Отравление

Когда в следующий раз Панталоне пришёл в сознание, он чувствовал себя уже в разы лучше. Головная боль немного поутихла, тело, больше не пронизываемое судорогами, расслабилось, но общая разбитость и тошнота ещё давали о себе знать. Как и пустой, словно бы выпотрошенный, желудок, прилипший к стенке спины изнутри. И поэтому для банкира было особенно мучительным то, что первым ощущением, пробившимся через пелену уплывающего сна, был насыщенный запах кофе, растёкшийся по всей комнате. Слабо приоткрыв глаза, лёжа на животе и зарывшись лицом в подушку, он разглядел доктора, который на другом конце комнаты держал над небольшой горелкой турку, от которой тонкой струйкой исходил пар. Через несколько секунд он перелил её содержимое в кружку, оборачиваясь к разговаривающему с ним срезу. - ... Может всё-таки не следует замораживать на такой длительный период этот проект? - молодой парень сидел за главным в помещении столом, подогнув под себя одну ногу и подперев рукой щеку. Отсветы настольной лампы мягко оттеняли его профиль, острый кончик носа и непослушные кудри волос. Линия спины была изящно изогнута в сторону, так как Дотторе никогда не отличался прилежностью и соблюдением правил чистописания, из-за того что приличную часть жизни ему приходилось делать письменные заметки где придётся - на ходу или на коленях. - На данном этапе он уже изжил себя и сейчас от него больше ненужных хлопот, чем какой-то существенной пользы, - повернув вентель горелки, оригинал неспеша приблизился к нему, склонившись над его плечом и заглядывая в те бумаги, которые он писал. Сделав небольшой глоток кофе и недовольно сощурившись, пытаясь разобрать свой беглый неровный почерк, он проговорил. - Выдели жирнее для Дзета пункты о том, чтобы он позаботился, хорошо ли всё запечатал там. Нам нужно иметь возможность сразу же продолжить работу, когда мы вернёмся туда. А если какие-нибудь идиоты залезут в поисках металлолома и случайно помрут, то это может привлечь лишнее внимание властей, с которыми у меня нет никакого желания разбираться. - Как будто это вы разбирались с последствиями того, когда в Натлане местные растащили нашу лабораторию, - фыркнул срез, почти сразу же возмущённо вскрикнув от последовавшего за его замечанием подзатыльника. - Пиши давай, пока я твой рот не запечатал, - поднеся к губам ободок кружки и легко подув на поверхность напитка, помогая остыть ему, он ещё раз немного отпил. Судорожный тихий вздох невольно вырвался из груди Панталоне, когда он украдкой очертил взглядом фигуру доктора, не прикрытую белым камзолом, что встрепенуло в его груди тёплый довольный отголосок. Широкие острые плечи, слегка сутулые, что впрочем, не сильно бросалось в глаза, тёмно-синяя рубашка, обтянутая вдоль выступающих лопаток ремешками портупеи, и чёрные приталенные брюки, просто бессовестно подчёркивающие и без того заметный изгиб весьма точёных бёдер, которые было особо приятно мягко притягивать к себе, задевая подушечками пальцев выступающие тазовые косточки... Как ему только удавалось каждый раз привлекать к себе его внимание, при этом не прикладывая к этому ни грамма усилий. Даже месяцами не высыпаясь, по столько же не вылезая на дневной свет из своей лаборатории, принимая капсулы с питательными веществами вместо полноценной еды, - в общем, будучи смертельно уставшим и истощённым, банкир всё равно на секунду терялся рядом с ним, впрочем, про себя удовлетворённо наслаждаясь тем фактом, что он чуть ли не единственный человек в мире, у кого есть возможность так свободно рассматривать его. А позволять себе то, что не позволено остальным смертным, он определённо любил. Отдёрнув себя на том моменте, когда он понял, что слишком открыто пялится, Панталоне снова уткнулся лицом в жёсткую наволочку подушки, от части, чтобы дать