Месть Айдана и победа над пятым Мором.

Мы пришли к Лотерингу и нас остановила банда разбойников. Та-ак, местный банн что вообще за дорогами не следит. — Подъем ребята! К нам идут новые клиенты. И ведет он похоже вон тот парень. — указывает их главарь на меня. — ээ… как-то они не очень похожи на остальных. — ворчит туповатый на вид громила. — Может просто дать им пройти? — Чепуха. Привет вам путники! — Разбойники. Должно быть грабят тех, кто бежит от порождений тьмы. — ворчит Алистер. — У них хватило глупости преградить нам путь. — вот, ведьма тоже хочет накостылять им. У меня же как у второго наследника тейрнира с разбойниками один разговор. Мечом или в петлю. — Я предлагаю проучить их. — Да разве так здороваются вежливые люди? — возмущается главарь. Всего десять серебряных монет и ступайте своей дорогой. — Тебе стоило послушать своего приятеля. Мы не беженцы. — Что я тебе говорил. — ворчит толстый придурок. — У них нет ни одного фургона, и этот в добавок вооружен. — Дородную пошлину платят все, Ханрик. Вот почему это дорожная пошлина, а не скажем налог на беженцев. — уперся главарь. Все равно я вас всех вырежу. Ненавижу бандитов. А эти еще и дезертиры похоже. — Да, точно! Даже если ты не беженец, все равно плати. — И не мечтайте. Я не стану платить. — Я примериваясь с кого бы начать их резать. — Не скажу, чтобы такие речи пришлись мне по душе. У нас тут знаешь ли свои правила. — Хорошо, значит нам придеться обыскать твой труп. Таковы правила. — Что ж, попробуйте. Морриган, заколдуй оружие, Алистер главарь мой. Френ куси их! Поубивали всех бандитов. На дороге валяется тело рыцаря. Я осмотрел его и нашел в медальоне записку. «Столько рыцарей, моих братьев по оружию, отправилось на поиски Урны! Наверняка кто-нибудь из них уже нашел брата Дженитиви. И все же, пока я не услышу, что все в порядке, я должен продолжать поиски. У брата Дженитиви есть ключ к Урне Священного Праха. Мы всегда это знали, но теперь я, кажется, понял, в чем брат Дженитиви покривил душой. Я был в его доме в Денериме и уцепился за след. Удивительно, что другие рыцари не сделали того же. Или сделали? Нет, лучше не морочить себе голову мыслями о заговоре. Сэр Доналл в Лотеринге ждет моего отчета. Надо немедленно отправиться к нему и рассказать, что я узнал. Если кто-нибудь найдет эту записку: пожалуйста, известите его о том, что со мной стало. Пусть он закончит то, что не удалось мне.» — Вот и Лотеринг, как на картинке. — О, Алистер решил наконец заговорить. Он ведь всю дорогу глядел себе под ноги и был мрачнее тучи. Хотя у меня самого видок не лучше. — О. Ты наконец соизволил с нами заговорить? — язвительно спросила Морриган. — На меч бросаться передумал, я так понимаю? — Неужели так трудно понять? Ты что никогда никого не теряла? Вот чтобы ты делала, если б твоя мать умерла? — Ты имеешь в виду после того, как перестала бы хохотать? — уточнила у Алистера Морриган. — Бррр, дикость какая. Считай, что я ничего не спрашивал. — О чем ты хотел поговорить, Алистер? — решаю я вернуть его к первоначальной теме разговора. — Наверное, о своем пупке. Он его уже долго созерцает. — вот ведь стерва. — Все с тобой ясно. Ничего странного, что у тебя никогда в жизни друзей не было. — Дружелюбие то можно изобразить. А вот с умом к сожалению такой фокус не пройдет. — Ладно… давайте поговорим о том, куда собираемся держать путь. — Полагаю надо попытаться использовать эти договоры. — Брата сейчас искать просто опасно. В Диких землях сейчас огромное количество порождений. Я надеюсь, они смогут выбраться оттуда. — Согласен. Ты на них вообще смотрел? — Да. — Нас интересует три договора. С долийскими эльфами. С гномами Орзамара. И кругом магов. — Вот с последним я ожидаю большие проблемы. Храмовники просто не выпустят много магов на войну. — Кроме того я думаю, что мы можем положиться на эрла Эамона. Я бы даже первым делом отправился к нему. — А почему ты предоставляешь это