Вечеринка на троих

Недавний удар ещё ясно отзывался тупой болью в области затылка. Прошло не меньше трёх минут с момента пробуждения, однако Сайхара так и продолжал смирно разглядывать бетонный пол. Руки и ноги накрепко связаны, так что о возможности подняться и открыть массивную дверь по другую стену даже не стоит мечтать. Так Шуичи и сидел, раздумывая о своём нынешнем положении. Убийственная игра окончена, мир спокойно принял утрату шоу, Мастермайнд давно ответил за свои действия, весь кошмар позади. Так кому же Шуичи так сильно не угодил, что тот решил наброситься на него прямо посреди переулка, когда Сайхара возвращался домой после очередной вечерней прогулки? Сайхара отчётливо помнил его фигуру, но лица не разглядел, в тот момент всё его внимание было сконцентрировано на поблескивающем в темноте кончике старого поржавевшего лома, а дальше лишь тьма. Шуичи удаётся отползти к стене, пальцами он пытается развязать тряпичный узел, сковавший его запястья. Не выходит, слишком тугой. Попытка приподняться, оперевшись о стену позади также не увенчалась успехом. Сайхара падает на пол, сильно ударяясь копчиком, дыхание сбивается, кишки словно затянулись в узел. С окончанием убийственной игры Шуичи погрузился в спокойную рутину, позволяя себе отпустить ужас пережитых событий. Сейчас же страх накрыл его с новой силой, а мелькнувшее предположение о новой убийственной игре заставило конечности задергаться в приступе неконтролируемой паники. Сайхара неосознанно вскрикивает, не бросая попыток освободиться. —Эй! Кто-нибудь! Собственный голос возвращает в реальность, руки обессиленно падают позади, Шуичи прислоняется к стене, тяжело дыша. Ему не выбраться. Вмиг всё будто замерло, Сайхара перестает дышать, слыша торопливые шаги за дверью. Потом звук ключа и тяжкий скрип металлической двери. Вздох человека в проёме. —Ты все же очнулся! Сайхара смотрит в его янтарные глаза, взгляд цепляется за такие знакомые черты: тонкие брови, прямой нос, синие волосы с оттенком зелёного, плечи, торс, руки, ноги. Его собственная копия одарила его лучезарной улыбкой, словно зеркальное отражение заговорило с ним. —Скажи, как ты себя чувствуешь? Боже, я так рад, что ты очнулся! Он прошёл вглубь комнаты, дверь позади закрылась с низким скрипом. Инстинктивно Шуичи вжался в стену, не позволяя себе отвести взгляд от незнакомца. —Как это? Голос прозвучал очень тихо, почти шепот с ноткой подозрения. Поверить в увиденное так и не получалось. Незнакомец торопливо оглядывает комнату, вздрагивает, осознавая, что речь идёт о нём самом, улыбка засияла на его лице. —Я это ты, неужели не помнишь? —Сайхара отводит взгляд, вмиг осознание бьёт его в голову, его другое «я» встревает для уточнения.—Твоя прошлая личность, конечно же. Верно. Последний суд, то видео, на котором он распинается о своём желании попасть в убийственную игру. После выхода из академии Шуичи не вспоминал об этом, но его прошлое не могло бесследно испариться. Сайхара тяжко вздыхает, опуская голову. —Зачем я тебе? Сайхара замечает, как дернулись чужие плечи, слабый румянец проявился на бледном лице, его копия томно вздыхает, смущённо отводя взгляд. —Ты будешь отличным подарком для одного особенного человека, я бы не простил себя, если бы случайно испортил сюрприз, убив тебя… Чёрт.— Он мотает головой, выбивая себя из сладких грез, лицо бледнеет, от недавнего румянца не остаётся и следа, улыбка расползлась тонкой полосой по его лицу. Его прошлая личность, его настоящая личность. У Шуичи ком в горле, почему он так боится своего прошлого? Сайхара глубоко вдыхает, стараясь отрезвить затуманенный страхом разум, пазл так и не складывается. Шуичи смотрит с подозрением, «другой он» внешне ничем не отличается, однако чутье детектива внутри Сайхары не могло дать ложный сигнал, его движения, неестественные и топорные, словно механические, его радостная улыбка смотрелась бы идеально на рекламном билборде, в данном контексте же выглядела жутко, воротник его рубашки, окрашенный брызгами чёрной давно застывшей крови, оранжевое пятно на ладони, вероятно, осталось после соприкосновения с чем-то ржавым. Ушёл от прямого ответа, очень плохой знак. Сайхара молчит секунды три, размышляя над услышанным. Подарок, да? Сознание рисует только самые мерзкие картины, в другой ситуации Шуичи осудил бы себя за такие ужасные предположения, однако образ человека перед ним приводил к выводу, что они не так уж далеки от реальности. Шуичи не желает тратить время на догадки, решаясь задать вопрос в лоб. —Что со мной будет? Холод окатывает его спину, когда вытянутая улыбка расплывается на чужом лице, щёки вмиг окрасились в глубокий алый, Шуичи ужасается своему наблюдению. Этот густой красный цвет выявляет совсем другие намерения его обладателя, однозначно противоположные недавнему смущенному розоватому румянцу. —Это уже зависит не от меня.— Он тихо смеётся, сжимая край пиджака в нетерпении.— Я… Хах, я думаю, мне стоит уже позвать его. Он идёт к выходу, оставляя Сайхару наедине со своими вопросами. Звонкий щелчок замка. Секундой позже вновь воцаряется тишина, давящая, проявляющая те самые мерзкие образы. Шуичи ловит себя на мысли, что хочет, чтобы другой он вернулся, вновь заполнил его голову петляющими ответами и смешками, находится одному становится почти невыносимо. Страх перед неизвестным медленно, но уверенно сжирал его, Сайхара чувствует боль в горле, он в шаге от истерики. Шуичи винит себя за непрофессионализм, ему бы стоило сейчас обдумывать план дальнейших действий, вместо этого в его сознание врезается одна деталь, крупные капли слёз защипали в глазах, когда один единственный вопрос продолжал вертеться в его голове.

«Зачем он запер дверь, если знает, что я не могу выбраться?»