лёгкому румянцу исчезнуть с щёк, и от части из-за того, что он ещё чувствовал острую слабость. Несмотря на то, что в глубинах его мозга сидела параноидальная мысль о том, что он уже пропустил неизвестно сколько распланированных работой дней и что нельзя на такой длительный срок терять контроль над своей деятельностью, единственным его желанием в данный момент было лишь посильнее закутаться в толстое одеяло и провести в постели ещё как минимум пару часиков. Зевнув, он повернулся лицом к стенке, слегка подтягивая к груди худые ноги. Размеренный тембр голосов обоих Дотторе действовал удивительно умиротворяюще, создавая приятный серый шум, в который Панталоне не считал нужным вслушиваться. В младшем ещё не было привычной доктору хрипотцы, но это не делало его менее выразительным - он говорил намного больше и с неприкрытым юношеским запалом, делая в предложениях особые акценты на словах, которые казались ему наиболее важными. Старший лишь время от времени вклинивался в его неисчерпаемый поток болтовни, давая какие-то указания или что-то поясняя, в целом звуча более сдержанно. Но погрузиться в полноценный сон уже не получилось, банкиру пришлось принять это после того, как он около часа просто пролежал с закрытыми глазами и совершенно пустой головой, что стало причиной возвращения лёгкой мигрени. Тело затекло, ещё сильнее наливаясь свинцовой тяжестью, из-за чего ему пришлось, преодолевая себя, потянуться в спине, переворачиваясь обратно на неё и пряча лицо в изгибе локтя. - Уже проснулся, золотце? Панталоне поморщился от этого внезапного нарочито ласкового оклика, чувствуя, что ему стоит с головой закутаться в одеяло и упрямо делать вид, что он всё ещё спит. Когда Дотторе обращался к нему с нежными прозвищами, особенно облюбовав это ужасное "золотце", это могло значить лишь одно - Лоне ждут большие неприятности. Но осознание, что их всё равно уже не удастся избежать и он пытается просто оттянуть неизбежное, заставило его через силу приоткрыть глаза, встречаясь с насмешливым взглядом доктора. - Как ты себя чувствуешь? - поинтересовался сидевший на краешке стола доктор, не обращая внимания на закатившего глаза среза, который тоже через плечо бросил скептический взгляд на мужчину, так и кричащий "зачем задавать настолько бессмысленные вопросы, если Дотторе лучше самого Панталоне знает о его состоянии". - Благодаря вашим усилиям, уже намного лучше. Только сильная разбитость осталась, - вежливо отозвался банкир, вытягивая уголки губ в слабой вымученной улыбке, но почти сразу удивлённо охая, заметив, как Предвестник пересекает разделяющее их пространство. Всё ещё держа в одной руке кружку, он прижал вторую руку к его лбу, несколько секунд с серьёзным выражением всматриваясь в его бледное лицо. - Температура ещё держится, - его обнажённая ладонь была горячей, и Панталоне по необъяснимой причине хотелось прижаться к ней сильнее, как к грелке, растягивая этот момент её прикосновения, которому пришлось оборваться до обиды быстро. - Но через двое-трое суток ты уже точно сможешь встать на ноги. - Дотторе, мне... - его и без того слабый голос дрогнул, выдавая в нём волнение, но кажется, самого доктора это лишь развеселило, из-за чего тот внимательнее уставился своим немигающим взглядом на него, изводя и так последние нотки самообладания. Шумно вобрав в грудь побольше воздуха, Девятый заговорил на одном дыхании. - Мне следует извиниться за произошедшее. Я очень сожалею, что своей ужасной беспечностью и невнимательностью нарушил все наши планы и что создал тебе дополнительную работу, на которую вам с клоном пришлось тратить свои силы и время. Это могла бы быть просто наиглупейшая смерть, недостойная даже самого низкорангового Предвестника, и если честно, у меня нет ни единой причины, которую можно было предоставить