мне? — он же дольше в ордене был, я Серый страж от силы неделю. — Знаешь, я понятия не имею куда идти. Пойду куда ты решишь. — Другого я и не ожидала. — комментирует его решение Морриган. — Эрл Эамон хороший человек. Но я не могу с уверенностью сказать, что идти нужно непременно к нему. Поручиться не могу. — Значит, надо отправляется в путь. Искать тех, кто нам нужен. — Я даже могу сказать тебе, где искать. Я припоминаю карту Ферелдена. Так гномы у нас в Морозных горах, Круг магов в башне на озере Каленхад, Эамон в Редклифе, а вот долийцев то где искать? Они же перемещаются постоянно. — Где искать долийских эльфов? — Если мы пойдем на восток по направлению к Бресилианскому лесу, то сможем разузнать об обитающем там кочевом клане. Надеюсь, они еще там. — Все я со всем разобрался. — Значит, у тебя созрел план? — Да. Я готов идти. Сначала к долийцам сходим, потом к эрлу Эамону, а там посмотрим. Будут перевалы проходимы пойдем к гномам, нет тогда к Круг. — Согласен. Мы пойдем в деревню, когда будешь готов. Стоит прикупить провизии, у меня мало совсем осталось. Да, уж. Провизия очень нужна. Надеюсь, фермеры еще не все распродали. Мы разожгли небольшой костерок и варим кашу, из остатков крупы. — Чего ты хочешь от меня? — спрашивает меня Морриган, когда я подхожу к ней. — Я бы хотел спросить у тебя кое-что. — Если это так необходимо… — Как ты научилась менять обличье? — Уменье это врожденным не было. Годами долгими училась я ему у Флемет в Диких землях. Хасиндские легенды говорят, что ведьмы принимают форму зверей, и наблюдают за их племенем исподтишка. Если мы заметим ребенка одинокого, тогда мы нападаем и тащим его в логово свое, чтобы сожрать. Малыш кричит и бьется в исступленье. Прелестная легенда. — как-то я не представляю Морриган, охотящуюся на детей и пожирающую их. А вот Флемет — она ведь одержимая, если верить легендам о основании нашего рода. — Но это всего лишь легенда, да? — Я думаю, что да. Но мать моя давно по Диким землям бродит, и знает их намного лучше моего. Как я могу предполагать что делала она или не делала все эти годы? Почему ты спрашиваешь? Хочешь знать нечто особенное? — Должен же я знать кого мне навязали в подопечные. — А ты можешь принимать образ других людей? — Животные имеют форму не схожую с моей. Его движение, его манеру думать возможно изучить. Ведьма помешивает кашу черпаком. Судя по запаху, скоро уже готово будет. — Со временем это позволит стать ему подобной. Но изучать других людей здесь бесполезно. — мотает ведьма головой. — Ведь я уже подобна им и нечему не научусь их наблюдая. И в этой только форме я могу быть человеком. — Ты проводишь много времени в обличье животного? — Дикие земли, бывало, звали меня ночами. Это правда. Ты смотришь на мир кругом и думаешь, что знаешь его. Я же вдыхала запахи по-волчьи и по-кошачьи слушала. И в тени проникала, о которых ты не имеешь представленья. Но я живу, как человек. Иллюзий об ином я не питаю. — Мне не доводилось слышать о такой магии. — О, правда? О ней слыхали в глухих углах в дали от Круга магов. Эти традиции предельно далеки от тех, которым учат в круге. И некоторые из традиций этих веками существуют. Их тщательно хранят передавая из поколения в поколенье. Религиозные фанатики из Церкви всех практиков готовы растоптать. Однако в глуши они доселе сохранились. И мать моя из них. — Хорошо. Подобные традиции надо хранить. — Удивляет меня суждение твое. Однако оно приятно мне. — Это все, что мне хотелось знать. — О правда? Что ж ты думаешь о способностях моих? — ведьме похоже действительно интересно мое мнение. — Достойна ли я быть сожженной на костре, как отвратительное чудовище? Я обдумываю услышанное. Ну оборотень и что с того? На людей ведь не кидается. А Стражи даже малефикаров и убийц к себе в орден берут. — Думаю твои способности будут нам весьма полезны. — Малыш, ты просто полон сюрпризов, я хочу сказать. Ну хватит разговоров. Жрать