Сайхара замирает, слыша обрывки неразличимых фраз за дверью, он почти рад, когда звучит уже знакомый щелчок замка, только дверь не поспешила открыться. Замок издаёт нехарактерный скрежет, щелчок звучит почти вымученно. Сайхара спешит отшатнуться, не смея отвести взгляд от двери, что-то внутри него восприняло данное промедление как опасность. Через секунду дверь отворяется, знакомый звонкий голос из темноты вынуждает отвлечься от человека в проёме. —Надеюсь, подарок обрадует тебя, Оума-кун! Шуичи теряет дар речи, слова только подтверждают, что его собственные глаза не лгут. В проёме как ни в чём не бывало стоит его погибший одноклассник, с слабой дрожью сжимая ключ в руке. Брови удивленно приподняты, а рот приоткрыт в немом шоке. Фиолетовые глаза изучают его с нескрываемой тревогой и интересом, словно экспонат на выставке. Шуичи замечает, как плечи Кокичи еле заметно дёрнулись, когда парень позади мягко подтолкнул его спину, вынуждая зайти вглубь комнаты. От этого сам Шуичи вздрагивает, когда Оума наклоняется, одаривая Сайхару самым понимающим взглядом, Шуичи чуть не тошнит от вида его бледного лица. Кокичи Оума, его умерший одноклассник, сейчас стоит в полуметре от него, мертвецки бледный, будто оживший труп. Головокружение препятствует осознанию факта, что такой страх вызван не обесцвеченной кожей Оумы, Сайхару никогда не волновала его бледность, только смерть человека перед ним вызывала такой страх перед его фарфоровым лицом. Сайхара тихо кашляет, слёзы всё-таки стекают по его щекам. —Эй, ну чего ты? Шуичи молчит, впиваясь взглядом, стараясь зацепиться хоть за одну деталь, что могла бы доказать, что индивид перед ним и Кокичи не один человек. Лишь его школьная форма такая скучная в сравнении с униформой Кокичи, но это не является веским доказательством. Пока Шуичи продолжает буравить его взглядом, виновник его слез спокойно выпрямляется, поворачиваясь к двери с нежной улыбкой. —Шу-чан, подойти, пожалуйста. Вновь он, Сайхара выходит из темноты за дверью, та с характерным скрипом вновь закрывается. Подойдя почти вплотную, Шуичи с видимым трепетом тянется к руке Кокичи, переплетая свои пальцы с пальцами другого юноши. Оума кладет ладонь на его плечо, заставляя поравняться ростом, после чего затягивает в короткий, но очень мокрый поцелуй. У стены Шуичи не может сдержать удивленного вздоха, он, вероятно, прикрыл бы рот ладонью, если бы у него была такая возможность, благо рвотный рефлекс удается подавить, лишь горькое мерзкое чувство оседает глубоко в горле. Шуичи смотрит, как другой он обвивает чужую шею, притягивая ближе, отчего Кокичи тихо мычит. Секундой позже они отстраняются с недовольным вздохом и непринуждённым выражением, только прозрачная полоска слюны у рта выдавала недавний контакт. —Только представь, какого ему сейчас.— Оума одаривает Сайхару сочувствующим взглядом, наклоняясь, дабы ещё раз заглянуть в его глаза.— Для ясности, я совсем не тот «Оума-кун», с которым ты познакомился в убийственной игре, так что не смотри на меня, как на призрака. Шуичи отводит взгляд, глотать воздух стало легче, когда оба перестают пожирать его взглядом, на время забывая о его присутствии, фокусируясь друг на друге. Оума смотрит на Сайхару с явным восторгом и розоватым румянцем на щеках, отчаянно сжимая его руку. —Сайхара-чан, это лучший подарок, который ты только мог преподнести! — Оума вновь затягивает его в поцелуй, на этот раз более грубый, неаккуратный, хватая за кисти, впечатывая в ближайшую стену. Шуичи тихо стонет в поцелуй, украдкой гладя на связанного через плечо Кокичи, от этой картины Сайхару вновь одолевает рвотный позыв, он чувствует себя чуть лучше, когда они наконец отстраняются друг от друга, Сайхара находит в себе силы подать голос. —Что это? — Вопрос не первой важности, который Сайхара выпаливает практически инстинктивно, о чем мгновенно жалеет, увидев уже знакомую улыбку на лице копии, он наклоняется, ясно давая Сайхаре рассмотреть его горящие щеки и покрасневшие губы. —Должно быть, тебе очень мерзко видеть нас вместе, учитывая твои отношения с Оумой-куном в игре, однако какое интересное стечение обстоятельств, до начала шоу мы, а то есть вы, были парой.— С томным вздохом, он прикладывает ладони к щекам, закрывая глаза с самой нежной улыбкой. Моментом позже он открывает глаза, перекидываясь с Оумой многозначительным взглядом.— Вот я и решил преподнести ему такой подарок. Кокичи хихикает, шагая вперёд, усаживаясь напротив Сайхары, лёгкая тень недовольства мелькнула на его лице, когда его взгляд цепляется за покраснения под повязками на кистях и коленях Сайхары. —Наверное эти повязки ощущаются очень неприятно, но не беспокойся, я обязательно развяжу их чуть позже. Внезапно от этих слов Сайхара и вправду чувствует себя чуть лучше, доброжелательный взгляд фиолетовых глаз вызывает тёплое чувство внутри, тревога отступает, сменяясь лёгкой грустью. Сайхара отводит хмурый взгляд, погружаясь в свои мысли, однако его спокойствие обрывается в момент, когда Оума с силой тянет его гакуран с рубашкой, оголяя его торс, отчего Сайхара вскрикивает, тут же ощущая локоть у своего горла. Кокичи утыкается носом в его грудь, слабо кусая розоватый сосок, Сайхара на это болезненно шипит, извиваясь под чужими руками, стараясь всеми силами выбраться из хватки чужих рук. Оума отстраняется с безучастным выражением, Сайхара тут же хватается за этот шанс, вскрикивая в приступе паники. —Зачем ты делаешь это? Пожалуйста, отпусти! — В уголках глаз вновь защипало из-за проявившихся горячих капель, глаза Кокичи засияли искренней радостью, Оума приблизился опасно близко к его лицу, вжимая его тело в пол, Сайхара сдерживает дыхание, чувствуя, как локоть Оумы сильнее давит на его шею. Кокичи кладёт голову на его оголенную грудь, левой рукой обнимая тело детектива, словно мягкую игрушку. —Ты мой самый любимый персонаж! Боже, смотря пятьдесят третий сезон, я всегда мечтал потискать тебя, ты же такой милашка! — Он делает паузу, оборачиваясь к юноше позади.