в своё оправдание. И я прекрасно пойму, если теперь ты решишь в чём-то ограничить наши взаимоотношения в деловом плане, став свидетелем моего непрофессионализма... - Ради всего сущего, просто оставь всю эту речь для Первого. То, что я выше тебя по рангу, не означает, что ты должен отчитываться передо мной, как перед начальством. Тем более, у меня нет никакого желания это выслушивать, - недовольно огрызнулся Дотторе, поджимая губы и не скрывая лёгкого разочарования в алых глазах. - Знаешь сколько раз мне уже приходилось спасать жизни других Предвестников? А свои собственные в лице этих искусственно выведенных идиотов? Тебе не хватит пальцев, чтобы пересчитать сколько раз я пересобирал их по кускам, когда из-за "непрофессионализма" их размазывало каким-нибудь автоматоном. - Мне всё равно сильно неловко за это... - смущённо усмехнулся Панталоне, украдкой замечая как повернувшийся вполоборота парень прожигает убийственным взглядом спину своего Мастера. Уж о восстановлении клонов банкир знал как никто другой, ведь все эти непредвиденные расходы осуществлялись из его кошелька, да и после таких инцидентов скучающие на больничном Дотторе часто ошивались в его кабинете, не желая лишний раз мозолить глаза взбешённого оригинала. - Не бери в голову. По сравнению с другими, ты ещё неплохо справился, сообразив, что нужно делать при первых симптомах отравления, - пробурчал доктор, прислоняя ободок кружки к губам и продолжая говорить уже максимально скучающим тоном голоса, всем своим видом давая понять, что сам он глубоко не считает, что сделал нечто примечательное и заслуживающее таких серьёзных благодарностей. - То, что ты успел принять противоядие, значительно упростило твоё спасение, если его вообще можно таковым назвать. Я провёл экспертизу яда и, учитывая то, что у тебя уже был выработан иммунитет к присутствующим в нём компонентам, то твоей жизни ничего особо и не угрожало. Не будь меня рядом, то ты просто провалялся бы в постели недели... три? А я всего лишь сократил это время до дней шести. - Ты знаешь как говорят, время - мора, а моё внезапное отсутствие в эти две недели заметно отразилось бы на моих делах. Поэтому хотя бы за спасение меня от убытков я должен тебя отблагодарить. - Ну надо же, откуда столько щедрости? - осторожно опускаясь на край кровати, он беззлобно осклабился, всё ещё пряча лицо за кружкой. Хоть он и не был до конца рад тому, что может получить деньги по такому поводу, так как у него было бесчисленное множество других более примечательных заслуг, стоящих благодарности, но зная несговорчивый характер Девятого, нельзя было упускать даже такую возможность. Поэтому мысленно отодвинув в сторону уже своё профессиональное самолюбие, не дающее ему требовать оплату несоизмеримую своему делу, он наигранно ненавязчиво протянул. - Возможно стоило самому подстроить твоё отравление, чтобы потом так же самому спасти? Может быть тогда ты согласился бы оплатить мой последний проект, который ты забраковал? Наигранно недовольно закатив глаза, Панталоне поднёс пальцы к своему бледному лицу, аккуратно потирая переносицу, тем самым стараясь хоть немного стереть следы сонливой усталости. И к тому же это позволило ему взять несколько лишних секунд на то, чтобы собраться с мыслями и вновь, в очередной раз, попытаться объяснить причину своего отказа. - Дотторе, я знаю, что ты хочешь получить интересующие тебя данные благодаря этому проекту, но дальше этих данных дело ведь никуда не зайдёт. Я не могу так много тратиться на то, что точно не окупится, даже в ближайшей перспективе, - придавая своему голосу более деловой тон, с нажимом произнёс банкир, действительно не желая как-либо задевать интересы Второго, но при этом и стараясь наконец донести до него мысль о том, что ни он, ни Фатуи, ни экономика Снежной