Изгнанник Акито

Эшли Ашура не любил море, или, правильнее будет сказать, любую большую открытую воду вообще. Было в этом что-то от жизни в Стае – она тоже не жаловала такие места, где негде укрыться, не за что зацепиться глазу. К тому же Эшли ещё и жутко мёрз в своей тоненькой, рассчитанной на жару Испании униформе посреди ветров центральной Атлантики. Но и просто сидеть и бездельничать было для него невыносимо, а потому он самым идиотским (а кроме того ещё и подозрительным) образом шлялся по всему судну: по трюмам, по машинному отделению, по коридорам и каютам, которые не были заперты. Корабль оказался потрясающе пуст – впрочем, так оно и должно быть, ведь он и играет роль приманки-пустышки. Как и вся эскадра. Переоборудованный на скорую руку из старого танкера он, тем не менее, рядился в грозные формы линкора – в основном благодаря картонным щитам, да большого диаметра трубам, изображавшим жерла орудий. Может быть именно вид судна, фальшивого от и до, а возможно открытая пустота морской глади заставили Эшли Ашуру почувствовать особенно остро за всё последнее время звенящую внутреннюю пустоту. Хозяин, какой же странный приказ ты мне отдал! И всё же я смогу, непременно сумею его выполнить! С самого дня гибели Джона Фабиуса он так больше и не испытывал своей удачи, да и смысла в этом не было – чувствовал, что она ушла. Может ему даже и повезло бы, но так, как это бывает у обыкновенных людей – авось да, а авось и нет – значения это уже не имело. То, что он мнил связью, особой взаимностью между собой и Судьбой, пропало. Рухнул безвозвратно один из столпов его жизни. И один остался. Хозяин. Верность ему – помимо всего прочего, помимо даже Судьбы – вот чем теперь должен жить Эшли Ашура! Неужто этого мало для него!? Нет! Так почему же он ощущает себя так странно? Эшли привык полагаться не только, а может и не столько на разум, европейскую рациональность, сколько на чутьё, а оно подсказывало, что его жизнь не в порядке. Пустота. А ведь всё последнее время он был в просто бешеном круговороте событий: фронт, Мадрид, где его Хозяин совершил невозможное, потом снова фронт, теперь вот Эшли здесь, посреди океана, но… На передовой больше не было крупных битв – они организовывали новую линию и позиции войск, отражали мелкие вылазки врага. И нигде Эшли Ашура не был в числе первых, тех, кто стоял на самом краю и даже чуть дальше, как прежде. А Мадрид… Здесь всё вышло особенно странно. Хозяин достиг огромной высоты – Эшли понимал это умом, Хозяин мечтал о подобном и шёл к этому не один год, Хозяин переиграл всех своих врагов и теперь торжествует! Но на самого Эшли Ашуру его торжество не распространялось. Что он сделал для этого успеха? Ничего. Хуже! Он даже ничего и не знал. Эта француженка Жанна Рё знала, действовала, а Эшли – нет. Хозяин подчинял себе парламент, генералов, армию, подчинял Испанию, а верный Ашура даже не стоял рядом с ним. Хотя бы позади, за плечом... Хозяин Шин, кажется, забыл его, как школьник старших классов, или студент забывает о старых детских игрушках и забавах. В один из дней Эшли стало до того тоскливо, что он решил прибегнуть к способу укрепления духа, которым не пользовался ещё никогда: реквизировал в одной из местных деревень неподалёку от нового фронта у Лериды какую-то алкогольную настойку, а также ещё что-то спиртное и крепкое под названием Орухо и напился вдрабадан, в хлам, до зелёных искр перед глазами. Потом Ашура отправился в лес и стал стрелять там по всем птицам, каких только видел – и даже не оборачивался после в сторону выстрела, не проверял попаданий и промахов. Изнывая от пустоты и скуки, он приказал бойцам своего отряда выложить из хвороста и брёвен, обрядить в подобие мундира и спалить на виду у