Я обязательно приду Когда ты не будешь ждать Обниму, согрею, спасу Тебя ведь нужно спасать Дай взглянуть мне в твои глаза Огонёк ещё не погас Улыбнись, перестань терзать себя множеством страшных фраз. Перестань уходить во тьму, В тебе света – всю жизнь сиять. Расскажи. Я тебя пойму, Помогу эту боль унять. Когда даже не будешь ждать, когда путь твой по тонкому льду. Я прошу лишь, держись до конца И я.. непременно приду (с) Макс Макаревич
В помещении душно. Вентиляция практически не работает. Сырость и запах гнили ощущается кожей. Этот подвал не использовали сколько? Трудно сказать. Очередная тайна аристократического рода Мин. Юнги пытается собраться с мыслями и попытаться не отключиться во время разговора. Ему жизненно необходимо больше информации. Чонгук сказал, что это важно. Перед ним сидит мужчина средних лет. Поломанный жизнью алкаш. Или наркоман. Сразу и не угадаешь, потому как макияж неплохо скрывает всё неугодное взгляду. И отлично сшитый костюм. Явно из какого-то навороченного бутика. Именно отлично сшитый: сидит он на мужчине отвратительно. Где он его взял или, скорее, кто «одолжил»? А ещё эта идиотская ухмылка будто ты король мира.. Бесит. - На кого ты работаешь? Очередной вопрос: насколько нужно быть самонадеянным, чтобы согласиться встретиться здесь? Скорее всего, пропажа Дэсона, не иначе. - Не важно. Важно то, что у меня есть. И за это ты, Аgust, заплатишь немалые деньги. Я так уж и быть тебе уступлю. Мне не интересны ваши разборки с Дэсоном. А вот и оно! - Свою пару ты же не оставишь в беде? Мин напрягся. Они ищут Чимина уже пару месяцев. Поначалу зацепились за Гван. Но Дэсон утверждал, что знать не знает, где его дочь и так же искренне хочет её найти. Проверили телефонные контакты и соц.сети – ничего интересного не нашли. Лишь то, что девушка в одночасье, изменила свой образ жизни: из клубной мажорки, в обычную, ничем не примечательную. Если непримечательным считать квартиру почти в центре Сеула и мотопарк, насчитывающий несколько дорогих экземпляров. Ни друзей, ни парня. Кроме, Чимина. Последнее, особенно, напрягало. Так как в самой квартире было найдено несколько писем, от которых разило отчаянием и раскаянием, адресованных некоему «солнышку». Кто это такой так и не выяснили. Мину оставалось надеяться, что это не Пак. Спустя время, Юнги доложили, что Дэсон проводит свои поиски, и хочет не так найти Гван, как через неё отыскать Пака. Неудивительно. Как ни крути, Аgust хорошо подтасовал (читай, поднасрал) бизнес, да ещё красиво уводит его инвесторов. Откуда ж было Дэсону знать, когда забавы ради приглашал этого самоуверенного кота в свой подпольный покерский клуб, что тому удастся обыграть министра иностранных дел Южной Кореи? Ошибка оказалась фатальной. Одновременно, разгребая контакты Чимина, удалось выйти на Ю Сухо. Но последний исчез. Его связи были так же проверены, и тут, внезапно выяснилось, что Ю Сухо работал на человека, завербовавшего Юнги. Ким Сокджин. Сказать, что после всего произошедшего у них с Юнги были натянутые отношения, ничего не сказать. Сокджин тогда чуть ли не первым предложил отказаться от обвинений и просто уйти на время в тень. Они смогут его увезти в безопасное место. Уже на тот момент, от слова «безопасность» у Мина чуть ли ни нервный тик начинался. Другими словами: уйти, чтоб никто никогда не нашёл. Тогда-то Юнги и вспомнил про Хосока. Сеул. Огромный город, а по сути небольшая деревня почти в центре Кореи. - Что у тебя есть? Вместо ответа мужчина кивнул на потухший экран ноута. А Чонгук заблаговременно отвернулся в другую сторону. Он что, смутился? Мин озадаченно нахмурился и включил видео. В первые секунды он не совсем понял, что видит. И только после… Постепенно на его губах заиграла улыбка. О, Боже, сколько «восторженных» слов и угроз он слышал из-за этого… «непотребства». Пак таки был прав. Их засняли. То, как они занимались любовью возле панорамного окна. Или скорее как Юнги любовно его втрахивал в это самое окно. Изнывающий Чимин.. Его омега.. Даже сейчас будоражит. Улыбка стала ещё шире от воспоминаний. - Вот скажи, ты свинья или просто придурок! А, Мин Юнги! Да ты хоть представляешь.. - Не кипишуй… Никто не видел. - Откуда тебе-то знать? Я хирург и если.. - У тебя была довольно скучная сексуальная жизнь. Скажи спасибо. - Ты не понимаешь! Если кто-то увидит, моей карьере.. Боже, я даже боюсь представить, если это в сеть попадет! Объятия, поцелуй и Чимин сдается. Ответив лаской и теплотой. Воспоминания – это всё, что осталось. Улыбка постепенно сходит на нет, а в глазах отчетливо проявляется тоска. Заворожено проведя подушечками пальцев по образу на мониторе, Юнги перевел взгляд на пришедшего. - Это всё, что у тебя есть? - А этого мало? Опять эта ухмылка. Откуда у людей столько уверенности в своей безнаказанности? Юнги медленно поднимается со стула, подходит к Чону, всё ещё отводящему взгляд и вынимает Берету 92. - Я немного устал. Правда. Поэтому спрошу в последний раз: у тебя есть какая-либо информация, кроме этого видео? - Если ты мне что-то сделаешь… Выстрел. Мужчина схватился за простреленную коленную чашечку и взвыл от боли. - Если я исчезну, то твоему Паку.. Ещё один выстрел. - Я ни черта не знаю! Мне просто дали это видео! - Кто дал? - Я не знаю, какой-то мужик... Блядство…, - продолжал шипеть мужчина. - Жаль, - разочарованно ответил Юнги и навел дуло пистолета на испуганную жертву, но пуля прошла по касательной: в комнату ворвался Тэхен, оттолкнул Юнги, тем самым, сбив прицел. - Ты что тут делаешь? – раздраженно рявкнул Мин. - Ты не найдешь его собирая трупы! - Я тебе сказал, заниматься отчетами и цифровой слежкой, а не бегать по территории! - Мы можем.. - Я сам решу, что НАМ следует делать! Или ты решил и здесь наследить? Под меня копаешь? - Что? - Тэхен, - мягко позвал Чонгук и вывел Кима. Ким не сопротивлялся. В последнее время Чонгук был исключительно на стороне Мина. Что бы тот ни сказал или ни сделал. Будто чувствовал вину, за похищение. Хотя, сам Мин не раз говорил, чтобы тот не зацикливался. - Чон, неужели ты не понимаешь, что убийствами ничего не решишь? - Сказать правду? Я бы его уже по стенке размазал, и плевать знает он что-то или нет. Agust, как по мне, излишне терпелив и сдержан. В этой среде понимают только силу, а ты сейчас его унизил перед этой шавкой. Нельзя так… Впредь, будь добр, сиди в своём компьютере и не лезь в наши дела! Ясно? Куда уж ясней…. *** Ресторан Walking on the Cloud. Зал утопает в темно коричневых и черных тонах. Даже искусственный свет приглушен. Что особо подкупает «иных». Глаза быстро привыкают и дают в полной мере насладиться покоем и окутывающей атмосферой тишины. Здесь не любят громко говорить. Не любят спорить. Это зона отдыха, релакса. Нечто неподвластное людям. Обычным людям. Но такое заманчивое для них… Ким Сокджин с удовольствием пробует новое блюдо от шеф повара. Смакуя и наслаждаясь послевкусием. Он предпочитает мясо. Что сказать? Божественный вкус. А соус… Ким прикрывает глаза и хочет разобрать на пазлы, но… - Здравствуй, брат.. Сокджин хмурится и тяжко вздыхает, открывая глаза. - Здравствуй, Намджун. Какими судьбами? - Нам надо поговорить.. Ким лишь усмехается. - Нами, твоя решительность подкупает, но ты же знаешь, здесь нет родителей, поэтому.. - Джин, я прошу.. - Ба! Неужели!? Его высочество, Ким Намджун соизволили снизойти до такого убожества как я. А что случилось? - Не паясничай! Я прошу тебя… Но Сокджин даже не обращает внимание на сводного брата. Его взор привлекает неземное виденье. - Твой ангел? Кивает Ким в сторону соседнего столика. - Я бы попросил.. Нехотя, Сокджин переводит взгляд на брата. - Нами, хочу тебя