не могут потакать абсолютно всем его стремлениям. - В конце концов, ты можешь спокойно откладывать на это деньги со своей зарплаты и зарплаты срезов. - А я мог бы взять у тебя в долг эту сумму в качестве твоей благодарности?.. - задумчиво протянул доктор, мерно постукивая кончиком сапога по полу и украдкой переглядываясь со срезом, словно бы советуясь с ним по этому поводу. Всё-таки они оба прекрасно знали, что терпение Панталоне ещё можно испытывать затягивая сроки сдачи отчётов или докладных, но ко всему, что касалось долгов - он подходил с особой щепетильностью. - Я не могу отложить на другое время исследование аномалий в землях верхнего Сетеха, потому что по моим расчётам они продлятся ещё около полугода, но... я не имею точного представления о том, что их вызвало, поэтому не могу быть уверен в том, повторятся ли они ещё и когда это вообще произойдёт. Тем более у меня как раз сейчас нет других особо важных дел, с которыми не смогли бы справиться сегменты и которые не позволяли бы мне заняться изучением этих аномалий. - Ты же не думаешь, что эти аномалии могут быть вызваны деятельностью Каэнри`аха?... Если это так, то Пьеро очень сильно не понравится, что ты вновь полезешь разбираться в этом, - встревоженно сдвигая кончики бровей к переносице, негромко выдохнул Панталоне. - А ты ничего не говори ему раньше времени, - оборвал его Дотторе, невольно напрягаясь, так как эта тема всегда была сложным вопросом в их отношениях с Первым, ещё с тех самых пор, как он подобрал его в юношеском возрасте в сумерской пустыне. - Я потом сам, после получения каких-то результатов, поговорю с ним. Поворчит несколько дней, как обычно, и успокоится, всё-таки он же тоже понимает, что я не намерен устраивать ещё одну катастрофу, как учёные Каэнри`аха. А более подробное изучение их деятельности как раз и поможет нам не совершать тех же фатальных ошибок. Банкир переместил свою руку на колено сидящего рядом мужчины, мягко проводя по нему ладонью, и испытующе сощурился, пытаясь мысленно прикинуть, сильно ли прилетит ему за то, что он за спиной руководства проспонсирует это дело. В последний раз, когда подобное произошло, Первый притащил их обоих на ковёр к Царице, которая настоятельно просила, чтобы они соблюдали предельную осторожность и не стремились выяснить что-либо, в знании чего ещё не было для них острой необходимости. - Если ты мне пообещаешь, что будешь держать себя в руках и чрезмерно не увлечёшься, то я, пожалуй, могу дать тебе в долг... - спустя пару минут тишины, медленно проговорил Панталоне, поднимая глаза обратно к лицу доктора и со сниcходительной усмешкой пересекаясь с его заблестевшим взглядом. - Но я буду сразу же отчислять себе процент с каждой твоей зарплаты, пока этот долг не будет погашен, поэтому ты всё равно приготовься на чём-то экономить. - Обещаю, я ни тебе, ни Пьеро не дам ни одного повода для беспокойства, - с энтузиазмом поспешил заверить Дотторе, сжимая его руку в своей, в то время как его уголки губ растянулись в довольной улыбке. Но о чём-то неожиданно вспомнив, он полез в карман брюк и через мгновение вложил небольшой предмет в ладонь банкира. - Кстати, захватил для тебя сувенир. Панталоне слегка удивлённо приподнял брови, поднося погасший глаз бога, на оболочке которого был выгравирован символ гео элемента, ближе к своим глазам. В его коллекции это был далеко не первый, но каждый раз, сжимая в руках чьё-то божественное благословление, в глубине души он чувствовал злорадный трепет. Селестия частенько совершает ошибки, не только в глобальных вопросах, но и выборе "достойных" людей, если от них можно с такой лёгкостью избавиться... - Вас же просили никого не убивать, - заметил срез, сложив руки на спинке стула и скучающе уткнувшись в них острым подбородком. - Я всего-лишь преподал этому