местных чучело, которое изображало немецкого офицера – сам не знал зачем. И всё это время ещё одна мысль не давала ему покоя – брат Хозяина. Само его наличие было для Эшли удивительным – никогда прежде он не слышал о нём. Удивительной выглядела встреча. И особенно странным, непонятным и вызывающим какой-то внутренний протест – не ума, а всё того же чутья, было то, что хозяин Шин хочет своего брата убить. У Эшли Ашуры не имелось своей крови, семьи, родственников – только старые-старые, ещё до Стаи, обрывки воспоминаний, которые, порой ему казалось, он и вовсе выдумал сам. И он никогда не смог бы поднять на брата руку, он никогда… Ему и представить то трудно, каково это иметь такое сокровище. И резкость, ненавидящая и грозная, властная воля, с которой Хозяин желал смерти брату, была для Ашуры необъяснимой. Наверное, вслед за Хозяином Шином Эшли должен бы был его ненавидеть – одной смерти Фабиуса для этого достаточно, но… нет. Или не совсем. Брат Хозяина - что он сделал? Отчего его нужно так? Он даже задал эти вопросы самому Хозяину в момент их короткой встречи в Мадриде. Тот не сразу его понял, а сообразив о чём речь, запретил ему говорить об этом таким голосом и с такими глазами, что Эшли больше не пытался. И вот, когда Хозяин сам вызвал его, больше того, не дожидаясь Ашуры, в итоге специально прибыл на встречу с ним в Гвадалахару – город по дороге от фронта на Мадрид, то, конечно же, он был счастлив. Счастлив этой новой полезностью, тем, что Хозяин Шин надеется на него и даёт ему особое поручение. Счастлив его вниманием. Счастлив тем, что рядом не было ни Жанны Рё, ни кого-либо из новых подчинённых и слуг Шина Хюги – только он один. Счастлив – настолько, что не слишком и вдумывался в суть своей будущей миссии. Стоя на мостике над небольшой резвой речушкой, он слушал Хозяина: необходимо срочно отправиться на идущую к берегам Испании британско-португальскую эскадру. После отстранения от власти военного советника Кингсли наше положение по отношению к Британии стало весьма непрочным – они недовольны и недовольство их понятно. Нет, его, конечно, нужно было устранить, может даже это требовалось сделать чуть раньше, но сейчас оно не отменяет их проблем. Пусть пока все признали свершившиеся перемены, но противников – скрытых, а потому более опасных, по-прежнему много. И, стоит британской эскадре прибыть, как всё может рухнуть. Сама по себе она – пустышка, но с ней плывёт несколько британских адмиралов и офицеров, которые быстро постараются вернуть власть в свои руки. Всё нужно обговорить и решить до их появления на Пиренеях. Ему нужно время: чтобы укрепить своё положение, чтобы повести торг с немцами, чтобы отыскать брата… Лучшим способом потянуть его будет начать переговоры. О чём? Да не важно! О чём придётся: о продолжении войны, о власти в Испании, об освобождении пленённого лорда Кингсли. Можно послать профессионального дипломата, но тогда всё будет слишком очевидно. Напротив, отправив Ашуру – не переговорщика, но известного всем его доверенного человека (как запело всё внутри у Эшли от этих слов!) он убедит британцев в серьёзности своих намерений. Тогда с ним будут говорить. Что требуется от Эшли? Вести переговоры до того момента, когда дело сможет взять на себя сам Хюга. Вместе с Ашурой поедет мощное устройство связи: всё, что ему будет нужно, это дождаться сигнала – загорится красная лампочка, а затем нажать на кнопку – и дальше его роль исполнена. Эшли кивал радостно и часто, он едва помнил, как и на чём летел на Азорские острова – но вот теперь, здесь, на сером и сыром судне, Ашура не знал, что делать. И понемногу стала возвращаться всё та же проклятая пустота. Командующий эскадрой (строго говоря, их было двое – формально