предупредить: мы будем разговаривать исключительно на моих условиях, так как не НАМ, а именно ТЕБЕ что-то от меня надо. Итак, я повторяю: твой ангел? Ксения изначально решила сесть поодаль. Девушка не хотела ввязываться в итак не простые отношения двух братьев. Из скудных рассказов Намджуна она лишь знала, что Сокджин старший брат и является альфой. Родители были в ужасе от данного факта. Считали, что им подкинули ребенка. Что это не их дитя, но результаты ДНК показали: ошибки нет. Намджун родился на два года позже. Он был человек и стал любимцем. Ему и отдали в управление юридическую фирму, оставив Сокджина на улице ни с чем. Но альфа был юрким и довольно хищным по сути. Поэтому хорошо устроился, работая на правительство и привлекая таких же изгоев как сам. - Это Ксения Ким. Моя жена! - Жена? Неужели? Неужели, ты не пригласил меня, своего брата, на свадьбу? Голос сквозил иронией и сарказмом. Почему-то это отдавалось голосом Мин Юнги. Никому ненужные жизни. - Это вопрос времени… - Прошу прощения за своего брата. Он даже не соизволил нас познакомить! Сокджин поднялся и поцеловал руку девушки с тыльной стороны ладони. Мужчина не сводил пронзительного взгляда с чарующей красоты. Казалось, её создали лучшие скульпторы небес и ада. Столь же невинна, но и столь же вожделенна. Черное платье в пол, лишь подчеркивало стан, а воздушные локоны блонд, так и манили к ним прикоснуться. - О вашей красоте ходят легенды. - Я думаю, они надуманны. - О, нет, поверьте! Вы действительно прекрасны. И я даже не знаю с кем вас сравнить: вы само очарование и в то же время на столько пленительны, что это создает слишком много противоречий. - Джин, может ты прекратишь и мы перейдём к делу? - казалось ещё немного и Намджун сорвется. - Я прекращу тогда, когда посчитаю нужным, - отрезал Сокджин. - Я ждал восемь лет.. И ты подождешь, братишка. - Я думаю, нам пора. – Ким уже собирался подняться, но мягкое касание Ксении, его остановило. - Пожалуйста… Это ведь только разговор. Насупившись, Намджун опять сел на стул, а Ксения приобняла и посмотрела со всей кротостью и немой просьбой. - Хотел бы я, чтобы на меня так смотрели. Это мило.. Но боюсь, что такими темпами мы ни к чему не придем. - Прошу прощения, - и девушка перевела взгляд на Джина - О, нет, вы не должны извиняться. - Тогда мы можем продолжить? - вкрадчиво. - Пожалуйста. Заинтересуйте меня. - Всё дело в том, что интересно именно вам. Наши отношения? Или скорее отношения Пака и Агуста? - Забавно, - на лице Сокджина вновь появилась улыбка. - Ведь Чимин у вас? - Почему вы так решили? Ксения глянула на Намджуна, а тот всё так же прожигающее, практически с ненавистью смотрел на брата. Но вопрос девушки заметил, поэтому лишь согласно кивнул. - Сухо был связан с вами. Когда Агусту было тяжело, Ю Сухо связался с вашим человеком. Почему так – неизвестно. Возможно, ирония судьбы? А может что-то другое. Но факт остается фактом, косвенно именно вы помогали Чимину. Узнавали его. Выяснили чей он... - Интригующе... - А когда узнали, решили использовать ситуацию по максимуму. Я не буду говорить, почему вы держите Чимина у себя. Вы сами знаете ответ на этот вопрос. - Вы так хорошо осведомлены. И что же мной движет? -Это не мне решать. - Вы только что сказали, что знаете. Итак.. я жду. - Зависть? Пауза, а дальше громкий смех, со звуком стеклоочистителя. Но такой искренний. - А она смешная, - отдышавшись, проговорил Сокджин. - А что если я скажу, что Чимини, наш славный Чимини, сам захотел со мной остаться? - Нет. - С чего вдруг такая уверенность? - Он … любит Агуста… - Вы уверены? Даже после того, как тот бросил его как ненужную использованную вещь? Ксения молчала. Они зашли на слишком личную тему. - Почему молчите? - Простите, я не привыкла к вниманию таких красивых мужчин. - Правда? А мне говорили, что к вам было особое внимание, Ксения Волкова, - Ким осознанно сделал ударение на настоящую фамилию девушки, - На столько особое, что вас пришлось откачивать и лечит в психдиспансере. Или врут? И всё это для того, чтобы лечь под одного единственного мужчину… Девушка крепко сжала ладонь Намджуна. Это то, что никто не знал. Это то, что должно было остаться лишь на бумагах. - Вы правы. Мне кажется, ради любимого мужчины… Сокджин рассмеялся. - Любимого.. Конечно, любимого, кто на тебя ещё посмотрит.. Намджун вскочил и схватив Сокджина за ворот пиджака, припечатал того к стене, прошипев: - Ещё одно слово, ублюдок, и тебя найдут выпотрошенным на обочине автострады. Я лично тебя пытать буду, пока твой смех не превратится в предсмертные хрипы. - Уууу… Прям, альфа самец выискался… И тут что-то произошло. Намджун отпустил Сокджина, и стал отходить. Зрачки были явно расширены. Джун взял нож со стола и приставил к своему горлу. Но ненадолго. На голову Сокджину, не без помощи Ксении, упала огромная ваза. И он отвлекся. Прибежала охрана. Когда они уходили, девушка всё же подошла к альфе и что-то прошептала тому на ухо. Мягко улыбнувшись. А через два дня на пороге небольшого двухэтажного дома появился внедорожник, из которого вышел Пак Чимин.***
Этот дом невозможно было отдать в чужие руки. Руки, которые не видели и не чувствовали. Слишком много хранилось в потаенных углах. Слишком много чувств: трепета, волнения, откровенных, тихих разговоров, лучистого смеха, ярких глаз, трогательных касаний, близости, страха, боли и удушающей пустоты... И всё же, это были их воспоминания. Их жизнь. Юнги не мог позволить продать этот дом. И сейчас, когда он шёл, касаясь предметов, стен, он будто чувствовал шепот. Каждый уголок этого дома был напоминанием. Таким родным, таким сокровенным. Будучи уже в кабинете некогда доктора Пака, он услышал хлопок двери. Странно. Мин никого не ждал. Позвонив Хосоку и предупредив, Мин снял с предохранителя Heckler&Koch USP, вышел на встречу и замер. Чимин… Идеален. Другого слова тут и подобрать невозможно. На омеге был элегантный черный гольф и персикового цвета приталенное пальто с небольшим английским воротником. Он подчеркивал узкие плечи и стройный силуэт парня. Черные брюки, тяжелые ботинки дополняли образ. Те же глаза, только с невыносимой грустью и холодом внутри. Те же манящие губы, на которых и намека не было на улыбку. Те же руки, что горячо обнимали, сейчас сжимались в кулаки. - Говорят, ты искал меня. - Чимини… - Прекрати, прошу! И не смотри так на меня, ты выглядишь довольно жалко. Не стоит. - Мы можем поговорить? - Почему нет? Мне надоело вечное нытье Сокджина. Чимин проходит в некогда свою гостиную и разворачивается лицом к нынешнему хозяину. - У меня мало времени, так что прежде всего, я хотел бы попросить больше не беспокоить ни меня, ни моих друзей. Как видишь, я вполне жив и здоров. Я полностью отдаю себе отчет в своих действиях. Что тебе ещё нужно услышать? - Чимин, я могу всё объяснить. - Зачем? Мне не нужны объяснения. Я просто хочу жить дальше. Разве ты этого не хочешь? Юнги, пойми, наконец, истинность это яд, разве ты не видишь? Скажи, сколько всего ты сделал ради того, чтобы меня найти? Ты убивал людей, как тебе казалось, за некорректные высказывания, из-за того, что они нашли какое-то видео … Ты изменился и далеко не в лучшую сторону. Готов был отдать компанию, по факту предать тех, кто тебе сейчас верит, лишь бы узнать где я и что со мной. В то время, как твое внимание мне было совершенно ненужно. - Неправда. - Верно...- слегка протяжно вел Чимин, с издевкой, - Я и забыл. Ты же считаешь, что ты всегда прав. Что лишь тебе известна истина. Но проблема в том, что ты ошибаешься! Ты ни черта обо мне не знаешь! - Чимин, я знаю, тебе было больно. Я совершил ошибку, но… - Знаешь? Ты знаешь? - глаза Пака отдавали безумием, - Какого это каждую ночь задыхаться! Ты знаешь? Какого это видеть кошмары и думать, что ты где-то мучаешься от ломки! Ты знаешь? Какого это знать, что тебя считали за игрушку, в то время как ты пытался помочь и наконец вывести эту гребанную сыворотку! Не ври! Не смей! Просто оставь меня в покое! Пак хотел пройти мимо, но Мин не смог промолчать: - Чимини, прости меня, - голос Мина дрогнул, - Прошу. Мне жаль. Мне так жаль. Я принес тебе столько страданий, но я правда не думал.. Он говорил всё так же смотря в спину, надеясь.. Лишь надеясь.. - Чимини, я … - Не смей! - Я люблю тебя… Пак резко разворачивается и в его руке оказывается пистолет Мина. - А я так… ненавижу! Выстрел, ещё один, ещё…Все в сердце… От ударной волны, и сильной боли, Мин опустился на пол. Чимин медленно подходит и садится рядом, на корточки. - Запомни, не ищи меня, не преследуй. Иначе, в следующий раз, я сделаю контрольный в голову. Пак отбрасывает оружие и уходит. Уже в машине откашливаясь, Чимин замечает кровь на пальцах, но не обращает на это внимание.. а зря…***