— А теперь, благодаря моему любимому Шу-чану я, наконец, могу это сделать. Сайхара вскрикивает в отчаянии, сильно дёргаясь, отчего Оума падает с его тела. —Но зачем тебе я? У тебя же и так есть твой… Удар локтем в челюсть заставляет заткнуться. —Не сравнивай себя с моим любимым Сайхарой-чаном, Шу-чан мой единственный возлюбленный и прелестный соратник по преступлениям, ты же станешь обычной секс-игрушкой, живой дакимакурой. Внутри Сайхары всё будто сжалось, наконец факт того, что с ним собираются делать озвучен в лицо, теперь у Шуичи не получится успокаивать себя отрицанием очевидных намёков, он знал, что всё идёт к этому с самого начала, ещё в момент, когда хищная улыбка растеклась по лицу его другой личности. Шуичи всхлипывает, даже зная правду с самого начала, услышать её было невероятно больно, Сайхара предпочёл бы и дальше избегать очевидных фактов, это могло бы хоть немного улучшить его положение. —Секс-Игрушка? Живая дакимакура? Голос дрожит, неестественно высокие нотки мимолётно проскальзывают в его тембре, проявляя весь скрываемый ранее ужас. Шуичи чувствует, что готов рыдать, горячие капли уже проскользили вниз по его щекам. Сайхара переводит взгляд на юношу в другом углу, в янтарных глазах Шуичи отражается немая мольба, ужас, отчаяние. Другой он лишь смирил его понимающим взглядом с совсем неподходящей к ситуации улыбкой, будто издеваясь над его жалким положением. Сайхара тихо всхлипывает, окончательно смирившись со своей беспомощностью, опуская взгляд, смущаясь своим слезам. Оума прижимает его тело к себе, крепко обнимая, кладя голову на плечо. Он тихо шепчет с неподдельной заботой и беспокойством, аккуратно проводя пальцами по спине. —Тише, Мистер Детектив.— Оума трётся головой о плечо Сайхары, крепче сжимая руки вокруг его торса. Через несколько секунд Шуичи совсем затихает, Оума неспешно отстраняется, всё ещё чувствуя дрожь в теле под собой, но это нормально, нормально для них обоих. Сайхара вздыхает, принимая свою участь, так и не решаясь вновь взглянуть на Оуму. Другой он в углу проводит пальцами по своему галстуку, его голос звучит очень тихо с непривычной тревогой. —Ты готов, Оума-кун? —Да. Надеюсь, ты не против помочь мне немного. —Конечно. Я прослежу, чтобы он не дёргался… Ах, чуть не забыл.— Сайхара вылавливает из внутреннего кармана пиджака широкий моток серой изоленты, неспешным шагом направляясь к пленнику. Шуичи вмиг дёрнулся, сильнее вжимаясь в стену, Оума с силой хватает его за волосы, удерживая голову в одном положении, Сайхара же, не жалея изоленты, накрепко заклеивает ей рот в несколько слоёв, волосы на затылке так же оказались под лентой, отдирать её после будет особенно болезненно. Сайхара тихо всхлипывает, прикрывая глаза, будто бы отсутствие возможности видеть лица своих мучителей могло помочь ему легче перенести предстоящие пытки. Ему всё же приходится открыть глаза, когда чужие руки грубо касаются его плеч, другой он садится, опираясь на стену, он тянет Шуичи за руки, укладывая между своих ног в лежачем положении, крепко удерживая за плечи, лишая любой возможности для сопротивления. Кокичи не заставляет ждать, склоняясь над ним, Оума усаживается на его бёдрах, оценивающе смотря на него сверху вниз пустым затуманенным взглядом. Шуичи пробирает холод, когда он слышит позади сдавленные смешки и хриплый шёпот сверху. —Какой же милашка…— Рука Кокичи скользит под одежду, аккуратно касаясь кончиками пальцев его ключиц и рёбер, оставляя их так же быстро, как и прикоснулась. Не удосужившись расстегнуть, Оума рывком задирает его рубашку с гакураном до самой шеи, Сайхара рвано вздыхает, чувствуя, как холодный ветерок обдувает его кожу. Оума кладёт голову на торс Сайхары, его щека приятно согревает, вызывая у Шуичи покалывания в позвоночнике. Кокичи шепчет, с каждым словом, исходящим из его уст, Шуичи дрожит всё сильнее, чувствуя горячее дыхание вблизи своей груди. —Как думаешь, мне стоит быть нежнее или же заставить его буквально выть от боли? — Оума поднимает взгляд на своего парня, тот тихо посмеивается, крепче вжимая Сайхару в пол, постукивая пальцами по его плечам в недолгих раздумьях. —Думаю, ты можешь совместить оба варианта. Не долго думая, Кокичи наклоняется к Шуичи с тихим смешком и озорной улыбкой, поглядывая на своего парня с искрой азарта в глазах. —Для начала, я хочу знать совпадают ли ваши чувствительные точки.— Оума тут же с силой кусает Сайхару за ключицу, заставляя того вздрогнуть в попытке отделаться от болезненного соприкосновения зубов с кожей, однако чужая хватка не даёт сдвинуться и на миллиметр, вырывая лишь тихий болезненный вздох. Сайхара слабо мычит, место укуса заныло от боли, секундой позже поверх проявилось красноватое пятно. —Не думаю, что ему это понравилось.— Шуичи мотает головой в немом упрёке, отчего Кокичи разочарованно вздыхает, интерес вновь засверкал в лиловых глазах. —Я попробую ещё раз. На этот раз целью укуса становится левый сосок, обрывистый крик Сайхары переходит в тихое мычание, когда Оума пробует неспешно провести языком по чувствительной точке. Сайхара сдавленно стонет, когда Оума полностью вбирает в рот затвердевший сосок, с особой аккуратностью посасывая его, стараясь не задеть зубами. Кокичи щурит глаза, чувствуя, как заметно расслабилась тело Шуичи под ним. Через несколько секунд Оума отстраняется с довольной улыбкой. —Они и вправду совпадают, Шу! Только в отличие от тебя, он совсем не любит укусы! Кокичи хихикает, наблюдая, как румянец расползается на чужих щеках, Сайхара отводит взгляд, хмуря брови в смущении, крепче сжимая плечи пленного. —Пожалуйста, не говори такие вещи вслух. —Прости, Шу-Шу.— Кокичи приподнимается для лёгкого поцелуя в щеку в качестве изменения.