имелся ещё какой-то португалец, но его к переговорам просто не допустили) контр-адмирал Басерфорд – мужчина немолодой и толстый, но подтянутый и с суровым волевым лицом, сразу дал понять Эшли, что сам факт ведения каких-либо переговоров после всего произошедшего – великое благодеяние, оказанное Британией. В качестве первого предварительного условия для начала диалога он назвал немедленное освобождение британского военного советника лорда Юлиуса Кингсли и седьмого рыцаря Круглого стола сэра Сузаку Куруруги. А Эшли не мог тут ничего обещать. Не будучи дипломатом, но ни в коем случае не желая подвести Хозяина, он заявил, что сейчас у него нет возможности ответить на это предложение утвердительно, но, скорее всего, в итоге именно так всё и произойдёт, и Кингсли отпустят. Сэр Басерфорд ответил, что в таком случае он не обладает полномочиями для продолжения каких-либо обсуждений. На этом Эшли собрался было уже покинуть обширную каюту, оборудованную наподобие офицерского клуба – и ошибся. В действительности только теперь переговоры и начались. Контр-адмирал, то и дело, однако, справляясь по каким-то бумагам, очень подробно стал спрашивать Эшли о внутреннем положении в Испании, успехах на фронте, отношении к немцам и республиканцам, про роль самого Ашуры во всех происходящих переменах. Он чувствовал себя угрём, которого жарят на сковороде: Хозяин велел тянуть время, а значит, ему требовалось чем-то заинтересовать адмирала, но, с другой стороны, никак нельзя было, конечно, и рассказывать слишком много. Эшли вообще был не из тех, кто может и любит подолгу говорить, но тут ему постоянно казалось, что он что-то делает неправильно. Всё же беседа затянулась – по крайней мере, этого он добиться сумел — и окончил её именно контр-адмирал. Басерфорд сказал, что должен дать несколько распоряжений по эскадре, любезно разрешив Эшли пользоваться его гостеприимством и осмотреть судно до возвращения адмирала за стол переговоров. Тогда Ашуру вызовут по внутренней связи. И Эшли ходил по кораблю — будто бежал от кого-то: быстро, оглядываясь. Время шло, но имя его всё не звучало. В конце-концов Ашуру вынесло на открытую палубу – под хмурое с редкими просветами небо и свист ветра. Он буквально упёрся грудью в подвешенную у борта шлюпку, сделал два шага в сторону, да так и остался стоять. Эшли остался на месте даже тогда, когда начался хлёсткий и злой дождь – из какого-то такого же озлобленного упрямства. Судьбы в его жизни больше нет, пустота внутри ширится, но что-то ведь Эшли Ашура ещё может!? Например, побороть свой страх. Стоял он долго, промок насквозь, промёрз так, что стучали зубы – и был доволен! Море больше не пугало Ашуру – он внимательными глазами смотрел на волны, другие корабли эскадры – такие же обманки. Небо начало сереть… И вдруг он увидел их! Не показалось ли ему? Нет! У самого борта, только с противоположной, кормовой оконечности судна, прямо в воде было три… нет, четыре фигуры! Вот они не спеша двинулись вперёд – в его сторону. Вот вновь замерли возле борта. Ашура не мог поверить, что диверсанты действуют так нагло – в первый момент он решил: это всё же сами британцы, или португальцы, которые за какой-то неясной ему, не имеющему отношения к морскому делу человеку, надобностью осматривают днище и ватерлинию. Но всё же нет!!! Они явно прятались – вот опять ушли под воду, а теперь осторожно выглянули снова. Зачем вообще высовываться? Вероятно, они не могли слишком долго оставаться прямо под движущимся судном без риска оказаться затянутыми на винты... Эшли не знал, что ему делать – из всего оружия при себе у него был только пистолет, который едва ли мог ему пригодиться на таком расстоянии и при нынешней видимости: дождь так и лупил по