неучу урок о том, как правильно смешивать яды, - процедил доктор и по его тону голоса было понятно, что упоминание того человека не вызывало в нём ничего кроме чистого отвращения. - Этот аптекаршка, к которому обратился заказчик, возомнил из себя непонятно кого, кичился тем, что окончил Академию, а на деле... я был бы глубоко оскорблён, если бы меня попытались отравить той неуклюжей бурдой, что он намешал. Использовал всё, что попало, совершенно не понимая, что в этом деле нужна тонкость, которая не позволила бы заметить яд до самых последних мгновений, пока бы он стремительно и эффективно не сработал. Поэтому жители Ли Юэ ещё должны быть благодарны, что им больше не будут продавать какие-нибудь лекарственные пустышки под видом настоящих средств. - Господин Панталоне, кажется, вы зря благодарили его за помощь... кое-кто, по-видимому, больше переживал не за ваше состояние, а за своё задетое профессиональное самолюбие, - ехидно протянул парень, насмешливо сощурив глаза и тихо хмыкнув себе под нос. - Твоя сила определяется силой твоих противников, или как там правильно говорится? И весьма обидно, когда настолько бестолковый человек думает, что в состоянии спокойно перейти вам дорогу. Это в некоторой степени даёт понять, как вас нелестно оценивают окружающие. - И чему ты злорадствуешь, к тебе это разве тоже не относится? - осторожно приподнимаясь на локтях и легко встряхивая головой, стараясь отогнать заплесавшие перед глазами чёрные мушки, банкир переложил глаз бога на край стоящего рядом небольшого столика. - Не в такой же степени, - невозмутимо отозвался срез. - Тем более это было очень необдуманно, Цисин сразу же свяжут его смерть с нами. - У них не будет ни одного существенного доказательства моей причастности. Единственное, что они смогут установить - что произошёл несчастный случай и аптекаршка сам случайно отравился, не заметив как в царапину на руке попал ядовитый компонент во время того, как он смешивал лекарство для пациентов, - с полной уверенностью проговорил Дотторе, впрочем, рванно выдыхая, что указывало на то, что обсуждать эту ситуацию дальше у него нет никакого желания. - Да и в конце концов, Цисин и без него есть, чем заняться. Пусть разбираются с арестованными заказчиком этого убийства и горничной, которая подложила перчатки. - Тогда наверно и ты можешь возвращаться к своим делам, если все причастные уже пойманы и ситуация переместилась в суд. Только оставь свою экспертизу яда, а дальше мои юристы вполне с этим разберутся, - опускаться обратно на кровать Панталоне не спешил, так как тело порядком затекло за последние два дня, проведённые в беспокойном сне. Но получив в сидячем положении более хороший обзор на ещё недопитую кружку с кофе и почувствовав, как от этого в пустом желудке неприятно потянуло, он не удержался от тихой просьбы. - Можно мне немного отпить? Дотторе задумчиво вздёрнул одну бровь, оценивая, насколько критично это отразилось бы на его самочувствие, но заметив выжидающий блеск в сиреневых глазах, он усмехнулся, поднося кружку к губам банкира. - Смотрю, ты уже не настолько брезгуешь... Можешь отпить, но только пару глотков. - Но я получается уже тоже могу быть свободным? - нетерпеливо встрепенулся парень, наблюдая за тем, как банкир осторожно отпивает немного кофе, а затем переводя вопросительный взгляд на Мастера. - Вы же останетесь здесь ночевать? А раз моё присутствие не будет настолько же необходимо, то я сходил бы ненадолго прогуляться, и заодно захватил бы на обратной дороге что-нибудь съедобное для господина Панталоне. - И куда же ты намылился посреди ночи? - делая ещё один небольшой глоток после Панталоне, доктор убрал опустевшую кружку на небольшой столик к лежащему на нём глазу бога. - Мне просто хочется пройтись, у меня между прочим тоже разболелась