пора, готово уже. Мы едим, потом я все-таки решаюсь поговорить с мрачным Алистером. — Что тебе нужно? — Хочешь поговорить о Дункане? — Ты не обязан это делать. Ведь ты знал его меньше, чем я. — Я тут подумал, что тебе нужно выговориться. — Я… мог бы воспринять все это не так остро. Дункан с самого начала предупреждал меня, что это может случиться. Каждый из нас может пасть в бою. Надо держать себя в руках, ведь у нас столько дел. Мор и все такое. Извини. — Да не за что, Алистер. — Я бы… хотел похоронить его как следует. Быть может, когда все закончиться я это сделаю, если мы останемся в живых. Сомневаюсь, что у него есть близкие, которые позаботятся о его останках. — Кто бы еще об останках моих родных позаботился. Надуюсь Хоу похоронил их как подобает. А если нет я ему еще и это припомню. — Замечательная мысль. — Он вроде как родом из Хайевера — так он мне говорил. Возможно, когда-нибудь я отправлюсь туда и попробую увековечить его память. Будет видно. У тебя… когда-нибудь умирали близкие? — Алистер блин, не трави душу. Я только немного успокоился. — Не то, чтобы я совал нос в чужие дела, просто… — У меня совсем недавно убили всех родных. Только старший брат остался где-то в лесах под Остагаром. — Ну да, конечно… Как я мог об этом забыть? Я все время говорю о Дункане, а ведь у тебя… Прости мне мою глупость… Спасибо тебе. Нет серьезно, было приятно поговорить на эту тему. Пусть даже и не долго. — Возможно я отправлюсь в Хайевер вместе с тобой. — Заодно похороны родни проконтролирую. Да и надо выяснить, что в наших владениях твориться. — Я не против, думаю и Дункану бы это понравилось. Мы доедаем кашу и затушив костер идем в Лотеринг. Надо купить палатку, продуктов, да и вообще мелочевку. Хорошо, хоть у ведьмы походный котелок с собой был. И немного провизии с травками. — Меня вот что удивляет, Алистер. — Да? — Разве не ты старший Серый страж из вас двоих, уцелевших при Остагаре. Мне кажется странным что ты позволяешь собой командовать. — Тебе это кажется странным, вот как? — В сущности ты подчиняешься свежеиспеченному рекруту. Так заведено у Серых стражей? Или это просто личное? — мне это, кстати, тоже интересно. Спускаемся к деревне Лотеринг. У дороги стоит один из местных фермеров. — А ты не похож на других беженцев. Ты участвовал в битве? — Почему ты так решил? — На хасинда ты не похож, значит не из Диких земель. И ты не крестьянин. Готов спорить, что тебе в жизни довелось помахать мечом. — Да, я был в армии короля. — Я думал, те что уцелели уже ушли на север с тейрном. Либо тебе удалось выжить в бою… Либо ты дезертировал. Думаю, тебе повезло. — У меня есть несколько вопросов. — Не могу обещать, что я на них отвечу. — Что здесь происходит? — Да все, что угодно. К нам сюда сбежались варвары хасинды, и все фермеры к югу от Каленхада. Можно подумать, что здесь им будет безопасней. Армия то ушла! — Кто заправляет делами в этой деревне? — Поговори со старейшиной. Она правда и так уже сбилась с ног, пытаясь навести порядок. Сейчас люди в основном обращаются за помощью к серу Брайанту. Он глава храмовников при церкви. — Эти бандиты всегда сидели в засаде за деревней? — «Сидели»? ты хочешь сказать, что их там уже нет? — Да, я прибил их. — Вот молодчина-то! — фермер явно чем-то недоволен. — Теперь некому отпугивать от деревни этих треклятых беженцев. Впрочем сер Брайант будет рад, он уже поговаривал о том, чтобы назначить награду тому кто прогонит этих бандитов. — Мне надо идти. — Не смею задерживать. Идем в деревню. За воротами стоит храмовник. — Эй ты! Если ищешь надежное убежище, предупреждаю: здесь ты его не найдешь. Иди дальше если можешь. Лотеринг обречен. — Храмовник машет рукой в сторону околицы. — По правде говоря я только хотел узнать новости. — Это можно. Хотя скорее всего ты услышишь порожденные страхом сплетни. Последние два дня к нам с юга потоком бегут беженцы. Таверна и церковь уже переполнены. — мда, нам, наверное, никаких