глазам. Значит нужно предупредить команду! Но есть ли на это время – кто знает сколько у него есть минут, а может секунд до того, как судно взлетит на воздух!? И Эшли Ашура побежал! Он помчался так, как едва ли хоть раз бегал со времён Стаи – на всех четырёх конечностях – если бы остался только на ногах, то непременно упал бы на страшно скользкой палубе. Ворвался в коридор – пустой, всё так же ужасно и предательски пустой – не к кому обратиться! Эшли бежал, едва удерживая равновесие от непривычной качки и крича что-то предупредительное и привлекающее внимание на всех языках и наречиях, какие хоть немного знал. Он, несомненно, счёл бы самого себя форменным безумцем, если бы мог увидеть эту картину со стороны. Как ему удалось найти и собрать группу из дюжины матросов, объяснить им что, собственно, ему нужно, привести к тому самому месту у борта и помочь им спустить шлюпку за… четыре или пять минут!? Как!!? А ведь он это сделал! Диверсанты не сопротивлялись, но Ашуре почему-то казалось, что это не из-за трусости, а как бы по плану, намеренно. Под прицелом пистолетов и одной единственной штурмовой винтовки их одного за другим поднимали на шлюпку: чёрные гладкие водолазные костюмы, маски, акваланги, в руках – крупные магнитные мины – и всё в полном молчании. Они достаточно быстро вернулись назад на судно, где у борта уже ждала куда лучше вооружённая группа матросов под командованием старшего помощника капитана сэра Статтона. Только там диверсантов заставили снять свои маски – и Эшли Ашура лишился дара речи. Они!!! ЭТО БЫЛИ ОНИ!!! Он смотрел в спокойное, лишь с тенью удивление лицо молодого японца — и не мог не узнать в нём убийцу Джона Фабиуса, брата Хозяина, офицера германской армии. Акито Хюгу. Трое остальных – двое парней и девушка тоже были там, в том самом крохотном испанском городишке в тот самый день! СУДЬБА!!! Ощущение предопределённости свыше того потрясающего и едва ли возможного потока событий, в который он попал, всецело охватило Ашуру – так, что он не смог промолчать. Спустя несколько минут помутнение стало проходить. Эшли спохватился. Стоило ли рассказывать британцам..!? Счастье, что он не успел объявить, что Акито – брат Хозяина, иначе это сразу же вызвало бы невероятное количество подозрений. Или же британцам могло бы взбрести в голову, будто с помощью младшего Хюги они могли шантажировать старшего. Или… Но ведь едва ли Акито долго будет скрывать тайну своего родства – что тогда!? Нужно срочно связаться с Хозяином, иначе всё может принять очень опасный и неприятный оборот! Так думал Эшли, сидя вновь в офицерском клубе, окруженный британскими и португальскими морскими офицерами. Все они в один голос благодарили и поздравляли его, но на их лицах в то же время было написано глубокое недоверие и подозрительность. Слишком много вопросов должно быть сейчас у них в голове! Эшли и сам предпочёл бы сейчас быть не здесь, а там, где всё тот же старший помощник капитана руководил допросом арестованных, но туда его никто не приглашал, а пройти самовольно ему едва ли удалось бы. Разговор не складывался, всё выходило путаным, причём не только у Ашуры, но и у адмирала с помощниками – они тоже явно ждали информации от пленных. В итоге Эшли, решив, что будет понят, мысленно послал к чёрту всю и всяческую дипломатию и прямо сказал, что тоже хотел бы присутствовать при допросе. И получил столь же прямой, хоть и более вежливый отказ. Адмирал даже достаточно откровенно заявил, что потрясающая единовременность прибытия посла и диверсионной группы не может не вызывать подозрений, и что дальнейшие условия беседы для Ашуры вполне могут измениться по итогам разговора между старшим помощником капитана и командой японских бойцов. Эшли уходил