагайтесь. Получите свою толику любви и тепла, побродите по укромным дорожкам, полежите в густой траве, глядя в небо… А дом,- дом там, в глубине сада, почти скрыт переплетением ветвей, как замок колдуна. Дверь в доме тяжелая и скрипучая,- не откроешь, не проникнешь незаметно. Да и что там, внутри, такого, что может заинтересовать вас? Кроме чистеньких занавесок в цветочек и солнечных пятен на полах уютных комнат есть еще пыльный чердак, заросший паутиной темный подвал, старые тяжелые шкафы, из которых иногда выглядывают нелицеприятные подробности моей внутренней, скрытой ото всех, жизни и высыпаются полуистлевшие фрагменты слишком долго проторчавших там скелетов. В общем, быть гостем моего дома порой не очень-то и весело, и так и хочется спросить,- ребята, а оно вам надо? В сад, все в сад!» Солнечный луч уже давно ощутимо бьет в левый глаз, однако я не открываю ни одного, и даже заслоняюсь рукой. Я занят. Я размышляю. Это так редко мне удается, особенно в последнее время, в суете и круговерти, почти целиком захватившей нас всех, что грех не воспользоваться редкими спокойными моментами… Ой! Что за..!... Струя воздуха щекочет мне нос и щеки, отдувает волосы со лба, и волосы тоже щекочут и раздражают кожу, и все мои умные мысли мгновенно уносятся из головы в никуда. Я сейчас убью этого типа… сквозь приоткрытые слегка ресницы вижу улыбающееся лицо Рюи, который тормошит и щекочет меня, и снова начинает дуть мне в лицо и в волосы. У него явно прекрасное настроение, но разве это повод будить мирно спящего человека? Ну я сейчас тебе покажу!.. Неуловимое движение (о, я очень быстрый, когда этого хочу!) – и вот уже Рюи барахтается на кровати рядом, а я безуспешно пытаюсь замотать его, превратившегося в сплошную массу локтей, коленок и смеха, в одеяло. Не тут-то было, лидер проиграть не может даже в такой мелочи, - наверное, именно этим соображением руководствуется маленький чертенок, внезапным резким пинком спихивая меня на пол! -….мааать!.... – задыхаюсь от боли, приложившись об пол какой-то точкой на локте. Сквозь невольно брызнувшие из глаз слезы ищу Кирая с одним желанием,- прибить засранца нафиг… Но встречаю такой полный неподдельного сочувствия взгляд на растерянно- огорченном лице, что вся злость разом испаряется и остается только желание скрыть свою боль, чтобы его лицо снова стало веселым и беспечным. В сад?.. Ха, да он прямиком прошлепал к двери, отворив ее без труда, просто посмотрев и улыбнувшись. Он беззастенчиво захапал самое мягкое кресло в лучшей комнате, а я не то что не протестовал,- я еще и пледом укрыл и тапочки принес. И мне ничуть не жаль, право слово. От его присутствия в доме стало намного теплей…