И в горе, и в радости

— Старик, от твоей нервозности в последнее время аж дышать тяжко, — Ларри пытался его поддержать и, как всегда, делал это в своем неповторимом стиле. — Есть же вариант, что он вообще ничего не вспомнит? — Нет, — Феникс покачал головой. — Это уже происходит. В глубине души он тоже надеялся на такой вариант, хотя от мыслей и делалось мерзко на душе. Когда Майлз наконец ушел к себе той ночью, у Феникса встал — хоть картину вешай. Утоляя голод тела, он пытался представить Кристофа — мягкую линию плеча, длинные светлые волосы, который тот всегда распускал в постели, горячий язык, скользящий по его шраму, но мозг не согласился на такую замену. Поездка за собакой положила конец сразу всему: и надеждам и терзаниям. Они выбрали молодого метиса хаски, слегка прихрамывающего на переднюю левую лапу. — Какой-то сукин сын решил, что пострелять по бездомной собаке будет весело, — объяснила хозяйка приюта, жизнерадостная дама, которую звали Патриция. — Этого красавца нам только вчера привезли, даже имя ему выбрать еще не успели. — Ну, как вы его назовем? — спросил Феникс уже в машине. — И прежде чем ты озвучишь то, чего я от тебя жду, предупреждаю: предоставим право выбора детям — будем три слушать ругань. Проходили уже. У него так и не вышло дать новую жизнь старому пылесосу, поэтому они купили робота, которого Апполо и Труси (Перл не участвовала, потому что с готовностью соглашалась на все варианты) после долгих и не всегда цензурных дебатов окрестили Шелли де Киллером. А Майлз узнал что кроме «Стального Самурая» в мире существуют и другие сериалы. — Это такой наемный убийца с принципами, — разъяснил Апполо, — а наш пылесос будет уничтожать грязь, так что все логично. Майлз погладил повизгивающего от восторга хаски и на мгновение его глаза потеряли фокус, будто он о чем-то сильно задумался. — Лэнг. У меня… да, у меня был такой друг, — медленно произнес он. — Или не Лэнг, но как-то так. У него дома три собаки, Феникс. Ларри пожевал губу. — А этот Лэнг или как-то так точно не из тех, кого ты выдумал, чтобы поддержать легенду? — Точно. Есть Лэнг которого я знаю, это вот этот парень, — Феникс потрепал пса по ушам и улыбнулся, когда тот замел хвостом по полу. — И все. Больше он в тот день ничего не вспомнил. А дома сослался на головную боль и ушел спать. В прихожей хлопнула дверь. Возникший на пологе Майлз сгрузил на пол три больших пакета и посмотрел на Феникса с укоризной. — Чего опять? — попытался угадать тот. — Очереди на кассах? Места на парковке нет? А я тебе говорил, я тебя предупреждал, в пятницу там весь город закупается. — В очередях я как-нибудь вызову, — Майлз сдул со лба отросшую челку. — Феникс, ты планируешь хоть изредка мыть машину? Это ведь просто безобразие. — Зачем? — Феникс флегматично завел руки за голову. — Когда идет дождь, она сама моется. — Ты невозможный человек. — Ага, — согласился Феникс. — А ты купил печенье с мармеладной начинкой? Хочу печенье. Майлз посторонился, пропуская направлявшегося в столовую Шелли де Киллера. — Само собой. Иногда я сомневаюсь, что Перл самый младший ребенок в нашей семье. — Есть такая популярная книга, — зевнул Феникс. — В ней утверждается, что все мы грешны. Сейчас чайник поставлю. — Не вздумай, — Майлз погрозил ему пальцем. — Твоим чаем только стыки труб обрабатывать, чтобы тараканы не завелись. Не понимаю, как ты ухитряешься испортить самый элементарный в приготовлении напиток. Сиди, я оставил пакет с печеньем в машине. — Он как был тут, — заметил Ларри, выждав достаточно времени, чтобы Майлз не смог их услышать. — Тебе так не кажется? — Нет, — соврал Феникс. — И хватит об этом. Он не думал, он знал, что если Майлз так ничего не вспомнит и останется с ними навсегда, то это будет неплохая жизнь. С вечерними посиделками на веранде, «Монополией», поездками в Гейтуотерленд, совместным троллингом Ларри. Может даже — чем черт не шутит, — у них завяжутся отношения, и Феникс действительно купит кольцо. Только он знал и другое: как бы они ни были счастливы, это все равно будет висеть между ними. Тот факт, что Феникс украл чужую жизнь. Поэтому надо было засунуть эти фантазии в задний карман джинсов, вместо той бумажки, которую постирала Перл, и начать искать родственников господина Мицуруги. Хотя Феникс понятия не имел, с чего начать. Откуда он