голова от сидения в четырёх стенах и, особенно, от безделья, - пожаловался срез, уязвлённо уронив голову на бок, утыкаясь в скрещенные на спинке стула руки уже не подбородком, а щекой, которую украшали тонкие переплетения шрамов. - Да и что мне ещё делать? Вы сейчас заняли мой номер, мою кровать, а значит ни предаваться человеческим потребностям, ни работать я здесь не могу. В свой номер вы меня тоже не пускаете, чтобы я не рылся в каких-то ваших бумагах и перенесённых туда документах господина Панталоне. Поэтому только осмотреть окрестности гавани мне и остаётся. - Я бы отпустил его, всё-таки он действительно провёл рядом со мной все эти дни... - мягко отметил банкир, тоже чувствуя болезненную тяжесть в голове, вызванную ещё не спавшей до конца температурой, из-за чего она так и норовила оказаться снова на подушке. Но вместо этого он поддался чуть вперёд, легко утыкаясь лбом в плечо Предвестника, который в ответ встревожено дотронулся до его предплечья. - Ну хорошо, уговорили, но чтобы утром вернулся обратно. А то я знаю тебя, сейчас говоришь о том, что просто осмотришь окрестности, а потом мне придётся искать тебя в лаборатории у Долины Тяньцю, - сдался Дотторе, цокнув языком и махнув свободной рукой, словно бы выгоняя парня из комнаты. Но тот с радостью отреагировал на этот жест, тут же подрываясь из-за стола и направляясь к валявшемуся возле шкафа чемодану со своими вещами, откуда достал свежую рубашку. - С первыми лучами солнца буду стоять на пороге, - быстро стянув надетую на нём в данный момент рабочую рубашку, из-за чего банкир украдкой покосился в его сторону, он накинул чистую, ловко застёгивая пуговицы и заправляя её края за пояс брюк. После чего на нём оказалась и жилетка, подчеркнувшая и без того его выразительную талию, а затем и плащ. - Лоне... - негромко отчеканил доктор, заметив как тот наблюдает за переодеванием среза. По его тону не было понятно, какие именно чувства он испытывал по этому поводу, но Панталоне всё равно слегка виновато усмехнулся, немного отстраняясь от плеча мужчины и поднимая взгляд к его лицу. - Я заодно отправлю по дороге письмо для Дзета, - сообщил парень, подходя обратно к столу и, удостоверившись в том, что чернила высохли, сворачивая лист бумаги пополам, убирая его в приготовленный заранее конверт. - А ещё, когда вернусь, разбужу вас, господин Панталоне, чтобы вы поели. - Спасибо, - одарил его своей привычной приятной улыбкой Девятый, благодаря чему парень бросил на прощание "Доброй ночи" больше обращаясь к нему, чем к своему Мастеру. И погасив огонь в настольной лампе, он выскользнул из темноты номера в общий коридор гостиницы. Несколько секунд они провели в тишине, кажется, привыкая к накрывшей комнату ночной мгле. Шторы были плотно задёрнуты, скрывая слегка приоткрытое окно, из которого доносились звуки прибоя. Панталоне аккуратно запустил пальцы в свои волосы, зачёсывая их назад, а про себя отметил, что для него по-прежнему остаётся загадкой, почему кроваво-красные глаза Дотторе даже в темноте практически не теряют своего притягивающего взгляд блеска. - Ты иногда слишком строг с ним... Если найти к нему правильный подход, то он становится просто очаровательным парнем, - осторожно протянул банкир, незаметно вытягивая уголки губ в усмешке и всем своим тоном давая понять, что он вкладывает в это замечание больше смысла, чем можно заметить на первый взгляд. Дотторе не удержался от шумного вздоха, поворачиваясь к нему. Он сразу же понял, на что тот намекал, и был немного обрадован тому, что банкир не может в полной мере различить его выражения лица. - Перестань. - Почему же? - только сильнее расходился Панталоне, наигранно делая вид, что он не понимает причину такой реакции доктора. - Можешь спросить у Пьеро, и он наверняка подтвердит это, раз столько