В пылу страсти

      Он... не знал, что происходило с ним.       В середине ночи его тело ослабло, горящее, трясущееся, дрожащее, отчаянно пытающееся охладиться; голова закружилась, а запахи вокруг усилились настолько, что он рухнул на колени с тяжелеющей грудью.       Ацуши умирал. Не было другого лучшего объяснения того, что, черт возьми, с ним происходило.       Он схватил свой телефон дрожащими руками, даже не зная, кому позвонить.       Тигр просто возвращался с работы, как вдруг волна тошноты обрушилась на него тонной кирпичей.       Он не придал этому значения, смеясь про себя, что он немного переел отядзукэ во время обеда, но потом... его залихорадило. Ни с того ни с сего его голова потяжелела, движения стали странными и шаткими, легкие перестали слушаться, колени подкосились, а сердце попыталось выпрыгнуть из груди.       Единственное, что он мог, так это изнемогать от боли, цепляясь за самого себя, держась за перила лестницы общежития, с расплывчатым и расфокусированным взглядом.       Он умирал.       Кому, черт возьми, ему позвонить в такой экстренной ситуации? У него не было номера телефона Йосано, Кека слишком юна, чтобы выслушивать его панику по телефону, Куникида был за границей на миссии с Рампо, а о Фукудзаве и речи быть не могло.       Остался только его сумасшедший наставник, опасный для общества, который о своей-то жизни не заботился, не говоря уже о жизни Ацуши.       Но... черт, он был последним вариантом, и Ацуши был слишком растерян, чтобы справиться с этим в одиночку.       Тигр торопливо кликнул на контакт Дазая, поднося телефон к уху дрожащей рукой, и сел на ступени, продрогший, одинокий, дошедший до точки невозврата.       — Надеюсь, это что-то важное. Я только собирался повеситься, — проворчал брюнет по телефону, вынуждая его закатить глаза и рыкнуть от раздражения, даже в таком состоянии.       — Дазай-сан, простите, что беспокою, но мне кажется я умираю, — сказал он, ощутив очередную волну мучительной боли, пронзившей его бедное несчастное тело, и судорожно вздохнул в агонии.       В тишине прошла секунда, во время которой он задержал дыхание в ожидании ответа, в ожидании хоть чего-нибудь.       — Что ж, это важно.       Да ладно. Он хотел кричать, плакать, умолять мужчину просто... просто помочь ему хотя бы в этот раз, но все, что он смог — это всхлипнуть перед стоном чистейшей агонии; с начала звонка тело начало лихорадить еще сильнее.       — Что случилось? Будь со мной, подстрелили? Пырнули? — наконец спросил его наставник, вынуждая его замотать головой как идиот, ведь мужчина даже не видел его.       — Ни то ни другое, я... Мне просто так плохо, и в груди тянет, и, и боже, мне так жарко, Дазай-сан, и так больно, — всхлипнул Ацуши, ощущая, как ноги начали неметь, на него стала накатывать паника, слезы заструились по лицу, и прохладный ночной воздух совсем не помогал остыть.       — Тошнота, боль в груди и жар? — спросил мужчина по ту сторону линии и вынудил тигра сосредоточиться, как ни странно, на грубом тоне его голоса, а не на самом вопросе, и мозг затуманило сильнее. — Есть... странные ощущения в низу живота? — «Да!» — хотелось прокричать и проорать, но все, что он смог издать — тихий и слабый звук согласия, когда он выпрямил ноги, чтобы облегчить терзающую его боль. — ...Сиди где сидишь. Я приду за тобой.       И звонок оборвался. Откуда, черт возьми, брюнет знал, куда идти? Откуда ему вообще было знать, где находился Ацуши?       Он знал, что происходило с тигром? Если да, то это можно вылечить? Хоть что-нибудь могло помочь избавиться от этой адской боли?       Ацуши уже не мог даже пошевелиться, он выронил телефон, ощущая, как кожа стала еще жарче, а лицо покраснело так сильно, будто он был не человеком-тигром, а человеком-помидором.       Прошло пять минут. Он знал, потому что считал про себя каждую чертову секунду.       Прежде чем он увидел силуэт своего наставника, поднимающегося к нему по лестнице, он ощутил запах... сосны?       Парень попытался позвать его, но он не мог говорить, и все, что представлялось возможным — подползти поближе в попытке добраться до мужчины, ощущая, как тело движется практически инстинктивно.       — Ацуши-кун, возьми себя в руки, — буркнул мужчина надув губы, вынуждая его нахмуриться и ощутить укол странной боли в животе из-за угнетающего явного разочарования на лице брюнета.       Почему ему стало так плохо из-за слов мужчины, почему боль в груди стала только хуже, почему тело стало печь еще сильнее, когда наставник наконец-то оказался перед ним?       — Дазай-сан, — прохрипел он, цепляясь за бок, ощущая, как что-то странное течет по его бедрам. Его зрение было таким расфокусированным и расплывчатым, что он практически ничего не видел перед собой. — Я... Я умираю? — спросил парнишка слабым голосом, с заплаканными, практически опустошенными глазами, глядя в чужие, расчетливые.       — Нет.       Он... не умирал?       Тогда какого черта с ним творилось?       — Ацуши-кун, какой у тебя вторичный пол? — спросил брюнет, опускаясь на колени и потирая запястье о горло тигра, и тот издал странный звук, внезапно сорвавшийся с губ и удививший его, вынуждая парня отстраниться от прикосновения, хотя ему наоборот отчаянно хотелось раствориться в нем.       — Вторичный... что? — спросил он, начиная то ли пьянеть от запаха сосны, то ли ловить с него кайф, и, хотя он никогда в жизни не употреблял ни алкоголь, ни наркотики, он знал, что это было именно состояние опьянения, от которого тело слабело еще сильнее.       — Пол. Только не говори мне, что ты о них вообще не знаешь. — Тигр не хотел, чтобы брюнет был зол или разочарован, тон его голоса казался таким резким для Ацуши, хотя Осаму вообще не грубил ему, парнишка все равно хмуро опустил взгляд, думая о том, как бы решить проблему и сделать мужчину радостнее.       — Эй, подними голову.       И парень не знал, почему, но тело дернулось на команду как от тока, и он столкнулся своими глазами с чужими карими в мгновение ока.       — Вот так. Вторичный пол это... полагаю, наша вторая натура. — Он слушал, хотя тело все еще слабело, и мужчина подтянул его, помогая подняться. — Их всего три: альфа, бета и наконец омега. — Обессиленный тигр рухнул в руки Дазая с кружащейся головой и расширяющимися от невероятного аромата сосны зрачками. — У всех трех свои особенности, которые начинают проявляться в районе пятнадцати лет или меньше.       Но почему они проявились сейчас? И почему это было так... ужасно? Он хотел спросить о многом, но энергии хватило только на то, чтобы прижаться к телу брюнета, рука которого легла ему на бок, разжигая внутри просто адское пламя.       — Бывают и такие, как ты, поздние цветочки. Обычно это беты, и созревание у них проходит легче. — Кто вообще такие беты? И как, черт возьми, ему избавиться от этого ужасного, мучительного ощущения? — Но ты омега.       Ацуши едва ли мог сосредоточиться на чужих словах, пока инстинкты сходили с ума, вынуждая его растекаться лужицей в руках детектива, дыхание которого с каждым словом опаляло и так разгоряченную кожу Ацуши.       — У омег есть такая вещь как течка, во время которой они нуждаются в партнере для... Спаривания. — Спаривания?! Его лицо вспыхнуло, а рот раскрылся, пока он пялился на брюнета, надеясь, что все это было просто неудачной шуткой. — Да, думаю, это подходящее слово. — Но, к его сожалению, мужчина был серьезен как никогда, что настораживало только сильнее.       