Крики.
Кэссиди уже ужасно устала от этих криков. Где-то глубоко внутри она знала, что эта сцена уже была. Была в реальности. И сейчас её травмированное подсознание проектирует эти события в её снах, добивая морально, не позволяя ей расслабиться хотя-бы ночью. Глубоко внутри она знала, что что-бы закончить всё это — достаточно просто проснуться. Однако ужас окутывал её всю целиком, заставляя метаться в холодном поту, кричать и плакать, звать Габриэля по имени, цепляться руками за пол, или, может быть, одеяло. Молить о том, что-бы её брата оставили в покое, в то время, как Гэби гас на глазах. С такими травмами ему уже лучше умереть, оставив этот мир и, к сожалению, не уйти на упокой. Голос мальчишки давно уже сорвался, он хрипел, не мог дышать, кажется, уже и не понимал, что происходит. Должно быть, это до ужаса больно.Вздох.
Кэссиди широко распахнула глаза, громко сделав глоток воздуха. Она чувствовала мокрые щёки, чувствовала, как она вспотела. Пижама прилипла к неё телу, чёлка тоже местами прилипала к холодому лбу. На самом деле от этого было жарко, но стоило ей достать ноги из-под одеяла, как она понимала, насколько ужасная это идея. Вытерев мокрые щёки дрожащими руками, Кэсси тихо материла весь мир и британцев за то, что даже сейчас она не может выспаться. Перевернувшись на другой бок, она немного поворочалась: то одеяло не так лежит, то поза неудобная, то холодно ей. Когда же улеглась — глянула на часы на тумбочке. 3:30. Какое замечательное красивое время. По всем байкам — в 3:33 просыпаются злые духи и именно в это время лучше всего делать призывы демонов. Однако чушь собачья это всё: демонам не нужно особое время, если они хотят прийти. Закрыв глаза, Кэссиди уже было настроилась вернуться ко сну, вот только прошло пять минут, десять, пятнадцать, а уснуть она так и не могла. Её тошнило каждый раз, когда она начинала засыпать, а в ушах раздавались ужасно болючие крики старшего брата. И как тут уснуть? Она привыкла к таким кошмарам, обычно ей хватало простого осознания того, что её брат спокойно живёт в соседней комнате. Его руки и ноги здоровые, глаза на месте, лёгкие дышат, сердце бьётся. Это её Гэйб. Кудрявый, тёмненький, бестолковый братец, который вечно найдёт приключений на свою тупую голову, после чего будет тупо улыбаться и говорить, что он любит свою сеструху. Обычно этого хватало с головой, но сейчас словно всё било по голове. Всё ли хорошо? Дома ли Габриэль? Это не давало ей уснуть, ворочаясь туда-сюда, не в силах согреться. Приняв сидячее положение, Босман замоталась в одеяло. Её ноги приблизились к полу и она вздрогнула от сквозняка, однако всё таки начала шариться под кроватью, дабы найти тапки. Хоть-бы ни один из её гениальных братьев не решил забрать их на ночь "шутки ради". Слава богу — вскоре она нашла их, обувая их и поднимаясь с кровати. Сонная, заплаканная, с запутанными рыжими волосами. Ей было до ужаса холодно, хоть она и была в тёплой пижаме, а на плечах ещё было одеяло. Немного постояла, смотря на дверной проём. Будто-бы не в силах собраться в мыслях, а будто-бы и не решаясь всё таки сделать то, чего она хотела. Однако её неуверенность была послана нахуй спустя пару мгновений. Она тихо зашагала прочь из комнаты, закрывая свою дверь. Её комната и так была самым тёплым местом в доме — не хотелось, что-бы всё тепло вышло и потерялось в коридорах. Тихо зевнув, она почти бесшумно подошла к нужной двери, прислушиваясь. Ничего особо с комнаты слышно не было, так что, скорее всего брат спит. Она просто войдёт, убедится, что он спокойно лежит в своей кровати живой и невредимый, успокоит свои чувства и уйдёт посыпать оставшиеся часы до школы. Достаточно нежная, но боевая рука легла на холодную ручку двери, заставляя Кэссиди тихо зашипеть. Холодина.. Ещё пара мгновений — и девчушка открыла дверь, заглядывая в комнату. Однако её ожидания не совпали с реальностью. Вернее, совпали не так, как она того хотела. Её брат и правда сидел на кровати живой и здоровый, только вот он не спал. Смотрел на неё удивлённо своими карими глазами, читая книжку у светильника на тумбочке. Габриэль да с книжкой в пол четвёртого утра. Одна странность на другой. Неловкая тишина повисла в помещении. Габриэль смотрел на Кэссиди, Кэссиди смотрела на Габриэля. Словно они вообще не знали, что находятся в одном здании. Первой тишину нарушила Кэсс, пытаясь выкрутиться: — Ты хули не спишь?