Странное желание.

      Не знаю, что со мной происходит. Я просто не могу свести с него глаз. Именно сейчас, когда мне так хочется поиграть с ним в эти наши безумные гляделки — он будто специально меня избегает. Сердце начинает колотиться сильнее, дыхание сбивается. Возбуждение всё нарастает, когда мой взгляд скользит по его лицу. Его улыбка, после очередной шутки Клиболда, окончательно сводит меня с ума.       В голове куча мыслей, от которых мне становится стыдно, чувствую как лицо медленно заливается краской и перевожу взгляд на Веронику. Она внимательно слушает парней и сама участвует в разговоре. Перед ней мне стыдно в разы больше. Прочитай бы она мои мысли, какая у неё была бы реакция?       Размышления немного сбили сводящее ноги возбуждение, но желание не исчезло, несмотря на мои внутренние терзания. Мне оставалось лишь ждать окончания занятий и поговорить с Эриком. Глупость полная.        Раньше бы я себе такого не позволила. Сейчас что-то изменилось, будто в новом теле я стала другим человеком. Пусть оно и не самое лучшее— с кучей проблем, доведëнное до истощения, но в нём я чувствую себя увереннее. Впервые набрать вес стало сложнее, чем сбросить его. Это было бы не плохо, если бы не влияло на продолжительность жизни. Но испробовав жизнь в двух крайностях, мне стало понятно, что людям не угодить. То ты слишком жирная, то ты слишком худая. Девушка, которую я временно замещаю в этом теле, явно была мишенью для насмешек. Фотографии, развешанные по её дому свидетельствовали о том, что она явно не страдала ожирением, лишь была чуть полнее навязанных нам стандартов, но из-за унижений за какие-то изъяны своего тела, она довела его до жуткого состояния.       В первые дни моего нахождения здесь, было даже страшно смотреть в зеркало на то, как сильно кожа обтягивала кости. Желудок не принимал достаточное количество еды для того, чтобы возместить хотя бы потерянные калории, во время передвижения от кровати до кухни. Удивляюсь как мне ещё удалось убедить всех не отправлять меня в психушку. Но за три месяца удалось прибавить 5 килограмм, хотя рвотные позывы, после принятия пищи, никуда не исчезли.       Скоро должен начаться урок, а я и не заметила как все разошлись и в кафетерии остались только я и Ви. Она подошла ко мне и помахала рукой перед глазами. — Эй, Элис, ты идти не собираешься? — спросила она, вытянув меня из транса. — А... Да, конечно, — ответила я, встав и попутно накидывая рюкзак на плечо. — Что-то ты сегодня странная, какая-то, — заметила она, когда мы направились в кабинет. — Эм, у меня сегодня дела... после школы, — неуверенно начала я, — мы не сможем пойти вместе домой. — Ээээ, хорошо, — протянула она, после чего до начала урока мы не говорили.       Занятия длятся долго и муторно, желудок сводит от предстоящего разговора. И как только раздаëтся звонок, я резко поднимаюсь, сдаю работу и пулей вылетаю в коридор.       Внимательно вглядываясь в толпу, мне удалось поймать знакомую сине-белую клетчатую рубашку. Эрик шëл один, что безусловно было мне на руку. Я быстро сократила расстояние между нами, судорожно подбирая слова. — Эрик, надо поговорить, — выпаливаю я. — О чём? — подозрительно смотря на меня, говорит он. — Если бы я хотела поговорить здесь, начала бы по-другому, — резко смущение сменяется раздражением от вполне логичного вопроса.       Харрис внимательно смотрит мне в глаза, явно заметив огонëк ярости в них. Он начинает улыбаться одним лишь уголком губ, отчего внизу живота начинает тянуть и я невольно прикусываю губу в надежде снова почувствовать в ней привычный металл, но не чувствуя его, злюсь и кусаю сильнее. Смесь всех этих чувств невыносимо сильно усложняет мне жизнь.       Хватаю Эрика за запястье и веду на улицу. Он что-то там говорит в своей привычной манере, но я так сильно хочу его, что это желание отдаëтся пульсацией вен в ушах. Мне так стыдно за это, но в то же время плевать. Всё очень сложно и противоречиво. Он словно наркотик, вызывающий привыкание после первого применения. И пусть я не чувствую к нему ничего кроме желания— сейчас меня это не волнует.       Как только мы выходим из школы Эрик резко отдëргивает руку и разворачивает меня к себе, крепко хватая за плечи. — Хватит меня тянуть, я сам дойду, — рычит он, немного отрезвляя моë сознание и мы уже спокойно направляемся к его машине.       И вот когда мы сели в машину, вся моя уверенность куда-то подевалась. Я не решалась посмотреть на него, но чувствовала на себе его пронзительный взгляд.       