Любовь градусом не лечится

— Что за цирк ты тут устроил? — недовольный капитан Сейдо сверлил взглядом своего питчера и надеялся на милость богов, которая удержит его от расправы над идиотом. — А что я такого сделал, что вы теперь на меня волком смотрите? — удивленно протянул тот в ответ на все возмущения. Или мне надо было дальше смотреть на то, как я все больше становлюсь третьим лишним? Вы со мной даже говорить не собирались. Вот я и решил проблему так, как решил. Если вам что-то не по душе, то это уже ваши проблемы. Надо было вытаскивать голову из задницы до того, как все пошло в этом ключе. — Сейчас кто-то договорится и очень сильно пожалеет о сказанном и сделанном, — Курамочи закатал рукава спортивной кофты, — так что потом еще долго будешь помнить о том, как не стоит себя вести в присутствие истинных. — Так чего мелочится, раздевайся, — Савамура одним движением стащил футболку через голову, — или вы опять сделаете вид, что ни черта не поняли и решите свалить? Если да, то можете забыть о том, что я вообще есть в вашей жизни и навсегда закроете за собой дверь. Не обессудьте найду других и даже лучше. Не такая уж потеря. Многие живут без истинных, чем я хуже. — Даже не надейся, — сильная рука капитана дернула паренька на себя. — Попытаешься уйти от нас и твоей заднице не поздоровится. — Тогда что прикажите делать мне с вами? — тихо зашипел Савамура. — Вам значит можно делать мне мозги, игнорировать и выставлять из комнаты. А я должен все это проглатывать и с чистой совестью ждать вас у окошка. Так дела не делаются и даже у судьбы бывают сроки годности. — Мы просто неправильно друг друга поняли, — тихо сказал Куромочи, перехватывая его за талию со спины. — Теперь все разрешилось и это можно оставить в прошлом. — Вот это вы конечно весело придумали, — хмыкнул питчер. — Они значит слились с темы и типо по факту, ну лохонулись с кем не бывает, давай все оставим в прошлом, раздвигай-ка ноги, мы тебя трахать будем. Ну знаете ли, так дела не делаются. — Что ты хочешь? — уловив знакомые интонации упертости в его голосе, Миюки тут же решил исправлять ситуацию. — Сегодня мы играем по моим правилам, что скажешь на это, капитан? — ехидный блеск в глазах парня, заставил альфу судорожно сглотнуть. — Я слушаю, что ты думаешь по этому поводу и на что рассчитываешь, — осторожно отозвался Казуя. — На колени и будь послушным мальчиком, — сверкнув глазищами, шатен медленно расстегнул ширинку на своих штанах и взглядом указал на то, чего ожидал от сурового и несгибаемого капитана. — Ты с ума сошел? — прохрипел у него за спиной Курамочи. — Это не работа для альфы! — Ах, вот оно значит как, — понимающе протянул Савамура и вжикнул молнией обратно. — Тогда дверь из моей квартиры вы найдете самостоятельно. Надоели эти детские игры и дебильные попытки быть паинькой. Знаете, а ведь Тодороки предложил неплохой вариант. Надо было реально запереть вас на складе, как следует отмудохать и трахнуть. Может тогда бы полегчало. Вы меня достали, свободны! — Стой, — Казуя поймал своего партнера за руку и удержал на месте, — у тебя сейчас взгляд такой же, как в ту последнюю подачу в финале. Словно ты жизнь на кон ставишь ради этого момента. Мне не понятны твои мотивы и эти резкие смены настроения. У тебя течка скоро или что? — Ну, вынужден вас огорчить, характер у меня дерьмовый, — пожал Эйджун плечами, — улыбаюсь вечно как дурачок, жопу ради друзей рву, а вот припирать меня к стенке не советую, пасть порву, даже не задумавшись. Так что это ваш последний шанс, выбирайте. Дверь или постель? — Что за демоны роятся в твоей голове? — Миюки толкнул своего питчера на постель и навис сверху. — О чем ты вообще думаешь в такие моменты? Когда сам разрешил нам все, теперь пытаешься как-то начать контролировать ситуацию? Наивный! В следующее мгновение все возмущения потонули в головокружительном поцелуи. Это было не только сладко, но и пошло. Так, словно они оба сгорали в безрассудном дурмане наваждения. И если бы кто-то