То есть по сути он чувствовал себя так, потому что хотел... секса? Немыслимо. Сердце часто билось, он едва ли мог видеть и дышать, тело не слушалось, и ох. Ох.       Тогда... что, черт возьми, текло меж его бедер с того самого момента, как появился брюнет?       — Это животный инстинкт, который ты не можешь подавить, — детектив попытался ободрить его, но парень ощущал лишь отвращение к самому себе. Он чувствовал себя животным, как когда его запирали в клетке, сажали на цепь и все в этом роде, и тот факт, что он был не только оборотнем, но еще и омегой, вызывал у него еще бо́льшую ненависть к самому себе. — Тебя будет мучить лихорадка, тошнота, головокружение и в принципе сильное недомогание, потому что твое тело усиленно готовится к спариванию.       Усиленно готовится? Ему было так плохо, потому что тело готовилось к... размножению или вроде того?       — Полагаю, это... обременительно, — Дазай полагал. Значит он не был омегой? Если не был, то как это проходило у него? У его вторичного пола тоже были недостатки, или это только Ацуши так несказанно повезло? — Омеги обычно проводят течку с партнером по течке, но, учитывая, что ты даже не знаешь, что такое вторичный пол, думаю, у тебя и партнера нет.       Он потряс головой, ощущая, как детектив начал рыскать по его карманам в поисках чего-то, но только вынуждая тихонько хныкать от трепетных прикосновений.       — Некоторые омеги проводят течку в одиночестве в своем гнезде, — заключил Дазай, доставая ключи, и бросил на Ацуши странный взгляд, открывая квартиру парня и вталкивая его внутрь, вынуждая чуть ли не споткнуться. — Ты, наверное, и не знаешь, что это, поэтому... я тебе объясню.       Объяснит? Значит брюнет не оставит его одного. Слава богу.       — Давай, пойдем, — сказал наставник заботливо, вновь обнимая тигра за плечи и осматриваясь в маленькой квартирке, которую парень называл домом. — Где твоя спальня?       От этого вопроса он покраснел, но, как ни странно, брюнет будто прочитал его неоднозначные мысли, закатывая глаза, и одарил парня многозначительным взглядом.       — Ацуши-кун, я не имею в виду ничего такого. Я просто хочу помочь тебе почувствовать себя комфортнее, не более того, понятно? — Дазай вздохнул, закусывая губу, и парень отвел глаза. Точно. Видимо, его неправильное предположение тоже было вызвано течкой? — Это моя обязанность, как старшего, объяснить тебе все должным образом. И это просто абсурдно, что тебе это никто не объяснял.       И это было абсурдно. Но, учитывая, что директор приюта ни черта ему не объяснял — ни о жизни, ни о нем самом — тигр решил, что в этом не было ничего удивительного.       Набравшись смелости, он указал на дверь, ведущую в маленькую спальню, и брюнет кивнул и потянул его в ее сторону, сразу толкая его на постель, прежде чем снять с себя свой бежевый плащ и бросить его рядом с парнишкой.       На удивление его тело двинулось сразу же, хватая плащ, обнимая его и зарываясь носом в сосновый аромат, практически мурча в процессе.       Это было... странно. Он чувствовал себя странно.       — Тебе нужно больше одежды и одеял для гнезда. Так тебе комфортно не будет, — вздохнул мужчина, быстро подходя к шкафу тигра, сгреб все три имеющихся у него одеяла с парой рубашек и бросил их на кровать, тут же укладываясь рядом, вынуждая парня, по какой-то гребаной причине, животно зашипеть.       И тот ужасно себя почувствовал, осознав это.       Но теперь, когда он знал, что не умирает, и лежал в центре кровати в позе эмбриона, пока брюнет расправлял для него мягкие уютные вещи, он чувствовал себя немного... спокойнее.       — Как... как вы нашли меня? — он не мог не спросить, повернувшись к брюнету, сидящему напротив на границе гнезда, его гнезда, но тот не приближался, предоставляя ему пространство.       — Омегу в течке можно почуять за три версты. Любому альфе это под силу. — Почуять? Течные омеги... как-то плохо пахнут?       Видимо, замешательство довольно явно отразилось на его лице, судя по тяжелому вздоху мужчины, который оперся на одну руку, а второй пересек черту гнезда, зарываясь пальцами во взъерошенные, липкие от пота волосы тигра.       — Ацуши-кун, запомни. Во время течки омеги хотят спариваться. А значит они ищут партнера, — напомнил мужчина, отчего парень моргнул в замешательстве. — Во время периода спаривания омеги испускают очень сильный заметный запах, чтобы привлечь альф, — объяснил он, и лицо Ацуши запылало еще сильнее, теперь уже от стыда. — Твое тело бессознательно пытается приманить кого-нибудь, чтобы его осеменить.       Ох.       — Я... Я сейчас как-то странно пахну? — спросил он, полностью развернувшись лицом к мужчине и теснее прижав к себе его плащ.       — Нет. Ты приятно пахнешь. У твоих феромонов нежный аромат сирени, — пробормотал брюнет, придвигаясь и глубоко-глубоко вдыхая.       Приятно. Он пах приятно. Из-за чужих слов по бедрам с новой силой потекла какая-то жидкость. Ох. Точно. Это что такое? Парень хотел поинтересоваться, но в данный момент он был слишком смущен для таких вопросов.       — Когда это закончится? — вместо этого спросил он, ощущая, как чужая рука вновь прошлась по его волосам, и ожидая, что ответом будет «час или около того», потому что больше он не был способен вынести.       — Ну, течка только начинается. Она будет длиться дня три, может, больше.       Что.       — Вы... Вы шутите, да? Дазай-сан, скажите, что вы шутите, — он нервно засмеялся и ощутил на себе чужой невозмутимый взгляд. — Дазай-сан... — проскулил он в панике, крепче обнимая плащ и молясь всем богам, чтобы это была шутка.       — Послушай, Ацуши-кун. Паниковать поначалу нормально, но постарайся держать себя в руках, — мягко успокоил Дазай, продолжая гладить его по голове. Сосновый запах слегка изменился, и он, взглянув на, видимо, альфу, почувствовал себя умиротвореннее и осознаннее. — Все не так плохо, тем более, я здесь, чтобы позаботиться о тебе. Я дам знать директору, что нам нужны выходные из-за твоей течки, и, если все станет слишком плохо, я помогу тебе найти партнера по течке. — Партнер по течке. Что это вообще значит? — Это человек, который... поможет тебе во время течки. Временный партнер.       Ох.       — Я... Я не хочу случайного партнера по течке, — выдавил из себя он, посмотрев на брюнета, жалостливо и слабо.       — Даже если тебе будет так больно, что волосы на голове захочется рвать? — детектив изогнул бровь, и парень помотал головой.       — Быть с кем-то случайным... Я этого не хочу, — попытался он объяснить, ощущая странное душащее чувство из-за того, что альфа по сути собирался отдать его в чужие руки. Разочарование закололо где-то в животе.       — Во время течки твои феромоны подстраиваются под твое настроение, — сказал брюнет, почти что пытаясь отвлечь парнишку, продолжая гладить по голове его, лежащего в гнезде. — Поэтому, когда ты расстроен или разочарован, твой запах меняется. — Меняется? Это плохо или хорошо?       Дазай пах чем-то сосновым. Иногда его аромат отдавал спиленной древесиной, но только в те моменты, когда тигр смотрел ему в глаза или стремился к его прикосновению. Интересно, что это значило?       — Дазай-сан, вы можете снова сделать эту штуку с запястьем? — спросил тигр, вспомнив, как было приятно, когда детектив потер запястье о его шею, и получил в ответ смешок.       — Знаешь, что это такое? — проговорил брюнет, приближаясь, чтобы лечь рядом, но все еще за пределами гнезда, хотя теперь уже на самом его краю. — Это мечение запахом. По сути я трусь своими железами о твои. — Железами? Он моргнул в интересе, придвигаясь к Дазаю будто инстинктивно, и сосновый запах стал только сильнее. — Из наших желез выделяются феромоны, — продолжил объяснять брюнет, погладив его по щеке, прежде чем пойти рукой ниже. — Обычно партнер по течке метит омегу, чтобы успокоить его, — и он вновь зарделся от упоминания партнера по течке, позволяя себе выгнуться навстречу прикосновению Дазая, который прижал свое запястье к его шее, потираясь, вынуждая тихо мурлыкнуть. — Наши запахи смешиваются, и ты ощущаешь принятие альфы, а боль от течки немного ослабевает.       Ацуши кивнул, поняв, о чем говорил брюнет, стараясь узнать и понять больше о своем состоянии.       — Тогда вы сможете помочь мне во время, эм... всей течки? — спросил он с надеждой, и брюнет прижался теснее, устраиваясь вместе с ним внутри гнезда.       — Не-а, — и надежды разбились. — Все пойдет по наклонной. Скоро ты станешь настолько невменяемым из-за течки, что начнешь умолять меня спариться с тобой. — Он пялился, убитый чужими словами, часто моргая и вновь ощущая накатывающую панику. — Не волнуйся, Ацуши-кун, я не воспользуюсь твоим состоянием, — брюнет закатил глаза, тряхнув челкой, и парень закрыл глаза перед тем, как ощутить новую волну сокрушающей боли.       — Я... Я думаю, оно опять, — пробормотал он слабо, ощущая, как его внутренности скручиваются, а сердце бьется барабанной дробью.       — Все хорошо, иди сюда, я рядом, — хрипло пробормотал Дазай, притягивая тигра ближе и прижимая его лицо к своей забинтованной шее, ослабляя повязки, чтобы было проще внюхаться.       Тело резко отреагировало на головокружительный запах, он обнял Дазая, закидывая ногу ему на талию, стискивая его руками и глубоко вдыхая, пытаясь выпустить свои чувства вместе с выдохом.       — Простите, — извинился он, осознав, что ведет себя странно, но в ответ его лишь потрепали по волосам.       — Ты не виноват. В конце концов лучше мне быть рядом, чем альфе, который зажал и взял бы тебя насильно, — выдохнул детектив, вынуждая его крепче вцепиться в чужое длинное мягкое тело.       — Кто-то... Кто-нибудь правда сделал бы такое? — спросил он, глядя из-под ресниц на чужое лицо, безрадостное, практически озлобленное.       — Ох, сделал бы, ты не представляешь. Просто почуяв омегу в течке, многие альфы готовы убивать, — усмехнулся мужчина весело, вновь притягивая тигра к своей шее и ослабляя боль в его животе, хотя и не устраняя ее целиком. — Есть даже лекарства, которые насильно вызывают у омег течку. Продаются в любых аптеках и даже магазинах, — и даже просто мысль об этом вызывала отвращение и легкий страх, пробегающий по всему телу.       — Омеги сейчас — большая редкость, и альфам совсем, совсем плевать, чего омега хочет, они просто хотят присунуть. — То есть, грубо говоря, альф заботили омеги только из-за возможности перепихнуться. И они без колебаний воспользовались бы беззащитными течными омегами. Живот скрутило. — Плюс запах, который ты выделяешь во время течки... он любого альфу сведет с ума, — вновь вздохнул брюнет, обхватывая Ацуши забинтованной рукой и обнимая его.       — Почему он не сводит с ума вас? — спросил он и закусил губу от боли, а между ног потекло сильнее, вызывая по всему телу мурашки.       — Сводит. Но, в отличие от этих неандертальцев, я из штанов не выпрыгиваю, — Дазай пожал плечами, посмотрев на Ацуши, и неожиданно тигр осознал, как сильно в комнате пахло сладким, приятным ароматом древесины.       — Если... Если вам некомфортно, вы можете уйти, — сказал он, хотя он бы лучше умер, чем остался бы проходить через это в одиночестве.       — Я мог бы уйти, но я знаю, что твой запах может привлечь довольно опасных альф, если ты будешь один, без мечения другого альфы, — объяснил детектив, обнимая его вновь и сплетаясь телами еще сильнее, взяв запястье Ацуши и проведя им по своей шее тоже.       — Ох... то есть мечение позволяет избежать нежелательного внимания? — пробормотал тигр, стараясь быть к альфе как можно ближе и ощущая, как тело начало гореть еще сильнее.       — Угу, бинго. Ты прямо схватываешь все все на лету, Ацуши-кун! — улыбнулся он. Ацуши вызвал у Дазая улыбку. Да, он был таким-таким хорошим для своего альфы... Стоп.       Нет, подумал парень, пытаясь выгнать эту мысль из своей головы. Наставник так заботился о нем, и нельзя было так странно вести себя перед ним.       — В Агентстве есть еще омеги? — спросил он, пытаясь отвлечь себя от усиливающегося ощущения в низу живота, медленно, но верно теряя контроль над своим телом и чуть ли не пытаясь слиться с Дазаем воедино.       — Есть. Правда, только Рампо-кун, — ответил брюнет, позволяя ему облегченно вздохнуть. По крайней мере не он один так страдал. — Он сказал, что он омега, с самого начала, но, в отличие от многих омег, он довольно сознательно проводит течки и просто таскает вещи Куникиды, чтобы сделать из них гнездо, — объяснил Дазай с ласковым смешком, и в груди что-то разбушевалось из-за того, что альфа говорил о другом омеге. — Ему нравится запах феромонов, а обниматься он не любит, хотя Куникида много раз предлагал свою помощь. Впрочем, мне говорить о других омегах — не самая хорошая идея во время твоей течки.       Парень моргнул с интересом, вновь прижимая к себе плащ Дазая и пытаясь втереть в себя как можно больше его запаха.       — Другие омеги ощущаются для тебя угрозой, когда ты находишься рядом со своим альфой. — Своим альфой. Дазай сейчас был его?       Что-то в этом вынудило его удовлетворенно замурчать.       — Ацуши-кун... не кусайся, — сказал ему брюнет серьезно, помогая осознать, что он практически впился в чужое горло, и парень вздрогнул и отстранился так резко, будто обжегся. — Тише! Я не ругаюсь на тебя, успокойся, — тон детектива умерил его пыл, хотя грудь по-прежнему будто была налита свинцом. — Омега. Успокойся, — приказал его альфа. «Нет, не мой альфа, просто Дазай, черт возьми!» — мысленно накричал на себя парень. — Не паникуй. От паники течка только быстрее начнется, — постарался мягко объяснить Дазай, обнимая и прижимая его к себе теснее, выделяя больше успокаивающих феромонов и позволяя в полной мере насладиться ими у его шеи.       — Вот так. Хороший омега. Ты мой хороший мальчик, — и тот застонал от похвалы, в очередной раз за эту ночь загораясь от стыда, хотя он все равно ткнулся носом в альфу, который уложил подбородок ему на макушку.       — Мне так стыдно, — признался Ацуши, сдерживая слезы от унижения, пряча свое лицо в забинтованной шее, и на спину успокаивающе легла чужая рука, выводящая на ней незамысловатые круги.       — Тут нечего стыдиться. Это просто твоя природа. Ты ничего не можешь с этим поделать, — объяснил мужчина, нежно держа его в своих руках, всем собой давая понять, что это нормально для омеги, что он не странный и не раздражающий. — На самом деле ты все еще довольно сознательный, несмотря на то, как много смазки я чую. — Смазка. Что. Что?       — Что за смазка? — спросил он недоуменно, и новая волна боли прошлась по его внутренностям, вынуждая сжаться.       — Ну... ты чувствуешь, как что-то течет между ног? — спросил брюнет, и он тупо кивнул, все еще не до конца понимая. — Это смазка.       Ох.       — По сути это... лубрикант, который облегчит альфе проникновение в тебя. — Ох. Ох. Его лицо загорелось сильнее тела, даже кончики ушей покраснели. — Большинство омег к этому времени уже сходили бы с ума, умоляя об этом. — Об этом. О... проникновении внутрь чего-нибудь.       