— Ладно, я продолжу. Сайхара мычит, чувствуя прикосновения холодных рук к своему торсу, Оума с явным энтузиазмом массирует грудную клетку детектива, периодически надавливая, словно желая пролезть пальцами в то небольшое расстояние между рёбрами. Руки блуждают выше, останавливаясь на грудных мышцах, сжимая их так, будто Сайхара и впрямь обладал женской грудью. Шуичи старается не издавать каких-либо звуков и не смотреть Оуме в глаза. Сайхара отворачивается, сжимая веки в попытке абстрагироваться от происходящего, не видеть лица Кокичи и не слышать глубоких вздохов позади. Конечно, пользы от этого мало. Он щурит глаза в попытке сдержать очередной поток слёз, когда движения Оумы становятся грубее, Шуичи дёргает ногами, жадно глотая воздух, когда чужие пальцы скользят ниже, поглаживая его бёдра и массируя тазовые кости. Внезапно, плечи Кокичи дёрнулись, а глаза потускнели, интересная идея осела в его голове. Оума вновь наклоняется к груди Шуичи, вбирая в рот сосок, играясь с ним языком, другой же он сжимает между пальцами с такой силой, что Сайхара вскрикивает, ощущая, будто тонкая кожа готова порваться в любой момент. Оума делает это медленно и долго, без спешки, наслаждаясь мучительными стонами парня под ним, не сбавляя градус давления ни на одну точку, не давая и секунды для передышки. Всё лицо Сайхары пропиталось солёными горячими слезами, что оставляли после себя сухие шершавые полосы, провоцируя шипящий зуд. Шуичи издает ещё один мучительный крик, кожа всё-таки не выдержала такого воздействия, разорвавшись. Оума отстраняется, оглядывая свои пальцы, продолжая держать маленький кусочек оторванной кожи, Кокичи смотрит на Сайхару, он давится, пытаясь прокашляться, с его разорванного соска стекает длинная тонкая полоска крови. Шуичи повезло не увидеть, как Оума небрежно откинул кровавый кожаный кусок, вытирая о пол мокрые пальцы. Сам Кокичи после недавнего столь упорного труда сильно раскраснелся, чёлка взмокла от пота, с громким звуком он проглатывает накопившуюся во рту слюну, внизу всё тянуло, плечи затекли от длительной нагрузки. Оума с удовольствием смотрит, как глубоко дышит Сайхара, вид его покрасневших глаз и вздымающейся груди отдаётся ноющим чувством в паху, Оума уже готов наброситься на тело под ним, однако что-то удерживает его. Кокичи обращает внимание на гнетущую тишину, пропали тихие смешки и сбивчивое дыхание, его любимый сидел уж слишком тихо, и Оума не может закрыть глаза на это. Кокичи поднимает тревожный взгляд, замечая опущенную в пол сине-зеленую макушку, обожаемая кепка Шуичи упала рядом с его ногами, хватка рук значительно ослабла, благо их пленный сейчас слишком измождён, чтобы брыкаться. —Сайхара-чан, что такое? — Голос Кокичи прозвучал непривычно тонко, тревожно. Шуичи вздрагивает, поднимая голову, спеша поправить растрепавшиеся пряди челки, глаза Кокичи округляются из-за увиденной картины. В янтарных глазах Шуичи не отражалось ничего, кроме чистого желания, багровый румянец перешёл с щёк на уши и шею, искусанные губы приоткрыты, а под носом образовалось чёрное пятно застывшей крови. Сайхара нервно посмеивается, мотая головой с неловкой улыбкой. —Ничего-ничего! Ты продолжай, я просто немного…— Он сжимает челюсть, стараясь скрыть неровное дыхание.— Завёлся. Пожалуйста, не обращай на меня внимания, продолжай наслаждаться своим подарком. Кокичи хмурится, приподнимаясь, дабы заглянуть в помутневшие глаза. Шуичи, к своему удивлению, обнаруживает в лиловых Оумы несвойственную им тень высокомерия. Оума хитро улыбается, тянясь к Сайхаре за очередным поцелуем, переходя на шёпот. —Неужели ты думаешь, что я оставлю тебя без веселья? У Сайхары от этого голоса словно кровь закипела, он ловит себя на мысли, что желает сейчас же прекратить общее развлечение, затянуть Оуму в долгий сладкий поцелуй, прижать его к стене, стянуть мешающую одежду, а после долго наслаждаться каждым кусочком его тела. Но Шуичи знает, что не сделает это, даже понимая, что сам Оума хочет этого так же сильно. Впервые жажда искреннего чистого веселья пересилила тупое ноющее возбуждение, наблюдать, как Кокичи развлекается со своей игрушкой было слишком увлекательно, Сайхара не позволит оборвать веселье лишь из-за мокрого жжения внизу. Оума отстраняется, вновь склоняясь к ослабленному телу под ним, Шуичи больше не пытается дёргаться, расслабив конечности и закрыв глаза, он был похож на ребёнка, что отчаянно пытался заснуть во время длинной бессонной ночи. Резкий рывок за брюки так же не заставил его разжать веки, лишь испуганно взвизгнуть, провоцируя смешок у Кокичи. Оума стягивает чёрные штаны до колен, откидывая ремень в сторону. Сайхара томно вздыхает, чувствуя прикосновения к разгорячённой плоти чувствительного органа через ткань полосатых серых боксёров, Кокичи оценивающе проводит по небольшому бугорку, поднимая взгляд на Сайхару у стены. —Не удивлен, что такой милашка носит такие прелестные трусишки. Сайхара-чан, взгляни. Шуичи наклоняется с явным интересом и волнением. Возбуждённый, истекающий естественной смазкой и слюной детектив не может заставить его подавить язвительный смешок, хотя сам Сайхара выглядел не намного лучше, вспотевший и раскрасневшийся, однако его это совсем не волновало, всё внимание сконцентрировалось на веселье от наблюдения за играми Оумы. Кокичи, в свою очередь, не может не заметить совсем плохое состояние Шуичи, мысленно Оума ругает себя за такую невнимательность, он оставил его наедине с собой слишком надолго, по правде, Кокичи не видел своего парня таким неудовлетворённым с самого начала их отношений. От голоса любимого по спине Кокичи растекается волна мурашек, слишком низкий, хриплый, хотя тон ещё старается выжать звонкие нотки. —Оума-кун, да он уже весь в нетерпении! Чёрт, я… Копия хватает Шуичи за плечи, вынуждая столкнуться взглядами, Сайхара дрожит, в чужих знакомых глазах блистает радость, Шуичи чувствует укол в горле, его гротескная копия, разум которой обезображен множеством глубочайших душевных травм, насмехается над его больной извращенностью, и Шуичи бы не воспринял это так болезненно, если