-.. — и девушка отпустила дверь, хватаясь за край одеяла и кутаясь в него сильнее. — А ты хули не спишь? — Габриэль, проверив наличие закладки на странице, захлопнул книгу и, положив её на тумбу, подтянулся, садясь выше. Тишина вновь повисла между ними, однако отвечать Габриэлю и не нужно было. Он понял всё лишь по тому, как сестра прервала зрительный контакт, смотря куда-то на ковёр. После их смерти, а после и воскрешения — эти двое и правда стали более близки, чем когда-либо. Это не значило, что теперь они перестали друг друга подъёбывать или пиздиться, нет. Кэссиди била Габриэля утюгом, под предлогом того, что "Ты согласился на то, что-бы я тебя погладила!", всё ещё давала пиздюлей по каждой оплошности. Просто теперь они понимали друг друга лучше. А иногда и без слов, как сейчас. Тишина била по ушам, вот только Гэйб уже знал причину её визита: — Кошмар? — от такого резкого вопроса Рыжая вздрогнула, пытаясь принять менее обескураженный вид. Словно Габриэль неправ. Ей не хотелось выглядеть жалкой или слабой, не хотелось быть чем-то вроде плаксы. И поэтому она не нашла варианта лучше, чем послать брата: — Иди нахуй, нет.. — как бы ей не было за это стыдно - сейчас она выглядела так, как никогда не хотела бы выглядеть. Беспомощно, будто желая ласки и любви. Подтверждения того, что это всё в прошлом, теперь ей не надо куда-то спешить, рваться, теперь ей не надо бороться за что-либо. Попросту можно успокоиться и принять заботу, которую ей хотят обеспечить. — Да ладно тебе, сис.. — Габриэль сел, взвесив ноги с кровати. В отличие от Кэссиди - ему было всё равно на холод. Порой он был настолько бестолочным, что мог выйти на улицу без куртки, вспомнив о ней лишь через какое-то время. "Идиот" - именно так комментировала это его сестра. Похлопав рукой по месту возле себя, Гэби продолжил: — Давай, иди сюда. Кэссиди ломалась недолго, однако для них обоих это было в равне с вечностью. Стоит ли показывать свои переживания? Или нужно просто развернуться и пойти к себе в кровать? Сейчас стоит поступить так, как ей хочется на самом деле, или так, как она будет выглядеть менее жалко? Ноги сами подвели её к кровати брата, перед этим она, конечно, закрыла дверь в комнату. Она села на кровать достаточно далеко от брата, просто пялясь в ковёр и кутаясь в своё нагретое одеяло. Послышался тихий вздох, после чего парниша подтянул сестру к себе, обнимая за плечи. Кэссиди таким раскладом особо довольна не была на первый взгляд, но вот внутри она наконец-то осознала до конца, что это всё позади. Габриэль обнимал её левой рукой. Которая сейчас в полном порядке и функционирует. Он тут. Гэйби жив. Это и правда было тем, в чём нуждалась Кэсс, даже если она так не хотела показывать этой нужды. — Хочешь поговорить? — Габриэль глянул сестре прямо в глаза, ожидая долгих разговоров до утра. Он знал, о чём будут эти разговоры. Он был готов к ним. Ему просто нравилось, колба Кэссиди была честна с ним. —...Да-.. — Кэссиди хотела было отказаться, но вот желание получить заботу, которую ей не против оказать, было сильнее. — Тогда я слушаю. — Однако после этой фразы вновь возникла тишина и Гэйб понял, что Кэссиди не знает, с чего начать, от чего решил взять ситуацию в свои руки. — Хорошо.. Что тебе снилось? — Ты был там. — Словно сказав очевидное, выпалила девушка, после чего сжала в руках одеяло и вздохнула, продолжив. — И он был там.. — Чепушила? — Да, он. Он- ну.. ты знаешь.. Он бил тебя ножом, и-.. — Кэссиди замолчала, а после и вовсе положила голову на плечо Габриэля. Ей очень не нравилось называть такие вещи своими именами. А Габриэлю очень не нравился факт того, что Кэссиди видела всё это. — Мне жаль, что ты видела это. Тишина уже стала как родная. Они, кажется, оба ушли в свои мысли, думая, вроде как, о разном, а вроде как и об одном и том же.. — Гэйб. — Кэссиди подняла голову с его плеча, смотря на брата так, словно могла вновь забыть его в любой момент. — Прости за этот вопрос, но-.. Ты сильно мучался перед смертью?.. Габриэль словно растерялся, даже перестав обнимать Кэссиди и сложив руки на коленях. Смотря куда-то в пол, он задумался: — Ну.. Если быть честным — я уже почти ничего не помню об этом. Только то, что это было ужасно больно и стрёмно. И всё тело жгло буквально. И ещё мне показалось-.. Что мне тогда проткнули желудок... А к чему вопрос? — Просто- — Кэссиди сглотнула, посмотрев куда-то в сторону двери. — Просто это ужасная смерть, Гэб.. Я так сильно пыталась помочь тебе, но просто не могла. — Это не было твоей виной. — Я не должна была терять бдительность. — Кэссиди даже и не заметила, как обхватила левую руку брата, приобнимая её слегка. — Ты вообще не должна никак отвечать за это. Такого не ожидал никто, мы все затупили. И.. Ты уже сделала достаточно для нас двоих. — Габриэль забрал свою руку, заметив, как Кэсс сначала судорожно пыталась обнять её снова, после чего приобнял её вновь, прижимая к себе и запуская руку в её распущенные волосы. — В этом не виноват никто, кроме Британца. А ты уж тем более. Никто ни в чём не винит тебя, прекрати думать о том, что ты могла что-то изменить. Ты ведь тоже пострадала там. Кэссиди тихо вздохнула, прикрывая глаза и понимая, как же сильно она хочет спать. Полностью расслабившись, она тихо кивнула, пока Гэйб, зевнув, гладил её по голове. — Я рад, что ты делишься своими переживаниями со мной. Я люблю тебя, сис. — Я люблю тебя тоже.***
Гэйби лежал на кровати, свесив с неё одну ногу. На самом деле он лежал даже не так, как обычно принято спать на кровати — он лежал как-то наискосок, пока на его руке и, даже немного на нём самом, спала Кэсс, укутанная в одеяло и даже плед под ним. Зато ей было тепло.Зато ей больше ничего не снилось.