Молчание длилось недолго. — Ну и о чëм ты так яро хотела поговорить? — выжидающе спрашивает он, развернувшись ко мне полубоком. Я смотрю на него, сердце снова начинает биться с бешенной скоростью. Может у меня тахикардия? Весь день оно сегодня не унимается, уже даже больно становится. И всё же он ужасно привлекателен за рулëм. А эта кепка... Она так ему идëт. В голове возникают воспоминания с прошлого раза, напоминаем о котором были синяки на бëдрах, руках и ягодицах. Возбуждение стало настолько сильным, что я крепко сжала ноги, пытаясь его унять. — Я хочу тебя, — сказала охрипшим из-за желания, в перемешку со смущением, голосом. Щëки залились румянцем.       Он вскинул брови, а губы расплылись в усмешке. Видимо, довольный собой, не произнеся ни слова, Эрик завëл машину и мы двинулись с места.       Его странная реакция должна была заставить меня сказать ему:«А нет, я перехотела, пока.», — но мне вдруг стало плевать. Он не откажется и это факт.       Будь я менее нудной, сейчас бы всячески отвлекала его от дороги и плевать, что бы произошло. Но от этого зависит жизнь людей, да и моя, в общем-то, тоже, поэтому мне остаëтся только наблюдать, как его руки ловко скользят по рулю, а взгляд изредка с дороги переводится на меня. На моëм лице наверное самая идиотская улыбка, но кого это сейчас волнует. Мне лишь интресно, когда мы уже приедем на нужное местно и я смогу расстегнуть эту дурацкую ширинку.       И вот он наконец-то заглушает двигатель. Мы где-то в лесу, за городом. Через жуткие деревья еле пробивалось солнце, из-за чего в машине было довольно темно. — Ты прям как маньяк-насильник. Изнасилуешь и закопаешь меня здесь? — улыбнулась, поддавшись ближе к нему, и вспомнив записи из его дневника. —Может быть, — его рука легла на моë колено и начала двигаться вверх. По спине побежали мурашки, а нога вздрогнула как от удара током.       Для меня это было как выстрел на старте. Я поцеловала его и не разрывая поцелуй,быстро пересела к нему на колени, больно ударившись спиной об руль, отчего из моих уст вырвался стон. — Можешь немного отодвинуть кресло, — прошу, максимально прижимаясь к нему.       Сквозь тонкую ткань леггинсов я чувствую как набухает горка в его штанах. Его горячи руки сильно сжимают мои бëдра и мне становится холодно, когда он убирает одну руку, чтобы отрегулировать кресло.       Я запускаю руки ему под футболку, провожу по плоскому животу, попутно целуя в шею, извиваюсь, желая большего. Он хватает меня за горло, но не так, словно собирается задушить, а чтобы я смотрела ему в глаза, наполненные животным желание.       Сумасшедший взгляд, от которого и страшно, и хочется ещё сильнее. Я дура, раз решилась на второй раз, но буду думать об этом позже. Он впивается в мои губы и моë тело полностью отдаëтся ему. Его рука спускается к моей груди, грубо еë сжимая, вторая рука на моей талии. Из меня снова вырывается стон. Во мне будто сейчас бомба, которая вот вот взорвался. Мне мало. Хочу большего. Меня всю трясëт от желания. Да и ему этого хочется не меньше. Я чувствую как он сильно меня сжимает. И синяков на этот раз будет больше, ибо мои колени вечно больно во что-то упираются. Всё же переднее кресло в автомобиле не самое удобное место для секса. Эрик наконец-то переходит на следующий этап и начинает стягивать с меня леггинсы, но из-за того, что тесно, у него это не выходит. Я судорожно пытаюсь их снять, попутно путаясь в них. — Чëрт, — шиплю я, на что слышу усмешку Харриса.       Леггинсы и трусы исчезают где-то в глубине салона. Эрик уже расстегнул ширинку и я стянула с него штаны. Я облизала нижнюю губу, а затем прикусила её, посмотрев сначала на его набухший член, а потом в его глаза.       Горячии руки сжимают мои ягодицы. Он входит в меня и сквозь свой стон, я слышу его, чувствую биение его сердца, его горячее дыхание на своей шее, когда он прижимает меня ближе к своему телу. Я скачу на нëм так, чтобы он мог войти как можно глубже. Хочу его всего, до последней капли и не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Мне нравится слышать его тяжёлое дыхание и понимать, что сдержать стон, когда он во мне просто нереально.        Руки Эрика Харриса пусть и оставляют синяки на моëм теле, но сейчас необходимы мне. Не люблю боль, но в этом момент я не чувствую боли. По телу словно пробегает разряд тока, спина выгибается в судорогах и наступает расслабление. Ещё пара толчков и Эрик кончает. Я устало положила голову на его плечо, не желая сдвигаться с места, а он, видимо, не был против, слегка обняв меня. Все мысли исчезли. Я просто наслаждалась моментом.