бы его слова не являлись чистой правдой. —Тебя ведь даже в паху не трогали, а ты умудрился возбудиться от укусов! Хах, в этом мы похожи, должно быть, любовь к пыткам является неизменной частью Сайхары Шуичи. Шуичи сжимает челюсть, мокрый от слёз воротник неприятно липнет к его шее, Сайхара горько всхлипывает, ненависть и отвращение к себе отдаются болью в желудке и горле. Сайхара понимает, если бы его не лишили возможности говорить, то именно в этот самый момент он бы начал умолять остановиться, предыдущее он мог стерпеть, но то, что Кокичи начал вытворять сейчас, и то, как его тело реагировало на это, добровольно принимая, наслаждаясь… Рассудок Сайхары трещал, что-то внутри него поломалась. Оума гладит его член через мокрую ткань боксеров. Шуичи не сдерживает стон, когда Оума обхватывает его орган, с силой сжимая, прокручивая в руке от основания, сдавливая до предела у головки, будто стараясь водоить всю смазку, продолжай он с такой силой сжимать его член хоть несколько секунд, его цвет мгновенно бы окрасился в глубокий синий. Сайхара чувствует, как естественная влага ускользает вниз к внутренней стороне его бёдер, её слишком много, его белье не способно впитать столько. Сайхару мутит, хочется очистить желудок, извлечь из него всю грязь и мерзость, но от этого его удерживает гадкое либидо, заглушая рвотные позывы. Шуичи желает вновь почувствовать прикосновение зубов к своей коже, желает истекать слезами и корчиться от боли, лишь бы не чувствовать наслаждения во время собственного изнасилования, он отвратителен сам себе, всё его тело, его разум, они словно гнили заживо и этот процесс уже невозможно остановить. —Ты и впрям обожаешь страдать, да? — Копия вновь нависает над его телом, секундой позже замирая, вглядываясь в тревожный взгляд Шуичи, будто пытаясь уличить в обмане, одно безумное предположение осело в его сознании.— Или же дело совсем в другом? Другой он щурит глаза, стараясь найти подсказку в чужих мутных глазах. Не работает, взгляд нечёткий, направленный в никуда, его обладатель слишком поглощен тупым неконтролируемым удовольствием, чтобы держать ровное лицо. Сайхара отпускает чужие плечи, Шуичи с глухим звуком бьётся об пол, вскрикивая от повторного удара по треснувшему затылку. Боль пересиливает ноющее чувство в паху, вместе с ней в разум возвращается ясность, болезненно и неприятно, словно резкое пробуждение посередине длительного сна. Секундой позже Оума наконец решает на время оставить в покое его изможденный член. Затишье длится совсем недолго, осознание приходит с изменением взгляда фиолетовых глаз с надменного, смеющегося на серьезный, сосредоточенный. Кокичи надоело тискать игрушку, пришло время испытать её на прочность. —Всё.— Кокичи хрипит, сползая с бёдер Шуичи на пол, тот взвизгивает, когда Оума тянет его за ноги, опуская взмокшее бельё до колен, член Сайхары слабо подёргивается от воздействия холодного воздуха, этого всё же слишком мало, чтобы избавить Шуичи от эрекции. Кокичи на секунду замирает, уводя взгляд к полу в раздумьях, идея приходит почти сразу. —Придержи его, Сайхара-чан. Оума принимается развязывать узлы с колен, стягивать мятые штаны с трусами, отбрасывая их к стене позади, далее Кокичи опускает гакуран с рубашкой, наконец, расстегивая их, освобождая вспотевшую кожу. Шуичи вздыхает от приятного ощущения прохлады на своей шее и плечах. Кокичи наклоняется, дабы в первый и последний раз укусить его шею, Шуичи даже не реагирует, все его чувства сконцентрировались внизу, а разум плавился от двояких ощущений. Руки Шуичи вновь отпускают чужие плечи, Оума поднимает тело, Сайхара помогает зафиксировать положение в коленно-локтевой, однако поза всё ещё неустойчива, хоть ноги и были широко расставлены, узел на кистях не позволял развести руки, отчего давление на локти причиняло сильнейшую боль. Шуичи внезапно пробирает холод, вместе с ним приходит некая тоска, потом злоба. Он, весь голый, возбуждённый и униженный должен ждать, когда они придумают, что ещё такого с ним можно сотворить. Смущение покидает его, остатки гордости растворились в нетерпимом неудовлетворении, да, он наконец признал это, внизу живота всё стянуло, член болезненно пульсировал, его тело не может противиться волне этих ощущений. Почему он реагирует так, почему он наслаждается этим так сильно? Сайхара выглядел слишком жалко, его тело молило о продолжении, однако Оума медлит, с интересом разглядывая его, словно экзотическое животное, что вот-вот готово бросится или зарычать, но Сайхара не может говорить, только смотреть. Ему больше не стыдно, не мерзко, злоба и обида застыли в его глазах, и, возможно, именно этот взгляд вызвал такой интерес со стороны Кокичи. Внезапно копия решила заговорить, Шуичи морщится в раздражении от его высокого сиплого голоса. —Я помогу, если у него не останется сил стоять самостоятельно.— Говорит он Оуме, но взгляд направлен прямо на Сайхару, такой тревожный, испуганный. Шуичи лишь крепче сжимает челюсть. Другой он роется в нагрудном кармане, протягивая Оуме небольшой тюбик сладко пахнущего геля, даже через упаковку аромат в лёгкую рассеивается по комнате, вызывая слабое головокружение, словно приторные духи. Сайхара недовольно вздыхает, прикрывая глаза, чувствуя, как приятное тепло расползается по его телу, виски гудят, аромат слишком густой, Шуичи клонит в сон. Взмокшие глаза Сайхары высыхают, когда он слышит, как Оума ковыряется с упаковкой, потом мокрый звук от соприкосновения геля с разгоряченной кожей. Шуичи вздрагивает, слыша позади тихий стон, Оума уже не в состоянии сдерживаться, распределяя жидкость торопливо и неравномерно, блаженно вздыхая от каждого касания. Другой он тихо смеётся, навалившись на стену, и Шуичи не может не скривиться, увидев, как он мастурбирует, нещадно водя ладонью в области паха, не удосужившись снять хотя бы штаны, поедая и его и самого Кокичи жаждущим