Гван сидела за рулем внедорожника и мелко стучала по обивке. Она с самого начала была против. Видела, что Сокджин пытается манипулировать. А с другой стороны, знала, что Пак слишком сильно хочет увидеть Юнги. То ли, чтобы точку поставить в их отношениях, то ли.. дать себе шанс… После аварии Пак был нестабилен. С ним что-то происходило. Внешне абсолютно здоров, но вот с душой... Мужчина будто пытался вырвать себе сердце, а от этого становилось только хуже. Гван однажды подслушала разговор с Ю Сухо. Чимин тогда спросил можно ли разорвать связь. Ничего толкового Сухо не сказал, кроме как попробовать сделать то, что явно оттолкнёт пару. Для кого-то это предательство, для кого-то измена.. Для Юнги это… От размышлений девушку отвлек Audi Q6 приятной наружности. Дверцы открылись и из машины вышел Чон Хосок. Смотря в зеркало заднего вида и наблюдая за мужчиной, девушка не сразу поняла, что плачет. А перед глазами стояли моменты, что отзвуками стучались в сердце. Рассветы, улыбки, и глаза.. Сонные, ласковые и всегда любящие… Гван окликнула. Минутная заминка и Хосок медленно разворачивается. - Ты… - Здравствуй, Хоби, - девушка попыталась улыбнуться. - Ты с ним? - Хоби, им нужно поговорить.. Как и нам? Хосок засмеялся. - Милая, я прекрасно понял и с первого раза. Девушка решилась подойти ещё ближе. - И всё же. Хоби, я знаю, что мне нет прощения.. - А раз знаешь, то зачем пытаешься? - Потому что надеюсь? Хосок отвел взгляд и нахмурился, а после они услышали выстрелы. - Ты опять, да? Тебе мало было? - Нет, Хоби! Нет! Но Чон уже бросился к двери, из которой выходил Чимин. Они лишь переглянулись и Чон мрачно отчеканил: - Ты ведь знаешь, что меня лучше не злить? - А я всё же попробую, - дерзко усмехнулся Чимин. Когда Чон влетел в гостиную, Мин сидел на полу, облокотившись на диван. Он дышал с хрипами, жмурясь. - Блять, я надеюсь, ты бронник одел? - А то как же… когда идешь на свидание с бывшим, надо быть ко всему готовым, - слова давались тяжело, но при этом Юнги лучезарно улыбался. Он был неимоверно рад появлению Хосока. - А ты типа знал. - Я надеялся.. - Идиот! - Сам придурок!***
Год спустя. - Ингук, потерпи, сейчас станет легче… Обработав место укола, Чимин точным движением, ввел раствор в вену, закрыв место инъекции. - Сожми. Мужчина ещё некоторое время наблюдал за болезненными спазмами пациента, а после тот расслабился и даже улыбнулся. - Спасибо. - Всё будет хорошо, Ингук. Держись. Мягко улыбнувшись в ответ, Чимин направился на осмотр других пациентов. Уже больше года Пак работал в компании Сокджина, которая охватывала большую часть фармакологического и фармацевтического рынка Южной Кореи. Но занимались они исключительно поставками и производством лекарств для «иных». Пак в роли хирурга был на вес золота. Но главное, здесь он был среди своих. Ему не нужно было оправдываться за то, каким он был. Пак научился контролировать феромоны и довел свои навыки до совершенства, снизив уровень феромонов до минимума. Ему не нужны были блокаторы или подавители. Течек просто не существовало. Но это спровоцировало другие проблемы. Время от времени его накрывало: давящая тяжесть, гнетущий страх и пронзительный холод. Синдром отмены. Как при нехватке наркотика. Сухо предупреждал. Это может плохо закончится. Нельзя идти против природы. На что Чимин неизменно отвечал: такие как он являются отклонением, так как всего лишь побочный эксперимент. Что говорить, если рождаемость среди омег составляла не больше 30 процентов. И это при том, что последних приходилось под наркозом оперировать. Да они элементарно не приспособлены к этому! А значит, он всё делает правильно. Омега внутри с ума сходила, всё так же пытаясь освободиться, погибая. Она походила на изнуренное и обессиленное существо, но обозленное на своего хозяина. И в любой момент могла укусить, разорвать плоть, врезавшись клыками в горло. Без остатка. И он наступил. Западная Европа. Встреча инвесторов, которая плавно перешла в VIP вечеринку, в каком-то клубе. Чимин приехал ближе к завершению. И то, лишь потому, что Сокджин настоял. Пака воспринимали чуть ли не лицом компании. Нужно было соответствовать. Аgust сидел за одним из столов. С тех пор, как Юнги впустили в закрытый клуб, он не упускал момента воспользоваться и по возможности переписать некоторые условия контрактов, а порой вернуть свою собственность. Так, кстати, произошло с нефтяными платформами, что передал его дядя Дэсону. Неудивительно: последний рвал и метал, дабы найти Чимина. Только вот судя по всему, ему не везло. Если с Юнги ещё можно было тягаться и то, через раз, то вот Сокджин был из высшей лиги: слишком много связей и все они были на законодательном уровне. Правительство, министерства. Дэсон со своими игрищами просто рыл себе яму. Может поэтому, Мин не переживал за жизнь Чимина. Знал, что тот под защитой. Пусть и с другим альфой. Мин решил дать ему время. Сколько бы не понадобилось. Правда, он не предполагал сколь велико было желание стереть неугодную истинность. Аgust расслаблен. Время от времени бросая комментарии по поводу той или иной ситуации. Его мимика практически ничего не выражала. Но это всё было напускное. О, как не Чимину знать, что именно сейчас Юнги собран, сдержан и по максимуму осторожен. Он откровенно залип на профиль альфы. Сейчас даже сам не понимая, что чувствует. Пытаясь лишь запечатлеть в памяти как можно больше любимых черт. Любимый.. Скорее почувствовал. Сердце накрыла безграничная нежность. Чимин бесконечно скучал. Задумавшись, Пак прислушался. Омега молчала. Будто и не касается совсем. Будто дверь захлопнулась, оставив Чимина с самим собой. Удивительно, но на душе было спокойно. Лишь осознание, что истинность не при чем. Сейчас ничто об этом не говорило. Что он хочет? Чего желает, наблюдая за движениями Юнги? Улавливая мельчайшие изменения во взгляде донельзя хитрющих глаз, безнадежно затягивающих в свои омуты. Чего желал переводя взгляд на притягательный изгиб самых сладких губ? Это никогда не закончится… Ему всегда будет больно? Или может попробовать? Просто подойти… Юнги улыбаясь чему-то, непринужденно повел взглядом по помещению и завис. А затем улыбка стала ещё шире. По спине пробежал холод. Глаза заволокла дымка. Чимина будто сковали цепями, а потом начали разламывать кость за костью. Мужчину накрывало. Но сейчас что-то было не так. Резко развернувшись, Пак попытался вернуться в номер. Заметив состояние Чимина, Гван подошла, они о чем-то переговорили. Гван настаивала, но омега лишь покачал головой. Тогда девушка сдалась и набрала номер такси. Чимин