сказал, что через несколько секунд, эйфория разобьется о скалы реальности, они бы убили этого недотепу. Но третья пара рук, влезла меж распаленными телами и с силой откинула кетчера. Курамочи зло и лихорадочно сверкал глазами, пытаясь найти в своей голове адекватное название для творящегося беспредела. Вот только сделать это у него не выходило. — Все еще надеешься на что-то? — прохрипел шорт-стоп. — Поверь, ты пожалеешь о том, что посмел нам перечить. — Попробуй меня заставить, — нагло улыбнулся питчер и притянув темноволосую голову ближе, впился колючим поцелуем в чужие губы. Ситуация в комнате начала медленно накаляться. Теперь это уже не было сражением за право лидерства. Напротив, эта схватка предвещалась в сладкое предвкушение, таящее в себе манящий шелест сползающей с тел одежды, нежных объятий и усиливающегося аромата феромонов. Все это оглушительной волной сшибало последние предохранители и распаляло похлеще любого афродизиака. И если изначально, хотелось лишь одного, то теперь всем троим, вырубив мозг казалось, что надо урвать сразу и побольше. Желательно так, чтобы другие не забыли об этом еще минимум месяц, а то и два. Зубы, руки, стоны, все переплеталось и становилось единым, одним на троих. Жаркие взгляды и такие же безудержные возгласы, когда пальцы беззастенчиво проникали в судорожно сжавшуюся дырочку. Савамура резко распахнул глаза и томно всхлипнул, ощущая каждой клеточкой тела, как боль смешивается с удовольствием. Как бережно и неторопливо его растягивают и готовят к тому, на что он так давно надеялся и в тайне страшился. Мягкие и тягучие поцелуи вместе с глубокими толчками, заставляли его окончательно теряться в водовороте страстей. Когда же в губы уткнулось нечто большее, чем чужой язык, парень, практически не задумываясь, тут же пропустил истекающую смазкой головку внутрь. Облизал ее и начал медленно посасывать, наслаждаясь тем, как всесторонние ласки выбивают из груди весь кислород. Как все трое замирают на мгновение, чтобы сделать передышку перед тем, как в податливое тело омеги, резко ворвался второй член. Болезненный стон был задушен в зародыше, набухшей головкой, которая упиралась в заднюю стенку горла и не позволяла издавать звуки. Мягкие толчки и первые попытки притереться постепенно сменялись на более грубые и яростные. Руки альф блуждали по взмокшему телу своей омеги, оставляя алые отметены, которые уже на утро нальются синим цветом. Наверняка, на тренировке ему придется несладко. То с какой силой эта парочка вбивала в его тело, поражала воображение и превосходило все самые влажные фантазии, на которые он дрочил одинокими ночами. Сейчас, казалось, они готовы были разорвать его на куски и продемонстрировать все те угрозы, которыми сыпали. Звуки секса барабанили в черепной коробке, удары плоти о плоть звенели в ушах. А пропитанный феромонами воздух не позволял мозгам проясниться. Сдавленный стон и конвульсии сотрясли хрупкое тело омеги и он, жалобно скуля, излился на простыни утягивая за собой и остальных. Альфы, лишь чудом не забыв обо всем кончили белыми потеками на спину своего едва дышащего истинного, который томно разомлев, раскинулся на постели. — Савамура, — мурлыкнул один, — как же тебе нестыдно ходить по дому в таком виде. — А чего такого? — пожал я плечами. — Вы в раздевалке и вовсе без трусов бегаете, а там, между прочим, остальные видят. А тут, моя собственная квартира, и сугубо приватная вечеринка, посторонние трахаются в другой части дома. — Ну то раздевалка, — как-то недобро прошептал второй, — а тут ты весь такой нежный, разморенный и в затраханный до полусмерти. Так и хочется тебя затискать. — Парни, у вас тупые подкаты, — откинул я мокрую челку со лба, — мне блин уже не пять лет и, если хотите трахаться, так и говорите, не бегая по всему общежитию. А то все игры да шуточки. Вы как маленькие, давай подразним и не дадим. Тьфу блин! Казуя, посмотри в тумбочке с твоей стороны наручники и плетка есть? — А зачем они? — удивленно отозвался