***
В день приезда Дурслей я встал пораньше, проверил весь дом и не нашёл, к чему придраться (хотя, если Дурсли прибудут в плохом настроении, то несомненно найдут), садик Петуньи, в который я научился скидывать излишки магии, цвёл пышным цветом — красота, да и только. Холодильник я специально оставил пустым — баловать Дурслей на собственные средства я не собирался, им и так неплохо обламывалось. А у меня было печенье с шоколадом и холодный чай, так что проверив всё, я спокойно погрузился в чтение. На сей раз мне досталась старая потрёпанная тетрадь — личный дневник некоего Эмриха Битти, мелкого чиновника из Министерства. Я удивился: с чего Мифы подсунули мне это и как вообще личный дневник оказался в лавке подержанных книг. Но, взглянув на даты на обложке, я понял, что прочесть эту писанину мне всё-таки стоит. Во-первых, Битти служил не где-нибудь, а в ДМП, правда, секретарём, а во-вторых, даты. Битти вёл дневник во время так называемой войны с Волдемортом, более того, он знал многих действующих лиц трагедии на Хэллоуин, в том числе и Джеймса с Лили. И, в-третьих, Битти был совсем неглупым парнем и увидел некоторые нестыковки в сложившейся версии гибели Поттеров. Заканчивался дневник фразами: «Завтра я пойду с этим в Аврорат. Конечно, лучше было бы дождаться мисс Боунс, но я не могу ждать, пока в одной из камер находится невиновный, нуждающийся в помощи целителя. Надеюсь, мне удастся убедить Главу аврората в том, что всё это — не мои фантазии. Почему они не дали веритасерум?» Всё, больше записей не было, хотя в дневнике осталось немало чистых страниц. Похоже, что никого идеалист Битти не убедил, более того, возможно, он сейчас обживает номер одного комфортабельного отеля с видом на воду, если вообще жив… Я вздохнул и снова углубился в чтение. Эмрих Битти большую часть дневника описывал собственную работу и сослуживцев. Писал он и о странных нападениях неустановленных лиц на магические и маггловские поселения. Позднее появилось описание этих неустановленных лиц — чёрные плащи, белые маски… Впечатляющий уровень силы, убойные заклятия и больная фантазия. «Аврорат и ДМП не справляются с ситуацией, — писал Битти. — У меня создаётся такое впечатление, что имеет место предательство на самом высоком уровне… Но если это так — Магическая Британия падёт под напором беззакония». Позже он сухо отметил, что нападавших стали именовать Пожирателями Смерти, а главой их объявили совсем недавно весьма популярного политика Томаса Марволо Риддла. Странно, но скептицизм автора чувствовался явственно. Не верил, что ли, в Волдеморта и его пёсиков? Ой, не зря мне этот дневничок подсунули, ой не зря… И автор его сейчас наверняка не Азкабан обживает, как я подумал раньше, а прохлаждается в тех же Полях Вечной Охоты, что и Гарькины родители. Идёт себе по облакам, печально напевая: «Я слишком много знал…» И, судя по стилю изложения, мистер Битти даже бумаге не доверял до конца. Слишком много было недосказанностей, недомолвок, намёков и полутонов. Мужик вообще оказался информированным, явно испытывал тёплые чувства к своей начальнице и не слишком любил Дамблдора, который умудрился впихнуть в противостояние сил правопорядка и террористов соплячьё из Ордена Феникса. Я быстро пролистывал страницы, по диагонали схватывая самое основное. Большинство событий упоминались в каноне — гибель братьев Прюэттов, разрешения Крауча-старшего на Непростительные для авроров, усиление террора… И тот самый Хэллоуин. Но дочитать так интересующую меня информацию, я не успел. Снизу раздался мощный голос Вернона Дурсля: — Мальчишка! Где ты? Я с сожалением отложил дневник, спрятав его в гоблинский кошелёк, поправил футболку, причесался и вышел из комнаты, стараясь сохранять достоинство короля в изгнании. Кажется, кто-то на отдыхе расслабился и путает берега? — И вам добрый день, дядя Вернон, — сказал я, спускаясь по лестнице. — Тётя Петуния, Дадли, хорошо отдохнули? — Да, Гарри, — ответила Петунья, Дадли тоже изобразил что-то более или менее вежливое, так что Вернон быстро вспомнил о том, что он не прав и даже пробурчал: — Кажется, дом в порядке. И сад тоже. Видимо, миссис Фигг неплохо за тобой присматривала. — Миссис Фигг в больнице, — я был невозмутим, аки корейский айдол посреди толпы своих фанаток. — Сломала ногу, знаете ли. Наступила на собственного котика — такая беда… Так что ещё и её котов ходил кормить. — Надеюсь, не за наши деньги? — сердито зыркнул дядя. — На ваши деньги, — проинформировал я, — точнее, на деньги, которые мне оставили, можно прокормить только меня, но не пятерых здоровенных кошаков, Миссис Фигг сама попросила меня и дала денег на расходы. Так что всё в порядке, дядя. Некоторое время Вернон сверлил меня мрачным взглядом своих маленьких глазок в белёсых, свиных ресницах, а потом сказал: — Что ж, ты действительно справился. М-да, похоже, для этого человека подобные слова — ну просто высшая похвала для меня.***