припасов не достанется. — Еды в округе не осталось и нам храмовникам, едва удается кое-как поддерживать порядок. Лучше попытай счастья в другом месте, дружок. — Спасибо, что предупредил. — Удачи тебе, куда бы ты не направился. Иду дальше и у речки вижу семейство эльфов. — Привет тебе добрый, сер. Извини, что спрашиваю. Но не найдется ли у тебя кусочка хлеба? Или еще какой-нибудь еды? — спрашивает меня эльфийка. Блин да мен самому мало. После ритуала у меня апатит просто зверский. Да и у Алистера не лучше. — Что с тобой произошло? — Мы думали, что в Лотеринге нам будет безопасней, что тейрн приведет сюда своих солдат. Но на нас напали бандиты и отняли, все что у нас было. Еду… одежду… ручного ягненка моей дочки. — эльф явно напуган этими бандитами. Дочего же городские эльфы пугливые. А ведь до орлесианского ига они были куда решительнее. — До нас бедных эльфов никому нет дела. Ты можешь нам помочь? — Я встретил этих бандитов. Теперь они мертвы. — Ты… убил их? — эльф в шоке смотрит на меня. — Что за славная новость. Может наши пожитки еще там? — Семейка эльфов уходит к засаде бандитов. — Дружище не знаю как тебя и отблагодарить. Даже если мы не вернем, все что у нас отняли приятно знать, что другим такая беда уже не грозит. Идем к мосту через протекающую через деревню речку. — Ты не видел мою маму? — устало спрашивает меня рыжий мальчик лет девяти на вид, может даже меньше. — Точно не могу сказать? Кто твоя мама? — Она очень высокая… и волосы у неё рыжие. Мы все живем на большой ферме. Пришли какие-то плохие люди с мечами, и мама велела мне бежать во весь дух в деревню. Вот я и побежал! — мальчик всхлипывает. — Она сказала, что прибежит следом, но я все жду и жуду, а её нет! — жалко паренька. — А ты знаешь где твой отец? — Он вчера пошел вместе с Уильямом к соседу. Но до сих пор не вернулся. — Пойдем со мной. Я помогу тебе найти твою маму. — Мама сказала, чтобы я не с кем не ходил. Я должен ждать её здесь, в деревне. — Вот возьми сто медяков, купишь себе еды. — Сотню?! Ухты. Спасибо! Ты очень хороший. Совсем как мой папа. А теперь я пойду поищу маму. — Я мрачно смотрел парную в след, а у меня перед глазами стояли изрубленные тела Орена и его матери. Я не могу решить все проблемы местных крестьян, да и не хочу. Я ведь не их банн. Да и какой смысл помогать будущим мертвецам. Если фермеры не уйдёт отсюда — они все будущий корм порождений. До меня донеслась ругань от фургона торговца. Там собралась небольшая толпа из преподобной сестры и нескольких фермеров. — Подите прочь. Я имею право назначать любую цену. — ругается на сестру торговец. — Ты наживаешься на их несчастьях. Я скажу храмовникам, чтобы они раздали людям все товары из твоих повозок. — Ты не посмеешь! Пусть только кто-нибудь из вас хоть на шаг подойдет к моему добру и я… — приятно видеть, как все работают сообща в это тяжелое время. Греет сердце. — Алистер, а без своих шуточек ты не можешь обойтись. Дело то серьезное. Они щас доведут единственного в округе торговца, и вся деревня останется вообще без припасов. — Эй! — торговец разворачивается ко мне. — Да-да, ты! Вид у тебя бравый. Не хочешь ли немного подзаработать, оказав помощь осажденному врагами коммерсанту? — С чего бы это я стану тебе помогать? — А я разве не сказал «подзаработать»? — Он заломил несусветную цену за товары, в которых люди отчаянно нуждаются! И набивает себе карманы за счет их крови и слез. — Это просто стремление выжить. Кто приспособился, тот и выживает. И все эти кретины поступили бы точно так же. Просто не могут. — комментирует ситуацию ведьма. — Мои запасы ограничены. Люди сами решают стоят ли мои товары этих денег. — Большинство своих товаров ты купил на прошлой неделе у этих же людей! Теперь они бегут, спасая свои жизни, а ты говоришь о бизнесе. — ругается сестра. — Послушай незнакомец. Я дам тебе сто серебряных монет, если ты прогонишь отсюда все это отребье, начиная со