из каюты медленно и спокойно, поддерживая иллюзию уверенности в себе, но только лишь дверь за ним захлопнулась, как он самым быстрым шагом, почти бегом ринулся в небольшое отведённое ему помещение на полубаке – к устройству связи. К Хозяину. Он должен знать! И особенно – про своего брата. Он… Почти дрожащими руками Эшли раскрыл большущий чёрный кофр, выдвинул телескопическую антенну из подобия рации, которую получил перед отлётом, включил её. Есть! Красная лампочка начала мигать! Значит, Хозяин может выйти на связь, или вовсе повести далее переговоры! Эшли Ашура думал о том, как лучше объяснить Хозяину Шину всё происходящее, как вдруг заметил, что лампочка начала мигать быстрее. Он присмотрелся внимательнее – нет, ему не показалось. Хозяин сам выходит на связь!? Он перевёл устройство в режим приёма – но ничего не изменилось. Лишь лампочка продолжила ускоряться – её мигание уже начинало нервировать его. Но вдруг всё резко прекратилось! Мигание окончилось – теперь она горела ярко и ровно. Эшли понимал, что делать этого нельзя, ведь ему нужно незамедлительно переговорить с Хозяином, но нечто в подсознании настойчиво требовало от него сейчас же выключить аппарат. Он уже протянул для этого руку, когда услышал низкий и громкий гул, даже рёв, а потом… потом корабль словно подпрыгнул от мощнейшего удара и взрыва!!! Эшли рухнул ничком, пролетев чуть вперёд и крепко ударившись рукой о переборку. В следующий момент его покатило к противоположной стене – падал уже не он, кренился и оседал сам корабль, подброшенный мгновение назад безумной силой! На этот раз Эшли ударился головой – к счастью не так сильно как рукой, но всё равно ощутимо. Перед глазами заплясали пятна, на несколько секунд он перестал понимать, где верх и низ, но почему-то сразу попытался подняться. Ноги держали его, однако ориентация в пространстве была плохой. Новое падение, но теперь он увидел распахнувшуюся от взрыва (да, это определённо был взрыв) дверь каюты. Вот он, выход! Эшли уже почти оправился от первого шока – настолько, что смог вспомнить о своём револьвере и даже схватить его вместе с кобурой с небольшой тумбочки у койки. Затем он вышел – нет, вылетел, подтянув самого себя руками, в дверной проём. Куда!? Что он делает!? Что вообще происходит!? ...Диверсия! Диверсанты!!! Они успели поставить на днище корабля мину с часовым механизмом! Они… Он!!! Брат Хозяина, убийца Джона Фабиуса, Акито Хюга!!! И Эшли бросился искать его. Да, чёрт подери!!! Он сам едва ли смог бы сказать почему. Почему он продирался через огонь, который уже полыхал в коридорах? Почему не обращал ни малейшего внимания на бегущих матросов и офицеров, стонущих раненых, на несчастных, тонущих или сгорающих заживо в заблокированных обломками каютах? Почему он, кашляя от дыма, не видя солнечного света, не зная где и что располагается в этом хаосе металла, пламени и воды, ещё недавно бывшем кораблём, искал Акито Хюгу? Может быть потому, что ему казалось – он вновь ухватил судьбу за хвост, вернулось незабываемое ощущение собственной неуязвимости и всесилия – только следуй её путям и велениям? И в самом деле – ни один тупик, ни один проход, где дышать уже было вовсе нечем, так и не стал для Эшли гибельной ловушкой, ни один рушащийся обломок не прервал его жизни, не ранил, да что там – не оцарапал. Только лишь тот, самый первый, полученный ещё в каюте ушиб немного беспокоил руку – и всё. Был момент, когда Эшли Ашура выскочил на палубу корабля – и почти сразу оказался в огненном кольце. Картонные щитки с рисованными пушками и фальшивыми броневыми барбетами полыхали по-настоящему. Едва ли существовала возможность целым проскочить через этот испепеляющий жар к борту, чтобы покинуть гибнущее судно. Но Эшли