явно был не в состоянии передвигаться. Девушка глянула в сторону альфы. Тот продолжал играть. Она перевела взгляд на Хосока, который сидел за барной стойкой и попивал виски. Должна ли она что-то сделать? Она боялась за Чимина. Довольно много читая про омег и альф, зная, пусть в общих чертах, но некоторые нюансы их поведения. Возможно, она не права, но ей казалось, что у Чимина начинался тот же гормональный сбой. Или нет? Переведя взгляд на Сокджина, она не увидела и капли заинтересованности. Он видел, что Чимин ушел, но продолжал разговаривать с одним из клиентов. Почему-то хотелось чтобы всё было проще. Чтобы она просто подошла к Хосоку и рассказала всё. Или к Юнги. Девушка поежилась. Нет, к Юнги она подходить не будет. Наслышана про его жестокое отношение к неугодным. Первое время после исчезновения Чимина, тот как с цепи сорвался. Готов был войну начать, но благо всё обошлось. И Гван, даже не зная ребят, но уже была благодарна. Потому что состояние Чимина было ни о чем. Пару недель он был без сознания. Ему провели несколько операций. Сухо пришлось связаться с Сокджином, чтобы тот остался в живых. Вновь взглянув на Юнги, девушка вспомнила, как однажды Джин и Чимин сидели в беседке, в загородном доме альфы. Прошло уже пару месяцев. Джин рассказывал, каким Юнги стал, что делал.. Говорил о том, что омеге следует начать жизнь с чистого листа. Попытаться найти свой путь. Нашел. После того, как стрелял в Юнги, три дня его никто не видел. После казалось что ничего не изменилось. Чимин выполнял новые поручения, встречался с клиентами. Проводил операции. Но в нем будто что-то умерло. И когда Сокджин таки решился поцеловать Чимина, тот грубо оттолкнул, сказав, что если это повторится, то и они разойдутся каждый своим путем. И последнее было сказано с таким отвращением и ненавистью… Голова пухла. Может Гван романов перечитала, поэтому считает, что Чимину только Юнги поможет? А может Пак сам знает что лучше? Он доктор… но он же и человек, а со стороны виднее… Гван всё время сидела за столиком, выстукивая по привычке сигнал о помощи. Её этому как-то Хосок научил. Смеха ради. - Можно? Девушка сначала не поняла, что обращаются именно к ней, но когда перевела взгляд, то обомлела. На неё смотрел Хоби и улыбался. - Да хоть на край света! Чон лишь рассмеялся, на что девушка ответила улыбкой. А после, приняв приглашение, услышала и музыку. Это был их танец. И он возвращал в прошлое. Когда они были вместе. Когда были счастливы и, казалось, так будет всегда. Хоби мягко приобнял за талию, девушка положила руку на плечо и волшебство началось. Плавные движения, что переходили в резкие и казалось бы несинхронные. Но это только кажется. Нарушение постоянной скорости движение, «рваный» ритм. Это и есть танец. Гремучая смесь страсти, ревности и любви, ледяной танец раскаленных до предела чувств, когда воздух буквально дрожит от эмоций, вздымающихся между партнерами. Невероятно строгий, безмерно эмоциональный, как переходы от ненависти до любви. Этот танец боготворят, но мало кто понимает. Гван и Хосок знают этот танец как себя. Этот танец их история. Танго. После ухода Чимина, Юнги так и не собрался. Ему было неприятно? Мину показалось, или Паку нужна была помощь? С некоторых пор Юнги заметил, что боится. Боится сделать что-то не так. Подойти, когда не ждут, заговорить, когда не ищут. И все это касалось только одного человека. Посмотрев на свои карты, и оглядев противников, Юнги понял, что проиграл. Не так страшно. Юнги никогда не играл по крупному в барах или клубах. Так, чисто произвести впечатление на новые лица и предполагаемых партнеров в будущем. С улыбкой положив карты и произнося пас, Юнги заметил как один из игроков притих. А другой зло ухмыльнулся. - Итак? Ваше слово? - Господин Мин, Вы уверены? - как-то совсем зашугано проговорил оппонент. - Да, - Юнги кивнул, - сегодня не мой день. И только после Мин понял в чем дело. Молодой игрок, видимо, только попавший в этот серпентарий, попытал удачу по крупному и проиграл. На кону был должок. В отместку его оппонент попросил омегу. Его омегу. Мин конечно, знал, что такие вещи практикуются, но чтобы здесь.. В плане, это же не закрытый клуб. Но игрок постарше, скалясь, настаивал. По глазам младшего, было видно всю глубину раскаяния. Поднявшись с места, он лишь отрицательно мотнул головой, поблагодарил за игру и направился к омеге, услышав вдогонку: - Слышь, Джихо? Завтра из тебя этот долг выбивать будут. Так что у тебя 12 часов, – и рассмеялся, повернувшись к Юнги, - Совсем от рук отбились. А Мин всё так же наблюдал за парой. На то как омега переводил взгляд, как терялся. Как начал вырываться, видимо, пытаясь что-то объяснить и попытаться решить ситуацию. Юнги хмыкнул. Он чем-то напоминал Чимина. Тот бы тоже попытался поговорить. Все же люди. Нельзя так оставлять человека на растерзание. Они вернут долг, просто позже… Ну, или пристрелит. Как оказалось, Чимин может. Юнги даже позволил себе лукаво улыбнуться. - И сколько он должен? - Около двухсот тысяч долларов.. - Всего-то? Ты же за пару дней их вернешь. - И что? Пусть учатся. - Пусть учатся, - тихо повторил Мин. Поднявшись, он точно так же поблагодарил за вечер и направился было за парой, но застыл на несколько секунд, обескуражено наблюдая за Хосоком. Юнги знал, что тот хорошо танцует: когда-то уличными танцами не брезговал даже, но .. Это была по истине феерия чувств. Очень красиво и захватывающе. Не мудрено, что многие в зале, затаив дыхание следили за парой. И на секунду показалось: прежний Чон ещё жив. Мин перевел теплый взгляд и всё же направился к выходу. Нужно было успеть. Спустившись на крыльцо, Юнги окликнул Джихо. Тот, усадив на переднее сидение уже затихшего омегу, что выдавал только шмыганье носом, подошел к Юнги: - Да, господин Мин, чем могу помочь? - Я могу помочь тебе, но при условии: ты больше никогда не подойдешь ни к одному игорному столу. Вообще забудешь об азартных играх. Джихо замер в удивлении, а после пообещал, что больше никогда не навредит своему омеге. - Отлично. Отправь мне свой счет, дабы наш друг не узнал, кто тебе помог. Он не возьмет моих денег. Я пообщаюсь со своим финансовым директором и мы решим этот вопрос. - Спасибо, - и Джихо низко поклонился. - Ты обещал мне, Джихо. Помни об этом. Последнее, что видел Юнги, это восторженный взгляд омеги, что счастливо улыбался. Когда Аgust вернулся, к их столику подошел Хоби и приглушенно проговорил. - Если тебе не все равно, то Чимин сейчас в отеле Villa Athena. И ещё… Знаю, странно, что об этом говорю я, но будь с ним помягче. Судя по всему у Чимина проблемы… Мин ещё какое-то время стоял на месте, а после рванул в отель.***