жрицы. Я просто честный купец, и больше ничего. — А ты что можешь мне предложить, сестра? — Ты хочешь, чтобы я предложила тебе больше? У нас нет таких денег! — серьезно? А на лириум храмовникам значит есть? Я в курсе сколько вам жертвуют еже годно. Могли бы и раскошелиться. — Значит, вам придеться уйти. — И ты в самом деле исполнишь этот приказ этого злого коротышки? — Безусловно. Убирайтесь вон. — Хорошо. Пусть бессердечие принесет тебе именно то, что ты заслуживаешь. — Самое прелестное пожелание из тех, что я слышала. — Как ты любезен. Наверное у тебя везде много друзей. — я не святой брат, чтобы творить добро направо и на лево. — Хо-хо! Так ей и надо этой девке. Прими мою благодарность… и сто серебряных монет, верно? — И скидку. — Ладно, это справедливое требование. — он протягивает мне кошелек с серебром. — НО только для тебя. Я продаю торговцу часть своего снаряжения, а взамен беру продуктами. Идем к церкви. Там у доски объявлений стоит проповедник и вещает. — И молвила Эйлин людям: Мой очаг — ваш очаг. Мой хлеб — ваш хлеб. Моя жизнь — ваша жизнь. Ибо все живущие перед ликом создателя составляют единое целое. — Мм… здравствуй. — я улыбаюсь ему в ответ. — Давайте все вместе исполним Песнь света. Только слово может рассеять тьму, нависшую над нами. — Он не может тебе ответить. Он проповедник Девонс. — поясняет мне стоящий рядом мальчик. — Что значит проповедник? — Один из тех, кто может говорить только словами песни света. На доске у него объявления о добрых делах, которые можно совершить. Мой отец как-то починил крышу вдове Аллисон, и проповедник ему за это заплатил. Честное слово! — Ученое дитя счастье для родителей и для создателя. — похвалил пацаненка проповедник. Подошел к доске. Просмотрел объявления. Так, та банда на дороге была не единственная. Похоже порядок придеться наводить здесь нам, особенно если нам за это заплатят. — Легионы зла уже у вашего порога! — слышаться мужские крики из дворика при церквушке. — Они сожрут наши сердца! Мне стало интересно, кто там надрывается, и я зашел во двор. — Бежать некуда! Зло покроет весь мир, как стая саранчи! — напуганный до ужаса хасинд. — Перестань, ты пугаешь детей. — попытался утихомирить её один из беженцев. — Лучше перерезать им горло сейчас, чем обречь на мучения в лапах порождений тьмы. Глядите! — варвар тыкает вы меня пальцем. — Их приспешники уже среди нас! Вот этот человек несет в себе их омерзительный смрад. Или вы не видите, как бурлит в нем гнусная чернота! — Да умолкни ты, наконец. — Я видел, как черная орда обрушилась на моих соплеменников! Меня не заставят молчать! — Прекрати! Кто-нибудь, да заткните же ему рот. — взмолился один из фермеров. — Но разве он не прав?! Банн бросил нас! Мы все умрем! — Это исчадие лишь первое из тех, кто уничтожат нас! — никогда не думал, что хасинды такие трусы. Что у него вообще случилось, что варвар так орет, плюнув на свою гордость. — На тебя больно смотреть. Что произошло? — Моя семья, мой клан… эти твари растерзали их всех. Мы уцелевшие, бежали сюда. — воздевает варвар руки к небесам. — Но и здесь нам не спастись от порождений тьмы. — Не будь глупцом. Порождений тьмы можно победить. — Нет! Я их видел! От них нельзя убежать! С ними нельзя сражаться! — Если будешь тут стоять и кричать, тебя это не спасет! — Мы ничего не можем сделать! Надежды больше нет! — Мы ферелденцы отбивались в прошлом и от более страшных врагов. — Ты… ты хочешь сказать, что я трус?! — Я знаю собак, у которых больше мужества, чем у тебя! — Я… мне стыдно. — варвар прикрывает мокрое лицо рукой. — Но эти чудовища заберут вас всех! Настанет тьма… — и варвар убегает прочь. Я же остаюсь перед толпой напуганных фермеров. — Он был прав, верно? Для нас надежды нет. — Надежда всегда есть. Мужайтесь. — сказал я, стараясь выглядеть по внушительнее. — Ты прав. Нам нельзя падать духом! — Но… мы же не можем сражаться! Что нам делать? — спрашивает один из обеспокоенных