взглядом, пока тонкая струя крови из его носа смешивается с полупрозрачной полосой из рта, уходя вниз к дёргающемуся кадыку. Шуичи кашляет, Оума входит медленно, сразу на всю длину, останавливаясь, давая время привыкнуть. Не услышав привычных болезненных стонов и всхлипов, Кокичи начинает двигаться, сжимая в правой руке ягодицу Шуичи, а другой удерживая за талию, сильнее прижимая к себе при вхождении. Сайхара опускает голову, рвано дыша от каждого толчка, в общей тишине эти звуки звучат особенно громко, всё сильнее ударяя по ушам по мере того, как движения Кокичи ускоряются. Так больно, больно настолько, что Шуичи вновь роняет несколько горьких слёз. Раньше Сайхара никогда не плакал из-за физической боли, лишь душевная могла выбить из него те самые жгучие глаза капли, Сайхара сердито хмурит брови, эта боль не сравниться с той моральной, которую он когда-то преодолел в убийственной игре. Это больно, но терпимо, его сердцебиение выравнивается, он способен вытерпеть это. Это странно, учитывая, что Оума даже не удосужился растянуть его. Сайхара старается не дёргаться, если стоять неподвижно, то и боль будет не такой сильной, возможно, он даже смог бы заставить себя кончить, если бы только руки Оумы так сильно не сжимали его бока, синяки там наверняка останутся. Достигнув среднего темпа, Оума внезапно останавливается, чего-то не хватает, внизу тянет лишь сильнее, но от тела под собой Кокичи не получает достаточного удовлетворения, дело ли в скуке из-за покорности отчаявшегося пленного или в отсутствие любимого рядом? Оума поднимает взгляд на Шуичи у стены, лёгкая дрожь пробегает по его телу, когда он осознает, что Сайхара всё это время не отводил от него глаз, однако его взгляд такой туманный и расплывчатый, смотрящий сквозь него, словно тот совсем не осознавал картинку, на которую так усердно смотрел, лишь грубые движения в районе паха вырывали из него тихие хриплые вздохи, какая прелестная картина для Оумы. —Шу-чан, почему бы тебе не присоединиться? Вопрос Кокичи застал его врасплох, Сайхара вздрагивает, спеша отдернуть руки от своего чувствительного места. Шуичи молчит, недолго обдумывая предложение Кокичи, трепетно сминая галстук. —Не думаю, что он сможет принять сразу два, мы ведь и порвать его можем…— Он тихо смеётся, отводя взгляд в смущении, Оума ясно видит, как его кадык дёргается от заманчивости этой идеи, Сайхаре бы это определенно понравилось, ему самому тоже, однако это может подождать до следующего раза. Другая идея не давала ему покоя с момента, как он спустился в этот подвал, и Оума уже твердо решил воплотить её. Кокичи щурится со снисходительной улыбкой, надменно подняв одну бровь и тихо хихикнув от собственных слов. —Ты можешь трахнуть его рот. От этих слов ноги пленного подкашиваются, острая боль пронзает его грудь, лёгким становится тесно под рёбрами, он бы точно упал, если бы не хватка Оумы, дерущая его бок. Сайхара с ужасом наблюдает, как его другая личность поднимается, упираясь коленями в пол. Несколько торопливых движений и изолента оказывается на полу, он зарывается пальцами в сине-зелёные волосы Шуичи, хватая за чёлку, вынуждая встретиться взглядами. Оума наклоняется к его уху, переходя на шёпот, его тон мягкий и ласковый, лишь один хриплый вздох выдаёт слабое раздражение. —Эй, Сайхара-чан, скажи что-нибудь. Теперь-то Шуичи может говорить, но решает и дальше сохранять холодное молчание, угрюмо отводя взгляд, слыша позади снисходительный вздох. Оума укладывает растрепавшиеся пряди на его затылке, копия в то же время аккуратно заправляет челку за уши, чтобы та не колола Сайхаре глаза. Шуичи удивлён, как спокойно они приняли его немой отказ, видимо, терпения для издёвок совсем не осталось. —Что ж, ладно… — Другой он тихо вздыхает без капли разочарования, проводя костяшками пальцев по его скуле. Шуичи опускает взгляд к полу, смотреть прямо практически невыносимо, прикосновения его другой личности ощущаются так грязно, хочется скорее стереть их с лица, как свежие пятна, что ещё не успели полностью впитаться, такие мерзкие, липкие, Сайхара практически чувствует, как их тепло прожигает его кожу, это отвратительно, мерзко, больно. Шуичи трясёт от звонкого цоканья бляшки ремня, после металлическая застёжка молнии, шуршание спущенных до колен брюк. Оума гладит его спину, когда член копии грубо упирается в его лицо, размазывая теплую вязкую жидкость, стекающую с кончика, по его щеке. Шуичи категорически отказывается поднимать взгляд, стискивая челюсть, чтобы сдержать вырывающиеся всхлипы, его мутит от тихих вздохов юноши сверху, когда тот внаглую трётся о его губы, крупные капли жгут его глаза, это слишком больно. Морально, физически. Оума же так и не вышел из него, ноющая боль внутри ясно давала это знать. —Ну же, открой рот, Сайхара-чан… Ты всё равно не сможешь избежать этого. Оума дёргается, разом входя в полную длину, Шуичи вскрикивает, что и становится для него фатальной ошибкой. Кокичи оставляет красные полосы на его спине и бёдрах, другой рукой поглаживает его макушку, Шуичи болезненно ахает, позволяя тёплому твердому куску плоти проскользнуть в своё горло, другой он громко мычит, провоцируя довольную улыбку у Кокичи. —Ничем не отличается от мастурбации, на мой взгляд. Шуичи с трудом сглатывает, ощущая член глубоко в своём горле, боясь даже шевельнуться, дабы он не коснулся его языка или гландов, хотя одного нахождения внутри и чувства вязкой тёплой слюны вызывает у копии сладостный стон, его ноги слегка подкашиваются, а плечи неистово дрожат, он позволяет себе запрокинуть голову, чтобы привыкнуть к горячей влаге внутри. Оума щурится, притягивая пленного за воротник, твердя ему в самое ухо. —И только попробуй укусить. Сайхара всхлипывает, когда Оума начинает движение, проникая глубже с каждым толчком, спереди же его грубо тянут за волосы, во всю насаживая горлом на член, Шуичи громко кашляет из-за