капитан, выдвигая ящик. — А вы думали, что отделаетесь от меня одним разом? — хищно оскалился Эйджун. — Нет, мои сладкие, так дела не пойду. Я вас залюблю до смерти! И в этот момент альфы судорожно сглотнув впервые в жизни осознали, что дразнить своего истинного, а уж тем более игнорировать было самым неразумным решением из всех возможных. Вот только сделанного уже не вернуть и теперь им придется отрабатывать все, что было упущено за это долгое время. *** — И что вы мне предлагаете? — вопросительно вскинул бровь блондин. — Терпеть, пока окончательно не поедет крыша? Или продолжать делить с вами время, а камень-ножницы-бумага? Вы случайно головой не где не бились? Ладно одному по голове Савамура зарядил мячом в прошлом году, но второго-то вроде никто не трогал, так какого демона вы тут выдумываете непонятно что? Омежка нежная и хрупкая? Я вам сейчас такую нежность покажу, задницы потом месяц будете мазать. Моего терпению больше нет! Это фирменное безобразие. — Мэй, хватит, — сурово сказал Ицки. — Ты же и без нас понимаешь, что мы стараемся ради твоего же блага. Что будет, если мы тебя неожиданно порвем? Ты же играть больше не сможешь! — Вы порнуху в интернете посмотрите, — огрызнулся питчер, — там не только два ваших члена запихивают, там и бейсбольную биту целиком пихают и ничего, кайфуют так, словно в этом вся суть мира. Надеюсь, не надо объяснять, то не так с вашим поведением. — Мы не собираемся над тобой так издеваться, — сказал шорт-стоп. — Хорошо, ваше право, — легко согласился Нарумия. — В чем подвох? — тут же насторожился кетчер. — Собственно ни в чем, — пожал плечами блондин, — зачем мне упрашивать вас, когда я могу спокойно пойти в соседнюю комнату и кайфовать. Если уж у вас с головой не все в порядке, то буду в Сейдо заканчивать учебный год, по крайней мере морально поддерживать их и настраивать, а победу. Все же они нас сделали и это надо признать. — Даже не думай над таким вариантом, — тихо зарычали альфы. — Тогда хватит разводить сопли и начинайте меня трахать по нормальному, а не так, как было до этого! Оба альфы медленно переглянулись и попытались понять шутит ли их благоверный или окончательно двинулся головой. Пока выходило, что второе, хотя призрачный шанс на первое все же оставался. Вот только поверять данное утверждение на практике, у них не было никакого желания. Ибо, зная замашки Мэя, тот мог выкинуть все что угодно и сделать вид, что именно так и должно быть. Причем упрекнуть его потом было еще сложнее, делая обиженную моську он запросто манипулировал своими альфами. Так что еще раз перевернувшись два истинных резко опрокинули на постель строптивую омегу и начали атаку. Медленно укусы начали сменяться томными ласками и поглаживаниями. Заставляя стройное тело на постели извиваться и непристойно постанывать от яростной и безудержной страсти, которая наполняла всех троих. Словно сумасшедшая лавина, утаскивая в пучину бездны и сладкого наслаждения. Мэй застонал, так пошло и развратно, что у остальных просто отказали тормоза, а мозги резко упали в брюки. Усилившийся аромат омежьих феромонов пленил и кружил в свох объятиях. Одежда самым бесстыдным образом разлеталась по всей спальне, не давая места для воображения. Каждый изгиб, каждый миллиметр кожи, все подвергалось ласкам шершавых языков и нежные рук, с заметными мозолями от постоянных тренировок. Когда взгляд омеги окончательно поплыл и стал маслянистым, альфы не сговаривались поделили его меж собой. Растягивая пальцами и отвлекая всем остальным, они могли наблюдать за тем, как он мечется меж ними и не знает к кому тянуться в первую очередь. Голова блондина практически ничего не соображала, его захлестывала страсть и накрывала пелена возбуждения. Все на что ему хватало сил, удерживаться от того, чтобы, позорно кончив, так и не приняв никого в хорошо растянутую дырочку. Чужой член ткнулся в рот и Мэй без вопросов пропустил его внутрь, посасывая, как самую вкусную конфетку в мире. Заглатывал до самого горла и утыкался