Ашура и не пытался этого сделать! Вот он – ещё один перст указующий от Судьбы: путь закрыт, ты не выполнил на корабле того, что должно. И Ашура вновь стал искать. Ориентируясь, наверное, нюхом – ибо видеть в коридорах становилось всё труднее. Но он нашёл! Это было в каком то отсеке трюма, где две стихии, окончательно овладевшие кораблём, сходились совсем уж близко: из пробоины, а вернее целого разошедшегося шва, скреплявшего листы корабельной стали, валом лилась вода, и одновременно с этим трещали охваченные огнём ящики, с праздничным шипением изливался из большого пробитого и деформировавшегося баллона и горел прямо на воде какой-то состав, напоминающий керосин. И они были там. Все четверо – в тех же чёрных плавкостюмах, только без масок. Эшли молниеносно извлёк и нацелил свой револьвер. Выстрел! Сперва ему показалось, что он был точен, но нет: в самый последний миг Акито Хюга поскользнулся на заливаемом водой полу, избежав пули. Вся четвёрка, разумеется, тут же обернулась на выстрел и вскинула своё оружие – они уже успели где-то им обзавестись, вероятно, подобрать с тел погибших матросов. Эшли был даже не то чтобы зол – он чувствовал себя обманутым и преданным самой Судьбой. Той, что привела его сюда, гнала в этот трюм, подобно гончей собаке, дала выстрелить… и в последнее мгновение, когда ничто другое спасти его уже не могло, улыбнулась врагу! Одухотворенность, бесстрашие и всесилие растворились, будто дым, осталась только всё та же поганая пустота. И ярость! В него начали стрелять – он зайцем метнулся в бок, на долю секунды укрылся в кисее водяных брызг, а затем перекатом спрятался за очередную груду ящиков. Пули звонко ударяли по металлу борта неподалёку от него, так, что головы нельзя было поднять, но он наугад а скорее даже для психологического эффекта сделал ответный выстрел. Не попал, разумеется, однако заставил врага быть чуть осторожнее и снизить темп огня. Эшли Ашура выторговал себе таким образом пару мгновений чтобы оглядеться и… не поверил своим глазам. Почти рядом с ним на соседней стопке ящиков у верхнего была откинута крышка и оттуда виднелся ручной пулемёт! Модель была Эшли незнакома – вероятно португальская, плюс его уже основательно окатило водой, но всё же это было настоящим чудом. Есть ли патроны? Да, есть! И он открыл огонь – теперь уже перевес был явно на его стороне. В том же ящике оказалась масса запасных патронных дисков, так что Ашура мог поливать врага свинцом в огромных количествах, тратя лишь несколько секунд для замены одного на другой. Прямо ему на лицо периодически лилась вода. Эшли не слишком хорошо видел, куда стреляет, но компенсировал низкую точность плотностью и интенсивностью. Он кричал – не лозунги, не проклятия – просто кричал и клацал зубами. На него накатила звериная ярость — а может и такая особенная, какой не было даже во времена Стаи. Эшли Ашура понимал, что не для того оказался в этом трюме, чтобы уйти отсюда просто так. Думал: или я, или он. Думал – кто знает что там в загробии: пусть Фабиус видит – отомщу! А, откровенно сказать, не очень то был в силах думать вообще. Была только ещё мысль: остановишься – тут тебе и конец... По нему тоже стреляли, но изредка и робко, так что он стал наглеть. Ашура встал из-за ящиков почти во весь рост, чтобы оценить свои успехи – и заскрипел зубами от злости. Все они были живы! Да! Все. И даже, кажется, не ранены. Жмутся по углам, прячутся от него, но живы!!! Воды было уже почти по икры, она сочилась уже отовсюду, судно ощутимо кренилось, но это его почти не волновало. Убить!!! - Акито Хюга, выходи! Враг Хозяина, мой враг, выходи! Выходи и сдохни! Сдохни!!! И вдруг он вышел, хотя чего-чего, а этого Эшли ждал меньше всего. Остальные не