фермеров. — Мы точно так же не можем просто лечь и умереть. Надо идти на север в Денерим. Ну, теперь хоть тварям будет меньше поживы. Подхожу к дверям церквушки. — Если ты ищешь убежища в церкви, то здесь попусту не осталось места. — предупреждает нас рыцарь храмовник у дверей. — Вы закрыты? — Мы никого не прогоняем. У нас просто уже негде спать. Внутри есть священники если ты желаешь вознести молитву Создателю. — Ты слышал какие-нибудь новости? — Нет ни одной не слышал с тех пор, как тут со своим войском прошел тейрн Логейн. Очень жаль короля, но теперь когда сюда движутся порождения тьмы мало кто может думать о чем-то другом. — Вы знал, что на тракте были бандиты? — нет я понимаю, что храмовники борются с малефикарами, но дать по зубам кучке дезертиров они были вполне в состоянии. — «Были»? Ты их прогнал? Сер Брайант этому обрадуется. — Прощай. — Да хранит тебя Создатель. — кланяется рыцарь. Захожу в церковь. Алистер идет следом. Морриган с интересом проходит за нами. Надеюсь она ничего здесь не выкинет, но и оставлять её на улице без присмотра тоже не охота. Ладно, если что скажу что она рекрут Серых стражей. Они ведь принимают к себе магов. — То здесь то там замечают порождений тьмы, но это все одиночки. А про главную орду пока ни слуху ни духу. — разговаривает троица храмовников. Подходим ближе. — Кроме нас эту деревню защитить сейчас некому и я не брошу её на произвол судьбы. — так, это похоже сер Брайант. — Это все, да будет милостив к нам Создатель. Я дожидаюсь пока его собеседнику уйдут и подхожу ближе, попросив Алистера присмотреть за ведьмой. — Слушаю тебя. Не мог бы ты представиться? — Я Серый страж Айдан. — А… понимаю. А я сер Брайант. Командир храмовников Лотеринга. Терн Логейн объявил, что все Серые стражи предатели, виновные в гибели короля. Тебе это надеюсь известно? Я хоть и ожидал чего-то подобного все равно скривился. Блин, он что не понимает, что с Мором справиться можем только мы? Что-то там с убийством архидемона связано. Дункан тогда сказал не заморачиваться, что его будут убивать более старые стражи. Но все равно с ним надо будет что-то делать. Я сомневаюсь, что стражи Орлея успеют к битве с порождениями. А теперь этот предатель объявил нас вне закона. — Серые стражи этого не делали. — Я не верю, что Серые стражи могли быть так беспечны или коварны как утверждает тейрн, но в любом случае дела обстоят именно так. Блин, хорошо я никому больше, как Страж не представлялся. — Хотя лучше тебе здесь не задерживаться… так на всякий случай. — Ты здесь главный? — Паствой руководит преподобная мать, а я всего лишь командую храмовниками. Обычно наша задача охранять церковь и расследовать случаи незаконного применения магии. А сейчас все что мы можем — это защищать невинных. — Как храмовники борются против магии? — В нашем распоряжении не только мечи. Нас учат рассеивать нечестивую магию. Если б только мы могли отогнать порождения тьмы! Увы, это не так. — Где я могу найти преподобную мать? — Она без сомнения сейчас в своем кабинете. Собирает вещи, которые возьмет с собой, когда нам придеться уйти отсюда. — И кроме вас деревню защищать некому? — Наш банн был призван тейрном Логейном и увел с собой на север всех солдат. Лотеринг брошен на произвол судьбы. — Ты слышал какие-нибудь свежие новости? — Кроме той, что на нас движется орда порождений тьмы? Хороших новостей нет. Слыхал я, что тейрн Логейн вознамерился объявить себя королем. Как будто нам одних порождений тьмы не хватает. — блин, это гражданская война. Старые банны и эрлы его просто не поддержат на Собрании земель. Даже моя семья считала его выскочкой, хоть и много сделавшим для страны. Вот почему Кайлан себе наследника до сих пор не сделал? — Большинство людей считают терна Логейна героем. — У тейрна Логейна нет законного права на трон. Пусть он и герой и дочь у него королева, а все же он только простолюдин. Да и труп короля еще не остыл. Если б