С приездом Дурслей у меня прибавилось хлопот. Нет, работой меня не нагружали, да и кормили нормально. Хлопот прибавилось в том смысле, что мне приходилось скрывать свою бурную жизнь, которая Дурслей никак не касалась. А между тем приближалось воскресенье, которое я сам определил для встречи со Снейпом и мне кровь из носу нужно было слинять из дома. Но тут мне снова помогла случайность… или очередное проявление Поттеровского везения. В очередной почте обнаружилась открытка милого розового цвета с изображённым на ней щенком английского бульдога, мирно дремлющим в корзинке. Открытка была от тётушки Мардж и Вернон прочёл её тут же. За завтраком. Вслух. «Дорогой брат! — писала эта милейшая представительница британского среднего класса. — Поскольку я не смогу посетить тебя в воскресенье (прискорбный случай на последней собачьей выставке, от которого пострадала моя лодыжка), приглашаю тебя, милейшую Петунью и моего дорогого племянника Дадли в мою скромную обитель на воскресный обед. Буду рада видеть вас троих в день своего рождения. Черный галстук, пожалуйста. Любящая тебя сестра Марджори Эйлин Дурсль». Слово «троих» было подчёркнуто двумя чертами. Как будто без этого не было понятно, что мою скромную особу тётушка видеть не желает. Впрочем, в этом наши желания сходились, но Вернон нахмурился. — День рождения Мардж! Петти, ты не забыла? — Разумеется, нет, дорогой, — прощебетала в ответ Петунья. — Я уже купила ей подарки. Новую кожаную шлейку для Злыдня, на которой можно будет разместить все его награды… — Хорошо, — одобрительно кивнул Вернон. — Сертификат в магазин «Твой четвероногий друг», — продолжила Петунья. — Умница, ей понравится, — одобрил и этот подарок Вернон. — И набор вышитого постельного белья, — закончила Петунья. — Ты же знаешь, Мардж обожает бельё из египетского хлопка. — О да, — вздохнул Вернон. — Когда мы остались без родителей, то приходилось экономить буквально на всём. И Мардж часто говорила, что когда у неё будет такая возможность, то она будет спать только на белье из египетского хлопка. Ты молодец, дорогая. Мардж будет в восторге от таких подарков. Но у нас есть одна всегдашняя проблема. И Вернон в упор уставился на меня. Я тут же изобразил самое невинное лицо и глазки кота из «Шрэка», но хмурый взгляд Дурсля показал мне, что я слишком мало в этом тренировался. — И миссис Фигг в больнице, как назло, — мрачно добавил он. — Дядя Вернон, — вздохнул я, — я вполне могу остаться дома один. Если вы помните, я прожил несколько дней без всякого надзора и ничего не сломал и не испортил. Несколько секунд Вернон сверлил меня глазами, но затем его лицо несколько смягчилось. Общественность громко воздавала хвалы розам Петуньи, и это ему льстило. — Поверьте, — добавил я, стараясь говорить как можно более убедительно, — я и сам не хочу никаких скандалов. А с тётей Марджори отношения у меня не сложились. Так почему бы нам не решить этот вопрос без потерь? Вернон помолчал, сердито попыхтел в усы, но потом всё-таки выдал: — Хорошо, парень. Но если за время нашего отсутствия что-нибудь произойдёт… Поверь, ты утратишь моё доверие навсегда. — Да никогда, сэр! — выдал я, и Вернону пришлось удовлетвориться этим.***
Дурсли отбыли из дома ранним утром. Во-первых, дорога до загородного дома, где обитала тётушка Мардж совместно с дюжиной своих милых пёсиков, занимала не один час, во-вторых, Вернон очень хотел испытать радость от общения с любимой сестрицей, а Дадли хотел получить от тётушки энное количество миленьких славненьких фунтов в подарок. Петуния же не горела желанием общаться с Марджори, но её утешало то, что встреча состоится не на её территории. Так что дражайшие родственнички встали достаточно рано, закинули в себя очень плотный завтрак и отбыли, оставив мне гору грязной посуды и пяток хозяйственных поручений. Правда, Петунья втихаря сунула мне ключи от дома, пробормотав, что я могу погулять в парке и даже сунула мне монету в один фунт — это вообще был аттракцион неслыханной щедрости. Дурсли загрузились в машину и отбыли, я издал радостный клич индейца и с остервенением набросился на несчастную посуду. После этого я быстро прибрался в доме — почему бы и нет, сил у меня в последнее время прибавилось, а навыки прошлой жизни