родом, этот Мицуруги? Чем он занимается? Живы ли его родители? Сколько ему лет? Как, в конце концов, его зовут? Дверь хлопнула снова. Майлз вернулся в гостиную без печенья. Но с какой-то белой тряпкой в руках. — Феникс, — с каменным лицом начал он. Феникс поднял руки. — О господи, только не по второму кругу, да съезжу я на автомойку, вот только чая с печеньем попью. — …тебе лучше объяснить мне, что это такое, — Майлз будто его не услышал. Тряпка спланировала на колени Фениксу — мужская рубашка, элегантную строгость которой слегка разбавлял воротник жабо. — Нашел на заднем сиденье между креслами. — Майлз вцепился взглядом в его лицо. — Чья она? — Так твоя, — Феникс еще не представлял масштабов нависшей над ним беды и удивился когда Ларри икнул и сдвинулся к правому краю дивана. — Тебя в ней в больницу привезли. Медсестры мне отдали, а я и забыл. Надо бы постирать, но лучше руками, а то это вроде как шелк. — То есть ты хочешь сказать, — голос Майлза опасно понизился, — что у меня в гардеробе множество футболок, похожих на застиранные чехлы от парашютов и одна шелковая рубашка. Судя по отсутствию ярлычка еще и сшитая на заказ? — Да, — Феникс все еще не соображал что происходил. Впервые на его памяти Майлз так кипел эмоциями. — Пахнущая одеколоном, хотя я, по твоему же утверждению, вообще не пользуюсь парфюмом? Феникс вжал голову в плечи. Инстинкт самосохранения подсказывал, что шутить про алкоголь сейчас не стоит, вот просто не стоит и все. — Не пользуешься последние два года, потому что и не ходишь особо никуда, и потому что Перл от них чихает, — он выбрал нейтральную версию. — А раньше по полфлакона на себя выливал. Неудивительно, что он не выветрился. — И вот в этой явно очень дорогой рубашке я пошел прыгать с пирса, когда мы поругались? Тебя в этой картине ничего не беспокоит? — Нет. — Феникс рассмеялся — коротко и нервно. — Я вообще не беспокоюсь из-за картин. Они мне нравятся, я сначала вообще хотел на искусствоведа поступать, но там не было заочной формы. — А стоило бы, — процедил Майлз. — На искусствоведа поступить? Или все-таки на юриста? Ты уж определись. — Прекрати корчить из себя идиота. — Прошу о переговорах. — Феникс замахал рубашкой как флагом. — Майлз, ты чего так разволновался? Со стороны окна послышалось какое-то шебуршание. Дети подслушивали. — Кто он? — Майлз выплюнул эти два слова как ругательства. — У тебя с ним все серьезно или как у Ларри с его гаремом? — Эй, я с двумя девушками сразу не встречаюсь, — протестующе завопил Ларри. — А если ты про ту историю с близняшками, так это они… Феникс с удовольствием врезал ему кулаком по колену и вскочил с дивана. Кажется, он тоже начал заводится. Он никогда не понимал ревность. Когда Кристоф в первый раз поднял эту тему, Фениксу хватило одного простого вопроса «Если ты мне не веришь, зачем со мной встречаешься?», чтобы он стал последним. — Ты что, решил, что я тебе изменяю? Я? Господи, Майлз, да у меня последние отношения были за год до встречи с тобой! Глаза Майлза горели сдержанным презрением. — Ты выставил меня на чердак. Где же та неземная страсть, о которой ты мне все уши прожужжал? Что с ней случилось? Брезгуешь? Феникс чувствовал, что вот-вот поедет крышей от абсурдности обвинений. Подумать только, стоит тут и клянется в супружеской верности человеку, с которым у него был поцелуй. Один. — Да ты же сам не хочешь со мной спать, забыл что ли? Его встретил непрошибаемый взгляд человека, уверенного в собственной правоте. Потемневшие глаза Майлза были похожие на воды океана полного морских чудовищ. На шее быстро билась жилка. — И поэтому ты ищешь секса на стороне? — Да чтоб тебя, — Феникс сам не знал, чего хочет больше — наорать на него как следует, чтобы перестал нести бред, или обнять и успокоить. — Это. Твоя. Рубашка. — И где вы этим занимаетесь? — Майлз брезгливо поджал губы. — Надеюсь, не на заднем сидении. Романтика романтикой, но мы на нем детей возим. Феникс зажмурился. Хотелось схватить Майлза за футболку и как следует потрясти, прямо как тогда на яхте. — Это просто бред, — практически простонал он. — Хорошо, а этот мой несуществующий любовник, он как ушел-то потом? Голым? Давай, Майлз, логика это же твой конек. — Если пословица про то, что подобное тянется к подобному, верна, то от твоего любовника можно ждать чего угодно, — сквозь