Откат. Вот как это называется. Когда изнутри раздирает и сжигает. Кажется, что кожа сейчас лопнет от натяжения. Легкие плавятся и всё, что ты можешь это хрипеть. Пытаясь ухватить хоть несколько глотков воздуха. Омега уничтожала. Хотя, кого он обманывает? Саморазрушение не ново в этом мире. Всего лишь психическое расстройство. Трясущимися руками, Чимин набирает обезболивающее. Надо было позвать Гван. - Заткнись! Сука! Ты должна подчиняться! - зло зыркает в своё отражение, и после сдавленно, - а лучше сдохнуть! Внутри дерут когтями. Сердце раз за разом пропускает удары, отчего голова чувствуется как после тяжелого похмелья. Раскалывается и хочется выблевать все внутренности. После инъекции, Пак ждет пару минут – ничего. Поднимает глаза и видит отражение. Лицо приобрело болезненную бледность, по вискам скатывается холодный пот, взгляд рассеянный, а глаза красные от полопавшихся капилляров. Или это аллергия? Скорее всего.. аллергия на себя же.. Зачем он остался в живых? Вот только жалеть себя не надо! Больно ты жалел, когда стрелял в Мина! Когда даже не думал, что с ним произойдет! А если бы связь разорвалась? Если бы он умер? Чимин никогда не расскажет, что пережил тогда… Пока Сокджин не успокоил, сказав, что Мину не нужна сыворотка. Его железа восстановилась. Он ведь искренне раскаивается. Только кому это надо? На душе паскудно. От этого ещё больше сводит конечности и Чимин оседает на пол. Ощущает, как прорезаются клыки и он кусает предплечье. А после кричит от боли. Не поднимаясь, пытается дотянуться до двери. Глаза уже ничего не видят. В ушах стоит шум. По правде, внутренние «звери» лишь подстраиваются под наш психотип. Это как завести животное, а потом выбросить за ненадобностью. Кто-то действительно исчезает, а кто-то дерется до последнего. Чимин был сильным, пусть и отчаявшимся. Его зверь ему не уступал. Если любить то на всю жизнь, если умирать, то не сдаваясь, до последнего вздоха. Из глаз текут слезы. Уже больше похожие на капли крови. Всхлипы превращаются в рыдания. Чимину страшно. Ещё больше от того, что не увидит больше, не прикоснётся. Что всё так нелепо закончилось. И он не извинился. Так подло… - Юнги.. Мне так жаль… Дверь резко распахивается и к нему подлетает Мин. - Чимин? Чимин! - Юнги? - севшим голос вторит Пак. Через силу поднимает кисти, прикасаясь к лицу, и пробует на ощупь узнать… А у Мина растерянность на лице. Испуг и ужас плещется на донышке зрачков. - Чимини, ты знаешь что делать? - Он притягивает к себе Пака и крепко обнимает. Заодно звонит в скорую. Пака немного попускает и он жмется ближе. - Мне жаль, за тот .. за те…за то, что стрелял. - Боже, Чимин, давай не сейчас. Скажи мне что сделать? Юнги просто воет от того, что видит в каком состоянии Чимин. Это не реально. Почему с ними? Он покачивает в руках мужчину и пытается собраться. - Скажи мне.. Может .. я не знаю.. Пак лишь безумно улыбается. Он здесь, рядом. Что ещё нужно? Он не видит себя и кажется, что всё теперь хорошо. Даже если он умрет. Боль отступает. - Я забыл.. Я хотел ещё сказать, - Чимин слегка отстраняется, хотя так не хочется, - Я хотел ответить. Знаешь, я тоже… - Не смей! Не смей прощаться! Юнги прижимает омегу к себе и решается. Он не уверен, что это поможет и поможет ли вообще, но… Мина затягивает безысходность и беспросветная обреченность. Так не может закончиться! Он не в состоянии его отпустить. И Юнги вонзается клыками в шею, оставляя метку. Вскрикнув, Чимин окончательно затихает в руках. - Чимин? – Альфа пытается растормошить омегу, но безрезультатно, - Чимин! Чимин… - всё тише.. Мужчина впервые за долгое время чувствует слезы на своих щеках.***
Он стоит, облокотившись о перила. Легкие заполняет сигаретный дым. Разглядывая ночной город и виднеющееся невдалеке море, его накатывающие волны, пытается немного расслабиться. А главное, отключиться. Кажется, ещё немного и Мин сойдет с ума. - Внезапно, - с ехидством замечает, вышедший на балкон, что примыкает к больничному коридору, Сокджин. Мин даже не реагирует. Всё так же, стоит и затягивается сигаретой. - Курение вредно, ты не знал? И в коридорах моей клиники, попрошу избавить меня от сей безнравственности! Мин не перечит, когда Ким вырывает сигарету и бросает вниз. Лишь хрипло произносит: - Как он? Разворачивается лицом к раздражающему голосу, который все не успокоится: - Какой красавец! Ты бы хоть умылся. Мин действительно выглядел не лучшим образом. Уставший, измученный вид, темные мешки под глазами свидетельствовали о том, что хозяин не спал как минимум двое суток. Легкая расфокусированость лишь подтверждала опасения Сокджина. Да и сам он знал, что мужчина практически все время сидел либо в коридоре, либо возле больничной койки. - Я спросил, как он. Юнги попытался подойти, но его повело в сторону. - Мин, тебя я спасать не буду, понял? Мне это ни к чему. За все время я так и не понял, что он в тебе нашёл. - Блядь, - зарычал Мин, - я тебя спросил.. Он схватил за ворот халата Сокджина и припечатал стене. Как он ещё на ногах держался - удивительно. Да ещё и драться собирается. - Угомонись, ковбой. Сокджин почему-то моментально растерял весь азарт. Мин выглядел разбитым, но Ким жалел совсем не его. - Пак стабилен. - Ты это и вчера говорил… - Говорил, но лучше так, чем состояние ухудшится. Мин опустил голову и опять взялся за пачку сигарет. - Могло повлиять то, что я поставил метку? Искра и Юнги затягивается очередной дозой никотина. Сокджин присаживается на небольшой диванчик. Им надо поговорить. Не ради Агуста, так ради Чимина… Что бы не случилось, он дорог ему, дорог. - Знаешь, я ведь его поддерживал. Я считал, что он всё делал правильно. Что истинность можно выгрызть, раздавить. Что внутренний зверь должен подчиняться. Он не хозяин. Я так хотел, чтобы он посмотрел на меня. Мин, слышишь? Я ведь мог тебя ещё тогда найти.. Но ты бы видел как светились его глаза, когда он таки создал для тебя сыворотку. Мин резко развернулся и даже подавился дымом. - Да, я ему лично помогал. Делал вид, что не совсем знаю как, но догадываюсь. Хотел, чтобы он подольше оставался рядом. Я сразу полюбил этот луч света, надежды. Он был чудом. Но что ты с ним сделал? Чимин вернулся изломанным, растерзанным, опустошенным… И я ему помогал. Мне не жаль. Ни одного дня, ни одного часа, когда я чувствовал его рядом. Тебе не понять. Это всё из-за гнусной истинности! Если бы не она, мы были бы вместе… Ты не достоин его! Мин смотрел ошалелыми глазами и не верил: -То есть, ты видел, что он с собой делает и ничего не сказал? Не повлиял? - Да! И я бы сделал это опять! Потому что … Потому что я заебался слышать о тебе! Но, Мин, где был ты? Боже, я ведь мог с самого начала тебя уничтожить! Я играл с тобой! Я знал, что ты с ним! Но не мог… Просто не мог, сделать ему больно, Тогда как ты.. - Знаешь, почему я до сих пор тебя не убил? - Потому что слабак? – с издевкой вторит Ким. - Нет, потому что ты, тварь, единственный просвет в его выздоровлении! Но клянусь, если он умрет, живым ты отсюда не выйдешь! Мин собирался уходить, но Сокджин будто сжалился: - Твоя метка не навредила. Наоборот.. Всё, что происходит с Чимином – это скорее последствия психического спектра, поэтому будь с ним больше рядом. Твои феромоны… Они подавляют его желание себе навредить.… В ответ Мин лишь кивнул. Сейчас он был в полном раздрае. Всё казалось таким бессмысленным. Вся это борьба. Только одна жизнь волновала. Жизнь, которую он сам чуть не загубил. И как бы Юнги не злился на Сокджина, но тот был прав. Если бы тогда он не решил за них двоих, если бы хотя бы попробовал поговорить, услышать Чимина. Если бы забрал с собой. Если бы.... Мин скатывается по стенке, будучи в палате. Он закрывает лицо руками и .. молится…Впервые в жизни…***