носом в темные завитки на лобке партнера. В тоже время его уже во всю трахали. Медленные, неторопливые толчки выдавали Ицки. Он бережно, словно хрустальную статуэтку ласкал своего истинного и возносил его на вершину блаженства. Практически неосознанно сдерживаясь и не давая себе права на страсть и капельку жестокости. Страсть накрывала все сильнее и топила голос разума в переливах страстных стонов и горячих объятий. Когда мокрые тела слишком тесно прижимались к друг другу. Когда в горле уже начинало саднить от частого дыхания. Когда хотелось навечно забыться и раствориться в этом головокружительном моменте полного наслаждения и неразбавленного кайфа. Чужие пальцы, стремясь растянуть проникли в заполненную членом дырочку, растягивая колечко мышц еще сильнее и готовя его к вторжению. Постепенно, не давая передохнуть и перевести дыхание, они в четыре руки доводили его до сумасшествия. Ширакава закинул ногу своего омеги на бедро и прижался к его тяжело вздымающейся груди. Второй истинный замер в ожидании и медленно водил руками по стоящему члену омеги, отвлекая того от действий с дырочкой. Головка второго члена прижалась к сжавшемуся колечку ануса и надавила. Мэй тихо зашипел, но удержал шорт-стопа от побега, прижав голову того к своей груди. Постепенно они поймали общий ритм и понемногу протиснулись внутрь, ощущая, как члены прижимаются плотно друг к другу и как теснота горячего тела сдавливает со всех сторон, вырубая остатки сознания. Движения становились равными, сбивающимися, терпеть уже не было сил. Альфы, поймав единый ритм вбивались в податливое тело, пока Мэй мог только жалобно скулить и хвататься за чужие плечи, чувствуя, как подходит к финалу. Тело омеги выгнулось дугой, содрогнулось и он, коротко простонав излился, пачкая свой живой и живот Ширакавы густой белесой спермой. Выплыв из дурмана он понял, что его бережно перевернули на спину и теперь поглаживают в четыре руки. — Если еще раз попытаетесь от меня сбежать, лучше вам не возвращать, — примирительно протянул питчер, — мне понравилось, надо будет повторить. — Спи уже, блондинка наша капризная, — усмехнулся шатен и поцеловал плечо истинного. — Ага, — согласился Ицки и чмокнул в висок. — Идите вы, — буркнул Мэй и провалился в сон. *** — Раичи, ты что творишь, твою за ногу? — питчер ухватил клинапа за плечо и резко развернул. — От тебя воняет этой поганой альфой за версту. — А тебе какая в том печаль? — сощурил глаза черноволосый. — Нахватался у Нарумии? — сощурил глаза взбешенный альфа. — Слушай, то ты меня знать не хочешь, то нос воротишь, то на хер посылаешь, — психанул обычно тихий и скромный омега, — а теперь удивляешься, когда я на тот хуй решил сходить. Причем заметь у нее его даже нет. — Придушу, гаденыш, — зашипел взбешенный Санада. — За что? — вопросительно вздернул тот бровь. — Ты даже нашу связь не признал, а еще пытаешься качать права и что-то от меня требовать? А у тебя наглая рожа не треснет от такого? Знаешь ли, я себя не на помойке нашел, чтобы продолжать унижаться и бегать за тобой, как побитый и брошенный щенок. Лучше подожду пока мне не исполнится восемнадцать в следующем году и попрошу ее официально закрепить статус пары. — Только через мой труп, — Санада едва мог соображать от бешенства. — Без вопросов, труп так труп, — усмехнулся Тодороки, — а теперь отпусти меня, мне нужно на тренировку. В отличие от тебя, у меня есть еще целый год, чтобы уделать Савамуру. Теперь он считается сильнейшим питчером в Токио. — И тебе плевать, что мы больше не будем играть на одном поле? — питчер все же выпустил руку своего омеги. — Уже да, — кивнул Раичи. — Иди сюда, — Шунпей затащил строптивого и неожиданно решившего бунтовать омегу в комнату для совещаний. — Даже не думай, что так просто от меня отделаешь. — Раньше надо было думать, уйди, — отмахнулся тот от альфы. — Заткнись, — сильные пальцы, привыкшие к тяжелому мечу, вплелись в вечно растрепанные кудри. — И так бесишь! — Пошел ты… — договорить Раичи не дали. Его