The devil's sweet game

Ёсан всегда считал май идеальным месяцем. Едва прохладный ветер шевелит отросшие тёмные волосы, лёгкими кудрями спадающие на лицо. Солнце греет приятно, не так обжигающе, как летом, а воздух пахнет одуванчиками и сиренью — пушистый куст Кан посадил сам, как только стал жить на участке своей переехавшей тётушки. В такие солнечные дни жизнь кажется особенно прекрасной, поэтому грех не повозиться под деревьями в небольшом саду, сажая какие-нибудь новые красивые растения. Покой и щебетание птиц — идиллия. До тех пор, пока за спиной не раздаются шаги. –Почему калитка открыта? А что, если бы на Ваш участок проник не добросовестный сотрудник полиции, а какой-нибудь убийца? Этот бархатистый медовый голос и чёткую, хорошо поставленную речь Ёсан узнаёт из тысячи. Он прекрасно знает, что если сейчас встанет и обернётся, то увидит давно знакомую фигуру в полицейской форме. Так и происходит: с лёгкой игривой улыбкой Кан оборачивается, в который раз наблюдая перед собой высокого привлекательного мужчину. Иногда ему кажется, что он слишком дотошный до своего внешнего вида: всегда идеально уложенные чёрные волосы, белоснежная бессовестно заигрывающая улыбка, портупеи и безупречно выглаженная тёмно-синяя офицерская форма с именной нашивкой «Пак Сонхва». –И Вам доброе утро, офицер Пак. Вы в последнее время зачастили с визитами, Вам так не кажется? Ёсан не стесняется заигрывающе разговаривать в ответ, ведь знает, что Сонхва это нравится, хотя и делает это не для того, чтобы ему угодить — его просто забавляет эта игра. На лице офицера появляется усмешка, пока он неприлично долго рассматривает Кана. –Неподалёку произошло ограбление, вот я после дел и решил заскочить в гости. –А я думал, что после выезда на место преступления нужно поехать в участок и составить отчёт или рапорт — что-то вроде этого. Разве я не прав? –С отчётом могут справиться и без меня. Не говорите так, Кан Ёсан, а то у меня складывается ощущение, что Вы не рады меня видеть. — Сонхва буквально пожирает взглядом парня, пока его взор не обращается к цветам. — Смотрю, сажаете что-то новенькое? Стоит ли мне беспокоиться, что среди этих растений есть какое-нибудь незаконное? –Хм, посмотрим. — Ёсан оборачивается к рассаде. — Мята, вербена, календула, цинии… Ну что, какой срок мне светит за такой «незаконный» букетик? –Достаточно большой, если не прекратите быть таким очаровательным. Сонхва подходит слишком близко и тянется рукой к лицу Кана, но тот останавливает чужую руку, с такой же лёгкой улыбкой отводя еë в сторону. Игры играми, но Ёсан не пальцем деланный, и своё личное пространство он нарушить не даст. –Мы не настолько близки, офицер Пак. Вам лучше держать руки при себе. Иногда Ёсан задумывается, как бы звучали его слова, не отвечал бы он Сонхва таким же слащаво-вызывающим тоном. Наверняка бы вся эта игра закончилась давно, и они разошлись своими путями. Стало бы скучно, а так в жизни появился хоть какой-то… азарт. На слова Кана офицер реагирует так же, как и всегда — недоступность только больше распаляет его влечение к нему, поэтому он лишь улыбается и отходит на шаг назад. У него ещё много времени, чтобы добиться своего. –И как Вам жизнь садовника, мистер Кан? –Жить в гармонии с природой всегда прекрасно. Мне нравится заботиться о ней и дарить ей что-то взамен. Но она не всегда любит посторонних. –Снова Ваши неприкрытые намёки… Но как сотруднику полиции мне приятно знать, что Вы хорошо отстаиваете своё личное пространство. –Спасибо, офицер. –Ладно, мне всё-таки придётся покинуть Вас. Но это не значит, что я не появлюсь позже в самый неожиданный для Вас момент. — Сонхва подмигивает. –Вы всегда сваливаетесь как снег на голову, не удивлюсь, если в следующий раз Вы спрыгнете с вертолёта над моим садом. –Вы сами подаёте мне идеи, мистер Кан. –Офицер Пак, Вы вроде собирались уходить. –Уже удаляюсь. И не забудьте закрыть калитку. Мало ли кто водится в этих районах. –Разумеется. Пока-пока. Стоит Сонхва скрыться за калиткой, как Ёсан прыскает в кулак от смеха. Этот взаимный флирт иногда доходит до