Когда Чимин приходит в себя, Мин не знает куда себя деть. Он ожидает всего: ненависти, безразличия, криков, обвинений. В палату один за другим заходят Тэхен, Хосок, Гван.. А Юнги всё так же стоит за дверью. Как выброшенный котенок, который всё выискивает глазами своего хозяина. Он знает, что с Чимном всё хорошо. Организм пришёл в норму. Удивительно, но именно Сокджин, подталкивает его к двери. Сначала лишь презренно хмурится от того, что Юнги так и стоит за дверью, пока другие шастают, будто его клиника проходной двор. Потом начинает откровенно ворчать и стебаться, что Мин ссыкло и трепло. На что последний совершенно не реагирует. Будто находится в прострации. А что? Ему действительно боязно. В конце-концов, Сокджину это надоедает и он уже более нагло толкает Юнги к этой чертовой двери. Мин таки нерешительно нажимает и дверь, возможно в его ад, распахивается. В палате светло. Блики солнца играют на постели. Чимин поворачивает голову и…сердце Мина останавливается. Он тяжко сглатывает, в ответ Чимин лишь слабо улыбается. Юнги всё так же стоит на месте. Не знает, что сделать, как поступить правильно. Всё что он может выдавить: - Прости… - Это ты меня прости, вы все… Доставил вам столько проблем. - Что? Мин секунду встревожено смотрит, наконец-то обращая внимание, на то как Чимин нервно комкает постель, как его глаза бегают по палате, не останавливаясь на чем-то одном, а в довершении просто опускаются на кровать, во всех его движениях сквозит неуверенность и зажатость. - Чимин, - Юнги делает шаг, всё так же обеспокоенно наблюдая за Паком, - это я должен просить прощения. И я даже не знаю с чего начать. Я так виноват перед тобой. Ещё один шаг. Он будто проверял границы дозволенного. Но Чимин будто не замечал. Мотая головой: - Нет, нет… Это была моя вина. Ты был не обязан.. любить, - голос дрожит, - А я понапридумывал. Да ещё чуть не застрелил, - Чимин поднимает взгляд полный печали и сожаления. А в глазах стоят невыплаканные слезы. - Мне жаль… правда. Я такой эгоист. Мин уже не раздумывает, просто подлетает к Чимину и заключает того в крепкие объятия. - Чимин, не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня понять.. Мой поступок.. А тем более простить. Но я искренне раскаиваюсь. Я должен был тебя забрать с собой. Слышишь? И ты ничего не придумывал, - Юнги отстраняется, чтобы зацеловать родное лицо, - Я люблю тебя. Сильно. Помнишь, что я тебе сказал, когда ты.. спас меня? Чимин кивнул и Мин мог поклясться, что заметил смущение на его лице. -Ты мое благословение, Пак Чимин. Я это говорил тогда и буду повторять тебе всю оставшуюся жизнь. Потому что это правда. Мин переплетает их пальцы и поднимает к своим губам, целуя костяшки. - И мне жаль, если тебя это расстраивает. Наша истинность. Но я приму любой ответ. Я просто хочу быть рядом.. Мягкий голос, любимый голос, желанный голос… Убаюкивает и успокаивает. Если это сон, то Чимин не хочет просыпаться. Юнги вновь привлекает к себе, а Чимин не сопротивляется. Лишь доверчиво жмется, Исступленно и даже с какой-то жадностью обнимает, сжимая рубашку Юнги. - Я не жалею, Юнги… Я сам выбрал тебя. Истинность тут ни при чем.***
Агридженто, Италия Три месяца спустя… Кто-то явно «насилует» гитару. Звуки настолько отвратные, что Чимин хмурится и нехотя распахивает глаза. И опять слышит это: совершенно разноплановые переходы и полное несочитание формы и звучания. Пак приподнимается и садится на кровать. За окном непроглядная тьма, а Мину, судя по всему это его «творение», захотелось помузицировать. И всё же Пак усмехается, даже сквозь раздражение. В этом доме они живут вместе уже около месяца. Никаких штаммов, разговоров об отношениях или желания определиться ни с одной, ни с другой стороны не было. Хотя, мужчина ловил себя на мысли, что сам он побаивается потерять, то что ему так великодушно преподносят. Нужно ли упоминать: Чимин окружен заботой, настолько трепетной и ненавязчивой, что и самое холодное сердце не выдержит. А Чимин и подавно. Практически все вечера они проводят вместе, общаясь на посторонние темы. Это нельзя назвать узнаванием друг друга, скорее они пробуют.. Пытаются понять, а смогут ли они в принципе быть вместе. Чимин ещё будучи в палате, чувствовал себя скованно, неуютно. Не потому что отталкивал, а из-за чувства вины. Из-за того, что не смог совладать с собой. Со своей вспыльчивостью. Он понимал, ему необходима психологическая помощь. И всё же, раз за разом, когда к нему приходили доктора, он искал взглядом его. Одновременно боясь и надеясь на встречу. Прислушиваясь к себе, Чимин понял, что внутренняя омега лишь тихо поскуливала, не более. Но даже этот звук казался невыносимо громким и тогда омега затихала. Отдавая все права человеку. Только смысла в этом не было. Пак сам не понимал своих чувств. Они были вихрем, хаосом. Но в этом водовороте Чимин отчетливо понимал одно – он хочет видеть его счастливую улыбку и оказаться в теплых объятиях. От очередного отклика инструмента Пак вздрагивает. Мин избегает его. Так ощущается. Хотя скорее, пытается уберечь от лишних переживаний. И это впервые, когда Мин взял в руки гитару. Чимину ли не знать, что музыка - это практически единственное, что расслабляет Юнги и дарует покой, но не таким путем. Услышав опять пронзительные завывания, Пак решил хотя бы глянуть, что происходит. Юнги лежит на террасе, с гитарой в руках, но не особо вникает в издаваемые звуки. Ему просто так легче размышлять. А подумать есть о чем. Например: они вроде с Чимином поговорили, а вроде и нет… Вроде как выяснили отношения, а вроде и нет.. Можно ли списать его признание в больнице, за осознанные действия? Мин тяжко вздыхает. Казалось, Чимин просто плывет по течению. Он лишь кивнул, когда Юнги предложил переехать. Единственная просьба, что была озвучена – не возвращаться в Корею. Юнги понимал: омеге видимо, нужно время.. И он готов ждать. Но он хотя бы должен понимать, что именно ждать ему нужно. Но что было ещё более удивительно, его альфа молчал. Передавая бразды правления полностью в руки Юнги. Хотя последний и не жаловался вроде. И очень напрягался от того, что… а вдруг это завершение? Мол, это и есть разрыв связи? Когда внутренний зверь молчит? Но нет.. Чимин всё так же притягивал. Его улыбку всё так же хотелось видеть, при чем намного чаще, чем то, что происходит сейчас. Хотелось крепко обнять и уткнувшись в шею, просить прощения. Если понадобится, то всю жизнь. Хотелось быть рядом. Юнги ещё раз тяжко вздохнул и тут же вздрогнул от неожиданности, когда раздался телефонный звонок. Взглянув на экран, Мин усмехнулся. - Сицилийской мафии, пламенный привет! - И тебе не хворать, корейский консильери. - Нет, нет! Я уже почти босс! Кстати, об этом. Извини, что так поздно звоню, Юнги, но ты нам нужен. - Чон, ты теперь официально и.о… Что ещё надо-то? У тебя почти та же власть.. - В том-то и дело, что та же, да не та же.. Помнишь иранские месторождения алмазов? - Допустим. - Так вот, правительство хочет в долю. Ты меня знаешь, я умею убеждать, а Тэ так чуть ужом не вился.. И мы почти смогли, но это почти – ты. Им нужен генеральный директор, а всякие и.о. могут идти далеко. Сам понимаешь. Дяденьки серьёзные. Юнги уже сидел, прикрыв глаза, пальцами потерая переносицу, пытаясь скинуть сонливость. Месторождение новое, судя по информации Ксении, стоящее. Терять не хотелось, тем более с правительством Ирана надо дружить. И желание их совершенно обосновано. Юнги бы и сам так поступил. Но как же это всё не вовремя.. - Сколько у нас времени? - Дней пять, наверно. - Хорошо, я посмотрю, что смогу сделать. - Юнги, ты не понял. - Нет, я всё понял, если что я просто напишу по собственному. - Мин, - уже более серьёзно начал Хосок, - ты же понимаешь, что это так не работает. Это только ухудшит ситуацию и приведет к падению акций. - Чон, я не могу.. Я не смогу его опять оставить, понимаешь? Значит, не судьба. Мне жаль… - Я услышал тебя, - помолчав немного, Хосок таки задал вопрос, - Как у вас? - Не знаю.. А у тебя с Гван? - Сложно… - Ты её любишь? - Я думаю, да.. Юнги хмыкнул: - Однажды я услышал фразу: когда любишь, всё просто. И я был с ней абсолютно согласен, пока не встретил Чимина… - Тебе нужно с ним поговорить. - Я боюсь, Хосок. - Так, где наш суровый Аgust D, что смог полстраны к ногтю поставить? Юнги тихо рассмеялся: - Весь сдулся… - Не утрируй! Не верю! Я знаю тебя Юнги. Просто поговори с ним. Забыл сказать, к тебе там Тэхен хочет приехать. - Зачем? - Ну как же. Соскучился. - Финансовый директор должен сидеть в главном офисе.. - А Тэ сказал, что не гоже одному гендиректору по морям ездить. - Я так понимаю, Чонгука он с собой возьмет - И как ты догадался? - Я одного не пойму, они вместе или как? - Или как… Услышав движение или скорее ощутив чье-то присутствие, Юнги сразу постарался завершить разговор. - Ладно, Хоби, до встречи.. На счет месторождения, я правда постараюсь. - Я буду только рад, хен… Мы все. Отключаясь, Юнги повернул голову. Верно. Облокотившись о дверной косяк, стоял Чимин. - Не стоило из-за меня так быстро завершать разговор. - Я разбудил тебя.. Прости. - Это ты извини. Я помешал. - Нет, Чимин. Совсем нет. - Тогда почему положил трубку? - Потому что ты важнее. Молчание. - Чимин.. - Юнги… Пауза. - Твоя игра на гитаре чудовищна, - решил снизить уровень важности Чимин. - Айгу, так я этим тебя разбудил? Мне так лучше думается.. Обещаю, в следующий раз я сыграю, что-то более приятное для твоего слуха, - и Юнги улыбнулся, а сердце Пака горько защемило. Не то, чтобы Юнги не улыбался и постоянно ходил угрюмым. Наоборот. Он всячески пытался создать наиболее комфортные условия для Пака. Только вот сам Юнги не выглядел счастливым. И это отдавалось смятением в душе. - Юнги, скажи, моё присутствие давит на тебя? - Что? Нет, ни в коем случае.., - в глазах Юнги было недоумение и растерянность, - почему ты вообще так решил? - Ты выглядишь несчастным. Возможно, это эгоистично, но поначалу я думал, что мне показалось. Сейчас же.. Я знаю, как искрятся твои глаза, когда ты действительно рад.. Я знаю, как ты умеешь улыбаться, Юнги.. Это всё не то, - Чимин смотрел в самые родные глаза, но ставшие казалось слишком недосягаемыми.. – если ты думаешь, что метка ограничивает тебя, то нет. Ты волен… - Чимини, - охрипшим голосом прервал Юнги, - метка тут не при чем. Всё, что я говорил.. В больнице и в твоем доме. Ты мне дорог. И мне больно вспоминать на что я тебя обрек. Я не могу радоваться, зная, насколько тебе было плохо, сколько ты всего пережил из-за меня. Ведь, если бы я к тебе прислушался, к твоим желаниям, чувствам, ничего бы не было. Если бы только ты был рядом. - Ты не мог постоянно быть рядом. И те люди.. Они могли на меня напасть и по дороге на работу - Я бы тебя не отпустил. - Юнгия, - чуть протяжно начал Чимин, хитро улыбаясь, - ты же знаешь меня. Ты бы не смог меня остановить. И ты действительно ничего не обещал. Ведь, правда.. Я просто впервые почувствовал нечто, что совершенно не поддавалось логике. Ты всколыхнул во мне такие чувства, о которых я только мог мечтать. Они окрыляли и дарили столько тепла и нежности. Чимин присел рядом и взял руки Юнги в свои. - Юнги, ты даже не представляешь, на сколько хорошо мне было. - Чимин улыбался своим воспоминаниям. Было - И именно поэтому, я никогда не прощу себе, - Юнги мягко погладил кожу на тыльной стороне ладони, понимая на сколько сильно он хочет сейчас обнять Чимина, - что это всё было. Мне жаль, Чимини, что.. я не смог сохранить. Я был беспечен в своей самоуверенности. Я подверг тебя опасности. Из-за этого ты настолько возненавидел истинность, что… Чимини, я не хочу быть причиной твоих слез. Твоих страданий. - Я не понимаю, ты сейчас от меня отказываешься? - взволнованно прошептал Пак, заглядывая в глаза. - Нет, но я так же не хочу тебя заставлять. Чимини, я не хочу, чтобы мы возненавидели друг друга. Я наслышан о том, что происходило. И я не знаю, как ты сам относишься к метке. Но я хочу, чтобы ты знал, если повернуть время вспять, я поступил бы так же. Не потому что мне безумно хочется быть рядом, а потому что тебе это помогало… - Не смотря на то, что я отказывался от истинности и стрелял в тебя? Юнги, всё так же мягко улыбаясь, ответил: - Ты знаешь ответ. А ты, Чимини.. Что ты чувствуешь? - Я хочу тебя поцеловать. Чимин прикоснулся ладонью к скуле и провел большим пальцем по щеке Юнги. Последний стал ластиться, прикрыв глаза. Но в тот момент, когда Чимин приблизил лицо, Мин лишь привлек к себе и крепко обнял. - Чимини, я не хочу, чтобы ты решал на эмоциях. Непонимание. - Твоя метка. Она слабая. А после, ещё раз обнял, поцеловал в щеку и поднявшись ушел в душ. Пак после понял, услышав шум воды, потому как до этого сидел в прострации. Даже внутренняя омега слегка охренела. И что это было? Метка. Да, Чимин тоже заметил, что очертания не четкие. А значит чувства рассеиваются или не имеют под собой почвы. Но это полный бред! Мужчина обдумывал их разговор, даже то, что услышал из телефонного звонка. Юнги не просто дорожил им, он готов был отказаться от должности и корпорации … Он видел раскаяние и неимоверную печаль в глазах. За те недели, что они были вместе, между ними не раз происходили попытки сблизиться. Они стоили немало нервных клеток для Пака. Однажды, во время приготовления ужина, Чимин случайно порезался. Стоящий рядом Юнги, вобрал палец в рот и слегка пососал, посмотрев исподлобья. В глазах плясали озорные искры. У Чимина тогда сердце чуть из груди не выпрыгнуло. А ноги стали моментально ватными. Вообще, такой взгляд считался запрещённым приемом, но кто такой Чимин чтобы что-то запрещать Юнги? Тем более Пак скучал. Сильно. Каждое касание воспринимал как дар с небес. Можно было воспротивиться, зайти дальше, но и Пак был человеком. Он видел, что Юнги ведет себя по большей части сдержанно, не позволяя выходить за рамки. Теперь понятно почему. А на тот момент решил, что именно он обуза. Страх, вновь вернулся. И вот сейчас они поговорили, обсудили.. И Мин опять отказывается. А ведь Чимин практически его поцеловал. Юнги никогда не был инициатором их взаимодействий. Что касается секса так точно. Он никогда ничего не требовал, позволяя, а затем одаривая заботой, вниманием и лаской. Когда Чимин опять вспомнил об отстраненности, на память пришел один немаловажный факт: Юнги любит прикосновения, но не секс по своей сути. Секс не является его целью. Он больше любит давать, а не получать, наблюдая за ответной реакцией.. Хотелось подумать - партнера, но Чимину нравится – исключительно за его ответной реакцией. В этот момент Чимин понял, что донельзя ревнивый. И да, никаких других просто не должно существовать. Посему, именно сейчас он лежит на кровати, на верхнем этаже, то бишь в мансарде. Удивительно, но за всё время Чимин почему-то так и не решился наведать Юнги. Обживая гостевую комнату на первом. Пак даже хмыкнул. Они будто местами поменялись. Мансарда оказалась очень даже уютной. Небольшой стол, на котором лежала тетрадь с нотами. Юнги писал музыку? Это радовало. Два удобных мягких кресла. Окно открывало вид на ночное небо. Как раз напротив кровати. Но сейчас не стоит отвлекаться. План по соблазнению Мина вступает в действие. Полностью раздевшись, Чимин лег на живот, лишь слегка прикрыв ягодицы тонким одеялом. И стал ждать. Когда дверь открылась, наступило неловкое молчание. Юнги, честно говоря, на долю секунды замешкался, думая, что не туда свернул. Но нет, вот она мансарда, вот она кровать и вот он.. Пак Чимин… В это время сам виновник торжества нехило подвис, потому как после душа Юнги особо не заморачивался одеждой и накинув на бедра полотенце так и вернулся к себе в комнату. Одновременно, другим полотенцем, высушивая волосы на голове. Капли упрямо стекали по груди, а после и по торсу, теряясь где-то внизу.. От подобного вида, Пак мог получить инсульт, но на деле лишь облизал пересохшие губы. Юнги никогда не был инициатором, но ему никогда не надо было повторять дважды. - Чимина, - протяжно проговорил Юнги и довольно расслабленно ступил на ковер, - милый котенок, что же ты делаешь? - А? Всё так же пялясь на прекрасное виденье, Чимин сглотнул и перевел совершенно невинный взгляд на лицо. Наконец-то. - Любуюсь. Всё