недоразумение

      Руки у Никиты всегда холодные — зиму он особенно плохо переносит. Юра его, бывает, дразнит за это:       — Ну ты и мерзляк, конечно — говорит, — Ни на Аляску, ни на Чукотские острова нас с тобой не возьмут! — Но потом все равно мягко накрывает друга шерстяным пледом, чай горячий приносит в алюминиевом подстаканнике, а иногда даже и свитер свой даёт поносить — у него их много.       — Мне, знаешь ли, не очень-то и хотелось на твою Аляску,       — Пей чай, пока горячий.       — И на Чукотку, в общем, тоже,       — Чай, говорю, пей!       И Никита недовольно зарывается в плед почти с головой, ворчит что-то себе под нос, но Юру все равно благодарит. И ценит за заботу.       У него дома всегда уютно — пусть и нет аккуратного порядка, но есть что-то теплое, почти родное: ковер узорчатый на всю стену, классическая гитара в углу комнаты (отцовская, кстати говоря, но Юра ее все равно таскает периодически), фотоснимки чёрно-белые, с которых маленький радостный Юрка улыбается во все зубы, лохматый и кудрявый, в очках смешных. Никита шутит, что он с тех пор почти не изменился, кудри только немного отрасли.       У Юры на морозе щеки все красные, снег прямо на волосах тает. Они от влаги ещё сильнее вьются, ложатся на плечи спутанными локонами, но Никите и так нравится. На самом деле, он бы ему любой понравился, лишь бы рядом был — с ним рядом Никите спокойно, даже несмотря на всю хаотичность друга.       — Шапку бы надел, не май месяц!       — Да мне не холодно, Никит, тут два шага до дома пройти!       Два шага, к сожалению, обернулись тогда Юрке недельной простудой. Никита к нему всё равно после пар приходил, приносил мед в банках, даже горчичники на спину ставил. Злился, конечно, на него немного, попрекал даже иногда за непредусмотрительность и легкомыслие, чтобы не расслаблялся, но все равно заботился. Юра его всегда благодарит. И ценит за заботу.       — Как потеплеет, Никит, мы с тобой на концерт Машины времени сходим, тебе же тоже такая музыка нравится?       — Нравится, конечно, Юр, ты вылечись только сначала, а потом куда захочешь пойдем. Только не в экспедицию на Аляску.       И Юра лечится добросовестно, все лекарства вовремя принимает, чай с лимоном пьет и даже над картошкой пару раз подышал. Выздоровеет и сыграет Никите песню на отцовской гитаре, которую выучил совсем недавно, до простуды ещё, но хотел ему на день рождения сыграть. Это его любимая была: «Музыка под снегом» Машины времени.