абсурда, но никто из них двоих ещё не сдался. Всё началось два месяца назад. В соседнем доме произошло ограбление — громкое дело и очень мало улик, поэтому полиции пришлось вытряхивать крупицы информации со всех соседей-свидетелей, и одним из них оказался Ёсан. Он сам толком ничего не знал, только вспомнил незнакомую машину, которую видел, пока был снаружи. За дачу свидетельских показаний нужно было расписаться, и тогда-то его и заметил Сонхва. Стоило их взглядам пересечься — офицер больше не мог отвести от него глаз. Ёсан не отрицает, что Пак сперва показался ему слишком смешным из-за своей самоуверенности. Сперва Сонхва делал осторожные комплименты, будто прощупывая почву, но позже уже не стеснялся нагло заигрывать с красивым молодым парнем. Кану это показалось забавным, поэтому он сразу начал подыгрывать, просто ради веселья, от скуки. Он думал, что больше никогда не встретится с этим странным типом, но был не прав. Когда Пак начал частенько навещать этот район просто для того, чтобы встретиться с Ёсаном, парень насторожился, но не переставал флиртовать в ответ. А позже он признал, что офицер всё-таки сексуальный, особенно когда его улыбка во время разговора начинала превращаться в ухмылку, и раскосые глаза наполнялись вожделением. Ёсан знает, что нравится Паку. И прекрасно знает, чего от него хочет Сонхва, когда смотрит на него и, почти кусая губы, пытается прикоснуться. Но раз они начали играть в «кто первый сдастся», то Кан явно не собирается проигрывать, ведь так приятно наблюдать за таким уверенным в своей харизме офицером, который даже не догадывается, какой козырь запрятан у Ёсана в рукаве. Через пару дней Кан решает пешком отправиться в ближайший магазин за продуктами. Погода поистине волшебная, от чего настроение поднимается ежеминутно, и кажется, что окраина города — настоящий рай со своей тишиной и более-менее чистым воздухом. Кроссовки почти бесшумно ступают по асфальту небольших улочек, и ничто не нарушает тишину и спокойствие, до тех пор, пока Ёсан не слышит сзади короткий звук полицейской сигналки. Через секунду сбоку от тротуара появляется знакомая машина. Кан улыбается и вздыхает, продолжая идти дальше, преследуемый полицейским автомобилем. –Добрый день. Не ожидал встретить Вас здесь, мистер Кан. — Сонхва выглядывает из окна, стараясь вести автомобиль со скоростью шага парня. –Вы серьёзно посигналили мне? Кэтколлинг — это уличное домогательство. Вы должны бороться со злом, офицер, а не примыкать к нему. –Извините, впредь не буду так делать. Это было ради шутки. –Ваши шутки почти переходят границы. — Ёсан ухмыляется, продолжая свой путь до магазина. Его радует, что на улице почти никого нет, и никто не увидит этого бесстыдства со стороны офицера. — Вы сталкерите меня? –Мне грустно и скучно, когда не могу пообщаться с Вами. Приходится искать Вас, чтобы мой день стал ярче. –Если хотите общаться, почему до сих пор не попросили мой номер телефона? Или не ищете лёгких путей? –Никакой звонок и никакая переписка не сравнится с любованием Вашим ангельским лицом в реальной жизни. –Хм… Понятно. Ну вот, Вы меня увидели. До скорой встречи. Ёсан машет Паку и скрывается за дверьми магазина, оставив офицера снаружи. Кан выбирает продукты на ужин, улыбаясь. Изводить Сонхва доставляет ему огромное удовольствие: он понимает, что Пак не отстанет от него просто так. Понимает, к чему всё придёт в итоге. Изюминка игры в неизвестности того, кто из них доведёт ситуацию до пика, а по ощущениям он наступит очень скоро. –Помочь с выбором пасты? В этот раз голос из-за плеча заставляет Ёсана дёрнуться от неожиданности, но он сразу же успокаивается, стоит офицеру встать рядом с ним. –Если продолжите неожиданно появляться из-за спины, то Вам придётся дать мне совет в выборе успокоительного. — Кан кладёт в корзину нужную упаковку и отправляется в следующий ряд, пока Сонхва идёт следом. –Я так и знал, что Ваше сердце трепещет при виде меня. –Не обольщайтесь, офицер. Ваше присутствие заставляет меня чувствовать тревогу, а не трепет. –Меня не нужно бояться. Я смогу защитить Вас и позаботиться о Вас, мистер Кан. Ёсан еле сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. Повернувшись к Паку и приблизившись к его лицу очень близко, Кан бегает взглядом от губ к глазам, дразня. –Я способен защитить себя сам. По моему телосложению не видно? — парень снова отворачивается к стеллажам магазина, слыша громкий выдох через нос сбоку. –И всё же, мне спокойнее, когда я сам убеждаюсь в том, что с Вами всё в порядке. А телосложение у Вас божественное. Ходите в спортзал? –Предпочитаю заниматься дома. Ёсан замечает рядом сотрудницу магазина, которая явно выглядит встревоженной. Кан только сейчас понимает, насколько странно он выглядит, пока рядом с ним стоит мужчина в полицейской форме. –Всё в порядке, офицер? — интересуется консультантка у Сонхва, будто подозревая Ёсана в чём-то неправомерном. –Всё нормально, мы хорошие знакомые. — с улыбкой отвечает Пак, и женщина уходит. Ёсан складывает всё нужное в корзинку и продолжает свой путь между стеллажей, тихо смеясь. –Вы каждого «хорошего знакомого» пытаетесь уломать на секс, офицер Пак? –Не каждого. Но я вынужден признать, ещё никто так долго не сопротивлялся. –Это многое говорит о Вас, как о полицейском. — Кан поправляет волосы. — Вам не кажется, что такой орешек, как я, Вам не по зубам? — Ёсан вновь чувствует, как Сонхва приближается к нему со спины, чувствует горячее дыхание с шёпотом у самого уха. –Я не отступлю, пока не заполучу тебя, Ёсан. Ты ведь сам это понимаешь. –Мы уже перешли на «ты»? Что ж, хорошо. В любом случае, удачи Вам, офицер Пак. Может быть у Вас когда-нибудь получится. Сонхва следует за Ёсаном даже тогда, когда парень уже расплатился на кассе. Кан выходит на улицу с пакетами, и чуть прохладный ветер сразу вплетается в его вьющиеся волосы, слегка поднимая локоны вверх. Это и не уходит от внимания Пака. –Вы — чудо, мистер Кан. Никогда не встречал человека красивее. –Приятно это слышать. Ах, кажется я понял! Вы повелись на мою внешность? –Ни в коем случае. –Ну а как ещё тогда? Вы ведь абсолютно ничего обо мне не знаете, но так отчаянно пытаетесь заполучить… Это наводит на определённые мысли. –Я чувствую Вашу светлую ауру. Вы производите впечатление прекрасного душой человека. Ёсан подходит непозволительно близко, смотря офицеру в глаза. Их губы едва не соприкасаются друг с другом, но Кан всё же держится на расстоянии жалких двух-трёх миллиметров, улыбаясь и чувствуя, как контролирует напряжение между собой и Сонхва — хочет подлить масло в огонь этой игры. –А я вот чувствую Вашу сексуальную ауру, офицер. Вы производите впечатление человека, имя которого я буду стонать сегодня ночью, ублажая себя. — Кан улыбается шире, замечая, как играют желваки мужчины. — Как жаль, что Вы этого не услышите. Меня просто так не заполучишь. — Ёсан отходит, но Пак хватает его за руку, не давая уйти. –Не дразните меня, мистер Кан. Моё терпение не железное. –Это уже не мои проблемы. — парень убирает руку Сонхва и уходит. –Может подкинуть до дома? — в догонку спрашивает Пак. –Не нужно. До свидания. Ёсан вновь уходит довольный собой, кожей чувствуя на себе испепеляющий взгляд полицейского. Сонхва испытывает эмоции на грани злости и возбуждения, поэтому ему требуется около минуты, чтобы подышать и прийти в себя. До него доходит, что они ведут одну игру, но воспринимают её по-разному, преследуя собственные цели. Кан хитёр, изворотлив, как лис, он любит довести ситуацию до белого каления, когда терпения на напряжение уже не хватает, а потом он сводит это напряжение на нет за секунду до срыва. –Какая же ты сучка, Кан Ёсан. — тихо произносит Пак, садясь в полицейский автомобиль и уезжая в противоположном направлении. Ёсан не знает, когда офицер навестит его в следующий раз, но всегда «в боевой готовности» на случай визита. Почему-то он уверен, что в следующий раз Сонхва не будет терпеть его провокации, потому что напряжение между ними уже слишком велико, а Пак почти сорвался в последний раз. Как жаль, что он не знает всех планов Кана — они бы его точно удивили. Офицер объявляется через неделю. Посигналив за