Он покраснел еще сильнее и принюхался к горлу мужчины, пытаясь успокоиться.       — И у нее... есть запах? — спросил он, прекрасно зная, что от любопытства кошка сдохла, но все равно желая узнать больше.       — Да. Она пахнет... по-разному у каждого омеги, но для альф она пахнет вкусно. — Вкусно. Она пахла... Он смущенно спрятал лицо, пытаясь скрыться от стыда под плащом Дазая. — Все в порядке, Ацуши-кун. Все омеги ее выделяют, — пробормотал мужчина, позволяя прижаться ближе, и от легкого движения он осознал, как крепко у него стояло. — Если тебе так больно, можешь снять стресс. Я не против, — пожал плечами брюнет, и парню захотелось провалиться сквозь землю.       — Дазай-сан! Это слишком смущающе, да и вам будет некомфортно, — проскулил он, стискивая ноги, и отвернулся, отрываясь от тела брюнета и корчась от боли, которая появилась из-за того, что он отстранился. Неожиданно без тепла тела Дазая ему стало так, так холодно, что его практически колотило.       — Не надо бежать от меня. Ацуши-кун, как я уже сказал, я здесь только для того, чтобы помочь, — сказал его наставник, обнимая тигра сзади и зарываясь носом в сгиб его шеи, выпуская еще больше успокаивающих феромонов.       Невольно парень ощутил, как расслабилось и смягчилось выражение его собственного лица, а тело ослабело.       Даже пугало, как много у Дазая было контроля над ним.       — Просто... делай то, от чего тебе станет легче. Я просто буду рядом, успокаивать тебя, раз уж ты не хочешь партнера по течке, — пробормотал Дазай, продолжая обнимать его сзади, и боль стала просто невыносимой.       Он закусил губу, ведя руку вниз, чтобы потрогать самую ноющую часть своего тела, издавая смущенный звук от ощущения собственной движущейся внизу руки.       — Дазай-сан, — зачем-то позвал он, практически отчаянно, крепко смыкая веки и стараясь сосредоточиться на пропитавших воздух феромонах.       — Омега. Вот так. Как ты сладко пахнешь, твоему альфе очень приятно, — успокоил его мужчина, вынуждая его тело затрястись от жажды, желая, чтобы чужая обнимающая его рука сдвинулась ниже.       — Мне больно, так больно, — признался он, разбираясь со своими штанами, с его губ срывались мягкие частые вздохи.       — Сбрось стресс. Все в порядке, — поддержал Осаму, продолжая тереться лицом о железы тигра. — Я не против. — Все... все правда было в порядке?       Ацуши закусил губу и вновь коснулся себя через ткань, еще крепче стискивая веки, так сильно, что под ними заиграли искры. Рука наконец-то приспустила штаны, и тело вздрогнуло от прохладного воздуха.       Жажда прикосновений сводила с ума.       Он подавился болезненным всхлипом и вжался в тело Дазая, рука добралась до ноющего члена, и он заскулил от облегчения и стыда.       — Простите, — извинился он, трогая себя со все еще закрытыми глазами, аромат феромонов Дазая распалял, запах древесины сводил с ума его инстинкты.       — Все хорошо, Ацуши-кун. — Запах древесины был запахом отвращения? Даже если так, почему инстинкты так притягивали его к этому аромату? Все новое так смущало, но он не мог собрать мысли в кучу, потерявшись в удовольствии, которое доставляла ему собственная рука. — Если я начну делать что-то неприятное для тебя, приведи меня в чувства, — серьезно сказал брюнет сзади, продолжая тыкаться носом в его шею и даже целовать ее, распаляя только сильнее. — Пообещай, что приведешь меня в чувства, — пробормотал Дазай снова, теперь с видимым усилием, продолжая ласкать его кожу и едва отстраняясь от нее, чтобы говорить.       — Я... Я обещаю. — Какого черта все внутри кричало о том, чтобы умолять брюнета укусить его?       — Хорошо. Такой хороший омега, — и тело отозвалось на похвалу, пока он терся о свою ладонь, ощущая еще больше смазки, текущей из его сочащегося входа, и тихо простонал. Новая волна боли и удовольствия прокатилась по телу. Этого было недостаточно. Этого было едва ли достаточно.       — Что мне делать... Дазай-сан, что мне сделать, чтобы боль прекратилась? — он молил об ответе сквозь стиснутые зубы, лихорадочно надрачивая, и даже влажные смущающие звуки начали звучать белым шумом.       — Потрогай себя. Сзади, — приказал брюнет, прижав ладонь к его пояснице, и парень распахнул глаза, осознавая, о чем он.       Сзади. Ему нужно было... потрогать свою сочащуюся дырку.       Все становилось еще более унизительным.       Но боль была просто невыносимой, и он повел свои пальцы ниже, мучительно простонав, убрал ладонь от ноющего члена и приспустил белье, чтобы добраться трясущейся рукой до своей задницы.       Он чертовски колебался, хотя и ощущал, каким до ужаса мокрым был.       Мужчина позади вздохнул, аромат древесины стал еще сильнее, вызывая головокружение и слабость, глаза Ацуши едва ли могли сфокусироваться хоть на чем-нибудь, но он расслабился, вгоняя в себя два пальца и тут же облегченно стоная от поутихшей боли.       Толкнув пальцы глубже внутрь, он ощутил, как тело предательски изогнулось навстречу Дазаю, так близко, как только возможно, отчаянно накрывая свободной рукой чужую, обнимающую его за талию.       — Ацуши-кун. Ты еще со мной? — пробормотал брюнет, потираясь о его шею, и он рассеянно кивнул, ощутив, как детектив нахмурился из-за невербального ответа. Нет-нет-нет, он не хотел его разочаровывать.       — Я здесь. Я в порядке, — выдавил из себя парень сквозь стиснутые зубы, пытаясь взять себя в руки и прийти в чувства, скользя пальцами по своим мокрым стенкам и ощущая кончиками пальцев только больше выделяющейся смазки.       — Хорошо. Хорошо, — вздохнул мужчина, скользя пальцами под его рубашкой. Его зубы были в опасной близости от того, чтобы впиться в шею, прежде чем брюнет смог отпрянуть от чужой чувствительной кожи. — И еще кое-что. Что бы ни случилось, не позволяй мне тебя укусить.       Укусить? Он оглянулся на Дазая, только чтобы посмотреть на его состояние. Красное лицо, расширенные зрачки, закушенные в кровь губы, мрачно глядящие на него глаза. Вдоль позвоночника пробежались мурашки, и он отвернулся так же быстро, как оглянулся.       — Да, я... Да, — парень кивнул, продолжая толкать в себя пальцы, ощущая себя все ближе и ближе к чему-то. Зато боль значительно уменьшилась, пока он разрабатывал себя, но скоро двух пальцев стало... недостаточно.       Он добавил еще один и простонал, закусывая губу с пищащим звуком, не контролируя жмущиеся к Дазаю бедра. Тело не слушалось, в голове мутнело от приближения к опасной грани, которая плавила его, будто воск, и он убрал руку с чужой ладони, вновь касаясь своего члена.       И стимуляция с обеих сторон сорвала ему крышу.       В первый, но не в последний раз за эту ночь он кончил.       Кончил так сильно, что затрясся и заскулил.       Кончил так сильно, что потерял сознание на пару секунд, неспособный дышать или двигаться.       И когда он наконец пришел в себя, доля чувств и рациональности вернулись к нему, и он резко вытащил из себя пальцы, смущенный, стенающий от полученного чрезмерного удовольствия, прежде чем натянуть штаны и обтереть руки о плащ Дазая, перепачканный его спермой.       — Лучше? — спросил брюнет, часто дыша, и Ацуши развернулся в его объятиях, собираясь встать и переодеться, чтобы не чувствовать себя так мерзко, но столкнулся с лицом Дазая.       — Дазай-сан... Если вам неприятно, вам стоит уйти, — пробормотал парень на выдохе и сел. Новая головокружительная волна настигла его, вынуждая вздрогнуть и рухнуть обратно в гнездо, тяжело дыша.       — Если ты не заметил, все становится хуже, — вздохнул Дазай, помогая ему устроиться поудобнее и сбрасывая с него свой плащ, и парень зашипел против своей воли. — А будет только хуже, — продолжил он, и тигр запаниковал еще сильнее. Может быть... еще хуже? — Тебе не хватит твоих пальцев. Ты впадешь в шок, или даже в бешенство, если даже просто рядом с тобой не будет альфы.       — Вы... пахнете по-другому. Разве запах древесины не значит, что вы все это ненавидите? — пробормотал парень со своими стеклянными глазами и все еще мокрыми от слез ресницами.       — Ацуши-кун. Наши феромоны... реагируют друг на друга, скажем так, — сказал брюнет, проведя рукой по своим волосам, и слизал с собственных губ капли крови.       — Что вы имеете в... ох.       Закатные глаза скользнули по чужому гибкому телу, только сейчас заметив его напряжение. Значит его запах был достаточно силен, чтобы вызвать телесную реакцию у его альфы. У Дазая, поправил себя он, пытаясь не только вести себя нормально, но и мыслить.       — Да. Когда тебе перестанет хватать пальцев, начнутся реальные проблемы, — вздохнул Дазай, приподнимаясь и смотря на него успокаивающим взглядом, изо всех сил пытаясь объяснить, что может случиться дальше. — Омеги во время течки предпочитают быть с партнером, потому что им необходимо ощущать что-нибудь внутри, чтобы справиться с болью, — и от этого заявления щеки вновь загорелись, а глаза опустились. — По сути эта боль вызвана тем, что твое тело так сильно жаждет спаривания, чтобы забеременеть под конец течки.       Забеременеть.       От этого слова он поднял голову и моргнул.       — Если альфа просто будет рядом, это тебе не поможет, — продолжил Дазай, не объясняя подробностей и сразу переходя к проблеме. — Ты просто будешь ощущать себя пустым, бесполезным и угнетенным, если... если альфа рядом не примет тебя.       Так вот почему он ощущал себя так... подавленно, когда Дазай негативно реагировал на его слова.       — Поэтому большинство омег либо заводят партнера, либо просят помощи в мечении запахом у своих альфа-друзей и покупают себе... игрушку, которая помогает справится с течкой в гнезде в одиночестве. — Значит, было всего два варианта, да? — Но, так как у тебя это первая течка, а ты понятия не имеешь о нуждах своего вторичного пола, тебе нужен кто-то, кто поможет тебе через нее пройти, — продолжил брюнет, потерев свое запястье о железы парня, мягко притягивая его к себе.       — Пока ты удовлетворенный и в сознании, давай тебя напоим и накормим, — предложил наставник, усаживаясь перед ним и утягивая его, моргнувшего в удивлении, за собой. — Нам сейчас не стоит расходиться. Твоя натура может подумать, что я тебя бросаю, — мягко объяснил брюнет, помогая им обоим выбраться из уютного гнезда.       Ноги все еще подкашивались, поэтому он вцепился в мужчину так крепко, как только мог, пока они шли до кухни, чтобы взять бутылку воды и достать снеков.       И... что ж, он был благодарен брюнету за налитый стакан воды, от которого он жадно отхлебнул.       А живот вновь скрутило, вынуждая согнуться над кухонной тумбой.       Чужие руки тут же обхватили его за талию, притягивая к своему телу.       — Вот так, хороший мальчик. Вернемся в постель, да? — мягко улыбнулся Осаму, поглаживая его спину.       — Да... — выдавил из себя тигр, всем своим весом опираясь на альфу.       — Не волнуйся, после первой течки станет намного проще, — Ацуши слабо улыбнулся на попытку брюнета успокоить его и кивнул, принимая чужие нежные слова, прекрасно понимая, что произошедший вариант событий был лучшим из всех. Он был рад, что Дазай был рядом.       Потому что Осаму ничего не приукрашивал. Он рассказал, что именно с ним происходило, помог в этом нелегком пути и успокоил. Кроме того, парень не знал, может ли сказаться его способность на этом состоянии, а сойти с ума и впасть в звериную ярость он вполне мог.       Было так спокойно находиться рядом с кем-то, кто так заботился о нем.       — Снова началось, Ацуши-кун? — мягко спросил брюнет, когда они добрались до постели, принюхиваясь к его феромонам.       — Я... нет. Я просто... счастлив. Счастлив, что вы помогаете мне, — тигр улыбнулся, вновь вернувшись в свое гнездо, и оставил место для Дазая. Боль стала терпимее.       — Кто вообще оставит своего подчиненного так страдать, одинокого и беспомощного? — усмехнулся брюнет, пододвинувшись, и вновь начал метить его запахом, отчего Ацуши снова странно мурлыкнул.       — Спасибо. Большое, — и он двинулся навстречу чужим прикосновениям, тая и расслабляясь, наслаждаясь коротким временем сознательности во время его гнетущей течки.       — Ну, тише. Я не так уж много делаю, — но для Ацуши даже простое чужое присутствие во время самого ужасного момента в его жизни значило очень много.       Видимо, феромоны передавали это, потому что брюнет обнял его теснее, прижимаясь к нему, позволяя почувствовать аромат его феромонов, которые теперь пахли осенью. Было довольно... приятно.       Они провели так несколько секунд, обнимаясь и прижимаясь, бессознательно метя друг друга запахами, прежде чем все его существо сотрясло еще более сильной волной.       И в этот раз он думал, что боль действительно убьет его.       — Тише, — пробормотал Дазай, склоняясь к его железам, чтобы осыпать их поцелуями, но это вообще не помогло облегчить неожиданную нестерпимую боль в животе.       — Мне... больно, — выпалил он, пытаясь вздохнуть, но у него не получилось — он с хрипом раскрыл рот, как выброшенная на берег рыба, и крепче вцепился в наставника, сжимаясь и ощущая, будто его разрывает изнутри.       — Эй, попробуй сосчитать до десяти. Отвлекись, хорошо? — проговорил альфа, но парень не мог; этого будет недостаточно, это не поможет и он только почувствует себя хуже, неудовлетворенный, недостойный чужих прикосновений.       — Дазай-сан... Мне страшно, — признался он, обнимая мужчину и пытаясь не всхлипывать, напряженный, не понимающий, что с ним происходит.       Брюнет выпустил больше успокаивающих феромонов, шепча ему на ухо милые глупости, изо всех сил стараясь утешить его, хотя и не имея возможности полноценно удовлетворить.       — Я здесь, Ацуши-кун, — прошептал мужчина у его горла, продолжая осыпать его поцелуями, водить носом вдоль пульса тигра, и вдохнул, наблюдая, какое из действий вызывало лучшую реакцию у бедного трясущегося парнишки. — Чего ты боишься? Ты прекрасно справляешься со своей течкой.       Тигр постарался на это кивнуть, пытаясь выглядеть так, будто он был достаточно силен, чтобы справиться со жгучей болью.       — Посмотри, ты такой сильный, даже во время своей первой течки, — улыбнулся Дазай, притягивая его к себе ближе, поглаживая его по спине, но не касаясь голой кожи. — Ну-ну, я рядом.       Парень хотел контакта кожа к коже, хотя бы немного. Он был настолько подавлен тем фактом, как много одежды на нем было и как много слоев ткани разделяло забинтованную руку и его спину, что он громко всхлипнул и вжался в брюнета до такой степени, будто пытался слиться с ним воедино.       — Дазай-сан, не думаю, что у меня получится, — взвыл парень, и сильнейшая волна агонизирующей боли захлестнула его трясущееся тело.       — Хочешь, чтобы я позвал кого-нибудь? — спросил альфа, и Накаджима всхлипнул, мотая головой, зарылся носом в мужчину, отчаянно цепляясь за него.       — Нет. Никого кроме вас. Пожалуйста, — попросил, нет, взмолился он, безрезультатно пытаясь взять себя в руки.       — Тогда что мне делать, Ацуши-кун? — спросил наставник, продолжая выводить круги на спине тигра через одежду.       — Просто... трогайте меня. Пожалуйста. Просто гладьте по спине, или, или обнимайте, или что-нибудь вроде того. Я просто хочу, чтобы это закончилось, — всхлипнул он, отстранившись от брюнета, чтобы заглянуть ему в глаза своими, заплаканными, зная, что он, наверное, выглядел просто отвратительно со своими мокрыми щеками, красными белками и неконтролируемым выражением лица, хотя и не мог остановиться, моля хоть о каком-то взаимодействии.       — Это не поможет. Только если ты займешься этим с альфой, тебе может стать легче, — напомнил мужчина, жалостливо глядя на него и вновь ломая его надежды.       — Я не хочу заниматься этим с незнакомцем, пожалуйста. Я просто хочу, чтобы вы помогли мне, — взмолился он снова, ткнувшись носом мужчине в грудь, и брюнет прижал его к себе теснее.       — Я... могу немного помочь. Но мне нужно будет тебя касаться, Ацуши-кун.       И он встрепенулся, словно увидел свет в конце тоннеля, осознав, что его альфа — Дазай — сказал, что может касаться его.       — Пожалуйста, — произнес он, притискиваясь к Дазаю, глядя своими умоляющими глазами в чужие карие, расчетливые.       — Я не знаю, смогу ли я сдерживаться, если начну трогать тебя. Поэтому тебе нужно следить за мной, — вздохнул брюнет, его рука заползла Ацуши под рубашку, касаясь спины, и парня залихорадило еще сильнее, хотя боль немного ослабла.       — Дазай-сан, спасибо, спасибо большое, — всхлипнул он облегченно, желая, чтобы брюнет сорвал или содрал раздражающую вещь с его разгоряченного тела.       — Хочешь снять? — спросил брюнет, будто читая мысли омеги, и Ацуши закивал так часто, как только мог, ощутив волну древесного запаха.       Рубашку медленно стянули с его тела, вынуждая нетерпеливо захныкать, кожа покалывала и горела везде, где ткань соприкасалась с ней, и он тут же расслабился, лишившись предмета одежды, тая в руках брюнета, касающихся его тела и прижимающих к себе.       Прикосновения были божественны. От них отчаяние исчезло, а боль в каждой его мышце улетучилась, будто ее и не было.       — Ацуши-кун? Ты еще со мной? — спросил брюнет, закусывая губу и окрашивая ее в красный. Парень хотел, чтобы мужчина укусил его, а не себя.       — С вами. Я тут, — выдал он, тяжело дыша от интенсивности бурлящих в нем чувств, и каждый вдох феромонов Дазая затуманивал его разум все сильнее и сильнее, ничего от него не оставляя.       — Так нормально? — спросил мужчина, кончиками пальцев ведя по его позвоночнику, и Ацуши прогнулся в спине, кивая, не доверяя своему голосу, который мог прозвучать странно, а между ног вновь потекла смазка. Это было унизительно, но от прикосновения он так намок, что казалось, что он умрет, если скоро не сбросит напряжение.       — Боже, ты так хорошо пахнешь, — пробормотал Дазай, ткнувшись носом Ацуши в плечо вместо шеи, и это почему-то расстроило. — Да. Очень хорошо, — согласился он сам с собой, полизывая и зацеловывая плечо тигра, оставляя легкий след крови от раны на своей губе, восхитительно смешивая их ароматы — весенней сирени и осенней древесины. — Еще можешь говорить? — спросил брюнет мягко, ведя рукой еще ниже, к штанам тигра, вынуждая его вздрогнуть.       — Да, я... Да. Просто не могу собраться с мыслями, — признался тигр, прижимаясь телом к телу, нерешительно провел рукой по спине своего наставника, зацепившись за его плечо, и по какой-то причине обнажил свое горло перед брюнетом.       Детектив тихо выругался, ведя губами по его железам, потираясь о кожу.       В какой-то момент потирания сменились легкими укусами, и что-то внутри практически запело в предвкушении, когда клыки мужчины впились в его плоть.       «Не позволяй мне тебя укусить».       Строгий голос Дазая всплыл в сознании, и парень зарылся руками ему в волосы, осторожно оттягивая их и выводя Осаму из транса, в который тот впал. Ацуши вынудил мужчину освободить его кожу от острых зубов, и тот вместо этого принялся виновато ее зацеловывать.       — Спасибо, — выдохнул брюнет ему в шею, ведя свою руку дальше, и тигр низко заскулил, выгибаясь навстречу прикосновению, надеясь ощутить его еще ниже.       — Дазай-сан, я... Я бы... Вы... — начал он, не зная, как сформулировать вопрос, чтобы между ними впоследствии не разверзлась пропасть, чтобы брюнет не стал к нему по-другому относиться, и парня вновь затошнило, а боль в груди вернулась.       — Что такое, Ацуши-кун? — спросил наставник, отстранившись от его горла, чтобы посмотреть пареньку в лицо и получить в ответ смущенный пристыженный взгляд.       — Можете ли вы быть моим партнером по течке?       И реакция на вопрос возникла моментально.       На него будто тонной кирпичей свалился аромат древесины, сводя с ума до такой степени, что он едва ли мог моргать, не то что дышать, и чужие руки стиснулись крепче, прижимая их тела так близко как никогда, срывая с его губ удивленный стон.       — Ацуши-кун, ты вообще знаешь, кто такие партнеры по течке? — «Что ж, он не сказал "нет"», — подумал про себя парень, закусывая губу, и спрятал смущенный взгляд, пытаясь собрать достаточно силы воли в кулак, чтобы вновь заговорить.       — Ну... Я понимаю концепт, но... не совсем, — ответил он так честно, как только смог, и зарылся носом в забинтованную шею Дазая, глубоко вдыхая аромат и пытаясь успокоиться, а боль к этому моменту уже вновь вернулась.       — Партнеры по течке это сексуальные партнеры во время течки или гона одного из них. — Гон? Это что-то вроде течки для альф? Если так, то Дазай тоже проходил через подобное? — Если я стану твоим партнером по течке, тебе придется стать моим партнером по гону, — и тигр не возражал помочь альфе, если тот проходил через те же мучения, что и Ацуши сейчас. — Помимо того, мне придется сделать это с тобой.       Это. Омега стыдливо отвел глаза, брюнет прижался теснее и вынудил посмотреть на него, подцепив подбородок тигра.       — Ты даже не можешь подрочить передо мной, как ты думаешь, ты сможешь заняться со мной сексом? — и это все еще не было «нет», хотя он ощутил себя подавленным из-за тона чужого голоса. Он недостаточно хороший омега, его отвергают, он напрягает Дазая... — И еще... ты не можешь просто попросить об этом кого угодно. — Парень хотел замотать головой, сказать, что он никогда никого другого не попросил бы об этом, но он смог лишь нахмуриться и скривиться, и ни слова не слетело с его сжатых губ. — Что, если на тебя накинется какой-нибудь ужасный альфа?       — Вы не какой-нибудь альфа, Дазай-сан... но, если вы не хотите, все в порядке, — поверженно пробормотал омега, вновь отводя взгляд и ослабляя хватку на талии мужчины, прежде чем тот прижался и вновь слился с ним телами.       — Я выгляжу так, будто не хочу? — спросил Дазай, позволяя ему целиком ощутить свою... прижимающуюся к нему штуку, и парень разинул рот в удивлении. У Дазая... у него... — Да. Именно, — выдохнул Осаму ему на ухо, возвращаясь с ним в гнездо и прижимаясь едва ли так же тесно, как им обоим того хотелось.       — Так скажи мне. Ты хочешь этого? — Он хотел. Хотел просто ужасно. Боль была нестерпимой, и ничто его не удовлетворяло, ничто его не заполняло, и он чувствовал себя слишком пустым, и боль в груди не утихала, и все это было до ужаса невыносимо. Он лишь задрожал, цепляясь сильнее. — Потому что я могу просто быть рядом во время твоей течки и трогать тебя, а вот остановиться на полпути я не смогу.       Он глубоко вздохнул и отстранился от Дазая, чтобы посмотреть на него.       — Я хочу. Мне ужасно больно. И... и будет только больнее, да? — спросил он, уже зная ответ. — Я доверяю вам улучшить мое состояние, — со вздохом пробормотал парень из последних сил, и его тело неосознанно потерлось о горячее тело альфы, хотя он и старался не двигаться. — Я хочу, чтобы вы улучшили его, — и он хотел. Хотел, чтобы это прекратилось как можно скорее.       — Боже, ты сводишь меня с ума, — альфа опалил дыханием его кожу и вновь поцеловал, но теперь перемещаясь не к горлу, а к челюсти, а затем и к щеке, вызывая на лице румянец.       — Дазай-сан, — выдохнул тигр, плавясь под прикосновениями наставника, расслабился под альфой и устроился поудобнее в гнезде, ворочаясь в куче вещей, которые пахли ими двумя, пьянея от витающих в воздухе феромонов.       Мужчина не обращал внимания ни на его вздохи, ни на подрагивание его тела, вместо этого он просто продолжил рассыпать по всему его лицу поцелуи, даже чмокнул в уголок губ, вызвав пожар в груди, переместился, чтобы оказаться сверху и заключить между своих рук, толкая колено между разведенных ног, и парень осознал, как откровенна была эта поза, закусывая губу и пряча взгляд.       Их тела двигались инстинктивно, и в такой позе этот факт был очень смущающим. Но брюнет, кажется, был не против. Он наоборот позволил их инстинктам взять верх, прижимаясь, теперь сливаясь в поцелуе, сносящим им обоим крышу, кожа к коже. Ацуши разомкнул губы, позволяя альфе больше, его рука лежала у головы, пока Дазай не нащупал ее и не сжал своей, сплетая их пальцы и вызывая довольное урчание.       Их поцелуй, хотя и короткий, был волшебным, пронизанным даже чистейшим экстазом, и, когда они отстранились, парень чуть ли не задохнулся феромонами, с плывущим разумом и пустой головой, наконец, наконец-то ощущая себя в руках альфы, который мог делать с ним все, что захочет.       — Ацуши-кун, прими эту таблетку, — выдохнул Дазай, достав что-то из кармана, и тигр моргнул в недоумении. — Это противозачаточные для омег. Я знал, что мы можем зайти так далеко, поэтому взял одну на всякий случай, прежде чем прийти к тебе, — признался брюнет, вынуждая его закусить губу. Он знал, что до этого могло дойти, и все равно пришел на помощь.       Мысль об Осаму, так сильно заботящемся о чем-то — о нем — радовала до боли.       Он взял и проглотил таблетку, брюнет подал ему бутылку воды, которую они, к счастью, принесли из кухни, и парень настойчиво прижал к себе Дазая, пялясь на его окровавленные губы и желая зализать его раны.       — Все в порядке. Можешь поцеловать меня, — проурчал наставник, приближаясь и сокращая между ними расстояние; Дазай улыбался в поцелуе, толкнув колено между ног Ацуши, и смазка хлынула из его сочащейся дырки, а тело затряслось от неожиданной стимуляции.       А поцелуй был дольше. И намного глубже. Ацуши никогда и ни с кем не целовался раньше. Он понятия не имел, что ему нужно было делать, поэтому он поддался своим инстинктам, хотя давать своей животной сути полную свободу было странно и ново, однако и не так страшно. Он заелозил руками по талии брюнета, и тот вжался в парня, стягивая с него штаны, наконец оставляя его совершенно голым и обнаженным под своим альфой.       Тигр тек рекой, одновременно смущенный и нет, ощущая на своем теле голодный взгляд Дазая, прильнувшего к нему всему, зацеловывающему каждый сантиметр его тела от горла и до самого пупка, оставляя на его животе засосы. Мужчина пошел еще ниже, теперь оказываясь прямо напротив бедер Ацуши, покрытых смазкой.       Брюнет приподнял его, вынуждая прогнуться в спине, слизал смазку, стоная от вкуса Ацуши, и принялся упиваться им, будто его мучила жажда.       — Ты понятия не имеешь, как вкусно ты пах, когда я нашел тебя, — выдохнул детектив у внутренней стороны его бедра, прежде чем прильнуть к источнику смазки, вылизывая его дырку и вырывая стоны из его трясущегося в нужде тела. — Превосходно, — простонал он, вновь погружаясь внутрь за бо́льшим, вынуждая подавиться всхлипом и закрыть лицо в попытке думать не о том, как смущающе это было, а о том, как благодарен он был за то, что боль в низу живота наконец исчезла.       — Ты такой вкусный, омега. Мой омега.       Его. Он был омегой Дазая. Тигр задохнулся в очередном стоне, безропотно двигая своим телом, хотя по сути оно двигалось само по себе, стараясь насадиться на толкающийся глубоко внутрь язык. Мужчина улыбнулся, ощутив отдачу, Ацуши хотел бы остановиться, но не мог, сгорая на постели от удовольствия, сходя с ума от того факта, что его альфа только что назвал его своим омегой.       — Тише. Тише. Ты такой мокрый, Ацуши-кун. Хочешь внутрь? — мягко спросил брюнет, отстранившись, вдоволь насладившись смазкой Ацуши, и приподнялся, чтобы потереться телом о его тело. Парень кивнул, слезы отчаянно текли по его лицу, но не из-за боли, а из-за неожиданной невыносимой пустоты внутри.       — Хорошо, хорошо. Я дам тебе все, что тебе нужно, омега. Я здесь, — напомнил альфа, склонившись, и поцеловав Ацуши, давая ему попробовать свою смазку на вкус и простонать от такой грязной вещи, и больше смазки потекло между бедер, прежде чем пальцы — не его, чужие — вновь толкнулись в него.       Длинные, тонкие, идеальные.       Когда они разорвали поцелуй, Ацуши простонал так громко, что тут же закусил губу, не желая звучать более странно, чем уже звучал, и затрясся в предвкушении продолжения.       — Такой растянутый для меня, мой омега, — похвалил Дазай, зарывшись свободной рукой Ацуши в волосы, и тот прильнул навстречу прикосновению, желая, чтобы мужчина пометил его запахом снова, похвалил еще, поцеловал, вставил, чтобы сделал хоть что-нибудь с сжирающей его заживо течкой.       — Альфа, пожалуйста, — выдавил из себя тигр, наконец подчиняясь своим инстинктам, и развел ноги, неосознанно выделяя еще больше феромонов, и мужчина над ним задрожал.       — Ацуши-кун, — выдохнул детектив, склоняясь и целуя парнишку снова, провел пальцами по его щеке, вытаскивая другие и вновь оставляя внутри ощущение пустоты. Отчетливо послышался звук расстегивающейся ширинки.       О боже.       Когда они разорвали поцелуй, он вцепился в плечи мужчины, в страхе и предвкушении, закрывая глаза, прежде чем успокоиться от вновь выделившихся феромонов Дазая, расслабляющих его напряженное тело.       — Уверен, что хочешь внутрь? — мягко спросил брюнет, глядя ему в лицо, давая последний шанс притвориться, будто ничего этого не было.       Но все, что омега мог сделать, это проскулить и кивнуть, ощущая очередную горячую волну, ударившую по нему как молния.       Этого кивка было достаточно.       Не успел он этого осознать, как Дазай толкнулся внутрь, но, к его удивлению, ему вообще не было больно, не было даже дискомфорта. Он наконец вновь ощутил себя полноценным. Смазка позволяла Осаму беспрепятственно скользить внутрь, а Ацуши было легче принимать в себя его длинный член. Глаза заслезились, но от чистейшего блаженства, когда стенки наконец смогли сжать что-то внутри, бедра двинулись, насаживаясь, пока пара не оказалась друг к другу вплотную, тяжело дыша.       — Дазай-сан, Дазай-сан, ох, ох, спасибо, спасибо большое, — забормотал парень, плача от облегчения, и развел ноги шире, обнажая горло, ощущая, как брюнет прильнул к нему, потираясь о сгиб шеи и принимаясь лизать чувствительное место, вызывая дрожь во всем теле.       — Такой хороший. Такой мокрый для меня, — простонал брюнет в ответ, дергая бедрами вперед и назад, хотя он старался не двигаться, по-видимому, так же потерявшись в удовольствии, как и Ацуши, отчего омега был так, так доволен собой. — Какой превосходный омега, — похвалил мужчина снова, продолжая целовать его кожу, вытащил и медленно ввел внутрь снова, вынуждая тут же кончить, хотя и жаждать еще; смазки выделялось все больше, влажные звуки снизу стали громче, а спина выгнулась, когда его альфа ускорил темп, трахая его, вцепившегося рукой в кучу скомканной одежды под его головой.       — Альфа, альфа, я, Дазай-сан... — он не знал, что сказать, терялся между инстинктами и желанием сказать что-нибудь связное, но все еще крепко цеплялся за мужчину, прижимаясь к нему теснее, пока их тела восхитительно влажно скользили в блаженстве. Его почти полностью погрузило в какое-то странное измененное состояние сознания, пока его втрахивали в простыни, он думал лишь о том, чтобы сделать альфе приятно, чтобы быть хорошим для своего альфы, принимать его всем собой.       — Не сдерживайся, Ацуши-кун. Я позабочусь о тебе, — дыхание Дазая опалило кожу, он отстранился, чтобы посмотреть на Ацуши, крепче стискивая его руку, пока они двигались навстречу друг другу в бешеном, практически немыслимом темпе, просто идеальном для их горящих тел.       И парень перестал сдерживаться. Он закрыл глаза, позволяя инстинктам полностью взять над ним контроль, подмахивая бедрами каждому толчку, раздвигая ноги еще шире, скользя губами по губам Дазая, целуясь в обоюдной нужде пересечь все границы и стать одним целым, рука в руке, живот к животу, грудь к груди, и Ацуши был бы рад пахнуть сексом и их смешавшимися феромонами постоянно.       — Ацуши-кун, я скоро сцеплюсь с тобой, — простонал брюнет, когда они разорвали отчаянный поцелуй, толчки стали быстрее и жестче, доводя их до грани, пока они двигались, дополняя друг друга, как две части недостающего пазла.       — Сцепитесь? — спросил тигр недоуменно, хотя потек только сильнее от чужих слов, от пульсирующего внутри члена Дазая, вдалбливающегося в его мокрую дырку.       — Да. Накачаю тебя спермой. — Ох. За то, как он простонал от этих слов, ему, наверное, будет стыдно, но сейчас, сейчас он только сильнее возбудился, сжимаясь вокруг члена мужчины. — Ты, ты должен довериться мне. Просто держись, хорошо?       Он кивнул, держась, впиваясь ногтями в спину наставника, закатил глаза, ощутив, как Дазай сомкнул пальцы на его ноющем члене, и кончил уже в третий раз за ночь, хотя этого почему-то было недостаточно.       Он не понимал, чего ему не хватало, пока не почувствовал, как что-то глубоко внутри разбухло.       С каждым движением Дазая, с каждым грубым толчком его большого члена оно увеличивалось все сильнее, и с какого-то момента парень мог лишь стонать и принимать его, закрыв глаза и зарывшись в гнезде, царапая Дазаю спину.       И потом что-то внутри него взорвалось. Практически буквально. Это... и была сцепка?       — Узел... еще формируется, — объяснил брюнет сквозь стиснутые зубы, пытаясь не рычать, и продолжил толкаться внутрь, еще отчаяннее, чем раньше, пялясь на горло Ацуши. По какой-то причине Ацуши хотелось молить о том, чтобы мужчина укусил его. Но он помнил чужое указание, поэтому закрыл рукой свою шею, прижимая брюнета к себе теснее, срывая с его губ удивленный стон.       — Укусите мою руку, — выдал тигр, и его начали просто безжалостно трахать. Альфа, по-видимому, не мог сдерживаться от частых толчков, хотя на секунду и сбился с темпа. — Вы... Вы не можете укусить меня в шею, да? — спросил парнишка и, получив утвердительный звук со стороны альфы, вздохнул с облегчением, что хоть это он правильно понял.       — Тогда укусите мою руку, — пробормотал он снова, одной рукой притягивая к себе голову Дазая, вцепившись в темные пряди, а второй защищая свои запаховые железы, хотя и позволяя приблизиться к ним. — Она прямо перед моим горлом, наверное, это будет приятно. Да? — слабо усмехнулся он, пытаясь помочь альфе так же, как тот помогал ему всю сегодняшнюю ночь.       — Боже, Ацуши-кун. Ты превосходен, — простонал брюнет, склонившись и приблизившись, укусил его руку достаточно сильно, чтобы разорвать кожу, и толкнулся в него в последний раз. Что-то заполнило Ацуши, вынуждая его закатить глаза, он сжался, цепляясь за Дазая так сильно, как только мог.       Он пришел в себя и осознал, что что-то все еще было внутри, определенно было, удерживая в нем чужую сперму, а бедра Дазая все еще дергались, вгоняя семя глубже в Ацуши, и парень мог поклясться, что ощущал это всеми своими внутренностями.       — Осторожно. Не двигайся, — хриплый голос удивил его так же, как и скрежет зубов. — Ты можешь навредить себе. Мой узел все еще набухает в тебе, — объяснил брюнет, продолжая двигаться внутри, перевозбуждая, хотя тело парня все еще было способно принимать это. Наверное, из-за течки. — Он спадет где-то через полчаса. До тех пор тебе просто надо потерпеть, Ацуши-кун, — лениво улыбнулся Дазай и поцеловал его кровоточащую руку, вылизывая ее дочиста и все еще толкаясь внутрь, осеменяя его должным образом.       — Дазай-сан, почему вы не можете укусить меня в шею? — спросил он, вороша влажные темные пряди, чувствуя усталость от произошедшего; адреналин к этому моменту уже сошел на нет.       — Потому что мы бы тогда связались. — Ацуши моргнул в замешательстве от, видимо, очередной непонятной вещи о его вторичном поле, вызвав смешок у брюнета, все еще целующего его раненую плоть. — Связанные — партнеры до конца жизни, — объяснил брюнет, прижавшись, и посмотрел на парня, скользнув рукой к его внутренней стороне бедра и принявшись ее нежно поглаживать. — Ты мог бы проводить течки только со мной, я мог бы проводить гоны только с тобой, и никто из нас не мог бы выбрать себе другого партнера.       Ох. Это звучало очень важно.       — Это... по сути брак? — спросил парнишка тупо, получая в ответ смешок.       — Да, только серьезнее. В браке все еще есть возможность изменять. — Парень сдвинул брови, слушая наставника, продолжая перебирать его волосы. — Но, когда ты связан, ты не можешь быть ни с кем другим. — Значит по сути связывание блокировало инстинкты ко всем, кроме партнера? — Тебе будут отвратительны чужие прикосновения, ты не сможешь получать от них удовольствие, — и это звучало... неплохо.       Он... он хотел бы такое однажды.       Пока они лежали после разговора, он думал о многом, в частности, о своих течках — будут ли они регулярными? Или, может, они будут возникать спонтанно? Он хотел узнать больше, но сил спрашивать совсем не было.       Прежде чем он еще глубже погрузился в размышления, брюнет дал ему воды, и парень сонно моргнул, принимая чужое любезное предложение и делая глоток.       — Попытайся поспать, пока можешь. Течка скоро снова по тебе ударит, — и сонливость как рукой сняло. Она... еще не закончилась? — Не смотри на меня так. Я же сказал, она длится три дня. Но с партнером будет намного приятнее, не волнуйся, — ухмыльнулся брюнет, притягивая парнишку к себе, зарываясь носом ему в шею и доставая одно из одеял из гнезда, чтобы укрыть их потные тела.       И наверное стоило поспать, прежде чем течка продолжится.       Но, в конце концов, ему не нужно было переживать о том, что он проведет ее в одиночестве. С ним был Дазай-сан.       И этой мысли было достаточно для того, чтобы прикрыть глаза и постараться отдохнуть, пока брюнет медленно двигался в нем, пока все больше смазки и спермы стекало по внутренней стороне его бедер. Из полуприкрытых губ послышался тихий зевок.