заткнули самым действенным из всех способов. Санада притянул брыкающегося омегу к себе и крепко поцеловал. Пока тот возмущенно охал он без зазрения совести проник в распахнутый рот и толкнулся языком в его жаркое нутро. Поглаживая десны, облизывая зубы и переплетаясь с чужим языком. Концентрация феромонов в комнате поднялась до запредельного уровня и уже буквально пару минут спустя, Раичи сам бесстыдно стонал и потирался вставшим членом о крепкое бедро своего альфы. Подсадив того на стол для удобства, питчер медленно спустился влажной дорожкой поцелуев по крепкой шее, залез руками под футболку и начал медленно ласкать соски, пока его жертва не начала страстно и пылко отвечать на такие провокации. Их тянуло друг к другу магнитом. Они желали этого и не могли больше противиться. Раичи пошло стонал и цеплялся за растрепанные волосы истинного, словно они были последней реальной ниточкой в его мире видений. Шунпей одним резким движением сдернул мешающуюся одежду и уложил Тодороки грудью на стол, присаживаясь около призывно расставленных ног. Медленно, будто боясь, что мгновение разрушится, он поцеловал белое бедро, прошелся губами по мягким ягодица и вырвал тихий и пошлый стон с зацелованных губ. Раичи мотал головой, тихо матерился, но лишь сильнее прогибался в пояснице, требуя большего. Влажный язык на пробу скользнул между ягодиц, что заставило омегу лишь вздрогнуть и закашляться. Санада успокаивающе огладил бедра и переместил руку вперед оглаживая сочившийся смазкой член. Стараясь не пугать и не вредить, он продолжал отвлекать невинными прикосновениями и распалять пошлыми хлюпающими звуками. Пока податливое тело не превратилось в мягкое восковое нечто, согласно урчащее на любое предложение или движение парня. Омега со страстью и развратом извернулся и посмотрел на своего истинного и вильнул задницей, как заправская проститутка. От этого непростого, но идеального жеста у питчера перед глазами полетели звездочки и едва сдерживая себя, он рванул тренировочные штаны вместе с трусами, спуская их до колен. Стараясь дышать на счет и уговаривая себя не делать резких движений, он медленно приставил красную головку, к, блестящей от слюны и смазки, дырочке. Медленно, как можно более аккуратно, надавил на сфинктер и пропихнул самый кончик внутрь. Головка медленно преодолела сопротивление тугих мышц и проскользнула внутрь. Стараясь дышать ртом Санада протолкнулся до конца и замер, смотря на то место, где их тела соприкасались. Это было так нереально, что кружилась голова. Но Раичи, как и всегда решил сделать все по-своему и сжав мышцы еще сильнее вильнул задницей. От этого у альфы окончательно снесло все тормоза и кое-как удерживая себя от бешенного ритма, он толкнулся на пробу пару раз. Получив в ответ лишь сдавленный стон наслаждения, отпустил себя и отдался процессу со всей душой и страстью, на которую только был способен. Пошлые шлепки, гортанные стоны и звук елозящего по полу стола, наполняли комнату и превращали ее в некое подобие порно площадки. Раичи лишь сильнее мотал головой и рычал, хватаясь за край стола. Шунпей едва удерживая себя на вытянутых руках с оттяжкой входил в развратно пульсирующий анус и рычал в самое ухо своей омеге. Пока окончательно не потерял контроль, чувствуя, как плотно пульсируют мышцы из-за того, что Тодороки под ним с громким стоном кончил, даже без дополнительной стимуляции. Еще пару раз дернувшись в конвульсиях, он резко вышел и забрызгал белесыми каплями стол и ноги беттера. Повалившись рядом на деревянную поверхность, он собственнически прижал к своему боку тяжело дышащее тело и зарылся носом в злохмаченные волосы. Почему-то именно в этот момент, он подумал о том, что счастье на самом деле может заключаться в глупых буквах на запястье. А Раичи уже не видел его мягкой и задумчивой улыбки, провалившись в объятия дурманящего сна. — Ну, наконец-то, эти двое разобрались друг с другом, — послышалось тихое ворчании из-за незапертой двери комнаты для совещаний.