калиткой, он выходит из машины и ждёт, когда Ёсан откроет ему. Кан не заставляет долго ждать, и с улыбкой впускает Пака на свой участок. –Давно Вас не было, офицер Пак. Я успел изрядно соскучиться. — Кан вызывающе смотрит в глаза напротив, играя с галстуком Сонхва — пытается вывести его из себя как можно быстрее. И офицер на это ведётся. –Никогда не знаешь, что случится в этом паршивом городе, поэтому на работе был кошмар. Но сейчас уже лучше, поэтому я решил подоставать Вас снова. — Ёсан замечает в глазах мужчины ту самую искру: глаза Пака бегают по лицу напротив, рассматривают его, словно желая съесть заживо. — Не покажете, что новенького в Вашем саду? –С удовольствием. Галстук выскальзывает из рук Кана, и стоит только парню отвернуться, чтобы пойти в глубь сада, Сонхва с трудом сглатывает вязкую слюну и, расправив складки на рубашке, следует за ним. Все растения, что в прошлый раз сажал Ёсан, теперь аккуратно красуются в клумбах и небольших грядочках. Мужчина заглядывается: Кан превратил обычный участок в настоящий Эдем, не хватает только… –А вот и яблоня. Пак не видел дерево раньше — оно стоит за домом, куда он ещё не заходил. Ёсан заходит в тень яблони и показывает несозревшие плоды, но Сонхва на них не смотрит, потому что прекрасно видит перед собой самый сладкий и желанный из них. И желанный он от того, что запретный. –У меня есть сюрприз для Вас, мистер Кан. –Правда? И что за сюрприз? Мне стоит начинать волноваться? –Повернитесь к дереву ненадолго, мне нужно подготовиться. –Интригует… Ну ладно. Стоит Ёсану отвернуться на пару секунд, как Пак толкает его грудью к стволу дерева, заводя руки парня за спину. Ёсан чувствует, как металл с щелчком сковывает его запястья, а после Сонхва вплотную приближается к нему сзади, понижая голос. –Кан Ёсан, Вы арестованы за кражу моего сердца. И терпения. У Вас есть право хранить молчание, за неподчинение сотруднику полиции Вам грозит более строгое наказание. Да, Сонхва доволен собой. Он застал Ёсана врасплох, и сейчас парень не может даже пошевелиться из-за сильной хватки Пака. Но через пару секунд Кан начинает тихо смеяться, вызывая возмущение со стороны полицейского. –Я сказал что-то смешное? –Никак нет, офицер. Только вот в моём кармане сейчас включённый диктофон. Я включаю его каждый раз, когда вы приближаетесь ко мне, потому что Ваше поведение с первой встречи показалось мне подозрительным. А так у меня будут существенные доказательства. –Что за… –Вам лучше освободить мои руки, офицер Пак. — голос Ёсана звучит гораздо ниже, чем обычно, что заставляет Сонхва заметно понервничать. — Вы хотите лишиться звания за превышение полномочий и домогательства? Или может даже хотите посидеть по другую сторону решётки? Кан чувствует, как Сонхва снимает с него наручники. Ёсан поворачивается и вновь смеётся. –Что на этот раз Вас смешит? –Видели бы Вы своё лицо, офицер. Выглядите разочарованно и напугано. — Пак вздыхает, вызывая улыбку у Ёсана. — Да бросьте, я пошутил. Никакого диктофона нет. –В тихом омуте черти водятся, да? –Ещё какие, офицер. — Кан заигрывает бровью и подходит ближе к мужчине. — Странно, что Вы поняли это только сейчас. –Я давно подозревал. –Хотите увидеть всех? Я знаю, что хотите. Я читаю все Ваши грязные мыслишки. –Да Вы сам такой же. Кан решает изменить ход игры: для жертвы нужна подходящая ловушка. Нужно подразнить её приманкой, чтобы привлечь внимание, а потом настичь. Для Сонхва приманка — сам Ёсан. –Может уже покончим с этим детским садом, офицер? Я же вижу, что Вы уже на взводе из-за того, что я играю с Вами. –К чему Вы ведёте? –Приходите ко мне в гости сегодня после работы, я приглашаю Вас на свидание официально. –Если это опять Ваши шуточки… –Никаких шуток. Проведём вечер вместе, как адекватные взрослые люди. Выпьем чаю, поговорим. Если, конечно, не захотите большего. Сонхва ведётся на невинные глаза, на руки, изящно заправляющие прядь волос за ухо, на лестный голос и улыбку. Он даже не подозревает, что Ёсан не просто чёрт… –Приеду часам к девяти. … Ёсан — сам Дьявол. –Славно. Но у меня есть условие. –И