так же непринужденно перемещаясь по комнате, Юнги положил полотенце и присел на кровать. Ещё раз взглянув на Чимина, Мин коснулся подушечками пальцев спины Пака и начал обводить тату. Не пропуская и миллиметра. Вызывая приятные мурашки по телу. Неосознанно, Пак затаил дыхание на несколько секунд. Как результат чуть не подавился воздухом. Мин приблизился к лицу Пака, тихо прошептав на ухо: - Дыши, Чимини, тебе надо дышать, - а после слегка укусил мочку. Дразня. Ответом послужил тихий скулеж и скомканная наволочка. Взглянув опять в глаза напротив, Юнги увидел некое смущение, надежду, предвкушение и безграничное доверие. А так же смятение.. Чтобы успокоить столь сильно бьющееся сердце, Юнги невесомо коснулся манящих губ. Мягко сминая поочередно, проходясь языком. Одновременно, всё ближе притягивая к себе Чимина. Чувствуя, осязая нажим, тело горело.. и Пак кротко простонал, давая доступ языку для лучшего проникновения. Только сейчас осознавая, что практически не отвечал на поцелуй. Он так отвык от такого бережного внимания, от чувства легкой эйфории, что в первые минуты потерялся в ощущениях. Ему хотелось запомнить всё. Ничего не упустив из виду. Юнги это понял и потому, когда будто проснувшись, Чимин начал пылко и порывисто отвечать, тот лишь ласково прошептал: - Не спеши, малыш… я рядом. Я здесь. Пак обнимает крепче, прижимаясь всем телом. Прерывисто дышит, проводит носом по шее, жадно вдыхая естественный аромат кожи. А затем опаляет легкими послушными поцелуями. Такое может быть только с Юнги. Ты будто вдыхаешь безмятежность и умиротворение. - Я так скучал…, - томно выдыхает омега. Мин отвечает. Ведёт языком по скуле, целует шею. Переходя на ключицы, вызывая покалывание и дрожь во всем теле. Столь вожделенные касания приводят к очередной волне восторга и трепета внутри. Юнги опускается ниже. Целует грудь, одновременно сжимая бедро. Всё теряется, когда Мин одаривает жаждущую кожу вниманием. Беззастенчиво распаляя поцелуями, порой и покусывая, оставляя временные багряные метки. Попытки оттолкнуть альфу сейчас особенно кажутся нелепыми и тщетными. Потому что только с ним может быть так упоительно, волшебно и ненасытно. Это кажется чрезвычайно правильным. Чувствовать альфу, осязать его руки, пьянящие, волнующие поглаживания. Тело сходит с ума, как и сердце . Хочется большего, хочется разбиться и воскреснуть. Хочется… запрыгнуть на альфу и зажать со всех сторон до боли, до черных пятен. До… Пака пронзает током, когда Мин проводит языком по члену. Когда обхватывает губами головку и размазывает предэякулят, раз за разом проходя и играя с уретрой. Чимин тихо стонет, запрокидывая голову и тяжело сглатывая. А когда Мин начинает мягко опускаться, обласкивая изнывающий член, каждый чувствительный участок…. Когда сглатывает и стенки смыкаются, проходя как раз по головке, Чимину кажется что на доли секунды он теряет сознание от переполняющих чувств. Все это невообразимо, непостижимо… Ведь, Юнги впервые так исключительно балует своего неземного омегу. Пак зарывается пальцами в волосы альфы и непроизвольно толкается глубже, но Мин давит на бедра, не давая и двинуться, раз за разом вновь насаживаясь, заодно направляя пальцы в истекающий анус. Чимин невероятно узкий. И от этого хочется быть ещё бережнее. Но Пак сам же выматывает. Требует больше, сильнее. Чтоб запомнить, чтоб хорошенько прочувствовать. Юнги разводит ноги Чимина шире, любуясь откровенным видом неимоверно отзывчивого и снедаемого желанием Пака, осторожно направляя член внутрь. В немом крике Чимин приоткрывает губы и выгибается. Юнги слышит учащенное дыхание и не давая опомниться накрывает губы омеги. Поцелуй мокрый, дикий, безудержный. Неутолимый. Омега задыхается, но не отталкивает. Ему будто всё так же мало. Стремление выжечь это всё на сетчатке. На подкорке. Он пытается насадиться самостоятельно, но Мин всё так же аккуратен, не позволяя омеге навредить себе же. Юнги отстраняется, ведёт бедрами.. Первый плавный толчок, второй… Пак чувствует безграничную нежность и чуткость в каждом движении: - Сладкий… родной.. самый любимой.. котенок… Любимые губы касаются метки, а Чимина окончательно отпускает. Чувства настигают внезапно. Он обхватывает ногами поясницу Юнги и начинает подмахивать. Прикрывая глаза, сдерживая непрошенные слезы. Он хочет потеряться в этом человеке. Не желает отпускать. Вот так быть одним целым. Отдаваться. Быть податливым. Так чувственно… - Юнги… Смазанный поцелуй. - Родной, тебе больно? Неторопливые, скользящие движения замедляются, а Юнги настороженно следит за сорвавшимися слезами, что стекают по щеке. В ответ, омега отрицательно качает головой, заглядывая в бесконечно притягательный омут карих глаз. Что сейчас темнее ночи. - Нет, любимый, я просто счастлив. Люби меня.. Люби как никогда.. Юнги вновь покрывает лицо поцелуями, успокаивая, а Чимин лишь счастливо улыбается, подначивая и даже пытаясь перенять инициативу. Чимин не сдерживается. Он жаждал этого слишком долго. Его до неприличия развязные стоны никого не смущают. Всего-то лишают контроля несчастного альфу. Который и так держится на хваленной выдержке… - Хочу тебя! Так сильно!! Сильнее, Юнги…, - судорожно выдыхает Чимин, чье тело покрыто капельками пота от напряжения. В лунном свете выглядит слишком роскошно и горячо. Эта картина просто смазывает все границы. - Чимина…- Юнги беспомощно стонет от того, как Чимин сжимает его внутри, бунтуя и сбивая. Слишком медлительный темп. Но даже он слышится чертовски развратным. Потому как смазки на столько много, что она нескончаемо скатывается по бедрам омеги и ногам альфы. - Юнгия, ты не сделаешь мне больно. Ты просто не можешь, - этот доверчивый взгляд просто невозможно проигнорировать и Юнги сдается. Он всегда делал то, что хотел Чимин. Откровенно пошлые, хлюпающие звуки шлепков тел, разжигают и одурманивают ещё больше. Исступленно, и взволнованно, неистово с замиранием сердца. Чимин жмурится от темпа и напора, и от того, на сколько всё ощущается ароматно, пряно, терпко, .. Вкусно. Дыхание сбивается к черту. Внизу всё стягивает невообразимо, томительно сладко. Не выдержав, кричит в порыве.: - Хорошо, Юнги! Мне так.. хорошо… И в ту же секунду Пака пронзает волна наслаждения, он выгибается, а после оседает на простыни, чувствуя, как Мин останавливается. Но лишь на время. Обхватывая ещё не опавший член Пака, он начинает водить рукой.. и возобновляет движения внутри. Сразу увеличивая частоту и ритмичность. - Юнги, Юнги.. Нет… – еле слышно бормочет Пак, пытаясь ухватиться за руку. Но разнеженное тело и сверхстимуляция, постоянное воздействие на беззащитный комочек нервов, воспламеняет с новой силой. Стоны не прекращаются. А Мин измывается. Углубляя, нависая сверху. Придавливая телом. Чимин не просто плавится. Его размазывает. Ему кажется он впадает в какой-то транс. Его на столько накрывает, что он не чувствует своего тела. Запредельное блаженство. Он приходит в чувство от хрипловатого смеха. - Чимина… Чимина, нам надо в душ… В ответ альфа слышит невнятное лепетание и не четкий образ чего-то абстрактного. Так кажется самому омеге, который пытается что-то изобразить пальцем. Остальное пока не подвластно. Мин любуется. А руки чешутся сделать фото. Пак конечно потом озвереет и всё же. Ведь Чимин произведение искусства, нечто абсолютно непостижимое и нереальное. Особенно, в таком состоянии: совершенно разморенный и убаюканный негой. Юнги счастлив. И он точно так же не хочет уходить. Тем более сейчас, когда очертания чувств стали ярче любого тона. Его любовь оказалась милым спящим драконом. Альфа смиренно ложится рядом и, нежно привлекая омегу в свои руки, засыпает.