лет он более чем плодотворно направляет твой талант в нужное русло. Да и я хоть не знал тебя в том же юном возрасте, но мне кажется, сейчас я тоже неплохо справляюсь с этой задачей. - Ты так это говоришь, как будто я совсем не отдаю себе никакого отчёта без стороннего контроля, - недовольно фыркнул доктор, скрывая мимолётную неловкость за тем, что занялся растёгиванием своих высоких сапог. - Вовсе нет, я лишь говорю о том, что тебе не всегда удаётся наладить общий язык с самим собой... но ты мог бы заметить, что со срезами можно договориться не только грубо и бескомпромисно надавливая на них, - пожал плечами мужчина, всё же опускаясь на поверхность кровати и слегка откидывая голову на подушку. - Знаешь, им очень нравится, когда я хвалю их за какую-то проделанную работу или за полученные в чём-либо положительные результаты. Нет, они, конечно, никогда в этом не признаются, но по их смягчающемуся взгляду всё становится прекрасно понятно. - Мне, видимо, уже нужно начинать бояться, что однажды ты настроишь их всех против меня, - едко заметил Дотторе, наконец, разувшись и поддавшись ближе к банкиру, накрывая его невольно напрягшееся тело своим. - Я ещё подумаю над этим, - беззвучно рассмеялся Панталоне, почувствовав, что ему становится труднее дышать, но несмотря на это, тяжесть чужого тела всё же доставляла ему удовольствие. - Но когда я их хвалю, мне на самом деле хочется сказать им, как меня восхищают их... выдающиеся знания, их увлечённость своими проектами, их целеустремлённость, их изобретательность и нестандартность мышления. - Хватит... - на капельку громче нужного выпалил Предвестник, крепче сжимая челюсти и заставляя себя нахмуриться. - Тебе просто доставляет веселье так себя вести с ними. Но ты настолько легко разбрасываешься комплиментами в адрес всех своих деловых партнёров и коллег, что навряд ли они имеют хоть какой-либо вес и значение. - Дотторе, не заставляй меня жалеть о своей открытости, я и так редко позволяю себе её, - чуть серьёзнее произнёс банкир, поднимая руки к лицу мужчины и осторожно обхватывая его с обеих сторон, невесомо оглаживая покрытую шрамами кожу подушечками больших пальцев, в кое-то веки не облачёнными в перчатки. - Я знаю, что тебе непривычно слышать подобное по отношению к себе... И очень жаль, что не так много людей могли и могут отдать тебе должное, ведь ты как никто другой заслуживаешь восхищения... Я часто смотрю на твои изобретения и просто не могу уложить в голове, как ты смог не только придумать всё это, но и воплотить в действительность. В существование половины из них многие обычные люди даже не поверят, а ты живёшь в окружении них как в совершенной обыденности. - Видимо, у тебя сегодня не только прилив щедрости, но и нежности... - удручённо прикрыв глаза, совсем не понимая, как реагировать на эти слова, он уронил голову вниз, утыкаясь носом в изгиб его шеи. Из-за чего одной руке Девятого пришлось скользнуть в его волосы, а второй опуститься ниже, ненавязчиво оглаживая его плечи и останавливаясь на спине между лопаток. - Я бы хотел говорить тебе комплименты чаще, если бы ты позволил себе принимать их, - прижавшись к его непослушным нежно-голубым волосам, он не сопротивлялся стремлению Предвестника перелечь на бок, чтобы перенести весь вес своего тела на поверхность кровати. И чуть поёрзав, удобнее устраиваясь, он обвил его руками в ответ, притягивая ближе к себе. - И если бы ты пореже испытывал моё терпение... Не посчитав необходимым что-либо отвечать на это, Дотторе лишь тихо хмыкнул. Вновь воцарилась тишина, которую убаюкивал столь непривычный по сравнению с постоянными метелями Снежной отдалённый плеск волн. Кожа банкира была тёплой, немного теплее, чем обычно, чему была виной всё та же температура, но это не мешало доктору прижиматься к его