какое? –Оставьте на себе Вашу портупею. Вы в ней выглядите очень горячо. –Без проблем. Тогда до вечера. –До вечера, офицер. И закройте за собой калитку, пожалуйста. Пак уходит, и ангельское лицо Ёсана становится дьявольским. Сегодня игра придёт к кульминации, как он и планировал. Осталось лишь чуточку подготовиться. Приглушённый свет создаёт особую атмосферу внутри дома. Ароматические свечи тоже успешно справляются со своей задачей, распространяя по дому сладковатый травяной запах. Ёсан смотрит на отражение в зеркале: оголить плечи, надев майку, сперва показалось ему слишком экстремальным для первого свидания, но сейчас он уверен — самое то. Сегодня тот самый вечер, когда он раскроет все карты и поставит точку в этой игре. Звонок оповещает о приходе гостя. Кан накидывает кардиган и выходит из дома, чтобы открыть калитку. Дверца с тихим скрипом открывается, и парень видит перед собой Сонхва. Немного непривычно видеть офицера не в форме, а просто в классической рубашке и брюках. Лишь портупея, выделяясь на фоне белой рубашки, напоминает о профессии Пака. –Я не с пустыми руками. Сонхва показывает пакет с логотипом суши-бара, и Кан кивает в сторону дома, приглашая пойти за ним. Уже внутри, когда Пак закрывает за собой дверь, Ёсан приближается к нему. –Переступая порог этого дома, ты принимаешь мои правила, Сонхва. — офицер слегка удивляется резкой смене речи на неформальную, но это ему даже нравится. — Никаких «Вы» с этого момента. Никаких формальностей. Здесь ты не полицейский, мы на равных. –Замётано. Пак не замечает плотоядной ухмылки младшего, когда тот отворачивается, чтобы пройти по коридору к кухне. Сонхва на территории Ёсана — жертва в ловушке. –Присаживайся, будь как дома. — на кухне Кан указывает на стул и специально снимает кардиган показушно, позволяя офицеру рассмотреть крепкие руки. –Ты выглядишь сильнее, чем я думал, пока ты не надевал майку. — Сонхва вздыхает, садясь на стул. — Ну что? Может предложишь гостю чего-нибудь? –Хочешь чай с мятой? –А чего-нибудь покрепче? –Могу предложить зерновой кофе. –А ещё крепче? –Мои руки на твоей шее. –Что? –Что?.. Сонхва точно не ослышался, но невинное выражение лица Кана заставляет засомневаться в качестве своего слуха. Он решает тактично промолчать на этот счёт. –Как насчёт экскурсии по дому? –Я только за. Пока что я не особо голоден. — Пак встаёт со стула. — В саду-то я был, теперь интересно поглядеть и на твой дом. Ёсан ведёт офицера по комнаткам, показывая всё. После переезда тёти он решил оставить в доме её старую красивую мебель, приятно пахнущую деревом даже спустя долгие годы. Сонхва нравится дом Кана, и невозможно не заметить, как младший подготовился, создав интимную атмосферу. Он подмечает каждую мелкую деталь — привычки из-за профессии. Пак бы не сказал, что у Ёсана идеальный порядок: творческий беспорядок на рабочем столе или некоторых полках, конечно, выделяется, но в общем не портит опрятного вида дома. Сонхва это очень нравится. Его взгляд возвращается к рукам парня: слегка вздутые вены выглядят безумно привлекательно и сексуально, и постепенно Паку становится жарковато — Ёсан слишком хорош, и он хочет взять этот лакомый кусочек как можно быстрее. –Вот и мой стеллаж с книгами. Все из них я прочёл. –Замечательно. — Сонхва подходит очень близко, заставляя Кана упереться спиной в стеллаж. — Может у тебя в доме есть места… Хм… Более интересные? –Ах да, чуть не забыл. Надо показать тебе спальню. Парень ловко выбирается из тесного пространства между офицером и шкафом и снова заставляет мужчину идти за ним. Сонхва на взводе и почти считает секунды до момента, когда сможет захлопнуть дверь и прижать Кана к кровати. Как только дверь в спальню за ними закрывается, Пак замечает, как буквально за мгновение в ангельском взгляде Ёсана начинает проявляться что-то далеко не невинное и нежное. В полумраке его глаза кажутся ещё темнее, и на какое-то время офицеру даже кажется, что он не видит белков парня. Если это те самые черти, о которых Кан говорил днём — Сонхва они слегка напрягают. –На этом моменте игры