в это дело мог вмешаться эрл Эамон, оно не зашло бы так далеко. Мне-то наплевать кто сядет на трон. Только дураки сражаются за право стать хозяином дома, который охвачен огнем. — А что случилось с эрлом Эамоном? — Эрл Эамон болен и его рыцари ищут священную урну с прахом Андрасте. Говорят, эта святыня может излечить любую болезнь. Он должно быть серьезно болен, раз для его исцеления рыцари гоняются за чудесами. Не понял, у них же круг магов на другом берегу озера. Они что целителя не могут позвать? Ладно старуха Винн при Остагаре, но не одна же она целительница в башне Круга магов. — Один из рыцарей эрла, сер Доналл находиться здесь и усердно ищет сей плод богатой фантазии. Неважно. Если уж тебя так интересует эта чушь, спроси лучше его самого. — На счет тех бандитов, которые засели за деревней… — Дыхание Создателя! Сколько же еще нам придеться их разгонять?! О, так они разбегаются при виде храмовников? Тогда я удачно на них нарвался. — Они вас больше не побеспокоят. Я их убил. — Как, всех до одного? В одиночку? К нам подходит другой храмовник. — Это правда! Я видел это со своего поста. Все случилось так быстро, что мы даже не успели туда добежать. Хм, а нашей ведьма ничего не предъявили по поводу её магии. Решили, что она тоже Страж? Ну мне же проще. — Печально, что их пришлось убить, но в конце концов они сами на это напросились. Не примешь ли ты скромную награду за свои услуги? — Да, конечно, благодарю. Храмовник предают мне кошель с серебряными монетами. — Если тебя это заинтересует снаружи есть доска проповедника, а на ней полным полно объявлений о том, что нужно сделать. За некоторые дела проповедники даже предлагают награду. А теперь, если тебе больше ничего не нужно я вернусь к своим делам. — Кажется деревне приходится туго? — О да. С тех пор, как банн увел своих людей на север, деревня брошена на произвол судьбы. Прежде чем орда доберется до нас мы постараемся вывезти отсюда как можно больше народа. Я останусь здесь до тех пор, пока во мне будет нужда. — Чем еще ты можешь мне помочь? — Открыто боюсь не чем, но… возьми этот ключ. Он от большого шкафа на дальней стене. — указывает он себе за спину. — Всего что там храниться мы все равно не сможем унести, так что просто возьми, что тебе нужно. — Мне надо идти. — Безопасной тебе дороги и да хранит тебя Создатель. — кланяется мне храмовник. Беру с собой своих спутников и иду искать сера Доналла. — Кто? — рыцарь оборачивается. — Прошу прощения, я не видел, как вы подошли. — Сер Доналл… это ты? — вылез вперед Алистер. — Алистер? Во имя создателя мальчик мой, как поживаешь? — рыцарь обнимает Алистера. — Я… я был уверен, что тебя нет в живых! — Я пока еще жив не смотря на старания тейрна Логейна. — Если б только эрл Эамон не был болен, он бы живо поставил Логейна на место. — Так ты значит пришел сюда в поисках урны Священного праха? — Совершено верно. — кивает рыцарь. — Говорят, что прах Андрасте может исцелить любую хворь. Вот только я боюсь, что мы гонимся за призраком. С каждым днем моя надежда слабеет. — По правде говоря я надеялся с ним повидаться. — вмешиваюсь я в их разговор. — Могу я узнать зачем? — Нам нужна его помощь в борьбе с тейрном Логейном. — Понимаю. — Эрла очень любят в народе, это верно. Но тейрн Логейн герой для ферелденцев. Что бы там не сделал тейрн, но эрл Эамон сейчас болен, а может и при смерти. Это главное, что меня заботит. — Ты думаешь Логейн как-то причастен к болезни эрла? — Эрл заболел до того, как погиб король. Но что, если Логейн и это задумал заранее? Ох, у меня это просто в голове не укладывается… — трет висок рыцарь. — Нам надо самим увидеть, что происходит в Редклифе. Сейчас я уверен в этом даже больше, чем раньше. — Я совершенно уверен, что в замке Редклиф вас примут, как дорогих гостей. Там сейчас эрлеса, а она сможет рассказать вам побольше, чем я. — Расскажи мне побольше об этой урне Священного праха. — как бы нам не пришлось