Ну, здравствуй

Ранее утро

      В окно бил яркий свет, освещая собой всю небольшую комнатку. Жёлтые обои, зелёный линолеум, что напоминал текстурой траву. Несколько плакатов на стене с изображением символик пары метал групп. Возле окна располагалась, кажется, потрёпанная кровать, которой было бы неплохо находиться на мусорке. Вплотную к кровати располагалась тумба с тремя отсеками. Пыль служила на ней неким украшением. Конечно, не одна она. ГеарБой, пара препаратов, футляр непонятно для чего. Вроде типичная комната подростка в трудном возрасте. Однако обычные подростки в такое раннее время ещё отсыпаются. А в данной комнате отсыпался лишь пухлый, рыжий кот на своей любимой лежанке. Где же его хозяин?        Кот порой просыпался и вновь засыпал. Его мирный сон тревожил лёгкий шум из ванной. М-да, стены тут тоже так себе. Ничего не скажешь положительного об этих дешёвых апартаментах. Но не суть.        Действительно, в ванне был человек среднего роста. С виду телосложение было каким-то хрупким, небольшим и даже болезненным. С первого взгляда подумаешь: «Так это хрупкая девушка!» И будешь не прав. Этот юноша — Сал Фишер. Парень-подросток с крайне нетипичной и запоминающейся внешностью. Ростом не выдался малой, всего 160 сантиметров или около того. Точно не скажешь, ведь он склонен к сутулости и редко выпрямляется. Кожа плотно облегала его кости, выразительно выделяя каждый изгиб. Но и дистрофиком его не назвать. Самые же яркие черты его внешности — волосы, протез и глаза. Эти глаза цвета тропического моря, но не лишённые глубины. Они точно видели многое. Точно выплакали море слёз, что и образовали этот океан. Такой красивый, но такой печальный. Ярко-голубые волосы словно пытались скрыть собой глаза, дабы никто не пытался разглядеть в них душу Сала. Они аккуратно лежали на плечах парня, пока он старательно расчесывал каждую прядь. Словно небо, так хочется потрогать, заплести в косу и закрепить в них цветы.        Фишер-младший больше всего выделялся своим протезом. Именно он скрывал его лицо, пытаясь спрятать изъяны внешности. Но и сам протез был не без изъяна. Розовый скол заменял одну четвёртую её часть.        Голубоглазый юнец стоял перед зеркалом в протезе и расчесывал свои роскошные волосы. Парень проснулся относительно недавно, ведь кошмары не дают ему полного покоя. Перед ним была нелегкая задача: провести водные процедуры и не упасть прям здесь от недосыпа. Ловкие движения пальцев, и резинка уже собирала волосы в небольшой хвост сзади. Бледные руки сжали полотенце и повесили махровую ткань на зеркало. Это было уже обыденным. Он просто не хотел напоминать себе о том дне, как можно чаще скрывая это от себя. Послышался щелчок. Протез уже лежал на краю раковины, а в руках Сала покоилась зубная щётка с пастой.       Пара минут и вот он, свеж и чист. — Ну здравствуй, новый день, — хриплый и крайне приятный голос парня прозвучал так спокойно. Словно это часть его медитации с утра.       Сал надел протез на лицо, потуже затянул ремешки и стянул полотенце с зеркала. Вялый взгляд поднялся на отражение в зеркале и застыл в ужасе. Там был не только Сал…       Если бы он уже не был бледным, определённо побледнел бы. В отражении мыльно красовался силуэт кого-то в ярко-жёлтой одежде. Более ничего не запомнилось, ведь второпях парень выскочил из ванной. Да уж, вот это пробуждение — то что надо! Сердце бешено стучало в груди. Сал был не готов. Он всегда думал, что его дом — это неприступная крепость. А тут всё, оказывается, иначе? Или нет? — Может, показалось? Может, я просто ещё не проснулся до конца? Или вовсе не проснулся? — сбитый с толку юноша перебирал разные мысли вслух, пребывая в шоке и легкой панике. — Нет, Сал, успокойся, нужно проверить. Возьми себя в руки – тут твой отец, он может быть в опасности!        Именно мысли об отце вернули младшего Фишера в шаткое равновесие. В голове вспыхнул образ ГеарБоя. Точно, изобретение гениального Тодда! Он откроет глаза на истину. Стараясь не шуметь, но при этом спеша, Сал добрался до своей комнаты и схватил прибор. Рыжий кот вновь проснулся и проводил взглядом беспокойного хозяина. Так же осторожно и крайне осмотрительно парень вернулся в ванную комнату.       Тишина. Фантомное чувство тревоги сидело глубоко в груди и не давало вдохнуть полной грудью. Бледные пальцы сжимали приставку до покраснения кожи от напряжения. Голубоватый свет ярко освещал каждый уголок ванной. Глаза вглядывались в каждую деталь, но… Ничего. Пусто. Даже ГеарБой не реагирует, будто бы пытаясь этим успокоить подростка.       Наконец, когда тревога стихла, ладони разжали приставку и опустились. — Боже, приятель, нам бы не помешало хорошо отоспаться. Так и до могилы недалеко, — подшучивал парень над собой, словно ожидая ответа. Но его не последовало.       Дверь в ванную с щелчком закрылась после Сала. Тяжелое тело плюхнулось на небольшой и дряхлый кожаный диван. Сердце постепенно останавливало свои пляски. Ещё большое успокоение принёс Гизмо — тот самый пухлый, рыжий кот. Похоже, глупый хозяин смог напугать своим поведением бедного мурлыку. Пухляш прошелся возле дивана и неспешно залез на него. Только в это момент паренёк заметил питомца. — Привет, дружок. Разбудил? — если бы не протез, каждый смог бы лицезреть мягкую улыбку на лице Фишера.       В ответ последовало ленивое мяуканье. Кот вальяжно приближался к лицу хозяина, не забывая ластиться ко всему телу подростка. Тихая усмешка пробежалась в глухом звуке. — Прости. Обещаю, я искуплю свою вину порцией вкусной еды. Договорились?       Гизмо был действительно не против. Пухляш залез на грудную клетку Сала и разлёгся словно на лежанке. Тихое мурчание кота ломало давящую тишину. — Слушай, ты ничего не чувствуешь? — спросил у кота Салли.        Он всё ещё не верил, что та фигура была плодом его воображения. Всё же, прожив в этих апартаментах достаточно долго, уже не верится в обычные случайности. Однако в ответ кот продолжал мурлыкать. — Знаю, может прозвучать дико, но у меня чувство, что на меня смотрят. Может, и это часть моей больной фантазии? Но почему чувство не уходит?       Тишина.       Холодные пальцы опустились на шерсть животного, скользя по ней. Сал знал все слабости этого ленивца и умело пользовался ими. — Ладно, не буду грузить тебя лишним. Отдыхай, дружок.