отрывались от укрытий под его огнём, но Акито вдруг появился как из ниоткуда, понёсся безумными, безудержными прыжками, стреляя из пистолета – пуля пролетела у самого виска Ашуры – потрясающая точность при таком беге! Он вынужден был пригнуться, ненадолго прервать убийственный огонь. Этого Акито Хюге оказалось довольно — тот возник прямо над ним: безумные, словно пылающие алым воспалённые глаза, волосы – мокрые пряди разбросаны по лицу, скалящаяся улыбка… и две раскинутые как для объятий руки, причём пистолет он, похоже, бросил. Ещё только минут назад Эшли казалось, что от ярости он сам почти обезумел, но теперь, взглянув в лицо Акито, Ашура понял: вот оно, подлинное безумие, или самая грань его – и ему стало страшно. Толчок. Удар! Они оба упали в воду, пулемёт вылетел из рук Эшли. Рукопашная! Что ж, в этом деле он тоже хорош, да и опыта у него должно быть больше, чем у Акито. Ашура приготовился драться – зло и жестоко: бить в солнечное сплетение, затем под горло, а потом в висок. Но… не успел! Его враг приобрёл вдруг невиданную скорость. Он успел схватить и даже почти выкрутить руку Эшли, но всё же пропустил удар другой, левой, в предплечье, и вынужденно отпустил. Несколько раз они пыталась подняться из воды – и каждый из них сцеплялись так, что не могли удержать равновесия. Удар по печени, удар на оглушение раскрытой ладонью по ушам – и ответный удар врага по голове, а затем ещё один в челюсть. Эшли выплюнул собственный зуб, резким выпадом попытался обмануть противника – да, есть! Тот опять нарушил равновесие и не смог устоять на ногах, когда Ашура с силой пнул его в бедро. Теперь добить! Но Акито ускользнул. И не только ускользнул, а нанёс удар. А затем ещё и ещё один. Это была странная схватка – Ашуре казалось, что бьёт он чаще и лучше, но Акито Хюга наступал, а Эшли пятился. В каждом броске Акито, во всех случаях, когда ему удавалось достать оппонента, чувствовалась со всей болезненностью огромная, непропорциональная сила. Губы Хюги непрестанно шевелились – Ашура не сразу, но разобрал, что он повторяет только одно слово: “Умри!” – и так без конца. Эшли сделал очередной шаг назад, потом ещё. Стена переборки! Он решил – последний удар, последний рывок и последняя надежда. Или он сейчас свалит Акито, отбросит его, или конец. А это будет именно он – драка идёт насмерть. Лица у обоих схватившихся бойцов были уже похожи на кровавые маски, но безумная полуулыбка не сходила с физиономии Хюги. Что же ты за человек такой, брат Хозяина!? Но вот Эшли делает бросок, потом резко уклоняется от контратаки, ставит подножку – нет, враг не купился, но пропустил новый удар… и почти не заметил его! Но… да!!! Эшли увидел краем глаза металлический блеск своего револьвера! Нужен всего лишь ещё один шаг, единственное точное и быстрое движение и… Могучий удар в грудь почти отшвырнул его в сторону – но к счастью как раз в ту, где лежало оружие! Он повернулся, его пальцы нащупали в холодной воде рукоять. И именно в эту секунду Ашуру потащили за ногу. Пистолет был зажат у него в пальцах – но воспользоваться им он оказался бессилен. Вода попала ему в нос и в горло, а рука оказалась прижата к штабелю ящиков. Нееет! Разворот! Прицеливание! И удар в лицо! Револьвер!!! НЕЕЕЕТ!!! Руки Акито Хюги сомкнулись у него на горле, сдавили с чудовищной мощью. Эшли уже почти не сопротивлялся – понял наитием, что шансов нет. Вместо этого с безумной для погибающего любознательностью уставился на потолок трюма, откуда, ярко сияя, летели какие-то горящие обломки. Сам того не ожидая он издал страшный сип. Руки его уже даже помимо воли разума потянулись к шее – но всё бесполезно. Мир стал быстро тускнеть и сжиматься до размеров лица Акито, до полыхающих глаз… Как вдруг враг