её искать. — Урна якобы содержит прах пророчицы Андрасте. Да ведь ты и сам наверняка все это знаешь. — Я бы хотел послушать, что знаешь ты. — Если тебя это и впрямь интересует, то есть книги, в которых содержится не мало ценных сведений. То немного, что удалось мне узнать говорит лишь о том, что поиски эти безнадежны. Как только прибудет сер Генрик, я намерен вернуться в Редклиф и сказать тоже самое эрлесе. — Твой друг сер Генрик мертв. У меня есть одна его вещица. — лезу в сумку за медальоном. — Что?! Да ведь это его… медальон. И в нем записка? — он просматривает клочок пергамента. — Создатель милосердный. — рыцарь горестно вздыхает. — Благодарю тебя за то что отдал мне их. Иначе я так и не узнал бы, что произошло. — Я разобрался с бандитами, которые его убили. Надеюсь, тебя это утешит. — Благодарю тебя. — склоняет он голову. — Хотел бы я знать скольких из нас постигнет таже участь в этом безумном поиске? — Стало быть поиски Священного пепла привели тебя сюда? — По правде говоря я думал воспользоваться библиотекой здешней церкви, но увы. У меня лучше выходит сражаться, чем искать следы древних легенд. — Я пойду. — теперь, когда Генрик мертв, мне нужно вернуться в Редклиф. Позднее, быть может, я отыщу ученого мужа, упомянутого в этой записке, а пока… я должен идти. Благодарю тебя, сер. Это неоценимая услуга. — кланяется мне рыцарь Доналл. Алистер уходит смотреть что за припасы есть в шкафу, у церкви. А я иду листать книги о священном пепле. «Лишь один человек знал о предательстве Маферата — Хавард Аегис, друг детства Маферата, он сопровождал его на встречу с тевинтерцами, не догадываясь, что тот задумал. Когда же Хавард понял, что Маферат выдал Андрасте врагу, он, не желая обнажать меч против друга и сюзерена, закрыл Андрасте собой от тевинтерских солдат. Тевинтерцы ранили его, бросили на землю, и Маферат оставил друга умирать. Тяжело раненый, Хавард всё же добрался до ворот Минратоса, надеясь предотвратить казнь, но когда он до них добрался, ужасное уже произошло, и армии на равнинах уже давно были распущены. Хавард, проклиная свою слабость, увидел бренный прах Андрасте, оставленный на дожде и ветру, и заплакал. Но когда он дотронулся до горстки пепла, его уши наполнила песня, а глазам его явилась Андрасте, облаченная в звёздный свет. Она преклонила перед ним колени и сказала: «Покуда помню тебя я, не забудет тебя и Создатель». Песня утихла, и вместе с ней развеялось видение. Хавард стоял один под дождём и ветром. Но раны его исцелились. Исполненный сил и надежды, Хавард собрал прах Андрасте и отнёс его в земли аламарри. Боясь, что до праха Андрасте доберутся сторонники Маферата и осквернят его, Хавард отнёс прах в уединенное место в горах и положил его в урну, вырезанную из живого камня. Время шло, и местонахождение урны подёрнулось пеленой забвения. Возможно, на то была воля Создателя, чтобы лишь самые достойные могли найти последнее пристанище Его возлюбленной. Сейчас у нас в распоряжении только легенды. Широко известна, например, баллада о рыцаре Лотаре, давшем обет разыскать Урну, чтобы спасти умирающую дочь, и то ли нашедшем прах вовремя, то ли вернувшемся через сотню лет после смерти дочери. Концовка баллады в этом отношении весьма и весьма неоднозначна.» Выходим из церкви и направляемся на другой берег речки. — Итак, давай поговорим немного о твоей матушке. — Я бы предпочла поговорить о твоей. — отбивается Морриган. — О моей матушке говорить не чего. И, кроме того, это ведь твоя матушка зловещая ведьма, которая живет в лесной чаще. Это куда интереснее. — Для тебя возможно. Тебе и мох на камне показался бы интересным. — А знаешь, что может быть еще интересней? Отступники. Маги, живущие вне башни. Это, знаешь ли, противозаконно. — Ты это, наверное, в книжке прочитал. Надеюсь, мелкие буковки не перетрудили твой мозг. — Или мы можем не говорить о твоей матери. Меня это вполне устроит. Цапаются, как кошка с собакой.