нехватки воздуха и рвотного позыва, язык дёргается от каждого крика, провоцируя копию на громкие стоны, в качестве поощрения он аккуратно смахивает капли с глаз Шуичи, поправляя его волосы, чтобы те не царапали лицо. Для Оумы всё становится куда веселей, когда тело под ним неистово дёргается, Шуичи слишком тяжело совладать со всем этим. Кокичи хрипло вздыхает, его ноги дрожат каждый раз, когда Сайхара неосознанно сжимает его, пытаясь справиться с удушьем. Так тепло, так туго, Оума ускоряется, вызывая у Сайхары очередной мучительный стон, его парень так же вскрикивает, спеша прикрыть рот ладонью, его брови приподнялись у переносицы, он тихо шипит, сжимая зубы, чтобы справиться с болью, что показалась в виде маленькой красной капли на основании его органа. —Он всё же укусил тебя? Сайхара хрипло стонет, мотая головой с нервной улыбкой, в его голосе проскальзывают истерические нотки. —Не думаю, что специально… Чёрт, Оума… Трахай его сильнее, мне нравится чувствовать его клычки на своём члене. Сайхара практически падает, когда Оума начинает долбить с новой силой, казалось, его кишки разорвались, сил кричать больше не осталось, Шуичи мог лишь тихо хрипеть, слёзы туманили обзор, волосы покалывали лицо и шею, другой он совсем позабыл держать их, упиваясь в наслаждении и вскрикивая от каждого непреднамеренно укуса. Оума уже не мог сдерживаться, ритм сбивался, толчки становились всё грубее и неаккуратнее, Кокичи приоткрыл рот, запрокидывая голову, его спина негромко хрустнула, когда он выгнулся от удовольствия, теперь и он не мог сдержать громких стонов, глаза закатились, разум тонул в диком удовольствии, Оума не слышал ни собственных развратных стонов, ни хриплых вскриков своего парня, ни рваных вздохов пленного. Кокичи замер, упираясь взглядом в потолок, только его бёдра продолжали неистового двигаться, а руки рвать талию парня под ним, и то, лишь для того, чтобы сильнее проникнуть внутрь обмякшего тела. От такого вида Кокичи у Сайхары текут слюни, его взгляд скользит вниз от кадыка Кокичи к его груди, рукам, яростно рвущим кожу пленного, сколько же на ней красных пятен, несколько чёрных синяков уже выступили, контрастируя с мертвенно-белыми руками Оумы. Шуичи замечает, как обмякло тело пленного, безвольно дёргаясь от каждого толчка, грозясь упасть, не оказывая никакого сопротивления. Неужели потерял сознание? Нет, он лишь тихо мычит, Сайхара чувствует, как несколько тёплых капель попадает на его член, мгновенно стекая к полу, поток слёз, кажется, никогда не остановится. Сайхара бросает торопливый взгляд к полу, замечая, как член пленного подёргивается от каждого толчка, с основания текала полупрозрачная полоса, уходящая вниз к его бедрам, так же касаясь бедер Кокичи, Сайхара ловит тихие всхлипы, исходящие от парня внизу, они смешиваются с чавкающими звуками толчков бедер Оумы с взмокшими бедрами Сайхары. Осознание бьёт Сайхаре в голову, тот вновь вскрикивает, только на этот раз иначе, как-то истерично, взволнованно, хватая Шуичи за волосы, вновь вынуждая столкнуться взглядами. Его глаза сияют, со рта чуть ли не стекает пена, когда тот яростно трясёт Шуичи за левое плечо, его голос звучит так звонко, практически оглушающе, при этом так нервно, бешено, словно в этот момент он ловил сильнейший оргазм из возможных. —Я так и знал! Знал, что ты на самом деле наслаждаешься членом Оумы-куна! Это ведь потому, что ты мечтал о нём ещё в самой убийственной игре, потому-то ты и решил использовать ключ от Отеля! Должно быть, ты был сильно расстроен, когда он сбежал, оставив тебя одного! — Взгляд янтарных глаз пробирает до глубины души, Шуичи мечется, не зная куда деться от давящего, западающего в создании истерического смеха, пробирающего даже Оуму, отчего тот расползается в больной кривой улыбке. Шуичи вскрикивает, когда другой он с силой тащит его за волосы, освобождая от своего члена, поднимая так, что локти Сайхары отрываются от земли. Их лица настолько близко, что Шуичи чувствует вблизи чужое горячее дыхание, другой он замирает, уставившись на Сайхару ничего не соображающим бешеным взглядом, тряся за волосы и плечо, желая заставить говорить. —Конечно, я был прав! Это было очевидно с самого начала, как он вошёл сюда! Скажи, вспоминая ту встречу в Отеле, в последующие разы во время дрочки ты мечтал быть сверху или снизу? Скажи же, чёрт, я так хочу знать! Сайхара резко отпускает его голову, вынуждая Шуичи удариться локтями о холодный пол, отчего он чуть не падает с громким вскриком. Оума хватает его за бёдра, удерживая от падения. Со рта Сайхары стекает слюна, в глазах всё плывет, живот сводит от боли, но Шуичи соврал бы, сказав что не наслаждается этим, его разум всё ещё не мог смириться с собственной извращенностью. Кокичи всё это время не переставал долбить его, Сайхара склоняется, заглядывая в его красные глаза, улыбка замирает на его лице, его тело нещадно дрожит. —Я знаю, как тяжело тебе не задыхаться во время мастурбации! Я хочу знать, насколько тяжело тебе было в тот момент, когда ты нещадно трахал рукой собственные гениталии, представляя его плоть вместо своих пальцев, говори, нижнюю или верхнюю роль ты тогда отыгрывал! Удар в челюсть вырывает непреднамеренный отчаянный крик, вместе с болью в разум вклинивается больное неведомое раньше наслаждение, заставляя закатить глаза в приступе эйфории, Сайхара не выдерживает такого давления, грязные слова самостоятельно вырываются из его рта. —Н-Нижнюю! — Сайхара громко стонет, чувствуя приближение к разрядке, Оума продолжал нещадно трахать его. Как невыносимо больно, его член болит так сильно, внутренняя сторона его бедер ныла от спазмов, он так близко к разрядке, он так хочет чтобы это закончилось, но он не в состоянии справиться с этим самостоятельно.