отпустил. Эшли жутко закашлялся. Почему? Что произошло? Он увидел, как рядом с Акито стоят двое других японцев – маленький зеленоглазый парнишка, который держал его правую руку обеими своими, а с другой стороны — черноволосая и круглолицая девушка, которая смотрела ему прямо в лицо и слегка трясла, как если бы пыталась разбудить. - Нет, Акито! Не стоит, не нужно! Он ничего ещё толком не понимал, но вновь увидел свой револьвер. Пистолет был отброшен не так уж далеко. Он сможет, сумеет и… да! Револьвер был в его руках, Эшли нацелил его на Акито Хюгу, стоя на одном колене Ашура сумел развернуться. И… не стрелял. Акито буквально за доли секунды стал другим: яростное безумие вовсе исчезло, а на его место пришли покой и страшная усталость. Он смотрел сейчас прямо на Ашуру, точно в глаза, и не шевелился, не пытался уклониться и избежать губительного выстрела. Пусть сам Эшли знал, что никакие увёртки теперь уже не спасли бы его врага, но сам Акито почему не пытается ничего предпринять!? Ашура не мог выстрелить! Не мог!!! И всё же… Он вспомнил лицо погибшего Джона. Его вопросы. Музыку. Вспомнил всё. Щёлкнул курок. Осечка. СУДЬБА… Эшли даже сказал это вслух: - Значит такая судьба. Я не могу тебя убить. Ты победил. Почему бы тебе не закончить это всё поскорее? Что проку отпускать моё горло после того, как вы подорвали весь этот проклятый корабль!? - Но это не мы, - сказала черноволосая девушка. И сделала это так спонтанно, быстро, с такой интонацией, что Эшли Ашура сразу почуял – она говорит искренне. Говорит правду. Но как же тогда? - Как…? - Это была ракета. Мощная, вроде баллистической. Странно только - её должны были наводить, иначе бы в такую цель она не попала, - это уже зеленоглазый с гордым видом знатока. Ракета. И тут Эшли вспомнил. Передатчик, который так ничего и не передал, мигающую красную лампочку. ХОЗЯИН!!! ПОЧЕМУ!!? НУ ПОЧЕМУ!!? Корабль внезапно тряхнуло. Крен стал таким сильным, что едва можно было стоять на ногах. - Быстрее, нужно уносить отсюда ноги! Корабль вот-вот потонет или развалится на части! - Надо уходить, Акито! Но Акито Хюга всё ещё смотрел на Эшли. Брат Хозяина. Хозяина? Больше нет! Не теперь, когда Шин Хюга его предал. Почему!!? Неужто он сомневался в его верности? Ведь если бы он приказал ему кинуться в огонь – то Эшли исполнил бы! Почему так!!? Почему тайно и подло? Ашура почти не заметил, как его схватили за руку и потащили вперёд. - А этот нам зачем нужен!? – воскликнул, похоже, зеленоглазый – в голове у Эшли всё начало путаться. - Он – доверенный человек брата. Может многое знать. И… я не убил его тогда, сохранил ему жизнь, а значит теперь, в какой-то мере, за неё отвечаю. Бросить его здесь – и он точно утонет. - Ты командир, тебе решать. Но не будет ли проблем? Нам нужно срочно эвакуироваться по плану. - План мёртв, Юкиа, будто ты не видишь! А этот… вроде он пока смирный. Аяно, свяжи ему руки за спиной на всякий случай. А мы спустим шлюпку – она и так уже почти воды касается! Эшли почувствовал, как ему стягивают позади руки каким-то жгутом, но не сопротивлялся. Зачем? Эти четверо – враги Хозяина. Не его. И… Он должен забыть самое это слово — «Хозяин»!!! - Но как мы подадим сигнал самолёту? Ведь на шлюпке нет красного воздушного шара! - Нет времени искать наше снаряжение – корабль уходит под воду! Ещё минута или две – и мы не сможем отвести шлюпку от борта – нас просто затянет!!! Этого хочешь!? - Нет, я просто… -Придумаем что-нибудь! W-0 бывал во всяких передрягах! - Значит, так ты теперь говоришь, Рё? Значит, мы теперь W-0? – раздался смех. Эшли Ашура почувствовал, как его резко толкнули в бок, и свалился в шлюпку недалеко от носа лицом вниз. Привкус крови на губах. Хозяин, почему? Почему, Хозяин?