зубы ответил Майлз. — Да вы же живое подтверждение тому, что ни черта этот принцип не работает, — прокомментировал Ларри. — Вы же как вода и бензин, как антибиотики и текила, как инь и хрень! И мужика бы себе на стороне искал такого же! Феникс с тоской подумал о строительном скотче, который лежал на верстаке в мастерской. Как бы он сейчас пригодился. — Ларри, давай ты немного побудешь частью дивана? — сдержанно предложил он. — Я ж не сказал, что у тебя есть мужик на стороне, — заметил Ларри. — Я говорю, что если бы он был, он был бы полной твоей противоположностью, то есть немножко с мозгами, а значит голым из тачки не ушел бы. — Ларри, диван! — Феникс развернулся обратно к Майлзу. — Хочешь верь, хочешь нет, но в данный период времени ты единственный мужчина в моей жизни. Все остальное — твои тараканы! Сам с ними и разбирайся. Могу заварить чай — башку себе смажешь! — Феникс, из-за таких тараканов люди разводятся. — Ага, так я тебя и отпустил! Повисла тишина. Феникс почувствовал лопатками удивленный взгляд Ларри, услышал, как под окном стало тихо-тихо и понял, что все. Приехали. Он только что озвучил мысль, которую гнал от себя с того дня, как самым глупым образом лишился телефона капитана Итонокогири. Он произнес это вслух. Что считает Майлза своим. На деревянных ногах Феникс вернулся к дивану. Сел. С силой провел по лицу ладонями. Так нельзя. Нет, нет, так нельзя. — Хорошо. — Теперь, когда решение было принято, он ощущал удивительное спокойствие и одновременно — чудовищную пустоту внутри. —Я все равно не знал, как тебя сказать. Наш брак — это фикция. — Значит, ты все-таки хочешь развестись? — Майлз тоже выглядел очень-очень спокойным и от этого дыра в груди Феникса только разрасталась. — Да нет. Господи, Майлз. Это не твой дом. — Прекрасно. — А они не твои дети. — Еще лучше. — А ты — не мой муж, — почти в отчаянии подытожил Феникс. — Интересно. — Майлз глянул на него так, словно это не его, а Феникса выписали из больницы с диагнозом «ретроградная амнезия», а то и с чем похуже. — И кто же я? Феникс решительно повернулся в сторону двери. — Труси, Апполо, Перл, — позвал он. — Я все равно слышу вашу возню. Идите все сюда, быстро. Дети просочились в дом по одному и непривычно тихо, как будто где-то накосячили. И так же тихо выстроились рядом с диваном, преданно заглядывая Фениксу в лицо. — Кто это? — он указал на Майлза. Двойняшки обменялись озадаченными взглядами. Перл покрепче прижала к себе мяч. — Я, конечно, не уверена, но с утра это был папа, — Труси подошла и встала рядом с Майлзом. — В принципе, ничего не изменилось. Ты чего, папа — тоже плавать ходил? — Не хами отцу, — строго ответил Феникс. — Как он тут оказался? — Вы познакомились в «Тарелке борща», — Апполо встал с другой стороны. — Ты там играл на рояле, а он работал официантом. А потом вы поженились, и он переехал к тебе. Мы тысячу раз слышали историю, как ты переносил его через порог и сорвал спину. — Правду, а не так, как я вас учил! — Феникс едва сдержался, чтобы не рявкнуть. Ведь они прекрасно понимали, что от них нужно, но ломали комедию — зачем? — Не повышай на них голос! — моментально вскинулся Майлз. — Не учи меня воспитывать моих детей! — крикнул в ответ Феникс. Майлз приобнял двойняшек за плечи. Перл бросила меч и обняла его за колени. И они все четверо уставились на Феникса, как люди из очереди в супермаркете, когда он слишком долго возился в поисках кошелька. — С твоими детьми я не знаком, — голосом Майлза можно было заморозить Сахару/ — А на наших ты орать не будешь. — Еще раз, это не твои дети, — Феникс снова сел на диван. — Труси, откуда он взялся? — Из океана, — Труси смотрела на него бесхитростными голубыми глазами. — Папа пошел плавать, потому что вы поссорились. Его унесло течением. Мы все очень беспокоились. — Я — больше всех, — вставила Перл. — …а потом ты нашел его в центральной больнице. Феникс не мог в это поверить. Они все были против него. Он только что принял одно из самых тяжелых решений в своей жизни, а они были против него. Помощь — или подстава, все зависело от точки зрения, — пришла с неожиданной стороны. — Ну-ка дайте посмотреть, — Ларри ловко выудил рубашку у него из рук. Поразглядывал ее немного, держа на вытянутых руках, и уверенно заявил. — Да это ж Клара! В смысле, кларина шмотка! Вы тут такой ор подняли, что