заканчиваются, Пак Сонхва. Мужчину слегка бросает в жар, когда Ёсан подходит поближе. Он много раз представлял себе этот момент, но не был готов к тому, что инициатором будет младший. –Уже хочешь начать? Так быстро решил сдаться? –Сдаться?.. Нет, это не то, о чём ты думаешь. Смотрю, ты надел портупею, как я и просил. Это очень хорошо. Мне нравятся послушные парни. –Я исполню любую твою просьбу, сладкий, если простонешь моё имя. –Ох, Сонхва… Кажется ты немного не понял… Когда Пак оказывается прижатым спиной к стене сильными руками, то уже начинает переживать за своё ближайшее будущее. Несмотря на свою хорошую физическую подготовку, связанную с работой, он не очень уверен, что сможет, если что, справиться с Ёсаном, с которым он очевидно в разных весовых категориях. –Кажется, до меня дошло. Ангелочек хочет побыть сверху? — кто Сонхва такой, чтобы не побороться за право доминировать? И хотя сердце бешено стучит, и возбуждение от близости постепенно нарастает, он не собирается сдаваться так быстро. –Ангелочек? — Ёсан усмехается, наклоняя голову вбок. — Ты чего-то перепутал. Я подыгрывал тебе два этих чёртовых месяца. Войдя в этот дом, ты принял мои правила. Или ты забыл? –Я привык быть сверху. Я выше и старше. –Выше всего на пару сантиметров? Насмешил. Старше? Да тебе тридцати-то ещё нет, да и какое-то это вообще имеет значение? Я сильнее и хитрее. Думаешь, я не смогу взять силой? –Ну так попробуй. –Обязательно, но не сейчас. Хочется немного поиздеваться над тобой. –В смысле? –Мне так понравилось подыгрывать твоему старомодному флирту. Неужели кто-то реально на это ведётся? — Ёсан смеётся, проводя пальцами по линии челюсти Пака, и внезапно делает наигранно грустное выражение лица. — Ты серьёзно думал, что всё будет так просто? Думал, что я буду ломаться, а потом вот так внезапно приглашу к себе и позволю себя трахнуть? Грёзы бедного офицера Пака сегодня обратятся в прах… Это я трахаю парней. Не они меня. Сонхва никогда не испытывал чувств более смешанных, чем сейчас. Ему страшно, но одновременно с этим от слов и действий Кана его ведёт. Чувство загнанности вперемешку с диким желанием сносит крышу, и неутолимое любопытство становится невозможно сдерживать. Ему интересно, какие действия предпримет Ёсан, если потянуть время. –Никогда не поздно попробовать что-нибудь новенькое, Ёсан-и. –Я твёрд в своих принципах. А ты в своих штанах. Так быстро завёлся? А мы ведь ещё даже не целовались. –Хочешь это исправить? –Пожалуй. Кан не медлит ни секунды: тянет Сонхва ближе к себе за портупею, и накрывает его губы своими. Пак чувствует, как горячая рука скользит по его шее, и пальцы зарываются в волосы на затылке. Ёсан целует тягуче, смакуя чужие губы, а Сонхва хочется больше. Пользуясь моментом, пока они с закрытыми глазами, офицер кладёт руку на ширинку парня, поглаживая и сжимая его член сквозь джинсовую ткань. Кан на это отзывается довольно своеобразно — с губ Сонхва срывается слегка болезненный стон, когда Ёсан резко тянет его за волосы. –Нравится унижать? –Не совсем так. — Ёсан продолжает держать Пака за волосы, рассматривая вблизи его губы. — Люблю грубость, когда она в меру. –Ты мог бы работать в полиции. –Как же много ты разговариваешь… — Сонхва не отводит глаз от Кана, когда тот с сердитым взглядом проводит большим пальцем по пухлым губам полицейского. — Занять бы чем-нибудь другим твой рот. Два месяца за мной ухлёстывал ради этого вечера, а сейчас болтаешь и болтаешь без умолку. Подумай ещё раз, зачем ты сюда пришёл, и выбирай — мы болтаем или трахаемся. Сонхва уже забыл, каково это — не контролировать кого-то, а самому быть под контролем. Его возбуждение слишком болезненное, чтобы думать о позициях и дальнейших действиях, поэтому Пак плюёт на всё, к чему он стремился в отношении Ёсана, принимая своё поражение. –Трахаемся. Только если твой член такой же большой и венистый, как твои руки. И эти руки вновь вжимают его в стену, чтобы снова атаковать губы офицера, но в этот раз агрессивно и властно. Кан сжимает рукой челюсть Сонхва, заставляя того разомкнуть губы для глубокого