по обслуживанию себя, любимого, никуда не делись. После этого я привёл в порядок сад, принял душ, плотно поел, переоделся в купленную мне Петуньей в секонд-хенде одежду, привёл волосы в порядок (как ни удивительно, мне удалось укротить шухер на голове), прихватил рюкзак и гоблинский кошелёк и отправился к дому миссис Фигг, чтобы покормить книззлов и прихватить с собой Мистера Лапку. Да, я помнил, что до поступления в Хогвартс Снейп жил с родителями в Коукворте, на улице с поэтичным названием Паучий тупик. И что этим домом он продолжал пользоваться и став взрослым. Так что знал, на что шёл, когда назначал встречу. На местном вокзале в Литтл-Уингинге я внимательно изучил расписание и схему движения поездов до Коукворта. Оказалось, что этот весьма неблагополучный городок находился всего в часе езды от процветающего тихого Литтл-Уингинга. Что ж такой умный Снейп не догадался навестить сына подруги? Дамблдор запретил? Или ненависть к Джеймсу перевесила? Ладно, разбираться не будем, главное — найти с ним общий язык. Хотя бы на уровне того, чтобы не плеваться ядом друг в друга каждую минуту. Впрочем, на данный момент я нужен ему сильнее, чем он мне. Насколько я помню, за неоказание помощи крестнику магия и наказать может… Или это фанон? Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Денёк стоял солнечный и довольно тёплый, поэтому я снял худи, обвязал его рукавами вокруг пояса и остался в одной футболке с изображением Люка Скайуокера со световым мечом в руке. А поскольку я не хотел, чтобы меня кто-то узнал, то нацепил тёмные очки как у Терминатора и оранжевую бандану с этническим рисунком. Мистер Лапка сидел у меня в рюкзаке, ничем не выдавая своё присутствие, и билет на электричку я купил без проблем. Точно так же, без проблем, мы добрались до Коукворта. Городок и впрямь выглядел неважно — ткацкая фабрика, на которой работала большая часть населения, давно закрылась, и трудоспособного населения в нём было удручающе мало. И если вокзал и примыкающие к нему улицы выглядели достаточно прилично, то дальше начинались настоящие трущобы. Впрочем, населения там было ничтожно мало, а большинство домов казались вообще нежилыми. Я расспросил симпатичную старушку, коротавшую время за чтением газеты в скверике, как мне найти улицу под названием Паучий тупик. Старушка покачала головой: — Эта улица — не лучшее место для прогулок, молодой человек. — Да, мэм, но мне нужно, — вздохнул я. И начал на голубом глазу нести чушь — что-то про школьный проект, про потери в промышленности Англии во время кризиса и про реформы… При слове «реформы» старушка вскинулась, как боевой конь при звуках трубы и начала что-то говорить о тред-юнионах и Хартии. Собственная речь настолько увлекла её, что она наспех рассказала мне, где найти помянутую улицу и продолжила свой страстный монолог. Похоже, у милой бабули было славное, наполненное борьбой за права рабочего класса Британии, прошлое. Узнав адрес, я бросился вперёд со всех ног, пересёк мост и оказался в совсем уж немыслимых трущобах. К счастью, табличку с названием улицы я нашёл довольно быстро, но как найти нужный дом? Я полагал, что найти пустующий полуразрушенный дом мне будет нетрудно — он будет выделяться среди остальных… Я ошибался. Все дома Паучьего тупика выглядели примерно одинаково. Одинаково плохо. Помог мне Мистер Лапка. «Просто иди вперёд, Хозяин, — передал он мне. — А я почувствую магию, если в доме жил маг. Вряд ли в таком месте могли жить два мага». Я поблагодарил книззла за сообразительность, и двинулся вперёд. Минут через пятнадцать неторопливой пешей прогулки, Мистер Лапка передал: «Этот дом. Здесь чувствуется магия». Я с сомнением покосился на ничуть не отличавшийся от соседних домишко, но другого выбора у меня не было. Поэтому я устроился под чахлым деревом напротив, снял очки, достал из рюкзака бутылку сока и бутерброды с ветчиной, выпустил Мистера Лапку немного размяться, взглянул на часы и принялся ждать. Ровно в двенадцать калитка со скрипом отворилась, и из неё выглянул Снейп — на сей раз в чёрных джинсах и футболке с надписью «Нирвана». При его длинных волосах смотрелось это… слов не подобрать. Снейп обвёл пустынную улицу своим фирменным взглядом Ужаса подземелий, а потом этот самый взгляд остановился на мне… и мне очень захотелось удрать подальше. Но вместо этого я встал и подошёл к продолжающему молчать Снейпу. — Добрый день, профессор, — вежливо сказал я. — Это я писал вам. А вот реакция Снейпа на мои слова меня несколько насторожила. — Лили… — неожиданно выдал он и даже пошатнулся, ухватившись за калитку.