я даже сразу и не понял. — Клара? — переспросил Майлз. — Клара? — переспросил Феникс. — Клара! — подпрыгнула Перл. Двойняшки же вытаращились на Ларри абсолютно молча. Тот смущенно почесал нос. — Да модель это моя. Я ей фотосессию устраивал на заброшенном карьере. Феникс нас подвозил, а переодевалась она на заднем сиденье — это же карьер, а не пляж, там кабинок нету! Вот и забыла потом рубашку. Голова у нее дырявая, и у твоего мужа тоже. — Твоя Клара носит мужскую одежду? — Майлз явно не знал, злиться ему или смеяться. — Стариииик, — протянул Ларри, — да она мастер спорта по плаванию. Ты их видел вживую вообще? У нее плечи пошире твоих будут. Не удивлюсь, если она эту рубашку специально оставила, потому что она ей маловата. Гуманитарная помощь странам третьего мира, так сказать. — С мастерами по плаванию я не встречался, зато очень хорошо знаком с мастером спорта по художественному свисту! — Майлз все-таки выбрал злость. — Я знаю, что вы с Фениксом дружите со школы, но прекрати его покрывать. Фотосессия, карьер, модели! Просто смешно! Ларри закатил глаза. — Да это не я его, а он меня покрывает. Моя благоверная ревнивая, как тигрица. Если она узнает, что я вожу на карьер красивых женщин, она с меня три шкуры спустит. — Не улавливаю связи, — нахмурился Майлз. Феникс видел, что из его взгляда потихоньку испаряется тревога и не знал, что чувствовать по этому поводу. — Не улавливает он, — Ларри терпеливо вздохнул. — Вот смотри, ты бы мог проболтаться про Клару Майе, Майя бы обязательно рассказала своей старшей сестре Мие, та бы поделилась с Ланой — они лучшие подруги еще с колледжа, — их могла услышать младшая сестра Ланы Эмма, а та ходит на маникюр в тот же салон, что и Лотта, а та очень близко знакома с троюродной сестрой Сьюзи. Старик, ну элементарные вещи же. Когда он выдохся, на лице Майлза читалось постыдное желание спастись бегством. — Сьюзи? — только и спросил он. — Но на той неделе была Лаура. Ларри послал ему снисходительную улыбку. — Старик, не все однолюбы, как твой муженек. Я вот, например, предпочитаю испытывать восхитительное чувство любви с первого взгляда примерно каждые десять дней. Ты бы еще прошлый год вспомнил! — Мне все ясно, — Майлз потер виски и отвернулся. — Ты идиот. — Я идиот, — повинился Феникс. — Идиот, который может не рассчитывать на печенье с шоколадной крошкой, — скорректировал свой вердикт Майлз. — Труси, Апполо, Перл, не вздумайте с ним делиться. Он не заслужил. Когда он ушел, Феникс окинул мрачным взглядом притихших детей и с чувством выпалил: — Спасибо, что закопали меня еще глубже. Не ожидал такой подставы от собственной семьи. И ему совсем не понравилось, что вместо извинений все трое обменялись озадаченными взглядами. — Но папа Майлз тоже наша семья, — сказал Апполо. Судя по виду остальных, он выражал общее мнение. — Ваш папа — это я, — напомнил Феникс. — И он тоже, — возразила Труси. — Он нам нравится. И ему с нами нравится. А ты хочешь все испортить. Зачем? Феникс с силой дернул себя за волосы. Обычно эта садистская процедура способствовала обретению душевного спокойствия. Обычно. — Он просто не знает, что у него есть и другие варианты. Вы не должны решать за него, — сказал он скорее самому себе. Апполо с упреком покачал головой. — Раньше тебя это не беспокоило. Феникс сделал глубокий вздох. В памяти всплыло одного из любимых изречений, которое не раз помогало ему сладить с эмоциями «Цезарь, ты злишься, а значит ты не прав». — Я совершил ошибку. И я хочу ее исправить. Если вы не хотите мне помочь, то хотя бы не мешайте. Память к нему все равно вернется, и когда это произойдет, он вызовет сюда свою роскошную яхту и уплывет на ней в богатую жизнь. Как вы все не понимаете, что мы только оттягиваем неизбежное — Старик, — Ларри, по своему обыкновению вломился в беседу с деликатностью тарана, — ты ведь понимаешь, что прямо сейчас решаешь за него, куда он сядет, куда поплывет и поплывет ли вообще. Мелким, значит, нельзя, а тебе можно? Интересно девки пляшут. И Феникс напустился на него. Мишень, которую можно было поразить стрелами своего гнева, сама прыгнула под арбалет. — А ты вообще зачем полез со своей Кларой? Лучше бы притворялся мебелью. Друг называется! — Просто я подумал…— Ларри задумчиво разгладил воротник. Ах, извините, жабо. — Ему с вами вроде как заебись.