поцелуя. Пак чуть не падает от такого напора, и тело уже перестаёт слушаться — он инстинктивно подаётся бёдрами вперёд, касаясь своим возбуждением паха Ёсана, что не уходит от внимания парня. Кан отстраняется, лукаво улыбнувшись мажет губами по скуле и начинает выцеловывать шею мужчины, ловя рваный вздох с его стороны. –Не поверю тебе, если скажешь, что никогда не был снизу. –Был. Мне не понравилось. –Почему же? — Ёсан кусает Пака за мочку уха, тут же зализывая место укуса. –Трудно найти хорошего партнёра. –Ты уже нашёл. –Слишком много самоуверенности для такого милого парня, Ёсан. –И не поспоришь. Кан резко прижимает Сонхва к себе за бёдра, позволяя в полной мере почувствовать своё возбуждение. Пак кусает губы, сдерживая скулёж — Ёсан откровенно издевается, заставляя его стояк в тесных брюках болеть всё сильнее. –Блять… Моё мнение о тебе с каждой секундой меняется всё больше. –Надеюсь, в лучшую сторону. Парень сжимает руками ягодицы офицера, заставляя Сонхва сильнее тереться возбуждением об него. Пак снова чувствует губы на шее, и у него сносит крышу — он хватается за плечи Ёсана, продолжая тереться об его член сквозь плотную ткань. Петтинг в одежде он ещё никогда не практиковал, и даже подумать не мог, насколько это безумство приятно. Кан контролирует каждое движение, и Сонхва чувствует, что вот-вот достигнет пика, если они не остановятся. –Ёсан, постой… Но его невнятные слова игнорируют, и Кан делает всё в точности наоборот — ускоряет трение, сильнее сжимая пальцы на бёдрах, пока Пак теряет над собой контроль. У Сонхва начинается гипервентиляция, и он запрокидывает голову назад, вжимаясь парня, и спустя пару мгновений его бросает в дрожь — он хрипло стонет от оргазма и обмякает в руках Ёсана, чувствуя, как намокли его брюки. –Вот такая нынче выдержка у полицейских? Кончил в штаны, как школьник. –Да пошёл ты… Я перевозбудился. Сонхва толкает Кана к кровати, параллельно раздеваясь. Ёсан стягивает свою майку и садится на край кровати, наблюдая за старшим — когда Пак оказывается полностью голым, он опускается на колени перед парнем, раздвигая его ноги. –Кое-то воспринял фразу «занять свой рот чем-то другим» буквально. –Заткнись и помоги снять свои штаны. Офицер наскоро расстёгивает ширинку чужих джинс и не без помощи Ёсана стягивает их вместе с нижним бельём, после чего откидывает вещи в сторону. Продвинувшись ещё ближе, Сонхва расставляет свои ноги чуть шире и погружает в рот средний и безымянный пальцы, обильно смачивая их слюной. –Это то, о чём я думаю, Хва? –Раз уж участи нижнего мне не избежать, дай я хотя бы растяну себя самостоятельно. Пак заводит руку назад и прикасается пальцами к колечку мышц, параллельно обхватывая другой рукой член Ёсана. Обхватив губами головку, он сразу начинает активно двигать головой, вбирая орган в рот наполовину и периодически играя языком с уздечкой. Кану открывается прекрасный вид: офицер полиции Пак Сонхва, который так сильно жаждал нагнуть его, теперь ублажает его член, насаживаясь на собственные пальцы. Мужчина поднимает глаза, и Ёсан зарывается пальцами в его волосы, направляя, чтобы тот взял глубже. Как же приятно побеждать. Сонхва проталкивает в себя уже третий палец и не стесняется откровенно стонать, пуская вибрацию по члену. Кан шипит сквозь зубы и заставляет Пака оторваться от минета: последний раз коснувшись влажными губами головки, Сонхва тяжело дышит и поднимается с колен, толкает Ёсана спиной на простыни и забирается сверху ему на бёдра, приставляя головку члена Кана ко входу. –Ты достаточно себя растянул? –Сейчас и проверим. Пак начинает медленно насаживаться до основания с болезненным стоном, ненароком царапая ногтями грудь Ёсана и сжимая его изнутри. –Смазка нужна? –Боже блять, закрой рот… — шипит Сонхва, зажмурив глаза. Кан переворачивает старшего на спину так, чтобы не доставить ему болезненных ощущений. Нависнув сверху, Ёсан начинает очень медленно двигаться, целуя Пака в шею и гладя тело, чтобы отвлечь от боли, но кажется, что офицеру эти нежности совсем не нужны — он полностью игнорирует боль, даже пытается