шеи, наслаждаясь ощущением мерно пульсирующей крови в сонной артерии. Панталоне же, в свою очередь, чувствовал его спокойное дыхание, заставляющее его по какой-то причине непроизвольно покрываться мелкими мурашками, но он пытался отвлечь себя от этого, задумчиво поглаживая пальцами широкую спину мужчины. - Я устал за эти дни, - глухо пробормотал Дотторе спустя какое-то время, поправляя слегка задравшийся край надетой на банкира рубашки и про себя отмечая, что его одежда была всё-таки немного великовата для него. Когда им со срезом нужно было переодеть его во что-то "домашнее", они не решились брать его личную одежду, опасаясь, что она тоже может быть отравлена, поэтому пришлось выбрать что-то из их собственных вещей. - Я могу неделями заниматься исключительно своими проектами, если испытываю к ним настоящий интерес, но такие дела, где нужно с кем-то официально трепаться, соблюдая все правила и приличия, просто высасывают из меня все силы... - Тебе тоже нужно будет сходить проветрить голову после того, как вернётся срез, - посоветовал Панталоне, прошептав это в его волосы и украдкой зевнув, чувствуя, как слабость постепенно подбирается к нему опять. - Мне бы тоже хотелось, но у меня стойкое ощущения что я как будто разваливаюсь на кусочки... - Тебе действительно следует быть более осторожным и осмотрительным. Как бы ты меня не нахваливал, но я пока не способен воскрешать из мёртвых, - крепче обвив его рукой за пояс, он внезапно вспомнил о нахождении в этом месте шрама от ожога кипятком, который оставил один обладатель гидро глаза бога, пытавшийся убить банкира ещё до их знакомства. Из-за чего последующие слова, вырвавшиеся из его груди, прозвучали с ещё большим напором. - Я не сомневаюсь в твоём умении постоять за себя, но нечто непредвиденное может случиться в любой момент. Да, в этот раз попался не самый сообразительный убийца, но мало ли что произойдёт в следующий... - Хорошо, я постараюсь сильно не волновать тебя по этому поводу. В конце концов, я и сам не планирую пока что умирать... - заверил его Панталоне, издав снисходительный смешок, но в глубине души он всё же почувствовал лёгкий волнующий трепет, заставляющий чуть неловко поджать тонкие губы. Он смотрел из под полуприкрытых век куда-то сквозь пространство, медленно переводя задумчивый взгляд с доктора на стену возле кровати. В начале в его раскалывающейся от болезни голове ещё неспеша проплывали мысли, связанные с работой, с предстоящим исследовательским проектом Дотторе, с планами на ближайшие дни, которые приходилось ещё провести в постели, но незаметно сознание всё сильнее пустело, наполняясь лишь умиротворяющей тишиной. Продолжая ненавязчиво перебирать мягкие пряди чужих волос, он отметил, как размеренное дыхание, опаляющее его кожу, расслабляюще действует на него. Не уловив тот момент, когда он всё же погрузился в дремоту, Панталоне очнулся от внезапного прикосновения к себе, тут же встречаясь с оживлённо горящими алыми глазами парня, склонившегося над ним. По всему его взлохмоченному виду и особенно по широко растянутой улыбке, обнажающей острые зубы, можно было с уверенностью сказать, что его прогулка прошла не так обыденно, как он её описывал перед уходом. - Я принёс бульон, как и обещал, - не особо стараясь говорить тихо, он выпрямился и по-деловому протянул к нему ладонь, загадочно прищуриваясь. - А ещё я могу рассказать кое-что интересное, что вам точно должно понравиться. Удивлённо смерив его взглядом, Панталоне ещё сонно покосился на крепко спящего рядом с ним Дотторе, который по-прежнему прижимался к нему, расслабленно положив руку поперёк его пояса. Тихо вздохнув и на последок мягко потрепав его по волосам, он аккуратно выскользнул из постели, сжимая покрытую шрамами ладонь среза в своей, чтобы удержаться на ещё слабых ногах.