—Не могу… Хочу кончить… Его вновь тянут за волосы, член вновь затыкает пространство в его глотке, Оума принимается надрачивать его изможденный орган, этого становится достаточно, у Шуичи кружится голова и дрожат колени, он обильно кончает Оуме в руку с характерным криком. Спустя пару мощных толчков и Кокичи с Сайхарой достигают точки кипения, Оума болезненно шипит перед разрядкой, расплываясь в тихом стоне, когда из его члена вырывается обрывистый поток белой вязкой жидкости, Сайхара закатывает глаза, всхлипывая и поскуливая перед тем, как вскрикнуть, выпуская в желудок Шуичи значительное количество горячей спермы, мягко отпуская волосы пленного, Шуичи сухо кашляет, падая на пол, когда руки Оумы перестают держать его. Сайхара лежит, чувствуя, как из него неспешно вытекает горячая вязкая субстанция, он открывает рот позволяя той малой части непроглоченной спермы вытечь на пол. Вмиг всё стихло, всё разом прекратилось и замерло, произошедшее быстро выветривалось из сознания, все чувства отступили, всё уже позади. Если бы не боль, растекшаяся по всему телу, Сайхара мог бы с лёгкостью поверить, что произошедшее не более чем ночной кошмар, но это уже не так важно. Сейчас ему хотелось провалиться в глубокий долгий сон, веки тяжелели, как и конечности, локти болели, запястья под повязками совсем стёрлись, Оума ведь так и развязал их. Сонливость притупляет восприятие реальности, не позволяя Сайхаре услышать, как Оума с тяжким вздохом усаживается на пол, его грудь неспешно вздымается, губы приоткрыты, жадно глотая воздух. Другой он вновь откидывается к стене, устало прикрыв глаза, будто готовясь провалиться в сон, как и сам Шуичи, однако Сайхара не собирался спать. Шуичи поднимает взгляд, смотря на своих мучителей, распластавшихся по разным углам комнаты, у обоих закрыты глаза, Оума хмурит брови, стараясь справиться с спазмами, сковавшими всю нижнюю половину его тела, в этот раз он зашёл слишком далеко, даже его тело не смогло справиться с этим, Сайхара же мирно склонил голову, розоватый румянец виднелся на его щеках, он не шевелился, лишь его плечи непроизвольно поднимались при каждом вздохе. Сайхара сжимает челюсть, как же невинно они выглядели, будто всю ночь усердно работали над очередным школьным проектом, отчего с утра одного мучила головная боль, а другой грозился провалиться в сон прямо в школе. Конечно, после такого упорного труда им необходим заслуженный отдых, Сайхара кривится в злобе, ожидая, когда хоть один из них решит пошевелиться или сказать что-либо, как они могут выглядеть так умиротворенно, после того, что совершили? Их школьная форма не даст соврать— старшеклассники, такие же, как Шуичи, однако же сколько жестокости таилось в их головах, и как повезло Сайхаре стать мишенью для её выплеска. После произошедшего они наверняка захотят вернуться к мирной жизни, ходить в школу, играть в видеоигры, встречаться. Конечно, как и многие другие подростки они уже нашли с помощью кого унять потребность в объятиях и поцелуях. Сайхара помнил, как Оума, безжалостно развлекаясь с его телом, продолжал смотреть в глаза своего парня, разговаривал с ним, смущал. Другая личность, однако, отличилась ещё больше, он всё-таки сумел обрадовать Оуму, подарив ему такое веселье. Сайхара замирает, вспомнив слова другой личности, в тот момент они ощущались сродни ножу в груди, действительно ли он наслаждался этим из-за присутствия Кокичи? Хотя эта его вариация имела мало общего с его одноклассником, однако он бы соврал, если бы продолжал отнекиваться от факта, что его собственное сердце замерло, когда этот Оума дразнил своего парня, озвучив наблюдение касательно схожести его с Шуичи чувствительных точек. Сайхара уверен, он мог бы перенести это намного легче, если бы Оума шутил так больше, даже зная, что эти поддразнивания никогда не были бы обращены в его сторону. Тепло внезапно растеклись в его груди, тоска осела в сознании. Как же другой он был прав, Шуичи действительно наслаждался присутствием Кокичи рядом, хоть этот и был совершенно другой личностью. Однако это всё ещё Оума, хоть и другой. После смерти Кокичи, Сайхара постарался убить в себе нежные чувства, однако разум так и не смог пересилить влюбленность. Шуичи удалось лишь ограничить себя от мыслей и тоске по Оуме, в сущности же, он так и не перестал любить его. Произошедшее лишь разворошило его переживания, одна слеза неспешно скатывается по его щеке, его больше не волновала ни физическая боль, ни страх, лишь глубочайшая тоска заставила Шуичи тихо всхлипнуть в самый последний раз. Сайхара поднимает спокойный взгляд на копию, он уже успел привести себя в порядок, его лицо выглядело так же спокойно, как лицо Шуичи. —Ты сделал, что хотел. Теперь дай мне уйти. Другой он склоняет голову, тень искреннего сочувствия виднеется в его глазах, пожалуй, это первый раз, когда Шуичи удается увидеть сострадание в его взгляде. Сайхара внезапно обнаруживает, как нормально он выглядит, от недавней маски больного садистского наслаждения не остаётся и следа, теперь их и вправду не отличить. —Сам ведь знаешь, что мы не можем позволить тебе уйти.— Вклинивается Оума, его лицо принимает несвойственное ему серьезное выражение, однако совсем беззлобное, скорее сосредоточенное. Он тянется за кепкой Шуичи, прокручивая её в руке, совсем не спеша отдавать владельцу, Кокичи опускает взгляд, его брови хмурятся, а взгляд продолжает исследовать швы головного убора, он молчит несколько секунд, усердно размышляя над какой-то сомнительной идеей в своей голове. Кокичи мягко прижимает кепку к себе, смотря на Шуичи спокойным вдумчивым взглядом, его голос звучит тихо, будто стараясь не достигнуть чувствительного слуха своего парня, хотя Оума не пытался скрыть его намеренно. Интонация же кажется Сайхаре несколько взволнованной и сочувствующей, пытающейся отогнать любые тревожные мысли в его голове, и Сайхара, почему-то, верит этому. —Но, пожалуйста, не расстраивайся. Думаю, совсем скоро новый друг по несчастью сможет скрасить твоё здешнее нахождение.