двигать бёдрами навстречу и со стоном выгибается в спине, когда Ёсану удаётся проникнуть под нужным углом. –Ты так прекрасно смотришься с моим членом внутри, как считаешь? — Кан продолжает держать медленный темп, дразня Сонхва. –Я считаю, что ты конченый. — Пак дерзит, но всё ещё подставляет шею под мокрые поцелуи и хватается за чужие плечи. –Неужели я больше не прекрасный ангел? –Дьявол тебя дери… –Заметь, сегодня дьявол дерёт тебя. Один толчок резче других, и Сонхва сильнее впивается пальцами в спину парня, не узнавая своего голоса. Ещё один сильный толчок. И ещё один. И ещё. Кан наращивает темп, доводя Пака чуть ли не до полуобморочного состояния. Наклоняясь к искусанным пухлым губам, Ёсан ловит своими каждый стон, замечает малейшие сокращения мышц лица напротив и целует. Нежно, в контраст своим усиливающимся движениям. –Быстрее… Сонхва еле выдавливает из себя это слово, чувствуя скорую разрядку во второй раз, но Кан издевается, специально то замедляясь, то сильно ускоряясь. Пак узкий — действительно давно не был снизу. Такой любящий держать всё под контролем, самоуверенный и инициативный в жизни, сейчас офицер чуть ли не задыхается под ним в собственных стонах, просит о большем, и Ёсану от этого сносит крышу. Сонхва сам тянется за томным поцелуем и получает его: младший обхватывает ладонями его лицо и целует, не прекращая сильные глубокие толчки, попадающие прямо по простате. Не выдерживая гиперчувствительности, Пак сводит брови у переносицы и обхватывает ногами бёдра Ёсана, чтобы тот смог войти максимально глубоко. Он и подумать не мог, что секс может быть настолько приятным — предыдущие партнёры, которые пытались доминировать над ним, не доставили и половину того удовольствия, что сейчас доставляет ему Кан, которого офицер изначально хотел взять сам. Всё обернулось не так, как он планировал, но это привело к более вкусным последствиям в сравнении с теми, которых он ожидал. И сейчас Сонхва готов завыть от приближающегося оргазма, пока Ёсан низко стонет и ускоряется на полную, не в силах больше контролировать себя. Скользнув ладонью между тел, он обхватывает член Пака, начиная двигать рукой в такт своим толчкам. У Сонхва темнеет в глазах: в этот момент он готов даже молиться, лишь бы парень не останавливался. И он не останавливается. Тело Пака второй раз за этот вечер пробирает крупной дрожью, когда он, сипло простонав, обильно кончает в руку Ёсана и выгибается до хруста в спине. Кан ещё недолго его мучает — сделав несколько особенно сильных толчков, он выходит из Сонхва, изливаясь тому на бедро, и падает ему на грудь. Когда дыхание более-менее стабилизируется, Ёсан чувствует, как мужчина аккуратно зарывается пальцами в его волосы и нежно массирует макушку. Кан приподнимается, нависая над Сонхва, заглядывает ему в глаза и улыбается. –Как себя чувствуешь? –Чувствую, что пропадают купленные мною суши. — Пак заигрывающе улыбается ему в ответ, выглядя при этом как довольный сытый кот. Ёсан осторожно касается его щеки и проводит большим пальцем по идеальному контуру губ, на что Сонхва смущённо закатывает глаза. — Ну прекрати… –Почему это? –Я не привык к подобным нежностям. –А тебе самому-то нравится? Вопрос вводит Сонхва в ступор: он почувствовал непривычку из-за того, что к нему ввиду профессионального статуса никто особой мягкости не проявлял — не считали нужным. Мужчина обдумывает ещё несколько секунд, приходя к осознанию, и всё же решает ответить честно. –Нравится. Кан аккуратно накрывает губы Сонхва своими, пока тот обвивает руками его шею. Горячие ладони Ёсана скользят по вздымающейся груди, и вскоре он чувствует, как старший вновь начинает твердеть. –Вижу, ты прочувствовал, что не так уж и плохо быть снизу. Неужели я первый, кому удалось доставить тебе удовольствие должным образом? Кан начинает поглаживать живот Сонхва, двигаясь к паху, но Пак внезапно опрокидывает младшего на спину, седлая его бёдра. Ёсан сразу замечает огонёк азарта в его глазах, и не может сдержать хищной улыбки. –Знаешь, Ёсан… Кажется, я не распробовал. Может постараешься ещё немного?